Самуил, данный матери Господом, отдан Ему на служение. Теперь вся жизнь Самуила будет посвящена Богу, и своё служение он пронесёт достойно. Между тем Самуил не происходит из священнического рода, в то время как Офни и Финеес, имеющие право на священство по рождению, позорят своё происхождение.
Но мало иметь на что-либо наследственное право, оно может быть отнято за несоответствие образа жизни тому дару, который получен в наследство. Так и традиционное благочестие, унаследованное от предков, но ставшее формальным, не поможет оправдаться без подлинной верности Богу.
Анна же, отдавшая Господу долгожданного ребёнка, получила много детей. Отдавая Самуила, она не надеялась на вознаграждение и не собиралась выпрашивать что-либо взамен. Но тем виднее глубина её доверия Богу. И не случайно её молитва напоминает сохранённую Лукой песнь Марии «Величит душа моя Господа». Открытость Господу Анны — прообраз открытости и полного доверия Богу со стороны Марии.
2:1-10 Молитва Анны - далекий прообраз песни Божией Матери (Лк 1:46-55). Это уже мессианская песнь, выражающая надежду "анавим" (бедных, смиренных - ср Соф 2:3) и заканчивающаяся указанием на царя Мессию.
2:18 По-евр. "ефод" - священническое одеяние (ср 2 Цар 6:14, 1 Цар 22:18), отличное от ефода - предмета, служащего для бросания жребия чтобы познать волю Господню (ст 1 Цар 2:28, ср 1 Цар 14:3, 1 Цар 14:18, в рус. пер. - кивот; 1 Цар 23:6, 1 Цар 23:9, см; 1 Цар 30:7, 1 Цар 30:8, ср Деян 1:17, 26). Согласно Bible de Jerusalem (прим. к 1 Цар 14 41), в этом стихе следует восстановить пропуск слова Израилев: "Почему ты не ответил сегодня рабу Твоему? Если вина на мне или на сыне Твоем Ионафане, дай знамение урим, если вина на народе Твоем Израилевом, дай - туммим". Следовательно, в ефоде находилось 2 жребия; каждому из них придавалось определенное значение: выпадавший жребий считался знамением Божиим, откровением Его воли.
2:33-34 Смерть Офни и Финееса (1 Цар 4:11) является знамением будущих несчастий: избиения в Номве священников, потомков Илия (1 Цар 22:18-19), за исключением Авиафара (1 Цар 22:22-23), впоследствии смещенного Соломоном (3 Цар 2:27); выдвижения на их место семьи Садока, которая, начиная с Соломона, сохраняет за собой милость царя, "помазанника Господня"; (3 Цар 2:35); бедственного положения провинциальных священников после реформы Иосии (ст 1 Цар 2:36; ср 4 Цар 23:9).
3:1 Первое откровение, которым утверждается пророческое призвание Самуила. Это не сон - голос будит Самуила. Это "видение", но только в широком смысле слова, т.к. Самуил не видит Ягве, а только слышит его.
3:3 Господь являет Свое присутствие над ковчегом и дает Свои повеления (ср Исх 25:22; Ис 6).
5 "Хлеб священный" - хлебы предложения. Они предназначались только священникам (Лев 24:5-9). Во времена Давида исключения были возможны, но для этого требовалась обрядовая чистота.
1 и 2 кн Царств в еврейской Библии составляют одну книгу, под названием кн Самуила, которого считали их автором. Разделение на две книги восходит к греч переводу. В нем эти книги названы 1 и 2 кн Царств, и объединены с двумя следующими книгами, получившими название 3 и 4 кн Царств. В Вульгате первые две книги сохранили название книг Самуила (1 и 2), а две последующие называются 1 и 2 кн Царей. По сравнению с другими книгами ВЗ текст этих книг плохо сохранился. Греч перевод LXX довольно далек от евр — однако восходит к прототипу, значительные фрагменты которого найдены в Кумранских пещерах. Существовало, следовательно, несколько еврейских «рецензий» (вариантов) книг Самуила.
