Исагогика

§ 31. Распад израильской империи (3 Цар 12-14; 2 Пар 10-12)

1. Причины разделения. Уже в правление Соломона угроза единству его державы стала вполне реальной. Только силой царю удалось подавить зреющее недовольство, но его причины были слишком серьезными, чтобы целостность царства сохранилась после смерти Соломона. Важнейшими из этих причин был следующие:

• Сепаратизм северных колен лишь с трудом сдерживался Давидом и его сыном. Фактически власть Иерусалима над всем Израилем была очень непрочной. Приоритет колена Иудина, к которому принадлежала династия, вызывал дух соперничества в области Ефрема и соседних с ним колен. На севере сложились собственные традиции, восходящие к глубокой древности. Север знал свои предания, своих героев, которыми гордился (Иисус Навин, Девора, Гедеон, Самсон, Самуил и др.). Иудея же была гористой окраиной станы, до сих пор ничем не проявившей себя.
• Если Давид — победитель филистимлян — еще смог поднять авторитет Иуды, то деспотическое правление Соломона (особенно в последние годы) и обременительные повинности, введенные им, породили ряд восстаний.
• Уступки Соломона язычеству вооружили против него пророков во главе с Ахией Силомским. Ахия поддерживал притязания Иеровоама, царского чиновника, который составил заговор против Соломона. Пока царь был жив, Иеровоам скрывался в Египте, а в 931 году вновь появился в Израиле.
• Господствующее положение Храма иерусалимского вызывало сопротивление северян. Они были привязаны к своим старым святыням в Сихеме, Вефиле, Дане. Хотя Храм в Силоме был разрушен, левиты тех мест продолжали считать этот город богоизбранным местом поклонения (заметим, что Ахия был родом из Силома).

Достаточно было даже незначительного повода, чтобы все эти причины взорвали изнутри империю Соломона.

2. Политический раскол. Два понимания монархии. До установления царской власти в Израле тяготели к теократической форме правления. Колена составляли «союзную республику» (А.П. Лопухин), которая возглавлялась вождями-харизматиками. Их помазывали пророки с согласия народного собрания. По существу Саул был именно таким избранным харизматическим монархом. На наследственную власть смотрели с подозрением, считая, что в ней не отражена воля Божия и воля народа.

Гедеон отказался от царского венца, предпочитая, чтобы Сам Господь был правителем теократической общины. Пророк Самуил недвусмысленно дал понять, что желание народа иметь царя есть грех. Он согласился помазать на престол Саула, только уступая требованию, причем на полный компромисс не согласился. Избранный вождь должен был подчиняться голосу Бога, говорящего через пророка. Когда же Саул вышел из повиновения, пророк отрекся от него.

После смерти Соломона возродилась мысль о необходимости выборного царя. Наследнику Ровоаму (евр. Рехавам) пришлось ехать в традиционный центр Севера Сихем, чтобы народное собрание утвердило его права. Там старейшины колен потребовали от Ровоама облегчить оброки и подати, наложенные на страну его отцом. Только при этом условии они соглашались признать власть Давидовой династии. Ровоам не внял советам ветеранов, которые уговаривали его уступить. Молодые царедворцы рекомендовали ему проявить твердость, и он надменно заявил, что «увеличит иго», а не ослабит.

В результате старейшины разошлись с твердым намерением порвать с домом Давидовым. Сборщика податей забросали камнями, сам Ровоам, спасая свою жизнь, поспешно бежал в Иерусалим. Там он попытался собрать войско против непокорных, но «человек Божий», пророк по имени Самей, воспротивился этому. Он сказал, что случившееся произошло по воле Божией. Иеровоам же был провозглашен царем в Сихеме, который и стал его первой резиденцией.

За Ровоамом осталась лишь область колена Иудина. Правда, вскоре к этой области была присоединена часть территории Вениамина, поэтому северное царство стали именовать десятиколенным (или Ефремовым, по имени самого многолюдного колена).

В Ефреме утвердилось неприятие идеи наследственной монархии. В результате ни одна из северных династий не удерживалась на троне долго. Зато в Иудее дом Давида сохранил свои позиции вплоть до зохвата Иерусалима Навуходоносором в 587 году. И даже после Плена потомки Давида Шешбацар и Зоровавель пользовались верховным авторитетом у иудеев.

Этот факт приверженности к династии не вытекал из веры в монархический строй как таковой, а был связан с мессианскими надеждами. Поскольку Бог заключил Завет с царем-псалмопевцем и обещал, что его потомок утвердит вечное царство, иудеи мирились с домом Давидовым, даже с худшими его представителями.

Об этих надеждах и высокой требовательности к монархам свидетельствуют Псалтирь и 3-4 Кн. Царств. Краткое перечисление дел иудейских царей содержит суровый суд над ними. За исключением Иоасафата, Езекии и Иосии, все они изображены как нечестивые и грешные правители, далекие от идеала. В целом «сыны Давидовы» были не лучше и не хуже других восточных царей, но Библия смотрит на них с точки зрения Закона Божия. И в свете Закона она оказывались недостойными обетования.

