Повествование о том, как и с кем Ездра направлялся в Иерусалим, течёт торжественно и обстоятельно, вплоть до включения текста царского указа. Только что мы читали столь же обстоятельный рассказ о возвращении в Иерусалим основной массы изгнанников, а теперь так же детально рассказывается о возвращении группы, ведомой одним из учителей. Включение в повествование двух столь сходных по характеру изложения рассказов можно было бы объяснить существующим как в народе, так и у царя, уважением к личности Ездры и пониманием важности его миссии. Так оно и есть, но это ещё не всё: с приходом Ездры в Иудее начинается новый исторический этап, сравнимый с возвращением из плена. И если сперва народ вернулся к своей земле, то теперь ему предстоит вернуться к своему предназначению.
Царь, наделив Ездру властными полномочиями, не предполагал, какими окажутся последствия его миссии. Внешне мало что изменится, Иудеей по-прежнему будет управлять царский наместник, но теперь всё более реальной станет власть священноначалия. Своего государства у иудеев нет и ещё очень долго не будет, но снова начинает крепнуть единение народа вокруг своего Господа, а оно сплачивает сильнее государственных связей.
Кн. Ездры и Неемии в евр Библии и у LXX составляли одну книгу — книгу Ездры; LXX считают ее 2 Езд, ибо они отводят первое место греч апокрифической кн Езд. В христианскую эпоху 2 Езд была разделена на две книги. Это деление перешло и в Вульг. В ней 1 кн Ездры названа кн Ездры, а 2 кн Ездры — кн Неемии, тогда как греч апокрифическая кн Ездры называется в Вульг, как и в славяно-русской Библии, 3 кн Ездры.
Кн Ездры и Неемии представляют собой продолжение кн Пар. Обойдя молчанием пятидесятилетний плен, автор начинает повествование с 538 г. до Р.Х., когда, согласно указу Кира, иудеи получили возможность вернуться в Иерусалим и восстановить Храм. Часть из них возвратилась сразу же, но работы по восстановлению Храма были прерваны вследствие противодействия Самарян и возобновились только при Дарии; Храм был достроен в 515 г. В течение следующей половины столетия самаряне снова препятствуют восстановлению укреплений Иерусалима (Езд 1-6). При Артаксерксе в Иерусалим с новым караваном прибывает Ездра, книжник, которому было поручено вести иудейские дела при персидском дворе. Он получил грамоту, дающую ему право подчинить общину Закону Моисееву, признанному уже Киром в качестве государственного закона для иудеев. Ездра принимает суровые меры против тех иудеев, которые вступили в брак с чужеземками (Езд 7-10). Затем Неемия, виночерпий Артаксеркса, добивается от царя поручения отправиться в Иерусалим для восстановления городских укреплений. Эти работы быстро заканчиваются, несмотря на противодействие врагов, и город снова заселяется (Неем 1:1-7:72), а Неемия назначается правителем края. Ездра совершает торжественное чтение Закона, празднуется праздник Кущей, народ исповедует свои грехи и обязуется соблюдать Закон (Неем 7:73-10:39).
В следующих главах даются списки жителей Иерусалима и сведения о дополнительных мероприятиях и освящении укреплений (Неем 11:1-13:3). Вернувшийся в Персию Неемия вскоре снова прибывает в Иерусалим со вторым поручением, исполняя которое он карает виновников непорядков, появившихся в общине (Неем 13:4-31).
Этот краткий перечень показывает, насколько эти книги важны для истории восстановления иудейства после плена. В первых главах Езд содержатся дополнения к сведениям, данным в книгах пророков Аггея, Захарии и Малахии. Обе книги представляют единственный имеющийся у нас источник о деятельности Ездры и Неемии. Написаны они были раньше книг Пар. В них приводятся современные событиям документы: списки вернувшихся из плена и населения Иерусалима, акты персидских царей, переписка с персидским двором и, что важнее всего, доклад Ездры, дающий отчет об его миссии, и оправдательный меморандум Неемии.
Итак, благодаря либеральной религиозной политике Ахменидов, иудеи возвращаются в Обетованную Землю, восстанавливают культ, отстраивают Храм, снова возводят стены Иерусалима и живут общиной, управляемой их соплеменниками, согласно Закону Моисееву. За это они платят только лойяльностью, которую легко соблюдать по отношению к центральной власти, уважающей их обычаи. Такое значительное событие, как рождение иудаизма, было подготовлено долгими размышлениями над судьбами Израиля во время плена, совершилось оно с помощью людей, посланных Провидением Божиим.
Ездра — поистине отец иудаизма, три опорные точки которого — избранное племя, Храм и Закон. Его горячей верой и убеждением в необходимости охранять возрождающуюся общину объясняется чрезвычайная строгость его реформ. Он, можно сказать, является прототипом книжника, и авторитет его в иудейском предании все время возрастает. Неемия вдохновлялся теми же идеями, но действовал на другом поприще: в Иерусалиме, им восстановленном и вновь заселенном, он помогает своему народу возродить национальную жизнь. Его меморандум носит более личный характер, чем доклад Ездры, и показывает его человеком отзывчивым, не щадящим своих сил, и в то же время осторожным и рассудительным — благочестивым и уповающим на Бога. Он оставил по себе славную память, и сын Сирахов воспевает хвалу тому, «который воздвиг нам павшие стены» (Сир 49:15).
Не удивительно, что в объединении общины вокруг Храма под эгидой Закона свящ. писатель увидел осуществление того идеала теократии, который он проповедовал в кн Пар. Он пишет в середине плохо нам известного периода (4-3 вв до Р.Х.), когда Иерусалимская община ведет сосредоточенную жизнь и углубляется духовно.
ВЗ содержит также вторую группу исторических книг, которые в значительной части дублируют и затем продолжают историческое повествование, простирающееся от кн. Иисуса Навина до конца кн. Царств; две кн. Паралипоменон, кн. Ездры и Неемии. Первоначально две книги Паралипоменон составляли одну, а кн. Ездры и Неемии входили в состав того же цикла, принадлежащего перу одного автора, что подтверждается как наличием одних и тех же основных идей и единством стиля, так и повторением в начале Езд 1 стихов, заканчивающих 2 Пар 36.