В 1 и 2 кн Царств можно различить пять частей: а) Самуил (1 Samuelis 1-7); б) Самуил и Саул (1 Samuelis 8-15); в) Саул и Давид (1 Samuelis 16 — 2 Samuelis 1); г) Давид (2 Samuelis 2-20); д) приложения (2 Samuelis 21-24).
Автор этого труда комбинирует или просто располагает в последовательном порядке материалы различного, письменного или устного, происхождения о начале периода монархии. Приведен рассказ о ковчеге Завета и о его захвате филистимлянами (1 Samuelis 4-6), продолжающийся в 2 Samuelis 6. Он обрамлен двумя другими рассказами: 1) о детстве Самуила (1 Samuelis 1-2); 2) о том, как он в качестве последнего из Судей исполнял обязанности правителя; в заключении предвосхищается избавление от ига филистимлян (1 Samuelis 7). Самуил играет первостепенную роль в деле учреждения царской власти (1 Samuelis 8-12). В изложении ее становления уже давно различали две группы преданий: 9—10 1-16; 11 с одной стороны и 8, 10-17-24; 12 — с другой. Первую группу принято называть монархической версией данных событий, а вторую, считавшуюся позднейшей, — «антимонархической». В действительности же обе версии древнего происхождения и отражают лишь две различные тенденции. «Антимонархичность» второй заключается лишь в том, что она осуждает такого рода царскую власть, которая не достаточно считается с суверенной властью Бога. Войны Саула с филистимлянами описываются в гл 13—14, а первая версия об его отвержении дана в 1 Samuelis 13:7-13. Другая версия того же события излагается в гл 15 в связи с войной против амалекитян. Это утверждение подготавливает помазание Давида Самуилом (1 Samuelis 16:1-13). Параллельные и, по-видимому, одинаково древние предания о первых шагах Давида и его столкновениях с Саулом находятся в 1 Samuelis 16:4 — 2 Samuelis 1, где часто встречаются повторения. Конец этой истории дан в 2 Samuelis 2-5: Давид в результате правления в Хевроне, войны с филистимлянами и взятия Иерусалима утверждается как царь всего Израиля (2 Samuelis 5:12). В гл 6 автор возвращается к истории ковчега Завета; гл 7 содержит пророчество Нафана, а гл 8 представляет собою редакционное резюме.
С 2 Samuelis 9 по 1 Regum 1-2 рассказана история семьи Давида и ее борьбы за наследование престола; она описана очевидцем в первую половину царствования Соломона и прервана гл 2 Samuelis 21-24, в которых помещены документы различного происхождения, относящиеся к царствованию Давида.
Первая и вторая книги Царств охватывают период, простирающийся от возникновения израильской монархии до конца царствования Давида. Экспансия филистимлян — битва под Афеком (приблиз. в 1050 г) — поставила под угрозу само существование Израиля и принудила его установить монархию. Саул (около 1030 г) выступает сначала как судья, но будучи признан всеми коленами, становится их главою. Так возникает царская власть. Начинается освободительная война, и филистимляне вынуждены возвратиться в свои пределы (1 Samuelis 14); позднейшие столкновения происходят уже на окраинах израильской территории, в Теревинфской долине (1 Samuelis 17) и на Гельвуйской горе (1 Samuelis 28 и 1 Samuelis 31). В этой последней битве, закончившейся полным поражением Израиля, погибает Саул (ок. 1010 г). Национальное единство снова под угрозой: в Хевроне «мужи Иудины» помазали на царство Давида, северные же колена противопоставили ему Иевосфея, потомка Саула, укрывшегося в Заиордании. Но убийство Иевосфея изменяет положение, и весь Израиль признает Давида царем.
2 кн Царств лишь кратко касается политических результатов царствования Давида, хотя они были весьма значительны. Филистимляне были окончательно изгнаны, объединение территории завершилось поглощением хананейских «островков» и, прежде всего, Иерусалима, ставшего политической и религиозной столицей царства. Покорено было все Заиорданье, и Давид распространил свою власть на южную Сирию. Однако после смерти Давида (ок. 970 г) оказалось, что национальное единство не стало еще достаточно прочным. Хотя Давид был царем Израиля и Иуды, они не раз противостояли друг другу: мятеж Авессалома был поддержан северянами, а Сива, из колена Вениаминова, пытался возмутить народ криком: «К шатрам твоим, Израиль!». Раскол уже предчувствовался.
