Мысли вслух на Евр 10:1-10
Продолжая разговор о Торе и об освящении через традиционные яхвистские жертвоприношения, автор послания, как и его учитель Павел, говорит о недостаточности как самой Торы, не раскрывшейся в полноте живой Торы, так и связанного с ней освящения. В самом деле: для Павла полнота жизни в Боге ещё до встречи со Христом на дамасской дороге связывалась именно с живой Торой, всякий другой вариант следования Торе он считал недостаточным.
А после той встречи он понял, что именно личность Христа и есть единственный в мире пример осуществлённой живой Торы. Так же, как понял и то, что даже внутренняя Тора сама по себе ещё не есть полнота жизни с Богом: ведь внутренняя Тора лишь указывает путь, но не гарантирует того, что следующий ей человек сможет этот путь пройти.
В полноте живой Торы, явленной миру Христом, исчезала не только Тора как юридический или моральный кодекс, но и внутренняя Тора как тот духовный компас, который указывал путь к цели: теперь перед глазами была уже сама цель. Этот взгляд на Тору автор послания распространяет на жертвоприношения и на освящение: прежде, освящаясь, человек как бы обозначал направление движения, указывал путь к цели, направляясь туда, куда не мог дойти так же, как не мог стать живой Торой грешный человек, как бы ни старался он следовать Торе внутренней.
Теперь же, с приходом Христа, появлялась наконец возможность дойти до цели, освятиться во всей возможной человеку полноте, приобщиться уже не того Присутствия, которое было у каждого земного алтаря, а того, которое пребывает у Престола славы. И в лучах этого Престола, путь к которому открывает Спаситель как Первосвященник Царства, исчезают все земные алтари и все священнодействия. Священнодействия христиан — не замена прежних, яхвистских священнодействий в продолжающейся земной истории, а открытая миру через присутствие в нём Царства сверхисторическая полнота освящения.
Но актуально всё это лишь для тех, для кого Царство является реальностью их собственной жизни. Для всех остальных, по сути, ничего не меняется, они продолжают жить в прежнем духовном ритме — периодического очищения и освящения, всё время повторяющегося потому, что вне Царства человек обречён топтаться на месте, даже являясь формально членом Церкви. И тогда для такого человека его церковная жизнь, по сути, ничем не отличается от той, какая была свойственна верующим яхвистам дохристианской эпохи, хотя бы внешне она и была совершенно христианской.