7 Смущающее же исследователей слишком близкое знакомство Артаксеркса с иудейством, обнаруживаемое в указе, весьма просто можно объяснить или тем соображением (Герцфельд, Розенцвейг, Бертолет), что указ составлен был самим Ездрой и Артаксерксом только был подписан, или же тем (Кёлер), что писатель излагает содержание указа по памяти и передает его содержание своим языком.
7:12 Эпитет царь царей очень часто употребляется персидскими царями в их надписях. В Библии он усвояется еще Навуходоносору (Дан 2:37; Иез 26:7). В письме царя прилагается и ряд эпитетов к имени Ездры. По русскому тексту Ездра называется «учителем закона Бога небесного совершенным», в Вульгате — ученейшим (Esdrae doctissimo). Но значение стоящего здесь халд. gemir (рус. пер. «совершенному») не вполне ясно.
7:14 О семи советниках персидского царя упоминается еще в Есф 1:14. По закону Бога Твоего, находящемуся в руке твоей. В приведенном выражении нет основания видеть указание на какой-либо особый список закона, имевшийся в руках Ездры и принесенный им в Иерусалим. Соответственно библейскому словоупотреблению (Чис 31:4; 1 Цар 14:34) выражение имеет характер общий, указывает на закон вообще.
7:16-17 Речь идет о жертвах чрезвычайных, тогда как в ст. 21-23 имеются в виду жертвы обычные.
7:22 Сто талантов серебра — максимальная сумма, которую Артаксеркс повелевает давать на нужды храма, — на наши деньги составляют около 360 тыс. руб. Эта сумма, назначавшая, как видно из контекста, собственно на покупку жертвенных животных для общественного богослужения, представляется слишком значительной и не соответствующей храмовым потребностям. Кёлер поэтому считает цифру 100 в рассматриваемом месте ошибочно возникшей из цифры 10. Однако, ввиду богатства казны персидских царей, едва ли можно усматривать в указанной цифре что-либо невероятное. Притом же цифра указывается как максимальная.
Пшеницы до ста коров и вина до ста батов. Кор, мера сыпучих тел, упоминающаяся еще в 3 Цар 5:2; Иез 45:14; сто коров равняются 660 четверикам; сто бат вина составляют 3637 литров.
7:23 Указ Дария Гистаспа повелевал принимать расходы на жертвоприношения за счет доходов заевфратской области (6:9,10). Но, по-видимому, это повеление скоро было отменено (4:6). Соблюдался ли указ Артаксеркса, неизвестно. Из Неем 10:33-35 видно, что через 13 лет после прибытия Ездры в Иерусалим сам народ делал взносы на потребности жертвоприношения.
7:25-26 Поставленным Ездрой правителям и судьям принадлежало право суда над всем народом за рекой, т. е. над народом иудейским, живущим в Палестине и вообще по эту сторону Евфрата. Суд и управление должны были происходить по закону Божьему. А кто не знает, тех учите: речь идет, вероятно, не о пропаганде иудейства, а вообще об отношении к иноплеменникам, живущим среди иудеев. Закон Бога, после того как дано было повеление о соблюдении его царем, стал и законом царским. Поэтому нарушителям закона назначается наказание по гражданскому уложению. Как видно из ст. 26, Ездре и поставленным им судьям давалось право осуждать виновных на смерть. Действительность этого полномочия некоторыми исследователями подвергается сомнению. Но Ездра никого не осудил на смерть, и потому не было бы мотивов для измышления содержащегося в ст. 26 полномочия, если бы о нем не было упомянуто в указе.
Именем Ездры в наших текстах Библии надписываются три книги, из которых одна (первая) считается канонической, а две (вторая и третья) принадлежат к разделу неканонических. Каноническая книга Ездры в древности соединялась с кн. Неемии. Об этом можно заключать из свидетельств Талмуда (Бава-Батра, 15a), Иосифа Флавия (Против Аппиона I, 8), Мелитона Сардийского (Евсевий. Церковная история IV, 26) и из списков библейских книг, приводимых церковными учителями и соборами. В пользу этого говорит и тот факт, что масоретские примечания, имеющие место обыкновенно в конце книг, помещены после Неем 13:31, а во многих еврейских кодексах, также в греч. Ватиканском, начало кн. Неемии следует в одной строке с окончанием кн. Ездры (De Rossi. Variae lectiones V. Т. IV, 157). В христианской церкви кн. Ездры рано была отделена от кн. Неемии, как это видно из свидетельств Оригена и Иеронима (Orig., in Ps. I, Hyer., Prol. galeat). Постепенно это разделение сделалось общепринятым и с 1525 г., со времени появления издания Бомберга, оно вошло и в еврейскую Библию. У католиков, однако, и доселе кн. Неемии рассматривается как вторая часть кн. Ездры. Равным образом, и в научных библиологических трудах обыкновенно обозреваются обе названные книги вместе, ввиду их несомненной тесной связи.
По своему содержанию кн. Ездры и Неемии представляют изложение истории восстановления иудейской общины после окончания вавилонского плена. В частности, кн. Ездры распадается на две части: Езд 1-6 и Езд 7-10. Книга начинается указом Кира об освобождении иудеев из плена и сообщением, что по этому указу партия пленников, состоящих из членов Иудина и Вениаминова колена и из священников и левитов, возвратилась в Иерусалим под предводительством Шешбацара (Езд 1). В Езд 2 приводится список возвратившихся пленников и пожертвований на храм. Затем, в Езд 3 повествуется о построении жертвенника, о восстановлении богослужения и об основании храма. В Езд 4 писатель сообщает о препятствиях постройке храма со стороны самарян и их союзников, причем приводятся письма, с которыми обращались враги иудеев к персидским царям. В Езд 5-6 идет речь о возобновлении прекратившейся по наветам врагов постройки храма, об окончании ее и освящении храма около 516 г. Вторая часть кн. Ездры описывает события времени Ездры. В частности, здесь сообщается о прибытии в 7-й год царя Артаксеркса в Иерусалим Ездры с колонией возвратившихся пленников, причем приводится царский указ, определявший полномочия Ездры (Езд 7); затем (Езд 8), дается список возвратившихся с Ездрой пленников и, наконец, повествуется о деятельности Ездры в Иерусалиме (Езд 9-10).
