Для Павла жизнь в Царстве неотделима от следования Торе, и потому в своих...
Для Павла жизнь в Царстве неотделима от следования Торе, и потому в своих посланиях он, подобно ветхозаветным авторам, нередко противопоставляет два пути: путь праведности и путь нечестия (ст. 16 – 18). Конечно, свидетельство Павла было обращено не только к евреям, но и к тем, кто ещё недавно был язычником, оно предполагало известный универсализм, и потому апостол должен был ответить самому себе и другим на вопрос о том, в какой мере Тора распространяется на тех, кто, вполне возможно, мог ничего о ней не знать. Разумеется, для первого поколения христиан, представители которого все были в той или иной степени связаны с Синагогой, знание Торы предполагалось само собой, но ведь апостол обращался к каждому, кто был готов услышать его свидетельство, а в таком случае вопрос о тех, кто ничего не знал о Торе и о заповедях, переставал быть вопросом чисто умозрительным.
В самом деле, если без знания Торы невозможно идти за Христом и войти в Царство, как же быть тем, кто по объективным причинам мог, подобно многим язычникам, ничего не знать о Торе и даже не слышать о ней? Отвечая на этот вопрос, Павел обращается к образу внутренней Торы, интерпретируя её применительно к язычникам как то, что, по аналогии с естественным богопознанием, можно было бы назвать «естественной Торой». Он говорит о том, что не знающим откровения Бог открывался через Своё творение, так, что им не приходится оправдываться незнанием (ст. 19 – 20). Казалось бы, в таком утверждении апостола нет ничего, что выходило бы за рамки представления о естественном богопознании. Но Павел рассматривает его отнюдь не с чисто природной, психологической точки зрения. Говоря о пределах естественного богопознания, апостол связывает его отнюдь не с ограничениями, свойственными человеческому разуму. Он отмечает прежде всего тот выбор, которые делали познающие в момент, когда за красотой и величием творения им открывалось присутствие Творца. Вместо священного трепета и благодарности ответом на такое естественное откровение нередко оказывались теории и концепции, порождённые не столько стремлением познать истину, сколько жаждой самоутверждения (ст. 21 – 22).
Именно этим и объясняет Павел появление язычества как религии и как мироощущения, которое неотделимо для него от нарушения Торы, в данном случае — второй заповеди (ст. 23 – 25). Тора — объективная реальность, она существует столько же, сколько существуют отношения Бога с человеком, а значит, столько же, сколько существует и сам человек. И нарушение Торы — не просто преступление данного Богом нравственного закона, но и разрушение самих отношений, связывающих Бога с человеком. Неудивительно, что следствием такого разрушения становится духовная и моральная деградация, о которой говорит апостол (ст. 26 – 32).