Религиозный смысл этих книг в том, что в них указываются условия и трудности установления теократического порядка на земле. Этот идеал был достигнут при Давиде. До него мы видим неудачу Саула, а после него — нечестивых царей, поведение которых вызвало гнев Божий и привело к национальной катастрофе. С пророчеством Нафана пробуждается мессианская надежда, питаемая обетованиями, данными дому Давидову. Авторы НЗ-ных книг трижды ссылаются на него (Actus 2:30; 2 Corinthios 6:18; Hebraeos 1:5). Иисус — потомок Давида, и наименование «сын Давида», данное ему народом, является признанием Его как Мессии. Отцы Церкви проводили параллель между жизнью Давида и жизнью Иисуса Христа, избранного для спасения всех, царя духовного Израиля и все же, подобно Давиду, гонимого Своими.
В еврейской Библии исторические книги (Иисуса Навина, Судей и Царств) называются «Небиии ришоним». т.е. «Ранние пророки», в противоположность «Поздним пророкам»: Исайе, Иеремии, Иезёкиилю, Даниилу и двенадцати «малым пророкам». Предание приписывало их составление пророкам: Иисусу Навину, Самуилу и Иеремии. Уже само название этих книг свидетельствует о том, что составители не являются историками в древнем и, тем более, современном смысле слова. Они — глашатаи Слова Божия, избравшие главной темой своих книг отношение Израиля с Ягве, его верность или неверность — неверность в особенности — Богу Завета. Приводя примеры из прошлого, они излагают религиозное учение, выступают как пророки и наставники народа. Их интересуют не столько минувшие события, сколько уроки, которые можно из них извлечь.
Однако назидательный характер «Ранних пророков» не лишает их повествование исторической ценности. Составители этих книг опираются на обширный материал первостепенной важности и значения. Это не только устные рассказы и древний эпос, но и биографии великих людей Израиля, написанные вскоре после их кончины, а также государственные летописи Израильского и Иудейского царств, на которые свящ. писатели часто ссылаются (2 Цар 1:18; 3 Цар 11:41; 3 Цар 14:19; ср 2 Пар 27:7).
Исторические книги составляют одно целое, завершенное не ранее 562 г до Р.Х. (4 Цар 25:27). В Библии они следуют непосредственно за Пятикнижием: в конце кн Втор Иисус Навин указан как преемник Моисея, а события кн Ис Нав начинаются как раз на другой день после смерти законодателя Израиля.
Духовный смысл сборника можно кратко сформулировать следующим образом: Ягве, положив начало существованию Своего народа, ведет его по пути восхождения к тому времени, когда Он окончательно воцарится в мире (Царство Божие). Для этого Он отдает Израилю Землю Обетованную, поставляет Давида монархом и обещает его потомку вечную власть в эсхатологическом Царстве. Но в то же время составители исторических книг сурово и беспощадно обличают народ Божий за его неверность Завету. Эта неверность является прямой причиной тех бедствий, которые обрушиваются на Израиль. Таким образом история превращается в урок и предупреждение. Она содержит призыв к покаянию, который с особой силой прозвучал в эпоху плена Вавилонского.
Второзаконие исторически обосновало учение об избранности Израиля и определило вытекающее отсюда его теократическое устройство; вслед затем кн Ис Нав рассказывает о поселении избранного народа в Обетованной Земле, кн Судей излагает чередование отступничеств и помилований, 1 и 2 кн Царств повествуют о кризисе, приведшем к установлению царской власти и подвергшем опасности теократический идеал, который затем осуществляется при Давиде; 3 и 4 кн Царств описывают упадок, начавшийся при Соломоне: несмотря на благочестие некоторых царей, произошел целый ряд отступничеств, за которые Бог покарал Свой народ.
2:1 Возрадовалось сердце мое в Господе: при мысли о том, что сделал для меня Господь.
