Исцеление Иисусом слуги центуриона («сотника») замечательно тем, что происходит оно на расстоянии: Иисус не только не заходит в дом, где лежит больной, Он не делает даже шага в том направлении. И объясняет исцеление верой римского офицера, верой, подобной которой, по собственным Его словам, Он не нашёл даже в народе Божием.
В чём же проявилась эта вера? Очевидно, в том, что центурион ни на секунду не усомнился, что те силы, которыми Иисус пользуется для исцеления, подвластны Ему абсолютно. Конечно, римлянин мог думать, что Иисус повелевает не просто силами, а духами, которые способны исцелить человека, изгнав болезнь, как думали в те времена многие язычники. Но, как бы то ни было, мера его доверия к Иисусу была почти абсолютной: он ни на секунду не сомневается, что Тому достаточно лишь приказать, подобно тому, как сам центурион приказывает своим солдатам, и Его приказание будет исполнено. И, конечно, он доверяет Спасителю ещё и в другом смысле: он верит, что ему не откажут, что, если попросить этого таинственного Чудотворца, Он поможет.
И эта полнота доверия открывает центуриону Царство. Ему, язычнику, не имеющему отношения к народу Божиему, человеку, который, скорее всего, ничего не знает ни о Мессии, ни о Царстве, вовсе не думающему о Торе и, вероятно, даже о Боге имеющему понятия довольно неопределённые. Но всё это отходит на второй план перед тем доверием, которое связывает его с Иисусом.
А дальше всё происходит, можно сказать, вполне естественно, по крайней мере, естественно для Царства, которое не знает расстояний в нашем смысле слова. Желание центуриона видеть своего слугу здоровым приобщает к Царству и его тоже. И дыхание Царства его исцеляет. Доверие одного соединяет между собой двоих: Иисуса и больного, нуждающегося в исцелении.
Такое, конечно, возможно только в Царстве. А Царство открыто для каждого, кто готов принять его. Даже если ищущий не очень хорошо представляет себе, чего ищет и как это выглядит.