Кн. Неемии, по своему содержанию являющаяся прямым продолжением повествования кн. Ездры, распадается на три части: Неем 1-7, Неем 8-10, Неем 11-13. В первой части идет речь об обстоятельствах прибытия в Иерусалим Неемии (Неем 1-2), о построении им стен (Неем 3-4), о затруднениях, встреченных им от самарян и самих иудеев (Неем 4-6), и сообщается список возвратившихся из плена (Неем 7). Во второй части описывается реформаторская деятельность Ездры, направлявшаяся к утверждению господства в жизни закона Моисеева (Неем 8-10). Наконец, в третьей части приводятся списки жителей Иерусалима, священников и левитов (Неем 11:1-12:24), сообщается об освящении стен Иерусалима (Неем 12:27-47) и о деятельности Неемии по вторичном прибытии его в город после путешествия ко двору персидского царя (Неем 13).
Таким образом, кн. Ездры и Неемии излагают события, совершившиеся в период 537-432 г. до Р. Х. Из содержания их видно, что в них говорится не о всем, совершившемся в указанное время. Особенно важно здесь отметить, что период истории иудеев от окончания постройки храма в 516 г., до прибытия Ездры в Иерусалим в седьмом году Артаксеркса I-го или в 458 г. до Р. Х. опущен совсем. Очевидно, подобно другим библейским авторам, писатели кн. Ездры и Неемии имеют в виду говорить главным образом о том, что важно с теократической точки зрения, в чем особенно ясно проявилось, по их воззрению, попечение Господне об избранном народе по окончании вавилонского плена.
Касательно формы кн. Ездры и Неемии должно заметить, что в Езд 7:1-11 и в заключение Езд 10 об Ездре вдет речь в третьем лице, а в разделе Езд 7-9:15 в первом; равным образом, и о Неемии то говорится в первом лице (Неем 1-7, Неем 12-13), то в третьем (Неем 8-10). Кроме того, особенность кн. Ездры заключается в том, что отделы Езд 4-6:18 и Езд 7:12-26 написаны на арамейском (халдейском) языке, а остальная часть по-еврейски.
Вопрос о происхождении кн. Ездры и Неемии в настоящее время трудно решить с полной определенностью, как вследствие отсутствия ясных указаний на это в самих книгах, так и за неимением твердого руководства в предании. Относительно кн. Ездры предание, засвидетельствованное в Талмуде (Бава-Батра, 15a: «Ездра написал свою книгу»), в синопсисах св. В. Афанасия и Иоанна Златоуста («сам Ездра бывший священником и чтецом, рассказывает и записывает в ней возвращение из плена и пр.), утверждает, по-видимому, что писателем книги был Ездра. В пользу этого предания может говорить отчасти название книги, а также установившееся представление об истории ветхозаветного канона. Содержание кн. Ездры, и именно второй части ее (Езд 7-10) также подтверждает свидетельство предания. Речь здесь идет об Ездре, причем большею частью говорится прямо от его лица (Езд 7:27-9). Хотя в Езд 10 и в начале 11 говорится об Ездре в третьем лице, но и эти части могут считаться написанными Ездрой: смена лиц в одном и том же произведении допустима и для одного писателя, и примеры такого литературного приема можно указать как в библейской письменности (Дан 1:7.10.12; Иер 20:1.7), так и в небиблейской. Притом Езд 10 теснейшим образом связана с Езд 9, а раздел Езд 7:1-11, представляет естественное введение к дальнейшему, где повествуется об Ездре в третьем лице. Если в рассматриваемом разделе содержатся похвалы Ездре и его генеалогия, то едва ли в этом можно усматривать стремление к самовозвеличению и потому считать несовместимым с преданием о написании раздела самим Ездрой.
Вторая часть кн. Ездры начинается (Езд 7:1) словами: после сих происшествий. Этим указывается, по-видимому, на тесную связь второй части с первой (Езд 1-6) и, значит, на написание последней также Ездрой. Но Ездра не был очевидцем рассказанных в Езд 1-6 событий и потому мог изложить их только на основании письменных документов. Эти документы можно представлять или в виде сырых материалов, которые самостоятельно были обработаны Ездрой, или же в виде обработанного уже сочинения, которое Ездра только издал, присоединив без изменений к составленной им самим части. В пользу последнего представления может говорить замечание Езд 5:4 («тогда мы сказали им имена тех людей»), которое едва ли бы было употреблено Ездрой, если бы он был составителем Езд 1-6; но и первое представление имеет в науке своих защитников.
Кн. Неемии, на основании надписания ее (Неем 1:1) и некоторых, — впрочем, не вполне ясных — указаний предания (2 Макк 2:13; Бава-Батра, 15a) считается весьма многими исследователями произведением Неемии. Главным доказательством принадлежности книги Неемии является то, что, рассказывая о событиях времени Неемии, книга в большей части своей (Неем 1-7, Неем 12-13) говорит о Неемии в первом лице. В качестве возражения против указанного мнения выставляют обыкновенно место Неем 12:10-11, где родословие первосвященника Иисуса продолжено до Иаддуя, и Неем 13:28, где сообщается об изгнании Неемией из Иерусалима зятя Санаваллата, правителя Самарии. По свидетельству Иосифа Флавия (Иудейские древности XI, 8, §5), Иаддуй был первосвященником во время Александра Македонского; к этому же времени Иосиф Флавий (XI, 7, §2) относит и факт изгнания Манассии. Ввиду свидетельств Иосифа Флавия места Неем 12:10-11 и Неем 13:28 (а следовательно, и весь раздел Неем 12-13), полагают, не могли быть написаны Неемией. Но дело в том, что известия Иосифа Флавия, относящиеся к IV в., очень спутаны и ими нельзя проверять библейские указания. С другой стороны, в случае признания достоверности известий Иосифа Флавия, указанные стихи могли бы считаться позднейшим добавлением. Относительно Неем 12:10-11, кроме того, возможно предположение, что здесь, в родословии Иисуса, указаны не четыре преемственно, в течение ста лет, проходившие служение первосвященники, а только члены одной и той же семьи, из которой последнего современника Александра Македонского — Неемия видел только дитятей.
