Новость дня на 14 Ноября 2009

Все верно — как только мы начинаем этот интересный спор (кто больше), так сразу же становимся борцами за монополию на обладание Христом (у кого вера правильнее, у того и Христос, а самая правильная вера — у меня!). Это почти инстинктивное желание, основанное на благом стремлении заработать побольше Божьей любви. Ведь помимо чисто эгоистических мотивов (которые мы все решительно осуждаем), мы хотим быть больше, важнее, эксклюзивнее, потому что таким людям в нашем мире всегда достается больше внимания, больше признания, больше любви. А Божья любовь не такая. Она простирается на больших и малых, на праведных и неправедных, ее нельзя заработать ни хорошим поведением, ни правильной верой. Перед ней нелепо любоваться собственным величием (которое весьма сомнительно по сравнению с ней), ее нельзя положить в карман и объявить своей собственностью. Единственный способ получить ее — принять Бога, принять Христа, принять любое малое или большое дитя (а все мы дети), сотворенное по образу Божьему и любимое Иисусом.

Почему именно дитя Господь показывает примером того, кого нужно принять, ведь, казалось бы, всякого человека хорошо принять? И что значит принять во имя Господне? Господь призывает нас к милосердию. Значит, в первую очередь это означает принимать, ничего не ожидая взамен. Но ведь так и есть в случае с ребенком. Что он может дать нам взамен? У ребенка нет ни положения в обществе, ни денег. Напротив, ему самому требуется, чтобы его кормили и одевали. Вот именно поэтому Господь показывает ученикам ребенка. Вообще, как вы хорошо знаете, ребенок становится в Новом Завете прообразом человека Царствия Божия (Мк 10:15, Лк 18:17, Мф18:4). Прообраз означает не полное совпадение, ибо как знают родители, чадо не всегда – ангелочек, прообраз означает подобие неких (далеко не всех!) духовных качеств. А каких, если не всех? Чтобы ответить на этот вопрос вспомним, что пророчество об этом содержится в 11 главе Исаии, где он описывает Грядущее Царство: Тогда волк будет жить вместе с ягненком, и барс будет лежать вместе с козленком; и теленок, и молодой лев, и вол будут вместе, и малое дитя будет водить их. <...> И младенец будет играть над норою аспида, и дитя протянет руку свою на гнездо змеи (Ис 11:6,8). Когда мы читаем эти строки, мы обычно в первую очередь обращаем внимание на то, что змея не укусит ребенка, по нашей земной привычке нас именно это беспокоит. Но в то же время представим взрослого, который вошел в Царствие Божие и пусть при входе ему сказали, что змеи здесь не кусают, он все равно не протянет руку в ее гнездо ни за что. Потому что у нас есть эта память зла, мы разделили мир на тех, кто с нами, и тех, кто против нас. И вот момент, позволяющий нам прочесть параллельно две разные части сегодняшнего чтения. Христос же призывает обратить внимание не на тех, кто с нами, не на тех, кто против нас, а на тех, кто не против нас, и тогда окажется, что они с нами. Именно в этом восприятие ребенка, у него не сидит в голове, что змея против нас, потому что он просто не знает этого. Вот к этому «незнанию» от нашего «знания» мы и должны стремиться.

Сегодняшний отрывок посвящён одной из основных тем всего Нового Завета — теме Царства Божия. Особенно важно здесь то, что объяснения, касающиеся Царства, даёт Сам Иисус. В центре Его рассказа образ ребёнка, который и символизирует собой тех, кто в Царстве Божием занимают первые места (ст.36–37). Соблазняющий ребёнка хуже убийцы, ведь даже убийца достоин суда, а такого соблазнителя Иисус сравнивает с человеком, которого бросают в море с тем, чтобы утопить без всякого суда (ст.42). Этот образ, конечно, появляется не случайно. В традиционном, патриархальном обществе, в больших семьях дети, как правило, занимали не те почётные первые места, которые они нередко занимают в современных семьях. На детей смотрели, как на естественных слуг и помощников, на младших членов большой семьи или патриархального рода, которые действительно были младшими, а потому положение такого «естественного слуги» их ничуть не травмировало и не воспринималось ими, как унижение или недостаток внимания или любви. Любой взрослый человек в таком положении почти всегда ощущает некую второсортность и зависимость, что и понятно, учитывая, насколько значимо в глазах взрослого социальное положение и связанный с ним статус. Дети об этом не задумываются, и для них поэтому здесь нет никакой проблемы. По-видимому, именно это и имеет в виду Иисус, приводя в пример ребёнка, как образец жителя Царства Божия: для тех, кто хочет быть его жителем, важно отказаться от традиционных представлений о значимости общественного положения и социального статуса. Конечно, в этом случае всегда остаётся опасность того, что рядом могут оказаться люди, желающие воспользоваться таким положением вещей, так же, как во все времена находились люди, готовые воспользоваться известной наивностью ребёнка и злоупотребить ею; об этом-то грехе Иисус и говорит, что он хуже убийства и недостоин даже суда — ведь человек, так поступающий, не только сам отвергает полноту жизни Царства Божия, но не позволяет получить её и другим. Между тем, в жизни человека всегда находится нечто, что мешает ему стать ребёнком в том смысле, как говорит об этом Иисус: это может быть «рука», или «нога», или «глаз», словом, всё, что человек использует для того, чтобы не быть тем ребёнком, который может войти в Царство. И от того, что мешает, Иисус советует избавляться без сожаления (ст.43–48). Иногда может казаться, что при этом теряешь что-то жизненно важное, такое, без чего жизнь станет ущербной; но на поверку оказывается, что мнимая «полнота» приводит совсем не туда, где можно найти полноту жизни, а кажущаяся ущербность в конце пути оборачивается полнотой Царства Божия.