Двоеверие — обычное состояние еврейского народа в допленный период. Массовое религиозное сознание и в эпоху Судей, практически сразу же после завоевания обещанной Богом земли, и в эпоху царей спокойно мирилось с поклонением местным языческим богам, которых почитали наряду с Яхве. Конечно, они считались младшими по отношению к Нему, но сути дела это не меняло: яхвизм превращался в язычество, Бог Авраама и Моисея переставал быть Единым и единственным, Он становился главой многочисленного пантеона, наподобие Зевса или Юпитера. И лишь в послепленную эпоху, когда сформировался народ-община, когда еврейство стало этноконфессиональной общностью, язычество было преодолено окончательно. Но почему же тяга к язычеству оказалась столь сильна? Можно было бы, конечно, попробовать объяснить всё влиянием местных обычаев и традиций. Отчасти такое объяснение можно было бы считать верным. Но именно лишь отчасти: ведь двоеверие сохранялось даже тогда, когда уже сформировалась достаточно мощная яхвистская религиозная традиция. Как видно, дело не только в языческих влияниях, как таковых. В самом деле, что такое язычество? Религиозная потребность в человеке неистребима. Но удовлетворять её можно по-разному. Как видно, происхождением своим она обязана той естественной для человека, но во многом утраченной после грехопадения способности к прямому богообщению, без которого человек не может нормально существовать ни духовно, ни психологически. И вот теперь, когда такое богообщение оказалось если не невозможно, то, по крайней мере, серьёзно затруднено, человек начинает искать себе паллиативов. Хорошо; но почему же не вернуться к прямому богообщению, тем более, что Бог Израиля никогда в нём Своему народу не отказывал? Да, но такое богообщение обязывает, обязывает, как минимум, к соблюдению заповедей, а дальше, с развитием и углублением отношений, и к большему. А боги, созданные людьми, не обязывают ни к чему, они лишь создают психологический комфорт. И вот в поисках комфортной для себя религии люди уходят от общения с Тем, Кто сотворил небо и землю, к общению с кем угодно, лишь бы такое общение, как принято говорить сегодня, «не напрягало». А Бог — ну что же, Ему тоже найдётся место в пантеоне. На почётном месте. Чтобы всё было благопристойно и необременительно.