Менее ясно происхождение Неем 8-10. Ввиду того, что в названном разделе идет речь собственно о Ездре, а также принимая во внимание некоторые особенности раздела сравнительно с остальной частью книги, некоторые протестантские и католические экзегеты считают раздел составленным Ездрой, которому принадлежала последняя редакция книги. Но не без оснований указывают, что слишком большого различия между Неем 8-10 и остальными не существует. Если в этом разделе идет речь главным образом о Ездре, то это потому, что раздел повествует о деятельности религиозной, первенствующая роль в которой принадлежала именно Ездре, а не Неемии, который был первым в делах гражданских. Этим можно объяснить и отличие раздела от других в выражениях, — именно то, что Неемии в разделе присваивается титул Тиршафа (Неем 8:9 и Неем 10:2), тогда как ранее (Неем 5:14.15.18) он назывался pechah (областеначальник).
К сказанному должно добавить, что и современная отрицательная критика признает в основе кн. Ездры и Неемии подлинные записи («мемуары») Ездры и Неемии, воспроизведенные в книгах отчасти буквально. Отличие воззрений критики от традиционных в данном случае то, что окончательная редакция книг отодвигается к более позднему времени, чем век Ездры, причем редактором обеих книг считается писатель кн. Паралипоменон и допускаются многочисленные интерполяции. Главным основанием для подобного воззрения служит обыкновенно предполагаемое многими исследователями единство кн. Ездры и Неемии с кн. Паралипоменон. В доказательство этого единства ссылаются на а) общий колорит языка книг, б) на сходство отдельных выражений и в) тожество конца 2 Пар и начала Ездры. (Примеры см. Чтения в Общ. люб. дух. просв. 1891, 2, 558-559.) Но сходство в языке и выражениях при одинаковости предмета повествования обеих книг вполне естественно и может свидетельствовать только о том, что рассматриваемые книги принадлежат одной эпохе и, может быть, составлены одним автором, но не о том, что они являются частями одного целого. Тожество же конца 2 Пар и начала 1 Езд (указ Кира) легче понять при допущении самостоятельности обоих произведений. Что касается тех исторических погрешностей, которые побуждают представителей отрицательной критики отодвигать окончательную редакцию кн. Ездры и Неемии к очень позднему времени и допускать в них много интерполяций, то (как видно будет из комментария) ссылки на эти погрешности или несправедливы или весьма спорны.
Кн. Ездры и Неемии всегда пользовались в церкви высоким уважением и имели богодуховенный авторитет, как произведение строго историческое. С тех пор как новейшими теориями происхождения Пятикнижия был передвинут в послепленную эпоху центр тяжести библейской истории и библейской письменности, кн. Ездры и Неемии, как важнейший источник для изучения послепленной эпохи, естественно стали предметом многочисленных исследований. При этом многими авторами была подвергнута сомнению историческая достоверность повествования книг в целом и в отдельных частях. Так, Шрадер отверг историческую достоверность свидетельства Езд 3:8 об основании храма во второй год Кира, отодвинув это событие ко второму году Дария Гистаспа. Гуанакер отверг точность хронологической последовательности повествования книг, сделав попытку доказать, что прибытие Неемии в Иерусалим совершилось прежде прибытия Ездры. Многие исследователи отвергли подлинность приводимых в книгах царских указов, арамейских документов Езд 4, а также список возвратившихся из плена, относя все это к числу измышлений хрониста, т. е. редактора книг, жившего долго спустя после описанных в книгах событий. Наконец, Костерс и Торрей отвергли факт возвращения иудеев при Кире, свидетельства о построении храма возвратившимися иудеями и многое другое. Новейшими работами, однако, особенно трудом Мейера (Meyer. Entstechung des Judenthums. Halle. 1896) весьма многие возражения против кн. Ездры и Неемии опровергнуты с достаточной убедительностью. Особенно важно в данном случае то, что параллелями из небиблейской литературы может считаться установленной достоверность тех документов, которые приводятся в кн. Ездры. Этим в значительной мере подтверждается точность свидетельств автора и в других частях. Недоумения возбуждает только хронология кн. Ездры и Неемии. Называя имена персидских царей (Артаксеркса, Дария), при которых совершались те или иные события, писатель не дает этим именам ближайших определений. А так как персидская история знает нескольких царей, носивших эти имена, то отсюда трудно сказать с уверенностью, о каком царе говорит в том или ином случае писатель. Хронологический распорядок событий, описанных в кн. Ездры и Неемии, поэтому указывается экзегетами различно и может быть указан только с вероятностью.
Литература: 1) Русская: С. Дорошкевич. Хронология кн. 1 Ездры и Неемии. Христ. Чт. 1886, июль-авг.; С. Дорошкевич. Как составлены книги 1 Ездры и Неемии. Чтен. Общ. любит. дух. просвещ. 1891, декабрь; С. Яницкий. Происхождение и состав кн. Неемии. Орлов. Епарх. Вед. 1881; П. А. Юнгеров. Происхождение и историчность кн. Ездры и Неемии. Прав. Собесед. 1905, 10; В. Д. Попов. Возвращение иудеев из плена вавилонского. Киев, 1905. 2) Иностранная: Из чрезвычайно обширной западной литературы о кн. Ездры и Неемии наиболее ценны: Комментарии Рисселя — Ryssel. Esra, Nehemia und Ester. 1887; Bertholet. Die Bьcher Esra und Nehemia. 1902; Keil. Bibl. Komment. ьber Chronik, Esra, Nehemia und Ester, а также исследования Мейера — Meyer. Entstechung Iudenthums; Nikel. Die Wiederherstellung judischen Geineinwesens nach dem bubyl. Exil. 1900 и Kohler. Lehrbuch d. Bibl. Geschichte A. T. 1893, II, Hдlf. 2Th. Подробный указатель иностр. литературы см. в назв. выше кн. Бертолета и В. Попова.