Вознесся рог мой в Боге моем, т. е. восстановлены и утверждены Богом мое женское достоинство, сила и значение. (Рог является здесь символом силы, могущества, самообороны.)
Широко разверзлись уста мои на врагов моих: я получила полную свободу для отражения злохулений моих врагов, укорявших меня моим бесплодием (1:5-6).
Я радуюсь о спасении Твоем, т. е. о спасении, явленном мне Тобою.
2:3 Обращение к людям, которые, по своей дерзости и неведению путей Божиих, упрекали Анну ее бесплодием.
2:4-9 Все и все в руках Божиих. Пути Его неисповедимы, могущество и разум Его бесконечны. Те, что казались нам снаружи крепкими, обеспеченными и славными, часто оказываются пред судом Всеведущего и Всесвятого (ст. 3) Господа нравственно слабыми, недостойными, как бы обреченными на погибель своим собственным ничтожеством. Люди же, казавшиеся нам наружно слабыми, недостойными милостей Божиих, часто оказываются превознесенными Им за свои внутренние достоинства.
2:10 Господь будет судить концы земли и даст крепость царю Своему, и вознесет рог (силу, крепость) помазанника Своего. В ближайшем смысле здесь имеется в виду возлюбленный и прославленный Богом царь евреев Давид, а также его сын и преемник — могущественный и славный Соломон (1 Цар 7; 1 Пар 17). В более отдаленном, пророчественно-мессианском, смысле — Божественный Потомок Давида по плоти — Господь наш Иисус Христос, Своим учением и жизнью принесший на землю «суд (греховному) Миру сему» (Ин 12:31) и имеющий прийти вторично на землю — для Страшного суда и праведного воздаяния грешникам и праведникам (Мф 12:36; 13:41,49; 16:27; 19:28; 24:31; 25:32 ... Лк 17:22 ... Ин 5:22,25,54; 12:48; Деян 17:31; 2 Петр 3:7; 3:10; Иуд 1:14,15; Рим 2:5,6; 2 Кор 1:14; 5:10; 1 Кор 1:8; 4:5; 2 Фес 2:2 и мн. др.).
Хвалебно-пророчественная песнь матери Самуиловой Анны легла в основу третьего ирмоса церковных канонов.
2:12 Не знали Господа, т. е. не хотели признавать Его заповедей и повелений.
2:13-16 Имеются в виду мирные жертвы. См. прим. к 1:4.
2:18 Ефодом называлась одна из одежд ветхозаветного первосвященника, сотканная из разноцветной пряжи и золота (Исх 28). Льняной ефод Самуила не был, конечно, первосвященническим ефодом, так как он не имел на него никакого права. Скорее всего это была безрукавная полотняная верхняя одежда, напоминавшая своим покроем первосвященнический ефод и потому получившая наименование последнего. Она надевалась лицами, посвятившими себя служению Богу (ср. 1 Цар 22:18), или по особому случаю религиозной важности (2 Цар 6:14). Нечто вроде тех белых полотняных стихарей, которые употребляются прислужниками при католическом богослужении.
2:25 Грехи, совершенные главным образом против людей, могут быть покрыты милосердием Божиим, так как не свидетельствуют еще о состоянии безнадежного ожесточения человека против воли Божией и допускают возможность для него нравственного совершенствования. Грехи же, обнаруживающие в человеке состояние безнадежного ожесточения против воли Божией, требуют сурового возмездия, поучительного и для других (ср. Мф 12:31).
Ибо — в смысле посему. Решил — в смысле попустил. Предать их смерти: см. 4:10-11.
2:27 Человек Божий — некто из провозвестников воли Божией (ср. 9:6), имя которого осталось для нас неизвестным.
Дому отца твоего — т. е. колену Левия, избранному Богом из числа всех других колен Израиля для особого служения Ему при скинии (см. ст. 28).
В Египте, в доме (т. е. царстве) фараона.
2:29 О хлебных приношениях в Скинию см. прим. к Лев 2.
