Новость дня на 18 Апреля 2016

Слова Иакова о том, что, нарушив нечто в Торе, человек тем самым нарушает и всю Тору, могут показаться несколько странными. Законы разные, а нарушение закона — вещь вполне конкретная. Так и было бы, если бы на Тору смотрели только как на законодательство или на моральный кодекс. Но апостол ведёт речь прежде всего о том, что в те времена называлось внутренней Торой, а тут ситуация была иной.

В самом деле: внутренняя Тора рассматривалась как непосредственно обращённая к человеку система Божьих интенций, воплощённых в заповеди. В идеале она должна была полностью определять собой всю жизнь человека, а значит, человек должен был сам, по доброй воле соотнести собственные интенции, определяющие его жизнь, с Божьими, то есть с заповедями.

Такое соотнесение не может быть чем-то одноразовым и одномоментным: вся наша жизнь — сменяющие друг друга интенции, осознаваемые или не осознаваемые нами, и каждая из них должна быть осознана и соотнесена с заповедями — только так вся наша жизнь может стать осознанной и соответствующей Торе. И если в этом процессе происходит сбой, наша духовная жизнь разрушается, и тут уже всё равно, где именно он произошёл. Нарушено что-то одно — и рушится вся внутренняя Тора, хотя, если смотреть с точки зрения Торы внешней, нарушена может быть лишь одна конкретная заповедь.

Причём нарушения могут касаться и отношений с ближними, о чём и напоминает апостол. Достаточно перестать видеть человека как образ Божий и начать ориентироваться на его материальное положение или социальный статус — и церковной общине конец: ведь человек сразу же исчезает, а значит, и нормальных отношений с таким исчезнувшим за своим материальным положением или социальным статусом человеком быть не может.

Но, переставая замечать образ Божий в ближнем, человек постепенно перестаёт видеть его и в самом себе. Вольно или невольно человек начинает оценивать себя так же, как он оценивает других, с тех же позиций и по тем же критериям. А значит, и его собственная духовная жизнь идёт под откос. Вот об этих простых вещах и напоминает апостол своим читателям — ведь и вся духовная жизнь состоит как раз из таких простых, но абсолютно важных вещей.

Апостол Иаков в сегодняшнем отрывке из его Соборного послания говорит о лицеприятии, и для него оно — проявление человеческого греха в Церкви, недопустимое и прискорбное. Развивая свою мысль, апостол обращается к греху и закону как таковым — тема, к которой постоянно обращается и апостол Павел. Апостол Иаков говорит нам здесь несколько очень важных с практической точки зрения вещей. На примере человеческого лицеприятия он делает вывод о том, что соблюдающий весь закон и согрешивший в чем-то одном становится виновным против всего закона. Таким образом, апостол отвергает распространенный взгляд на Закон Божий как на свод запретов и предписаний, который надо исполнять по одному, и чем больше — тем лучше. Закон — это не просто воля Бога о том, что нам делать и чего не делать.

Это воля Творца о том, чтобы мы были живы и святы перед Ним. Этим он отличается от человеческих законов. Ключевым для апостола является, таким образом, не то, что запрещено и разрешено, а Тот, Кто запрещает и разрешает.

Последние стихи сегодняшнего отрывка содержат совершенно исключительное откровение. Апостол говорит о нас, как об имеющих быть судимыми по закону свободы. На первый взгляд, это кажется противоречием. Мы привыкли противопоставлять закон и свободу, потому что мы думаем, что свобода — это значит непослушание закону или отсутствие юридических ограничений нашего произвола. Апостол имеет в виду нечто качественно иное. Закон свободы — это закон ответственности за свой выбор и свои поступки перед лицом Того, Кто есть Сама Истина. И этот закон придает личности и свободе человека удивительное достоинство. И в этом законе главное — быть похожим на Законодателя, милость Которого превосходит всякие границы. Милость, говорит апостол, превозносится над судом. Какая неожиданная, яркая и прекрасная надежда для всех нас звучит в этих словах. Ведь если бы не так, то всем нам суждена была бы гибель.

Воинствующие безбожники, заведомо лживо излагавшие доверчивым людям сущность христианства, не любили цитировать эти слова, опровергающие их утверждения о том, что христианство отстаивает интересы исключительно богатых. На то они и безбожники, но почему же сами христиане не всегда руководствовались этими апостольскими словами? Призыв к равенству очень часто забывался, и даже в церковном собрании со временем предпочтение стали оказывать знатным и богатым.

Значит ли это, что слово апостола оказалось бессильным? Нет, это значит, что любые нездоровые явления, которые привнесены в Церковь человеческой греховностью, с ней несовместимы и неизбежно будут отторгнуты. Нам же следует постоянно сверять свою жизнь с Писанием.