В послании к Тимофею, как и в некоторых других случаях, Павел сравнивает христианина с воином, который не может позволить себе оказаться связанным теми повседневными житейскими делами, которые обременяют других.
Может показаться, что в таком случае христианин не должен иметь ни дома, ни семьи, а единственно возможный христианский путь — путь монашеский: монах ведь как раз и похож на воина именно тем, что ничто в этом мире его не связывает. Но на самом деле речь не обязательно должна идти именно о монашестве, хотя определённая связь между путём монаха и путём воина (по крайней мере, как он понимался в традиционных культурах) есть. Речь идёт прежде всего о том внутреннем состоянии человека, которое в Библии называется бедностью. Но не в смысле материального положения, а в смысле именно духовного состояния.
Конечно, в определённых случаях для определённых людей путь внутренней нищеты возможен лишь при полном, и в том числе внешнем, отказе не только от всякого богатства, но также и от семьи, и от дома, а значит, и от имущества вообще, кроме самого необходимого минимума. Но дело не в таком отказе как таковом. Дело в том, чтобы отказаться от всяких попыток опираться в жизни на что-нибудь, кроме Бога.
А для этого необходимо осознание человеком того простого и, в общем-то, очевидного факта, что мы и сами себе не принадлежим: ведь мы и людьми-то стали благодаря тому «дыханию жизни», которое Бог «вдунул» в нас при сотворении. И если уж мы сами не свои, а Божьи, то вряд ли имеют хоть какой-то смысл наши притязания на владение чем-то в этом мире. Бог нам даёт весь мир, но не во владение, а в пользование и в управление, однако при одном необходимом условии: практического признания Его полного и безоговорочного суверенитета и над миром, и над нами самими.
И тогда человек может, пользуясь всем, жить, ничего не имея и ничем себя не связывая — как воин, который, пока он на службе, не думает о том, как заработать себе на жизнь, а думает о том, как исполнить полученный приказ. О его пропитании же заботится тот, у кого воин находится на службе. И если такое отношение к жизни предполагается для всякого, вставшего на духовный путь, то тем более оно должно быть свойственно христианину как жителю Царства, о чём и напоминает Павел Тимофею.