Исторические книги
По принятому в греко-славянской и латинской Библиях делению ветхозаветных книг по содержанию, историческими (каноническими) книгами считаются в них книги Иисуса Навина, Судей, Руфь, четыре книги Царств, две Паралипоменон, 1-я книга Ездры, Неемии и Есфирь. Подобное исчисление встречается уже в 85-м апостольском правиле 1, четвертом огласительном поучении Кирилла Иерусалимского, Синайском списке перевода LXX и отчасти в 60-м правиле Лаодикийского собора 350 г.: Есфирь поставлена в нем между книгами Руфь и Царств 2. Равным образом и термин «исторические книги» известен из того же четвертого огласительного поучения Кирилла Иерусалимского и сочинения Григория Богослова «О том, какие подобает чести кн. Ветхого и Нового Завета» (книга Правил, с. 372–373). У названных отцов церкви он имеет, впрочем, несколько иной, чем теперь, смысл: название «исторические книги» дается ими не только «историческим книгам» греко-славянского и латинского перевода, но и всему Пятикнижию. «Исторических книг древнейших еврейских премудростей, – говорит Григорий Богослов, – двенадцать. Первая – Бытие, потом Исход, Левит, потом Числа, Второзаконие, потом Иисус и Судии, восьмая Руфь. Девятая и десятая книги – Деяния Царств, Паралипоменон и последнею имееши Ездру». «Читай, – отвечает Кирилл Иерусалимский, – божественных писаний Ветхого завета 22 книги, переведенных LXX толковниками, и не смешивай их с апокрифами… Это двадцать две книги суть: закона Моисеева первые пять книг: Бытие, Исход, Левит, Числа, Второзаконие. Затем Иисуса сына Навина, Судей с Руфью составляют одну седьмую книгу. Прочих исторических книг первая и вторая Царств, у евреев составляющая одну книгу, также третья и четвертая, составляющие одну же книгу. Подобно этому, у них и Паралипоменон первая и вторая считаются за одну книгу, и Ездры первая и вторая (по нашему Неемии) считаются за одну книгу. Двенадцатая книга – Есфирь. Таковы исторические книги».
Что касается еврейской Библии, то ей чужд как самый раздел «исторических книг», так и греко-славянское и латинское их распределение. Книги Иисуса Навина, Судей и четыре книги Царств причисляются в ней к «пророкам», а Руфь, две книги Паралипоменон, Ездры – Неемии и Есфирь – к разделу «кегубим» – священным писаниям. Первые, т. е. кн. Иисуса Навина, Судей и Царств занимают начальное место среди пророческих, Руфь – пятое, Есфирь – восьмое и Ездры, Неемии и Паралипоменон – последние места среди «писаний». Гораздо ближе к делению LXX стоит распорядок книг у Иосифа Флавия. Его слова: «От смерти Моисея до правления Артаксеркса пророки после Моисея записали в 13 книгах совершившееся при них» (Против Аппиона, I, 8), дают понять, что он считал кн. Иисуса Навина – Есфирь книгами характера исторического. Того же взгляда держался, по-видимому, и Иисус сын Сирахов, В разделе «писаний» он различает «премудрые словеса́... и... повести» (Сир 44.3–5), т. е. учительные и исторические книги. Последними же могли быть только Руфь, Паралипоменон, Ездры, Неемии и Есфирь. Принятое в еврейской Библии включение их в раздел «писаний» объясняется отчасти тем, что авторам некоторых из них, например Ездры – Неемии, не было усвоено в еврейском богословии наименования «пророк», отчасти их характером, в них виден историк учитель и проповедник. Сообразно с этим весь третий раздел и называется в некоторых талмудических трактатах «премудростью».
Относя одну часть наших исторических книг к разделу пророков, «узнавших по вдохновенно от Бога раннейшее, а о бывшем при них писавших с мудростью» (Иосиф Флавий. Против Аппиона I, 7), и другую – к «писаниям», каковое название дается всему составу ветхозаветных канонических книг, иудейская церковь тем самым признала их за произведения богодухновенные. Вполне определенно и ясно высказан этот взгляд в словах Иосифа Флавия: «У иудеев не всякий человек может быть священным писателем, но только пророк, пишущий по Божественному вдохновенно, почему все священные еврейские книги (числом 22) справедливо могут быть названы Божественными» (Против Аппиона I, 8). Позднее, как видно из талмудического трактата Мегилла, поднимался спор о богодухновенности книг Руфь и Есфирь; но в результате его они признаны написанными Духом Святым. Одинакового с ветхозаветной церковью взгляда на богодухновенность исторических книг держится и церковь новозаветная (см. выше 85 Апостольское правило).
Согласно со своим названием, исторические книги налагают историю религиозно-нравственной и гражданской жизни народа еврейского, начиная с завоевания Ханаана при Иисусе Навине (1480–1442 г. до Р. X.) и кончая возвращением евреев из Вавилона во главе с Неемиею при Артаксерксе I (445 г. до Р. X.), на время правления которого падают также события, описанные в книге Есфирь. Имевшие место в течение данного периода факты излагаются в исторических книгах или вполне объективно, или же рассматриваются с теократической точки зрения. Последняя устанавливала, с одной стороны, строгое различие между должными и недолжными явлениями в области религии, а с другой, признавала полную зависимость жизни гражданской и политической от веры в истинного Бога. В зависимости от этого излагаемая при свете идеи теократии история народа еврейского представляет ряд нормальных и ненормальных религиозных явлений, сопровождавшихся то возвышением, подъемом политической жизни, то полным ее упадком. Подобная точка зрения свойственна преимущественно 3–4 кн. Царств, кн. Паралипоменон и некоторым частям кн. Ездры и Неемии (Неем 9.1). Обнимаемый историческими книгами тысячелетний период жизни народа еврейского распадается в зависимости от внутренней, причинной связи явлении на несколько отдельных эпох. Из них время Иисуса Навина, ознаменованное завоеванием Палестины, представляет переходный момент от жизни кочевой к оседлой. Первые шаги ее в период Судей (1442–1094) были не особенно удачны. Лишившись со смертью Иисуса Навина политического вождя, евреи распались на двенадцать самостоятельных республик, утративших сознание национального единства. Оно сменилось племенной рознью, и притом настолько сильною, что колена не принимают участие в обшей политической жизни страны, живут до того изолированно, замкнуто, что не желают помочь друг другу даже в дни несчастий (Суд.5.15–17, 6.35, 8.1). В таком же точно жалком состоянии находилась и религиозно-нравственная жизнь. Безнравственность сделалась настолько всеобщей, что прелюбодейное сожительство считалось обычным делом и как бы заменяло брак, а в некоторых городах развелись гнусные пороки времен Содома и Гоморры (Суд.19). Одновременно с этим была забыта истинная религия, – ее место заняли суеверия, распространяемые