Мысли вслух на Евр 9:23-28
Сравнивая прежние жертвоприношения с тем, что сделал для Своих верных Иисус, автор послания говорит о традиционном яхвистском культе со всеми его формами, как о земном прообразе иной реальности, реальности Царства, относя это и к жертвоприношению (ст. 23). Теперь же, по его словам, у нас есть возможность через Христа приобщиться к самому Царству (ст. 24). А в Царстве снимается, теряет смысл бесконечность тех частичных очищений и частичных освящений, которые только и могли быть доступны человеку в нашем, ещё не преображённом, мире (ст. 25 – 26). Автор послания проводит достаточно очевидную параллель между жизнью Царства в его отношении к жизни непреображённого мира, с одной стороны, и соответствующими способами богообщения, с другой. Никто из людей не может стать живой Торой, освятиться до полного преображения своей человеческой природы и вместить Царство во всей его полноте, поэтому любому священнику в качестве единственного средства очищения и освящения как себя, так и других оставалась лишь освящённая Богом жертвенная кровь.
Человек оставался человеком, он был в руках Божиих лишь несовершенным орудием неполного очищения и частичного освящения. Отсюда и дурная бесконечность процесса: ни вырвать грех с корнем, ни полностью преобразить человеческую природу таким образом невозможно. И лишь Мессия, ставший живой Торой и вместивший в Себя всю полноту Царства (а значит, и полноту Божию), смог качественно изменить ситуацию. Вхождение в Царство и приобщение к его жизни меняет человека раз и навсегда, здесь уже нет места постоянно повторяющимся частичным очищениям и регулярным освящениям, никогда не достигающим полноты. Между тем, среди христиан второго поколения уже, вероятно, стали распространяться, по существу, ветхозаветные умонастроения, распространявшие на христианство прежние, дохристианские представления о духовной жизни. По-видимому, именно с ними полемизирует автор послания, напоминая своим читателям о том, что жертва Христа, несмотря на сходство названия, принципиально отличается от прежних жертвоприношений: в отличие от них, она не повторяется вновь и вновь, она служит началом истории Царства, которая завершится его торжеством и возвращением Спасителя (ст. 27 – 28).