Новость дня на 27 Сентября 2024

Как видно, притча о пшенице и сорняках кратко и полно излагает смысл того, что можно было бы назвать христианской историей. В самом деле: ведь христианской историей в строгом смысле слова можно назвать не историю так называемых «христианских государств» (которых не бывает по определению) и даже не историю Церкви, если понимать под Церковью церковные структуры, созданные по законам «мира сего», а историю Царства, входящего в мир. Её-то и излагает Спаситель, разъясняя Своим ученикам рассказанную Им прежде народу притчу о пшенице и сорняках. Из Его слов становится ясно, что главной Его задачей в нашем преображающемся, но ещё не преображённом мире является расширение духовного пространства Царства, приобщение к нему всё новых и новых людей. А в центре истории Царства оказывается противостояние тех, кто к этому Царству принадлежит, с силами тьмы, которые действуют в мире, в том числе и через людей. Это противостояние и есть главный нерв всей христианской истории. А завершается она, очевидно, днём Суда и возвращения Христа во славе, который становится и днём окончательного торжества Царства, в конце времён раскрывающегося во всей своей полноте и преображающего мир. Но тогда встаёт закономерный вопрос: а как же два уже прошедших тысячелетия христианской истории, при том, что ещё неизвестно, сколько их будет впереди? Ведь эта история была не только историей святости, которую в известном смысле можно считать историей Царства, но и историей Церкви, во всей её исторической неприглядности, а также и историей государств, которые условно можно было бы назвать христианскими, и даже целой христианской цивилизации! Неужели всё это не имеет к истории Царства никакого отношения? Наверное, всё-таки имеет. Ведь мир, в котором мы живём, находится пока лишь в процессе преображения, а значит, в нём есть место и истории в прежнем, дохристианском смысле слова, истории, которую можно было бы назвать «земной». Но теперь в этой «земной» истории самым важным оказывается вопрос «неба», т.е. Царства. История отдельных государств, народов и цивилизаций зависит от того, нашлось ли в жизни этих государств, народов и цивилизаций место для Царства. И чем больше его находилось, тем более яркой и духовно плодоносной оказывалась цивилизация, тем более полной оказывалась её историческая жизнь. А нежелание дать место Царству приводило нередко к историческим срывам и национальным катастрофам. И неудивительно: ведь вся внешняя история теперь оказывается лишь фоном и сценой для другой истории, истории Царства, входящего в мир. И только в контексте этой новой истории получает смысл существование государств, народов и цивилизаций. Так же, как и жизнь отдельных людей.

Основная черта Царства Небесного, выступающая в притчах сегодняшнего евангельского чтения — то, что оно сокрыто от человеческого взгляда и действует неприметным образом. Незаметно прорастает зерно, незаметно действует закваска, никому не видно сокровище, найденное человеком в поле. Кроме того, зерно и сокровище полагаются внутри земли, закваска — внутри муки. Потом Иисус прямо скажет фарисеям: «Царство Божие внутрь вас есть» (Лк. 17:21). Это важно, потому что мы ропщем, утверждая, что Бог бросил нас, отсутствует среди нас или вовсе не существует, потому что Его действий не видно. Но все дело в том, что мы не там ищем.

Царства Небесного нет в обществе и государстве: попробуйте представить себе государство как зернышко, брошенное в землю. Иудеи очень хотели увидеть Царство Божие в мощи и престиже своего государства, коль скоро они — народ-богоносец. Результат: «се, оставляется вам дом ваш пуст» (Мф. 23:38, Лк. 13:35). Первый, второй и третий Римы уповали на явление Царства Небесного в православии, самодержавии и прочей народности — где они теперь?

Место Царства — внутри человеческой жизни. Как закваска, оно постепенно преобразует твою волю так, чтобы она подчинялась законам Царства. Как зерно, оно растет постепенно, незаметно давая тебе жизнь, чтобы ты приносил плод для других, а не для одного себя. Как скрытое сокровище — это радость, которой никто не отнимет у тебя.

Вовне Царство Небесное проявляется и действует через людей, причем не кого-то другого, а только через тебя. Чтобы увидеть его, нужно начать исполнять его законы, не ожидая этого от окружающих. И еще одна существенная деталь. Царство Небесное не допускает двойного гражданства. Ты либо соглашаешься стать подданным Небесного Царя и постепенно приходишь в «божеский вид» — либо нет.

Притча о пшенице и сорняках кратко и полно излагает смысл того, что можно было бы назвать христианской историей. В самом деле: ведь христианской историей в строгом смысле слова можно назвать не историю так называемых «христианских государств» (которых не бывает по определению) и даже не историю Церкви, если понимать под Церковью церковные структуры, созданные по законам «мира сего», а историю Царства, входящего в мир. Её-то и излагает Спаситель, разъясняя Своим ученикам рассказанную Им прежде народу притчу о пшенице и сорняках. Из Его слов становится ясно, что главной Его задачей в нашем преображающемся, но ещё не преображённом мире является расширение духовного пространства Царства, приобщение к нему всё новых и новых людей. А в центре истории Царства оказывается противостояние тех, кто к этому Царству принадлежит, с силами тьмы, которые действуют в мире, в том числе и через людей. Это противостояние и есть главный нерв всей христианской истории. А завершается она, очевидно, днём Суда и возвращения Христа во славе, который становится и днём окончательного торжества Царства, в конце времён раскрывающегося во всей своей полноте и преображающего мир. Но тогда встаёт закономерный вопрос: а как же два уже прошедших тысячелетия христианской истории, при том, что ещё неизвестно, сколько их будет впереди? Ведь эта история была не только историей святости, которую в известном смысле можно считать историей Царства, но и историей Церкви, во всей её исторической неприглядности, а также и историей государств, которые условно можно было бы назвать христианскими, и даже целой христианской цивилизации! Неужели всё это не имеет к истории Царства никакого отношения? Наверное, всё-таки имеет. Ведь мир, в котором мы живём, находится пока лишь в процессе преображения, а значит, в нём есть место и истории в прежнем, дохристианском смысле слова, истории, которую можно было бы назвать «земной». Но теперь в этой «земной» истории самым важным оказывается вопрос «неба», т.е. Царства. История отдельных государств, народов и цивилизаций зависит от того, нашлось ли в жизни этих государств, народов и цивилизаций место для Царства. И чем больше его находилось, тем более яркой и духовно плодоносной оказывалась цивилизация, тем более полной оказывалась её историческая жизнь. А нежелание дать место Царству приводило нередко к историческим срывам и национальным катастрофам. И неудивительно: ведь вся внешняя история теперь оказывается лишь фоном и сценой для другой истории, истории Царства, входящего в мир. И только в контексте этой новой истории получает смысл существование государств, народов и цивилизаций. Так же, как и жизнь отдельных людей.