бродячими левитами (Суд.17). Отсутствие в период судей, сдерживающих начал в виде религии и постоянной светской власти, завершилось в конце концов полной разнузданностью: «каждый делал то, что ему казалось справедливым» (Суд.21.25). Но эти же отрицательные стороны и явления оказались благодетельными в том отношении, что подготовили установление царской власти; период судей оказался переходным временем к периоду царей. Племенная рознь и вызываемое ею бессилие говорили народу о необходимости постоянной, прочной власти, польза которой доказывалась деятельностью каждого судьи и особенно Самуила, успевшего объединить своей личностью всех израильтян (1Цар 7.15–17). И так как, с другой стороны, такой сдерживающей народ силой не могла быть религия, – он еще недоразвился до того, чтобы руководиться духовным началом, – то объединение могло исходить от земной власти, какова власть царская. И, действительно, воцарение Саула положило, хотя и не надолго, конец племенной розни евреев: по его призыву собираются на войну с Каасом Аммонитским «сыны Израилевы... и мужи Иудины» (1Цар 11.8). Скорее военачальник, чем правитель, Саул оправдал народное желание видеть в царе сильного властью полководца (1Цар 8.20), он одержал целый ряд побед над окрестными народами (1Цар 14.47–48) и как герой погиб в битве на горах Гелвуйских (1Цар 31). С его смертью во всей силе сказалась племенная рознь периода Судей: колено Иудово, стоявшее прежде одиноко от других, признало теперь своим царем Давида (2Цар 2.4), а остальные подчинились сыну Саула Иевосфею (2Цар 2.8–9). Через семь с половиной лет после этого власть над Иудою и Израилем перешла в руки Давида (2Цар 5.1–3), и целью его правления становится уничтожение племенной розни, при посредстве чего он рассчитывает удержать престол за собой и своим домом. Ее достижению способствуют и постоянные войны, как общенародное дело, они поддерживают сознание национального единства и отвлекают внимание от дел внутренней жизни, всегда могущих подать повод к раздорам, и целый ряд реформ, направленных к уравнению всех колен пред законом. Так, устройство постоянной армии, разделенной по числу колен на двенадцать частей, причем каждая несет ежемесячную службу в Иерусалиме (1Пар 27.1), уравнивает народ по отношению к военной службе. Превращение нейтрального города Иерусалима в религиозный и гражданский центр не возвышает никакое колено в религиозном и гражданском отношении. Назначение для всего народа одинаковых судей-левитов (1Пар 26.29–30) и сохранение за каждым коленом местного племенного самоуправления (1Пар 27.16–22) уравнивает всех пред судом. Поддерживая равенство колен и тем не давая повода к проявлению племенной розни, Давид остается в то же самое время в полном смысле самодержавным монархом. В его руках сосредоточивается власть военная и гражданская: первая через посредство подчиненного ему главнокомандующего армией Иоава (1Пар 27.34), вторая через посредство первосвященника Садока, начальника левитов-судей.
Правление сына и преемника Давидова Соломона обратило ни во что результат царствования его отца. Необыкновенная роскошь двора Соломона требовала громадных расходов и соответствующих налогов на народ. Его средства шли теперь не на общегосударственное дело, как при Давиде, а на удовлетворение личных нужд царя и его придворных. Одновременно с этим оказался извращенным правый суд времени Давида: исчезло равенство всех и каждого пред законом. На этой почве (3Цар 12.4) возникло народное недовольство, перешедшее затем в открытое возмущение (3Цар 11.26. Подавленное Соломоном, оно вновь заявило себя при Ровоаме (3Цар 12) и на этот раз разрешилось отделением от дома Давидова 10 колен (3Цар 12.20). Ближайшим поводом к нему служило недовольство Соломоном, наложившим на народ тяжелое иго (3Цар 12.4), и нежелание Ровоама облегчить его. Но судя по словам отделившихся колен: «нет нам доли в сыне Иессеевом» (3Цар 12.16), т. е. у нас нет с ним ничего общего; мы не принадлежим ему, как Иуда, по происхождению, причина разделения в той племенной, коленной розни, которая проходила через весь период Судей и на время стихает при Сауле, Давиде и Соломоне.
Разделением единого царства (980 г. до Р. Х.) на два – Иудейское и Израильское – было положено начало ослаблению могущества народа еврейского. Последствия этого рода сказались прежде всего в истории десятиколенного царства. Его силам наносят чувствительный удар войны с Иудою. Начатые Ровоамом (3Цар 12.21, 14.30; 2Пар 11.1, 12.15), они продолжаются при Авии, избившем 500 000 израильтян (2Пар 13.17) и отнявшем у Иеровоама целый ряд городов (2Пар 13.19), и на время заканчиваются при Асе, истребившем при помощи Венадада Сирийского население Аина, Дана, Авел-Беф-Моахи и всей земли Неффалимовой (3Цар 15.20). Обоюдный вред от этой почти 60-тилетней войны был сознан, наконец, в обоих государствах: Ахав и Иосафат вступают в союз, закрепляя его родством царствующих домов (2Пар 18.1), – женитьбою сына Иосафатова Иорама на дочери Ахава Гофолии (2Пар 21.6). Но не успели зажить нанесенные ею раны, как начинаются войны израильтян с сирийцами. С перерывами (3Цар 22.1) и переменным счастьем они проходят через царствование Ахава (3Цар 20), Иорама (4Цар 8.16–28), Ииуя (4Цар 10.5–36), Иоахаза (4Цар 13.1–9) и Иоаса (4Цар 13.10–13) и настолько ослабляют военную силу израильтян, что у Иохаза остается только 50 всадников, 10 колесниц и 10 000 пехоты (4Цар 13.7). Все остальное, как прах, развеял Азаил Сирийский, (Ibid: ср. 4Цар 8.12). Одновременно с сирийцами израильтяне ведут при Иоасе войну с иудеями (4Цар 14.9–14, 2Пар 25.17–24) и при Иеровоаме II возвращают, конечно, не без потерь в людях, пределы своих прежних владений от края Емафского до моря пустыни (4Цар 14.25). Обессиленные целым рядом этих войн, израильтяне оказываются, наконец, не в силах выдержать натиск своих последних врагов – ассириян, положивших конец существованию десятиколенного царства. В качестве самостоятельного государства десятиколенное царство просуществовало 259 лет (960–721). Оно пало, истощив свои силы в целом ряде непрерывных войн. В ином свете представляется за это время состояние двухколенного царства. Оно не только не слабеет, но скорее усиливается. Действительно, в начале своего существования двухколенное царство располагало лишь 120 000 или по счислению александрийского списка 180 000 воинов и потому, естественно, не могло отразить нашествия египетского фараона Сусакима. Он взял укрепленные города Иудеи, разграбил самый Иерусалим и сделал иудеев своими данниками (2Пар 12.4, 8–9). Впоследствии же число вооруженных и способных к войне было увеличено теми недовольными