Новость дня на 2 Мая 2024

Нам часто кажется, что мы знаем, что думает другой человек. Мы уверены, что понимаем, что он чувствует, как рассуждает... А потом оказывается, что всё это не имело ни малейшего отношения к реальности. Потому что он — другой. Ещё ярче это проявляется в наших отношениях с Богом, Который по природе Своей — Другой. Никакие наши человеческие размышления не помогут понять Его по-настоящему. Но Он даёт Духа Своего ищущим Его.

Было бы просто и очевидно, если бы Павел был, как и большинство апостолов, необразованным рыбаком. Но именно он — фарисей, воспитанник Гамалиила, знаток Писания, человек грамотный и красноречивый. И всё это он перечёркивает одним движением. Почему? Ведь в других ситуациях он и призывал на помощь всё своё красноречие и образование, и напоминал, что он не безграмотный мальчишка... Но к коринфянам он пришёл как ничего не знающий; более того, «в немощи и в страхе». Почему ему было страшно — понятно: он лишился такой мощной опоры и защиты, как человеческая мудрость. Но вот почему он добровольно отказывается от этой опоры? Я думаю, для нас сейчас вполне достаточен простой ответ: потому что в той ситуации Богу было угодно обращаться к коринфянам так — минуя мудрствования человеческие. Но Он послал того, кто был сведущ и в человеческой мудрости, вынуждая его отказаться от «своего» во славу Божию — потому что это нужно было и самому Павлу.

В своём послании коринфской церкви Павел касается некоторых очень важных вопросов духовной жизни. Он не случайно подчёркивает, что его проповедь не имеет ничего общего с беседами и поучениями раввинов и учителей Торы, которые обращались, прежде всего, к человеческому разуму, стремясь обучить своих учеников тому искусству праведной жизни, которое, собственно, и называлось в те времена мудростью. Апостол прямо говорит, что он никогда не был учителем в традиционном смысле, он всегда оставался лишь свидетелем Христа и Царства, именно в этом видя главную задачу своего служения (ст. 1 – 5). И всё же Павел упоминает некую мудрость, о которой он говорит, что её имеет смысл проповедовать лишь «совершенным», тем, кто уже приобщился к Царству (ст. 6 – 8). Речь, как видно, идёт об опыте жизни в Царстве, без которого нет христианства. А основой этого опыта оказывается переживание реальности дыхания («духа») Божия, которое приоткрывает человеку тайну жизни Божией, те глубины, которые иначе никогда бы ему не открылись (ст. 9 – 10). Говоря о «духе человеческом» (ст. 11), апостол, очевидно, имеет в виду то «дыхание жизни», которое Бог вдунул в ноздри («в лицо») человеку при сотворении и которое, собственно, в духовном смысле делает человека тем, что он есть, духовным существом, сотворённым по образу и подобию Божию (Быт. 2 : 7).

Такого человека Павел и называет «душевным» (ст. 14), используя греческое слово ψυχή для передачи еврейского нефеш, в еврейском тексте Ветхого Завета обозначающего ту жизнь, которую получает человек вместе с данным ему Богом «дыханием». Но для жизни в Царстве этого, как видно, недостаточно. Здесь, кроме «дыхания жизни», нужно приобщиться ещё и к дыханию («духу») Божию, о котором так хорошо знают все библейские пророки. Прежде оно, действительно, было известно лишь избранникам Божиим, которым Бог непосредственно открывал то, что хотел открыть. Некоторым из этих людей, подобно великим пророкам Израиля, иногда приоткрывалось и Царство. Но до прихода Мессии оно приоткрывалось им ненадолго и в видении, теперь же оно вошло в мир, и приобщиться к нему можно, только приняв то дыхание Божие, которое пророки знали так хорошо. Именно о нём и говорит Павел, упоминая дыхание («дух») Божий, который знают лишь те, кто уже приобщился к жизни Царства (ст. 11 – 13). Это дыхание пронизывает собой всё Царство. Каждый житель Царства о нём знает, для всех же остальных оно остаётся чем-то странным и непонятным (ст. 14 – 15). Но именно так становится человек христианином в собственном смысле слова, обретая, по слову апостола, «ум Христов» (ст. 16).