Новость дня на 6 Ноября 2009

Сегодняшнее чтение вновь возвращает нас к теме судьбы народа Божия и его духовного обновления. В видении пророка Израиль уподобляется мёртвым иссохшим костям, которые Бог чудесным образом возвращает к жизни (ст. 1 – 11). Это видение свидетельствует уже не о духовном обновлении, а о духовном воскресении народа после всего пережитого. Разница достаточно существенна: для падшего человека обновление само по себе ещё не означает полного изменения собственной природы, а, значит, и полного избавления от греха. Воскресение же достаточно рано начинает ассоциироваться в сознании верующих евреев именно с новым качеством не только жизни, но и самой природы человека. С воскресением в день Суда были связаны образы нового творения, преображённой природы, которая живёт по другим, немыслимым для непреображённого мира, законам. А со временем день Суда стал связываться и с днём пришествия обещанного Богом Мессии, так, что день Суда и всеобщего воскресения стал и днём наступления мессианского Царства. Не случайно Иезекииль говорит не просто о возвращении народа на землю отцов (ст. 12 – 14), но и о новом Царе, который явно ассоциируется с Мессией и которого пророк снова называет «Давидом» (ст. 22, 24). С правлением этого Царя связывает Иезекииль и заключение Богом со Своим народом нового союза-завета, названного «союзом мира» (ст. 25 – 26). Казалось бы, здесь налицо смешение перспективы собственно исторической с перспективой мессианской. Речь, с одной стороны, идёт о событиях, связанных с окончанием Вавилонского плена и с возвращением евреев на землю отцов, с другой же — о временах гораздо более отдалённых, когда в мир пришёл Спаситель. Но всё же такое соединение в одном пророчестве двух различных эпох едва ли стоит воспринимать лишь как аберрацию пророческого восприятия. Скорее, речь идёт об иной, не хронологической собственно, а духовной последовательности событий. Ведь и окончание плена, и само пришествие Мессии-Христа были бы невозможны без того духовного обновления, о котором говорил пророк. Именно в плену народ Божий стал общиной, какой Бог хотел его сделать с самого начала, со дня призвания Авраама. Конечно, в этой общине было немало проблем, которые особенно ярко высветило пришествие Мессии-Христа. Но язычеству, пронизывавшему всю жизнь народа в допленные времена, места в ней уже не было, как и предсказал пророк (ст. 23). А без этого первого шага, без решительного избавления от всего языческого, невозможны были и все другие шаги навстречу Мессии. Конечно, путь впереди предстоял ещё долгий. Но первый решительный шаг был сделан именно тогда, во времена плена. И сделан не отдельными людьми или отдельными общинами, как было прежде, а всем народом. Первый шаг по дороге, ведущей к Царству.

Как устроено это пророчество (и почти каждое пророчество в Ветхом Завете)? Иезекииль произносит его в определенной исторической ситуации (вавилонский плен), и оно касается в первую очередь именно этой ситуации (грядущее возвращение Израиля в свою землю). Заметим, что пророк использует развернутую метафору, где плен уподобляется пребыванию в могиле, а освобождение — воскрешению (между прочим, это едва ли не первое в Библии представление идеи о воскресении из мертвых). Это дает нам право и в дальнейшем подходить к этому пророчеству как к метафоре. Тогда мы можем увидеть здесь и второй смысл: нас, бывших мертвыми по греху своему, Господь оживотворяет Своим Духом и дает нам новую жизнь на этой нашей земле. Но ведь есть и третий смысл, может быть, самый НЕ метафорический. Бог обещает, что Он воскресит нас после нашей физической смерти, исполнит нас Духом, несущим жизнь вечную, и поселит на такой земле, которая будет действительно наша, и именно тогда мы по-настоящему познаем нашего Господа, войдем в ничем не замутненные отношения с Ним.

Слова об оживлении сухих костей традиционно принято истолковывать как пророчество о грядущем Воскресении мёртвых и победе над смертью, в связи с чем этот отрывок читается на утрени Великой Субботы в канун Воскресения Христова. Но нет ли здесь натяжки, не произвольно ли составители православного богослужения отнесли к другому событию слова, которые, как можно понять из текста, являются аллегорией возрождения народа, раздавленного завоевателями?

Думается, что натяжки нет, поскольку сам исторический путь избранного народа во многом является прообрзом духовные пути всего человечества. Поэтому более верным оказывается обратное утверждение: возрождение народа пророчество уподобляет Воскресению, поэтому совершенно закономерно в образах Воскресения раскрываются пути народа. В свою очередь, пути древнего Израиля помогают понять смысл исторических путей других народов.

Должно быть, пророчество о соединении двух жезлов, раскрывающее предстоящее воссоединение расколотого народа, также не только указывает на это событие, но и даёт надежду также для нас. Мир полон вражды и разделений, и мы со странным упоением цепляемся за различия и самоутверждаемся за их счёт. Ссоры и разделения мы считаем нормой. Но рано или поздно всех нас Господь соберёт воедино.