Осия, как и его предшественник и старший современник Амос, не раз обращался к теме празднования дня Яхве, или дня Господня. В их времена это был один из главных яхвистских праздников. Его праздновали и в Иудее, в Иерусалиме, и на Севере, в Самарийском царстве, в Вефиле, который был религиозной столицей Самарии. Но независимо от места праздник этот был связан с тем ожидаемым торжеством Яхве и яхвизма, которого ждали как на Юге, так и на Севере. Ничего удивительного тут нет: ведь все, кто приходил в день Яхве в Храм Иерусалима или Вефиля, были уверены, что день торжества Яхве станет и днём торжества яхвизма, а значит, и их собственного торжества: ведь никто из приходящих не сомневался в своей принадлежности к народу Божию.
Конечно, большинство приходящих о своей религии вспоминало лишь несколько раз в год, да и со следованием Торе, с соблюдением заповедей у многих были проблемы. Но, как видно, приходящие надеялись, что пышным праздником и многочисленными и обильными жертвоприношениями они компенсируют и повседневное безразличие к духовной жизни, и известное пренебрежение к нравственности. А пророк между тем напоминает им о том, что одними жертвоприношениями от Бога не откупиться. Да и не для того существуют жертвоприношения, чтобы откупаться от Него. Жертвоприношение — совместная трапеза Бога и людей, в этом её изначальный смысл.
Все попытки использовать жертвоприношение, как средство «задобрить» Бога — не что иное, как духовное вырождение соответствующей традиции, которое, конечно, имело место, но ни Богом, ни Его служителями никогда не одобрялось. Оно и понятно: ведь в таком случае вместо ожидаемого освящения народа Богом имела место самая настоящая профанация. Потому пророк и предупреждает своих слушателей, что день Яхве может оказаться для них не днём торжества, а днём Суда. Ведь, как скажет существенно позже апостол, Суд начинается с дома Божия.