религиозной реформой Иеровоама I израильтянами (не считая левитов), которые перешли на сторону Ровоама, укрепили и поддерживали его царство (2Пар 11.17). Сравнительно благоприятно отозвались на двухколенном царстве и его войны с десятиколенным. По крайней мере, Авия отнимает у Иеровоама Вефиль, Иешон и Ефрон с зависящими от них городами (2Пар 13.19), а его преемник Аса в состоянии выставить против Зарая Эфиоплянина 580 000 воинов (2Пар 14.8). Относительная слабость двухколенного царства сказывается лишь в том, что тот же Аса не может один вести войну с Ваасою и приглашает на помощь Венадада сирийского (3Цар 15.18–19). При сыне и преемнике Асы Иосафате двухколенное царство крепнет еще более. Не увлекаясь жаждой завоеваний, он посвящает свою деятельность упорядочению внутренней жизни государства, предпринимает попытку исправить религиозно-нравственную жизнь народа, заботится о его просвещении (2Пар 17.7–10), об урегулировании суда и судебных учреждений (2Пар 19.5–11), строит новые крепости (2Пар 17.12) и т. п. Проведение в жизнь этих предначертаний требовало, конечно, мира с соседями. Из них филистимляне и идумеяне усмиряются силой оружия (2Пар 17.10–11), а с десятиколенным царством заключается политический и родственный союз (2Пар 18.1). Необходимый для Иосафата, как средство к выполнению вышеуказанных реформ, этот последний сделался с течением времени источником бедствий и несчастий для двухколенного царства. По представлению автора Паралипоменон (2Пар 21), они выразились в отложении Иудеи при Иораме покоренной Иосафатом Идумеи (2Пар.21.10), в счастливом набеге на Иудею и самый Иерусалим филистимлян и аравийских племен (2Пар.21.16–17), в возмущении жителей священнического города Ливны (2Пар.21.10) и в бесполезной войне с сирийцами (2Пар 22.5). Сказавшееся в этих фактах (см. еще 2Пар 21.2–4, 22.10) разложение двухколенного царства было остановлено деятельностью первосвященника Иоддая, воспитателя сына Охозии Иоаса, но с его смертью сказалось с новой силой. Не успевшее окрепнуть от бедствий и неурядиц прошлых царствований, оно подвергается теперь нападению соседей. Именно филистимляне захватывают в плен иудеев и ведут ими торговлю как рабами (Иоиль 3.6, Ам 1.9); идумеяне делают частые вторжения в пределы Иудеи и жестоко распоряжаются с пленниками (Ам 1.6, Иоиль 3.19); наконец, Азаил сирийский, отняв Геф, переносит оружие на самый Иерусалим, и снова царство Иудейское покупает себе свободу дорогой ценой сокровищ царского дома и храма (4Цар 12.18). Правлением сына Иоаса Амасии кончается время бедствий (несчастная война с десятиколенным царством – 4Цар 14.9–14,, 2Пар 25.17–24 и вторжение идумеев – Ам 9.12), а при его преемниках Озии прокаженном и Иоафаме двухколенное царство возвращает славу времен Давида и Соломона. Первый подчиняет на юге идумеев и овладевает гаванью Елафом, на западе сокрушает силу филистимлян, а на востоке ему платят дань аммонитяне (2Пар 26.6–8). Могущество Озии было настолько значительно, что, по свидетельству клинообразных надписей, он выдержал натиск Феглафелассара III. Обеспеченное извне двухколенное царство широко и свободно развивало теперь и свое внутреннее экономическое благосостояние, причем сам царь был первым и ревностным покровителем народного хозяйства (2Пар 26.10). С развитием внутреннего благосостояния широко развилась также торговля, послужившая источником народного обогащения (Ис 2.7). Славному предшественнику последовал не менее славный и достойный преемник Иоафам. За время их правления Иудейское царство как бы собирается с силами для предстоящей борьбы с ассириянами. Неизбежность последней становится ясной уже при Ахазе, пригласившем Феглафелассара для защиты от нападения Рецина, Факея, идумеян и филистимлян (2Пар 28.5–18). По выражению Вигуру, он, сам того не замечая, просил волка, чтобы тот поглотил его стадо, (Die Bibel und die neueren Entdeckungen. S. 98). И действительно, Феглафелассар освободил Ахаза от врагов, но в то же время наложил на него дань ((2Пар 28.21). Неизвестно, как бы сказалась зависимость от Ассирии на дальнейшей истории двухколенного царства, если бы не падение Самарии и отказ преемника Ахаза Езекии платить ассириянам дань и переход его, вопреки совету пророка Исаии, на сторону египтян (Ис 30.7, 15, 31.1–3). Первое событие лишало Иудейское царство последнего прикрытия со стороны Ассирии; теперь доступ в его пределы открыт, и путь к границам проложен. Второе окончательно предрешило судьбу Иудеи. Союз с Египтом, перешедший с течением времени в вассальную зависимость, заставил ее принять участие сперва в борьбе с Ассирией, а потом с Вавилоном. Из первой она вышла обессиленной, а вторая привела ее к окончательной гибели. В качестве союзницы Египта, с которым вели при Езекии борьбу Ассирияне, Иудея подверглась нашествию Сеннахерима. По свидетельству оставленной им надписи, он завоевал 46 городов, захватил множество припасов и военных материалов и отвел в плен 200 150 человек (Schrader jbid S. 302–4; 298). Кроме того, им была наложена на Иудею громадная дань (4Цар 18.14–16). Союз с Египтом и надежда на его помощь не принесли двухколенному царству пользы. И, тем не менее, преемник Езекии Манассия остается сторонником египтян. Как таковой, он во время похода Ассаргадона против Египта делается его данником, заковывается в оковы и отправляется в Вавилон (2Пар 33.11). Начавшееся при преемнике Ассаргадона Ассурбанипале ослабление Ассирии сделало для Иудеи ненужным союз с Египтом. Мало этого, современник данного события Иосия пытается остановить завоевательные стремления фараона египетского Нехао (2Пар 35.20), но погибает в битве при Мегиддоне (2Пар 35.23). С его смертью Иудея становится в вассальную зависимость от Египта (4Цар 23.33, 2Пар 36.1–4), а последнее обстоятельство вовлекает ее в борьбу с Вавилоном. Стремление Нехао утвердиться, пользуясь падением Ниневии, в приефратских областях встретило отпор со стороны сына Набополассара Навуходоноора. В 605 г. до Р. X. Нехао был разбит им в битве при Кархемыше. Через четыре года после этого Навуходоносор уже сам предпринял поход против Египта и в целях обезопасить себе тыл подчинил своей власти подвластных ему царей, в том числе и Иоакима иудейского (4Цар 24.1, 2Пар 36.5). От Египта Иудея перешла в руки вавилонян и под условием верности их могла бы сохранить свое существование. Но ее сгубила надежда на тот же Египет. Уверенный в его помощи, второй преемник Иоакима Седекия (Иер 37.5, Иез 17.15) отложился от Навуходоносора (4Цар 24.20, 2Пар 36.13), навлек нашествие вавилонян (4Цар 25.1, 2Пар 36.17) и, не получив поддержки от египетского фараона Офры (Иер 37.7), погиб сам и погубил страну.
