Сегодня, 11 июля 2025 г.

Почему Павел настаивает на том, что семьи, где один из супругов — христианин, следует по возможности сохранять, даже если другая сторона от веры далека? Конечно, можно было бы объяснить всё ценностью семьи, как таковой, и желанием эту самую семью сохранить, если только...

Почему Павел настаивает на том, что семьи, где один из супругов — христианин, следует по возможности сохранять, даже если другая сторона от веры далека? Конечно, можно было бы объяснить всё ценностью семьи как таковой, и желанием эту самую семью сохранить, если только на то есть хоть малейший шанс. Можно было бы вспомнить и запрет на развод, о котором говорит Сам Спаситель. Но ведь запрет этот касается лишь самих христиан. Даже Тора, в принципе, развод допускает, хотя и в особых случаях и не слишком охотно. Что же касается язычников, то тут и с точки зрения Торы никакой проблемы нет: хотя брак между язычниками Тора признаёт как данность, никаких запретов и ограничений на развод она в этом случае, разумеется, не накладывает.

Так почему же при всём том апостол всё-таки настаивает на том, что брак между христианином и неверующей (или наоборот) нужно по возможности сохранить? Судя по его собственным словам, главной задачей для христианина в такой ситуации становится приобщение другой стороны в браке к жизни Царства.

Конечно, огромную роль тут играет свидетельство. Но свидетельство именно в семье оказывается задачей чрезвычайно сложной, и если, по слову Спасителя, пророку бывает особенно трудно в родном городе и в собственном доме, то и к христианскому свидетельству Его слова вполне применимы. Но ведь христианство не религия, в которую нужно обратить, а жизнь, к которой надо приобщить.

Главное тут не изменить мировоззрение супруга (супруги), а дать почувствовать ему (ей), что такое Царство. То самое Царство, которое в нормальном случае в жизни христианина присутствует всегда. И которое в нормальном же случае христианин всегда может разделить с тем, кто рядом. А тогда результат может оказаться самым неожиданным. И семья, в которой христианином изначально был кто-то один из двоих, вполне может стать по-настоящему христианской.