Омовение («крещение»), совершаемое Иоанном, было, конечно же, не обычным очистительным омовением, совершаемым в случаях, предписанных Торой, каждым верующим евреем. Не было оно и омовением наподобие ессейского, с которым сравнивают его некоторые историки. Внешне, конечно, омовение Иоанна действительно его напоминало, что и неудивительно: ведь Иоанн, по-видимому, провёл в Кумранской общине достаточно много времени. Но омовения кумранитов были всё же по сути очистительными, хотя и не вполне традиционными: кумраниты считали, что человека оскверняет, в сущности, само соприкосновение с миром, и потому омывались несколько раз в день для того, чтобы, когда придёт Мессия, Он не застал бы их нечистыми.
Иоанн был, как видно, согласен с кумранитами в том, что встретить Мессию не готов никто. Но он видит проблему не в ритуальной нечистоте, а в духовной неготовности. Главной темой проповеди Иоанна не случайно становится обращение: ему было открыто, что без нового обращения, без обновления отношений с Богом ни о какой встрече Мессии, ни о каком вхождении в Царство не может быть и речи. А окружающие Иоанна люди, среди которых было немало глубоко и искренне религиозных фарисеев, никак не могли понять: чего ещё он от них хочет?
О каком обращении он говорит им, людям, соблюдающим все религиозные нормы и правила, включая, разумеется, и правила ритуальной чистоты? И лишь обращение к Отцу Самого Спасителя наглядно показало каждому, что от него требуется. Конечно, ни о каком несовершенстве, ни о какой неполноте духовной жизни в случае Иисуса говорить не приходится. И обращения, о котором говорил Иоанн, Ему не требовалось тоже: Его отношения с Отцом и без того были идеальными. Но в процессе Своего общения с Отцом в молитве Иисус даёт окружающим увидеть, какими могут быть настоящие, глубокие отношения человека с Богом и что они означают. И прежде всего речь идёт об открывшемся небе и о том свидетельстве, которое прозвучало, когда небо открылось.
Конечно, такое свидетельство могло прозвучать в истории лишь однажды. Но в жизни Царства свидетельство Божие вообще можно считать нормой духовной жизни: ведь в Царстве небо открыто всегда, а каждый его обитатель слышит Бога и знает о своём предназначении. Это и была та полнота духовной жизни, к которой призывал уже Иоанн, полнота, которой не могла дать никакая религия. Полнота, от которой были так далеки слушавшие пророка фарисеи.