Если международные отношения Иудеи сводятся к непрерывным войнам, то внутренняя жизнь характеризуется борьбой с язычеством. Длившаяся на протяжении всей истории двухколенного царства, она не доставила торжества истинной религии. Языческим начало оно свое существование при Ровоаме (3Цар 14.22–24, 2Пар 11.13–17), языческим и кончило свою политическую жизнь (4Цар 24.19, 2Пар 36.12). Причины подобного явления заключались прежде всего в том, что борьба с язычеством велась чисто внешними средствами, сводилась к одному истреблению памятников язычества. Единственное исключение в данном отношении представляет деятельность Иосафата, Иосии и отчасти Езекии. Первый составляет особую комиссию из князей, священников и левитов, поручает ей проходить по всем городам иудиным и учить народ (2Пар 17.7–10); второй предпринимает публичное чтение закона (4Цар 23.1–2, 2Пар 34.30) и третий устраивает торжественное празднование Пасхи (2Пар 30.26). Остальные же цари ограничиваются уничтожением идолов, вырубанием священных дубрав и т. п. И если даже деятельность Иосафата не принесла существенной пользы: «народ еще не обратил твердо сердца своего к Богу отцов своих» (2Пар 20.33), то само собой понятно, что одни внешние меры не могли уничтожить языческой настроенности народа, тяготения его сердца и ума к богам окрестных народов. Поэтому, как только умирал царь гонитель язычества, язычествующая нация восстановляла разрушенное и воздвигала новые капища для своих кумиров; ревнителям религии Иеговы вновь приходилось начинать дело своих благочестивых предшественников (2Пар 14.3, 15.8, 17.6 и т. п.). Благодаря подобным обстоятельствам, религия Иеговы и язычество оказывались далеко неравными силами. На стороне последнего было сочувствие народа; оно усвоялось евреем как бы с молоком матери, от юности входило в его плоть и кровь; первая имела за себя царей и насильно навязывалась ими нации. Неудивительно поэтому, что она не только была для нее совершенно чуждой, но и казалась прямо враждебной. Репрессивные меры только поддерживали данное чувство, сплачивали язычествующую массу, не приводили к покорности, а, наоборот, вызывали на борьбу с законом Иеговы. Таков, между прочим, результат реформ Езекии и Иоссии. При преемнике первого Манассии «пролилась невинная кровь, и Иерусалим... наполнился ею... от края до края» (4Цар 21.16), т. е. началось избиение служителей Иеговы усилившеюся языческой партией. Равным образом и реформа Иосии, проведенная с редкою решительностью, помогла сосредоточению сил язычников, и в начавшейся затем борьбе со сторонниками религии они подорвали все основы теократии, между прочим, пророчество и священство, в целях ослабления первого язычествующая партия избрала и выдвинула ложных пророков, обещавших мир и уверявших, что никакое зло не постигнет государство (Иер 23.6). Подорвано было ею и священство: оно выставило лишь одних недостойных представителей (Иер 23.3). Реформа Иосии была последним актом вековой борьбы благочестия с язычеством. После нее уж не было больше и попыток к поддержанию истинной религии; и в плен Вавилонский евреи пошли настоящими язычниками.
Плен Вавилонский, лишив евреев политической самостоятельности, произвел на них отрезвляющее действие в религиозном отношении. Его современники воочию убедились в истинности пророческих угроз и увещаний, – в справедливости того положения, что вся жизнь Израиля зависит от Бога, от верности Его закону. Как прямой и непосредственный результат подобного сознания, возникает желание возврата к древним и вечным истинам и силам, которые некогда создали общество, во все времена давали спасение и, хотя часто забывались и пренебрегались, однако всегда признавались могущими дать спасение. На этот-то путь и вступила прибывшая в Иудею община. В качестве подготовительного условия для проведения в жизнь религии Иеговы ею было выполнено требование закона Моисеева о полном и всецелом отделении евреев от окрестных народов (расторжение смешанных браков при Ездре и Неемии). В основу дальнейшей жизни и истории теперь полагается принцип обособления, изолированности.
* * *
1 «Для всех вас, принадлежащих к клиру и мирянам, чтимыми и святыми да будут книги Ветхого Завета: Моисеевых пять (Бытие, Исход, Левит, Числа, Второзаконие), Иисуса Навина едина, Судей едина, Руфь едина, Царств четыре, Паралипоменон две, Ездры две, Есфирь едина».
2 «Читать подобает книги Ветхого Завета: Бытие мира, Исход из Египта, Левит, Числа, Второзаконие, Иисуса Навина, Судии и Руфь, Есфирь, Царств первая и вторая, Царств третья и четвертая, Паралипоменон первая и вторая, Ездры первая и вторая».
12 а) Букв.: писцу; то же в ст. 21.
12 б) Перевод предположителен с опорой на Пешитту.
14 Букв.: который в руке твоей.
17 Друг. возм. пер.: немедля.
26 а) Или: подлежит неукоснительно суду.
26 б) Или: денежному штрафу.