Утучняя себя начатками всех приношений народа Моего. По закону Моисея (Исх 23:19; Лев 19:23-24; 23:10-14,16-17; Чис 18:12 и др. места), евреи обязаны были доставлять к скинии первые плоды своей жатвы, винограда, елея, первый испеченный хлеб из новой пшеницы, часть от шерсти овец и т. п., — для содержания членов колена Левия.
2:31 Не будет старца в доме твоем, т. е. потомки Илия будут умирать, не достигнув староста (ср. ст. 33).
2:32-34 См. 3:11-20; 4 гл.
2:35-36 В ближайшем смысле имеется в виду переход первосвященства из дома Илия (род Ифамара) в дом Садока (род Елеазара), см. 3 Цар 2:27. В более же отдаленном и полном смысле сказанное в отмеченных стихах относится, по замечанию блаж. Феодорита, «не к кому-либо из людей, а к единому только Господу нашему Иисусу Христу, который по человечеству наименован нашим архиереем (Евр 4:14-15). Выражение по вся дни неприлично людям смертным, живущим малое время. Помазанными же назвал святых апостолов и преемственно приявших их учение» (Блаж. Феодорит. Толк. на 1 Цар, вопр. 7).
3:1 Слово Господне — через пророков, откровение воли Божией через видения были в те дни не часты.
3:2 На своем месте — около порога скинии.
3:3 Светильник Божий (находившийся в святилище) еще не погас: огонь в лампадах светильника зажигался священниками вечером и горел всю ночь до утра, а утром гасился (Исх 27:21. Ср. 30:7,8; Лев 24:2-4). Наблюдение за исправностью лампад светильника, особенно в ночное время, очевидно, возложено было священниками на отрока Самуила, что вынуждало его проводить это время в храме Господнем, где ковчег Божий, точнее — в первом (со входа) отделении этого храма, или скинии, т. е. в Святилище.
3:11 Зазвенит в обоих ушах — от ужаса (ср. 4 Цар 21:12; Иер 19:3).
3:12-14 См. 2:27-36.
3:20 От Дана — северного пункта Ханаана — до Вирсавии — его южного пункта. Выражение от Дана до Вирсавии на языке священных писателей тождественно выражению «вся земля израильтян», «весь Израиль», «весь Израиль и Иуда» (2 Цар 3:10; 6:19; 17:11; 24:2; 3 Цар 4:25; 1 Пар 21:2; 2 Пар 30:5).
3:21 Самуил есть пророк Господень — богоизбранный и боговдохновляемый провозвестник воли Господней.
4:7 Язычники думали, что у каждого народа есть свой собственный бог или даже несколько богов. Ковчег завета был принят филистимлянами за изображение, или видимое вместилище, предполагаемого национального еврейского божества — Иеговы, подобное тем изображениям, какие имелись у самих язычников.
4:10 И поражены были израильтяне: являясь исполнением грозного определения Правосудия Божия в отношении неблагочестивого дома первосвященника и судии евреев Илия (2:27-36), поражение было вместе с тем и осязательным наказанием народа за его легкомысленное и самовольное обращение со своей величайшей святыней — ковчегом завета Господня.
4:21 Ихавод — «бесславие».
5:1 Азот, Геф (ст. 8), Аскалон (ст. 10), Газа, Аккарон (6:17) — филистимские города, расположенные к западу от Иерусалима и Хеврона.
5:2 Дагон — языческое божество филистимлян, с головой и руками человека, туловищем рыбы. Для язычников Дагон был выразителем и покровителем плодородия. (Подробнее об этом можно прочитать в сочинении: М. Пальмов. Идолопоклонство у древних евреев. СПб., 1897, с. 285-292.)
5:6 И отяготила рука Господня над филистимлянами (ср. ст. 7,9,11): грозные знамения, сопровождавшие собой пребывание ковчега завета в земле филистимлян, должны были показать последним неуместность посвящения ковчега языческим идолам, величие и могущество Бога израилева и полное ничтожество их собственных божеств, бессильных помочь не только другим, но и себе (6:5-6).
