Иногда бывает, идешь в церковь и думаешь, вот иду я в дом Божий, а достоин ли я войти в него? И вспоминаешь опыт Марии Египетской… Но здесь нечто...
Иногда бывает, идешь в церковь и думаешь, вот иду я в дом Божий, а достоин ли я войти в него? И вспоминаешь опыт Марии Египетской… Но здесь нечто большее Сам Бог хочет прийти в дом, а человек говорит я недостоин, чтобы Ты вошел в мой дом. Здесь нечто гораздо большее. Отказать себе в общении с Богом, кто из нас способен на это? Кто способен, чувствуя непреодолимое желание пойти на литургию, при всей возможности это сделать, кто способен не позволить себе этого?! Кажется, нелепо, просто дико. Но именно этот подвиг совершает сотник. Подвиг величайшей аскезы души и ума. Мы привыкли, что аскеза у нас, как правило, заключается в телесном воздержании, но гораздо труднее воздержание душевное, и еще более, духовное. Но как раз эта аскеза самая важная. Не желать экстаза, откровения, лично к тебе обращенного слова Бога, это безумно тяжело, особенно если такой опыт уже есть. Но без этого невозможно узнать смирение, без этого невозможно переносить духовную сухость, если не делать этого, очень скоро может произойти страшнейший срыв, который вполне может привести к потере веры. Этот подвиг заключается в том, чтобы сказать Богу: Ты меня ведешь, Ты хранишь меня от зла, но Тебе нет нужды при этом входить в мелкие детали моей жизни, даже вдали от моей конкретной ситуации Ты всегда можешь мне помочь, я не буду затруднять Твое внимание житейскими мелочами и вообще не слишком буду навязывать Тебе общение с собой, Тебе ведь нет нужды вникать во все это (как Он исцелил не входя в дом сотника), чтобы помочь, когда вдруг без Тебя никак. И может быть тогда наша молитва станет пусть менее многословной, но более сильной, яркой и широкой.