Новость дня на 4 Февраля 2020

«…мы рабы ничего не стоящие, потому что сделали, что должны были сделать…» Нас могут обижать эти слова. Мы можем сказать Господу, Ведь Ты Сам нам говорил: Я уже не называю вас рабами, ибо раб не знает, что делает господин его; но Я назвал вас друзьями, потому что сказал вам все, что слышал от Отца Моего (Ин 15:15). Но разница есть, то Он нас не называет рабами, а то Он нас призывает самих себя называть рабами. А в чем разница, если просто я уже «не раб, но сын» (Гал 4:7). Это вопрос, о который всякий раз бьются головой любители объективного материализма или противники субъективного идеализма. Вот есть решение партии по которому я уже не пионер, а комсомолец, и никто не моги говорить мне «будь готов!», а исключительно и только «партия сказала — надо». На самом деле, все совсем не так и нет однозначности, мир богаче и шире наших слов и понятий. Господь дает какие-то смысловые ориентиры, которых мы должны держаться, но путь между которыми — наше личное творчество. Когда-то бывают минуты нежности, когда-то строгости. И все исполнено смысла, если есть любовь. Поэтому никакая отдельно взятая из Евангелия фраза не имеет божественного авторитета, которым оно обладает в целостности. Но кроме того, важно понимать и более прозаический смысл сегодняшних слов Господа: раб часто, будучи отпущен на свободу, не научается свободе, а порабощает тех, кто эту свободу ему дал. Мало быть бывшим рабом, чтобы стать сыном. Есть еще долгий путь между этими двумя понятиями. И этот долгий путь каждый из нас должен пройти. Все Евангелие оно не сказано, а только говорится и не сделано, а только делается. «Христианство только начинается», как сказал один современный святой мученик.

Сегодняшнее чтение полностью посвящено описанию духовного состояния тех, кто соприкасается с Царством. Не случайно оно начинается с утверждения духовной свободы человека (ст. 1–2). Конечно, в мире, лежащем во зле, грешники будут всегда, вплоть до полного его преображения, но это отнюдь не оправдывает тех, кто выбирает путь зла и греха: каждый сам отвечает за свой выбор перед Богом. Однако в Царстве выбор, так же, как и раскаяние в любом грехе, возможен вплоть до конца времён, когда Царство раскроется во всей своей полноте, и потому Иисус велит прощать согрешившему брату, если он раскаивается и просит прощения за содеянное (ст. 3–4).

Но настоящее раскаяние невозможно без той внутренней духовной цельности, которую имеют в виду ученики, когда просят Иисуса «умножить веру» (ст. 5). А Иисус в ответ не просто указывает на то, что может сделать вера духовно цельного человека (ст. 6), но и объясняет, как такую веру обрести (ст. 7–10). И не для того Он сравнивает Своих учеников с рабами, чтобы их принизить, а для того, чтобы объяснить им, как должен относиться к своему служению человек, ищущий Царства: как рабу не приходит в голову, что он, исполнив поручение своего хозяина, что-то заработал или может на что-то претендовать, так и человек, исполнив порученное Богом, ни в коем случае не должен думать о том, что он чего-то заслужил или на что-то имеет право.

Подобное, очевидно, возможно или от безысходности, как и бывает обычно с рабом, которому некуда уйти и который знает, что никакой награды за свой труд он не получит, или от полноты доверия, когда глубина отношений с Богом и с людьми такова, что порученное Богом делается, как нечто само собой разумеющееся, и человеку даже в голову не приходит требовать себе какого-то вознаграждения за труд. Такие отношения требуют от человека полного предания себя в волю Божию, и, если человек решается на это, он действительно обретает ту духовную цельность, которая делает веру способной «двигать горами».

Но на первый план здесь выходят, конечно, не открывающиеся возможности и даже не духовное состояние само по себе, а отношения с Богом и с Тем, Кого Он посылает в мир. Не случайно Иисус уделяет такое внимание одному из исцелённых Им людей, который вернулся с тем, чтобы Его поблагодарить (ст. 12 – 19). Конечно, Иисус здесь отходит на второй план, исцелённые Им люди исцеляются по дороге, как бы без Его прямого участия. Но, быть может, Он и действует подобным образом с тем, чтобы исцелённые смотрели на Него не как на чудотворца, а как на Того, Кто принёс в мир Царство. Он оставляет им свободу: кто не хочет благодарить Его, может этого не делать, он не заболеет снова. И тогда выясняется, что отношения с Ним оказались важны лишь одному из десяти. Десять человек соприкоснулись с Царством, а в Царство вошёл лишь один. Один, которому оказалось важно не только здоровье, но и Тот, Кто принёс это Царство в мир.

Интересно, почему всё-таки Иисус так часто сравнивает тех, кого Он зовёт за Собой в Царство, с рабами? Неужели отношения раба и его хозяина — лучшая иллюстрация отношений между Богом и человеком? Неужели жизнь человека в Царстве — всего лишь жизнь раба в доме требовательного хозяина? Конечно, у евреев рабы никогда не были, как называл их Аристотель, «говорящими орудиями», к ним относились скорее как к домочадцам, хотя и бесправным, на семейном совете не имеющим права голоса. И всё же рабство есть рабство: само по себе оно радости не приносит. Как видно, Иисус имеет в виду нечто иное. Но что же? К рабам в древности относились по-разному, но ни у кого (включая самих рабов) никогда не возникало и мысли о том, что за сделанную ими работу они заслуживают какого-то особого уважения или хотя бы благодарности: ведь они делали свою обычную работу, иначе просто не могло быть. Так что же: в Царстве никто не дождётся благодарности за свой труд? Наверное, дело не в этом. Дело в том, что жителю Царства не приходит в голову подсчитывать затраты и выгоды от служения, которое он несёт для Царства. Служение становится настолько естественной частью его жизни, что ему уже не приходит в голову мысль от этого служения отказаться или требовать к себе особого отношения лишь потому, что он такое служение несёт. По-видимому, в Царстве только так и можно жить: с полной самоотдачей, не считая и не рассчитывая. И тогда жизнь Царства будет дана нам во всей полноте. В такой полноте, которую мы никогда не заслуживали и никогда не сможем заслужить.