И в пророческих книгах, и в псалмах встречаются порой утверждения, что праведников на земле уже не осталось, что вокруг одни злодеи и нечестивцы, и мир катится в пропасть. Как относиться к таким высказываниям? Конечно, можно было бы сказать, что речь идёт о конкретной, локальной ситуации, о непосредственном окружении того, кому высказывание принадлежит. И даже если речь идёт о пророческой проповеди, приходится принимать во внимание тот факт, что такая проповедь всегда была предельно конкретной. Но меняет ли это ситуацию кардинально? Наверное, всё-таки нет, и причин тому, как минимум, две.
Во-первых, речь идёт всё-таки не об отдельном человеке, а о народе Божием в целом. И здесь важно наличие не одного человека, а общины, которая могла бы духовно влиять на ситуацию. Известна история ангельского посещения Авраама, во время которой Авраам просит о Содоме, которому грозит гибель. А если там всё же найдётся пятьдесят праведников? А тридцать? А десять? Разговор прерывается на десяти, и не случайно: ведь, согласно иудейским религиозным нормам, десять человек — минимум, необходимый для создания полноценной общины.
Но, судя по словам пророка, ни о какой общине в той конкретной ситуации, о которой он говорит, не может быть и речи. А если так, то общество покатится в духовную, а затем и в историческую пропасть, хотя проявится это, быть может, и не сразу. Но есть ещё и во-вторых, которое касается уже не столько духовной ситуации в обществе, сколько того, что можно было бы назвать духовным измерением истории.
Особенно хорошо заметна эта составляющая на примере завета с Ноем, как он описан в Книге Бытия: после потопа праведник приносит Богу жертву, и Бог заключает с ним союз. И говорит, втягивая ноздрями дым от жертвоприношения (образ Бога тут явно с намерением архаизирован): не буду больше уничтожать мир из-за человека, ведь все намерения сердца человеческого — зло от юности его. Т.е. человек неисправим, а всей праведности праведников (собирательным образом которых становится Ной) хватает лишь на то, чтобы мир не рухнул в пропасть.
А если праведников нет? А если их слишком мало? Конечно, история народа Божия — отдельная, особая история, в которую Бог и вмешивается совершенно особенным образом. Но ведь духовные законы для всех общие, и если в истории любого народа, даже народа Божия, наступает момент, когда праведность его праведников становится незаметной, возможно всё, вплоть до исторической катастрофы. Ведь в падшем мире срыв возможен всегда, так же, как всегда в нём найдётся, куда падать.