Это недостоинство царей еще более заставляло ветхозаветную Церковь обращать свой взор к идеальному Сыну Давидову, приход Которого она ожидала. В так называемых «царских псалмах» эти чаяния выражены особенно сильно. Наследник Давида рисуется в них богопоставленным вождем, которого усыновляет Сам Господь. Так в псалме 2 Помазанник Божий говорит:

Образ Помазанника постепенно приобретал сверхъестественные черты, в Нем соединялась власть и духовное служение, царство и священство. Прототипом этой полноты мессианства считали Мелхиседека, древнего царя-священника Иерусалима:

Таким образом, в псалме прозревается грядущее явление истинного Сына Божия. Однако в эпоху царей это прозрение все еще было связано с земными представлениями.

3. Религиозный раскол. Иеровоам I, воцарившись над Израилем, сознавал, что новый Храм в Иерусалиме, где находится Ковчег, не утратил притягательности для народа и после разделения царств. Он опасался, что паломничества в Иудею подорвут его престиж.

Поскольку ханаанские влияния в Ефреме были сильнее, Иеровоам I, идя навстречу народным склонностям, поставил в этих храмах изваяния позолоченных тельцов. Для библейского автора, составлявшего Второзаконническую историю, это было настоящим идолопоклонством. Он даже вкладывает в уста Иеровоама I слова из сказания о золотом тельце: «Вот боги твои, Израиль, которые вывели тебя из земли Египетской» (3 Цар 12:28). И вообще наличие любого святилища, кроме Храма, рассматривалось после 621 года как нарушение воли Божией.

Однако во времена Иеровоама и его преемников мало кто в Израиле разделял эту точку зрения. Пророк Илия и многие благочестивые мужи не видели греха в том, чтобы приносить жертвы вне Иерусалима. Грех Иеровоама заключался в том, что он закрепил раскол в религиозном плане. Храм иерусалимский был символом единства веры всей ветхозаветной Церкви. Его соперники в Дане и Вефиле ослабляли это единство и открывали пути ханаанским, языческим веяниям. Одним из признаков этого влияния и были тельцы, поставленные в храмах Иеровоама.

Вопрос о происхождении самого культа тельцов долго дебатировался в библейской науке. Многие экзегеты считали, что он был заимствован из Египта, где чтили бога Аписа в виде быка. Но сегодня преобладает мнение, что символ тельца был общесемитским, и в частности — ханаанским. Соседи Израиля чтили верховное божество в образе быка, который олицетворял силу и плодородие.

Являлись ли тельцы изображениями Самого Ягве? Это сомнительно уже по той причине, что пророки Илия и Елисей, проповедовавшие в Ефреме, не выступали против тельцов. Будь они такими кощунственными изображениями, ревнители веры обязательно осудили бы их. У. Ф. Олбрайт обратил внимание на то, что многие боги изображались стоящими на тельцах. Из этого он сделал вывод, что тельцы Иеровоама I играли в его храмах роль херувимов, были чем-то вроде священного трона незримого Бога (как и херувимы Ковчега). Но суеверная толпа со временем стала смотреть на эти изображения как на идолов. Во почему уже в VIII веке пророк Осия выступил с резкими нападками на почитание тельцов (Ос 8:5; Ос 10:5 ).

Так или иначе, религиозный раскол и культовые нововведения вызвали недовольство у пророка Ахии, который прежде был на стороне Иеровоама. Уже будучи слепым старцем, он предсказал, что «восставит Себе Господь над Израилем царя, который истребит дом Иеровоамов» (3 Цар 14:14).

4. Последствия разделения царств сказались очень скоро. Опасаясь попыток Иерусалима восстановить господство над Севером, Иеровоам I призвал на помощь своего союзника, фараона Шешонка (евр. Шишак, синод. перевод Сусаким). Тот немедленно воспользовался представившейся возможностью и в 936 году вторгся в Иудею. Ровоам, чтобы избежать осады, решил откупиться; контрибуция была немалой, царю даже пришлось взять сокровища Храма. Но Шешонку этого оказалось мало. Он хотел вернуть прежнюю власть над Палестиной. Из его анналов явствует, что он не ограничился Иудеей, а захватил ряд городов, принадлежавших Иеровоаму I.

Разделение царств с годами ведет к их постоянному политическому ослаблению. Потеряв единство, они оказываются неспособными противостоять более сильным соседям. Через сто лет после Иеровоама I Палестина лишь недолгие десятилетия удерживает независимость. Контроль над ее царствами переходит то к Ассирии, то к Египту, то к Халдее.

Бл. Иероним сравнивал раскол ветхозаветных царств с церковными разделениями и распрями. И то и другое наносило существенный урон народу Божию. Тем не менее политический упадок Израиля имел и провиденциальный смысл. Он постоянно подрывал земные надежды и утопии, заставляя задумываться о духовных целях Промысла Божия; он давал простор великим пророкам, которые могли свободно обличать народ и царей. При более сильной власти их проповедь столкнулась бы с неодолимыми преградами.