Новость дня на 18 Ноября 2021

При чтении сегодняшнего отрывка возникает вопрос: почему всё же Иоанн Креститель не даёт никакого определённого ответа на заданный ему вопрос о его служении (ст. 19 – 23)? В самом деле, он имел полное право определить свою миссию, как именно пророческую, и такой ответ вполне удовлетворил бы посланную Синагогой для проверки комиссию (ст. 24 – 25). Но Иоанн принципиально отказывается говорить о своём служении как о чём-то имеющем собственное значение. На свою миссию он смотрит лишь как на предварительный этап, необходимый для того, чтобы подготовить народ к приходу Мессии-Христа, и вне контекста этой задачи служение Иоанна, как видно, теряет всякий смысл, в том числе и для самого пророка (ст. 25 – 27). И именно такой взгляд на собственную миссию, вероятно, позволяет Иоанну увидеть и узнать Мессию (ст. 29 – 34). Ведь для того, чтобы узнать Христа, Его мало просто увидеть физически. Внешне Иисус мало отличался от обычного человека. Конечно, то, что говорил Он, можно было услышать не каждый день и не от каждого, но главное всё же было не в словах. Главное было в том Царстве, которое Он нёс с Собой повсюду, куда направлялся. И потому для того, чтобы узнать в Иисусе обещанного Богом Мессию-Христа, нужно было прикоснуться и приобщиться к Царству. Но приобщиться к Царству можно лишь при одном, очень важном, условии: ищущий его должен забыть о собственной значительности, забыть о том, что он, равно как и его дела и служения, могут значить что-то сами по себе, помимо Царства, в которое он хочет войти. Быть может, потому Иоанн и не хочет свидетельствовать о себе, как о пророке: ведь все великие пророки Израиля имели собственную миссию, и каждая из них была, в известном смысле, самодостаточной. Каждый пророк был величиной сам по себе, и это всегда замечали окружающие, даже тогда, когда (как и бывало чаще всего) сами пророки ничего такого не хотели. Но в те времена заметность пророка помогала решению главной задачи, порученной Богом тому или иному из своих служителей. Теперь же, как видно, задача состояла именно в том, чтобы указать на Мессию, а самому остаться как можно менее заметным. И Иоанну Крестителю удаётся этого добиться: он тонет в сиянии грядущего Мессии. И в сиянии Царства, которое Мессия несёт с собой.

Ко Христу приходят первые из учеников, и мы видим разные варианты прихода к Нему, впоследствии повторявшиеся на протяжении тысячелетий. Первые ученики, доверившись словам Иоанна, уходят от него к Тому, на Кого он указал. Сам Иоанн не пошёл к Нему, но и не стал ревниво удерживать учеников, для него служение Богу, пусть иное, чем у него самого, было важнее личных амбиций. Филипп пошёл за Христом, откликнувшись на Его призыв, обращённый непосредственно к нему, а Нафанаил - после проповеди прежде уверовавшего Филиппа, причём первоначальная реакция Нафанаила была недоверчивой. Но именно скептика, критически настроенного, однако способного "пойти и посмотреть", Христос назвал "лишённым лукавства". Честное сомнение не препятствует зарождению веры.

Два первых ученика начинают не с выяснения глобальных проблем, их интересует простой вопрос: где живёшь? На него они получают простой ответ: пойдите, и увидите. Можно долго теоретизировать, обдумывать словесные конструкции, пытаясь понять богословские тонкости, но всё это, важное и нужное само по себе, будет бессмысленным, если не идти за Христом. Но каждому, готовому пойти, Он даст и возможность "посмотреть" - увидеть и испытать то, до чего не додумаешься.

Жизнь со Христом - единство внутренней уверенности и действия.

Что означает узнать Мессию? И что означает само это узнавание? Кто-то находит Его, следуя указаниям других — тех, кто уже увидел и узнал. Кому-то достаточно намёка — намёка на что-то такое в своей жизни, что известно ему самому и Богу. Но означает ли это, что человек действительно узнал Мессию? Спаситель не случайно говорит Нафанаилу: увидишь больше. Пока он ещё увидел мало. Можно сказать, не увидел ещё ничего.

Кроме разве что намёка на нечто такое, что явно превышает способности и возможности обычного человека. Но увидеть это ещё не значит увидеть Мессию. Не значит встретить Его. И не значит прикоснуться к тому Царству, которое Мессия принёс в этот мир. Хотя, конечно, все чудеса — тоже явления Царства. Явления силы Божьей. Той власти, которую имеет Мессия в Своём Царстве.

Но сила — ещё не всё. Даже если это сила Божья. Сила ведь всегда что-то внешнее. Она соприкасается с человеком и своим прикосновением может этого человека изменить — но лишь внешне. Если, конечно, человек не пустит Бога внутрь. Но для этого человек должен встретить Бога. Встретить Мессию. Не как силу, а как Личность. Не как то, что может сотворить чудо в его жизни, а как Того, Кто может такое чудо сотворить. Вот тогда можно говорить о встрече. Нафанаил ещё не видел главного. Он не видел Мессию.

Он видел лишь Иисуса из Назарета, оказавшегося чудотворцем. Необыкновенным человеком. Наверное, Божьим человеком. Может быть, даже Мессией. Но в сердце Нафанаила Мессия ещё не вошёл. Это у него ещё впереди. А когда войдёт, окажется, что дело не в силе и не в чудесах. Что они — только следствие. А причина — в сердце. В сердце, где дыхание жизни, которое от Бога. И дыхание Царства — данное Мессией. Вот тогда и оказывается, что христианство — это не сила, не власть над духовным и природным миром, не чудеса. Это новая жизнь нового человека. А всё остальное — только следствия новой жизни. Жизни, данной в полноте Тем, Кто принёс Царство в мир.