Принято думать, что основоположником яхвистской мессианской традиции был Исайя Иерусалимский. Именно он впервые заговорил о Мессии и о мессианском Царстве. И всё же иногда, читая пророческие книги, невольно думаешь, что образ если не самого Мессии, то мессианского Царства, преображённого дыханием Божиим мира, открывался или приоткрывался иногда и тем, кто жил до Исайи. Таким видит мир и Осия: он прекрасен уже не просто своей обычной, земной красотой (хотя горы и долины Израиля действительно потрясающе красивы), но и красотой преображённой, такой, которой мир начинает сиять, когда его омывает не только дождь, но и то дыхание Бога, без которого нет и не может быть Царства.
Характерно и то, что Осия говорит об этом преображённом Израиле применительно ко временам, когда ассирийцы исчезнут. Ему довелось быть свидетелем конца Северного Царства, который он предвидел, и он, конечно, понимал, чем грозит ассирийское нашествие Иудее. Понимал Осия также и то, что расцвет настанет не раньше, чем народ пройдёт через то испытание веры, которым станет это нашествие: ведь он, как и его младший современник Исайя, прекрасно понимал, что духовное состояние народа на тот момент не оставляет ему практически никаких шансов на чудо и вообще на вмешательство Бога в происходящее.
Между тем, в отличие от Израильского царства, Иудея не была ассирийцами уничтожена, хотя и была разорена. Осаждённый ассирийской армией Иерусалим спасло лишь чудо (это произошло уже после смерти Осии). Так что же: пророк ошибся? Едва ли. Будь пророк просто предсказателем будущего, можно было бы говорить об ошибке. Но это не так: пророк не предсказывает будущее. Он лишь констатирует то наличное духовное состояние народа, которое застал, и даёт оценку этому состоянию не от своего имени, а от лица Божия, Который открывает ему, что Он думает о происходящем.
Будущее всегда можно изменить. Когда ассирийская армия стояла у ворот Иерусалима, весь город молился, постился и каялся в своих грехах. На такое покаяние Бог ответил чудом, и ассирийцы отправились восвояси, не солоно хлебавши. Но ведь всё могло бы быть и по-другому, поведи себя горожане иначе перед лицом нависшей тогда над городом смертельной опасности.
Здесь действует важный духовный принцип: план Божий осуществится в любом случае, но формы и способы его осуществления определяются Богом с учётом выбора, сделанного людьми, а потому они могут меняться по ходу дела. И всё же тот новый, преображённый мир, который видел Осия, настанет непременно. Вопрос лишь в том, сколько времени это займёт и сколько усилий для этого понадобится.
