Новость дня на 31 Января 2024

Может показаться, что сравнение того благоденствия, которое, по словам пророка, ожидает народ в случае следования Торе и Божьим заповедям, с морем или рекой, — не более, чем красивый образ. Но дело всё же обстоит не так просто. Что такое Тора? Что такое Декалог? Данные Богом заповеди? Основанные на этих заповедях законы? Несомненно. Но не только. В раввинистической традиции существует представление о Торе, написанной на небесных скрижалях ещё до сотворения мира. К этому образу тоже можно было бы отнестись как к аллегории, если в Торе видеть только текст или только кодекс, юридический и моральный. Но так ли это? Нужен ли Богу такой кодекс? Мораль ли Ему важна, или что-то другое? Нам сегодня часто кажется, что этика — главное в общении с Богом, что Богу нужна наша нравственность. И грех противен Ему потому, что безнравственен.

Библия смотрит на это иначе. Самое страшное во всяком грехе — не нарушение нравственной нормы. И даже не вред, приносимый таким нарушением ближнему (хотя и это может быть ужасно). Самое страшное заключается в том, что грех объективно отделяет нас от Бога, делает невозможным богообщение. Не абстрактное, а вполне конкретное, такое, которое описано в Библии. Общение как встречу, которая полностью меняет человека потому, что присутствие Божье воздействует на человеческую природу.

Вот этому преображающему воздействию и мешает грех. Бог не станет работать с человеком, чья природа (телесная и душевная) испорчена грехом. Он во всяком случае вначале её, эту природу, очистит. Чтобы преобразить человека полностью, его надо полностью очистить от греха — для этого и пришёл в мир Мессия. Вопрос о грехе — не нравственный, а духовный. И Тора описывает те законы, которые определяют отношения человека с Богом и отношения людей между собой.

Она описывает законы духовной жизни: ведь духовность — это и есть отношения. Отношения людей между собой, отношения их с Богом. Их отношения со Христом — и отношения Христа с Его небесным Отцом. И законы эти так же незыблемы, как законы природы. Они из одного Источника. Следуя им, мы не просто становимся порядочными людьми. Или людьми религиозными. Следуя Торе, мы становимся частью Божьего плана и большого Божьего мира. Такой же органичной, как море или река, но, в отличие от них, сознающей себя и свои отношения с Богом. Мира, который однажды станет Царством, в которое войдём и мы.

В Книге Исайи несколько упоминаний о Мессии — и среди них есть одно, где Мессия и народ Божий как бы отождествляются. Такое отождествление может показаться странным, особенно на фоне проповедей, где тот же самый народ упрекается в несоответствии собственному призванию. Между тем именно тут, как нигде, виден способ осуществления Богом Своих планов. В самом деле: народ Божий и Мессия в планах Божьих нераздельны. Согласно традиционным раввинистическим представлениям, и Мессия, и народ были задуманы Богом ещё до сотворения мира.

Очевидно в таком случае, что и тот, и другой должны были появится, так же, как и то, что рождение Мессии неизбежно должно было быть связано с народом Божьим и включено в его историю. Более того: именно Мессия становится Израилем: ведь именно Он является целью и смыслом самого существования народа. С другой стороны, и Мессия может родиться только в народе Божьем, так, что Он действительно становится духовным центром народа и средоточием его истории. В этом смысле можно было бы сказать, что Мессия и есть Израиль.

Вопрос в другом: всегда ли Израиль является Мессией? Речь не о популярных в современном иудаизме концепциях коллективного мессианства, а о том, как народ исполняет свою историческую и духовную роль, связанную с приготовлением к приходу Мессии и к Его встрече. Вот тут-то и оказывается, что Божий замысел и реальность падшей истории — вещи разные. Народ, имея в виду его земную историю, далеко не всегда оказывается на высоте соответствия той задаче, которая на него возложена Богом.

Означает ли это, что план Божий окажется нереализованным? Очевидно, нет. Бог в любом случае осуществит свой замысел — вопрос лишь в том, какой ценой. Цена же определяется мерой полноты участия народа в его осуществлении. Каким будет земной путь Мессии, во многом зависит от духовного состояния народа. В свою очередь и судьба народа, духовная и историческая, определяется мерой его участия в осуществлении мессианского замысла. Можно подумать, что сегодня всё сказанное уже не актуально: Мессия пришёл, и всё произошло так, как произошло. На самом деле, однако, процесс ещё не завершён: ведь он завершится лишь тогда, когда Мессия вернётся во славе. Стало быть, время выбирать ещё есть.

Оказывается, можно исповедовать Господа и клясться Его Именем, но всё это будет не по истине и не по правде. Значит, когда мы находимся в таком состоянии, то можем в теории придерживаться возвышенных принципов, но при этом будем поступать вопреки им. И это возможно не только в тех случаях, когда мы, подобно людям, обличаемым здесь, пытаемся совместить веру с идолопоклонством или же с обращением к гадателям и прорицателям, но и всякий раз, когда мы вроде бы всё делаем правильно и поступаем благочестиво, но внешнее благочестие стало привычным, прикрывающим отсутствие верного стояния в вере.

Тогда Господь может проявить Свою волю совсем не так, как мы привыкли ожидать на основании опыта прежних времён и тем более выкладок ложной мудрости. Посрамляя лжепророков, да и нас самих, если мы утвердимся в уверенности, что нам всё уже ясно и уж мы-то споткнуться не сможем, Он открывает нам и судьбы мира, и то, что творится в наших собственных глубинах и о до чего мы сами не смогли бы додуматься.

Если это произойдёт, можно и растеряться, сразу не поняв, как реагировать на неожиданно открывшееся новое. Но всё же стоит пойти навстречу новому и неизведанному, когда оно исходит от Господа.