И Господь поражал их (филистимлян) и наказал их мучительными наростами: «Семьдесят толковников, — замечает блаж. Феодорит, — перевели: «поражены были на седалищах»; Акила — «имели веред гангрены»; Иосиф Флавий показывает, что они страдали поносом. Никто да не признает эти указания за разногласие, ибо за поносом следовала болезнь седалищ — частое извержение воспалило (в славянском переводе сказано: «и воскипе им на седалищах») извергающие части; с течением же времени воспаление перешло в гангрену» (Толк. на 1 Цар, вопр. 10).
6:2-8 В древнем языческом мире существовал обычай умилостивлять то или иное божество принесением ему в жертву металлических изображений кары, постигшей человека или его достояние. Известно, напр., что афиняне приносили богу в жертву изображение тех членов человеческого тела, которые были поражаемы болезнью. Среди некоторых местностей (на севере Европейской России, в Индии и пр.) означенный обычай сохранился и по настоящее время.
Обычай принесения божеству металлических изображений (или вообще знаков) угнетавшей человека кары практиковался и в качестве благодарственной жертвы по случаю освобождения от этой кары. Узники, получившие свободу, вешали в храмах свои цепи; спасшиеся от кораблекрушения — металлическую дощечку с изображением тонущего корабля. Луций Коллодий, исцелившийся от глухоты, принес в жертву богине Минерве серебряные уши.
Как и вышеупомянутый, данный обычай не утратил своего значения среди некоторых языческих местностей и по настоящее время.
С появлением христианства обычай приносить Богу какое-либо вещественное знаменование постигшего или постигавшего человека горя не вполне вышел из употребления: христианская история свидетельствует, что он имел себе место и в христианстве, хотя уже существенно отличался от своего древнего первообраза в язычестве. От соприкосновения с христианством обычай внутренне очистился, сделавшись, вместо проявления языческого суеверия, обнаружением глубокой веры и сердечной преданности христианина Единому истинному, всемогущему и всеблагому, Богу. Из наиболее рельефных примеров существования трактуемого обычая в христианской древности можно указать на тот случай, когда исцеленный Божией Матерью св. Иоанн Дамаскин сделал из серебра изображение отрубленной было у него иконоборцами, а теперь чудесно вновь соединившейся с остальным телом руки, и приложил это изображение к той иконе Богоматери, пред которой молился, отчего эта икона и получила свое название «Троеручицы».
6:10 А телят их удержали дома: по естественному порядку вещей, первородящие коровы должны были бы идти не к Вефсамису, а домой, к своим телятам.
6:12 Вефсамис — город, расположенный на запад от Вифлеема.
6:17 См. прим. к 5:1. Поименованы пять филистимских городов не потому, что только эти города были поражены наказанием свыше, а потому, что поименованные пять городов были столицами пяти главнейших князей филистимских (ст. 4,16,18), группировавших около себя прочие города и местности Филистимской земли.
6:18 Открытыми сёлами названы селения без крепостной ограды.
До большого камня (вблизи Вефсамиса), на котором поставили ковчег Господу.
До сего дня — выражение, указывающее на время священного писателя, давшего завершительную редакцию 1-й и 2-й книгам Царств (см. предварительные сведения о книгах Царств).
6:19 Ковчег завета был святыней, неприкосновенной для лиц неосвященных (Чис 4), а тем более для праздного любопытства толпы.
6:20 Кто из грешных людей может устоять пред обличающей святыней Господней и мздовоздающим Правосудием десницы Его?
6:21 Кириафиарим — город, лежащий на северо-востоке от Вефсамиса и на северо-западе от Иерусалима, на пути в Силом, тогдашнему месту расположения скинии.
7:1 На основании 1 Пар 15:10-11 полагают, что Аминадав и его сын Елеазар принадлежали к колену Левия. В г. Кириафиарим ковчег завета находился до времен царя Давида, который перенес его в новоустроенную им иерусалимскую скинию (2 Цар 6). Что же касается самой скинии, находившейся в Силоме, то она была перенесена сначала в Номву (1 Цар 26:1), затем — в Гаваон (1 Пар 16:39; 21:29; 2 Пар 1:3) и, наконец, разобрана и сложена в одном из помещений Соломонова храма в Иерусалиме, совместно со скинией Давидовой.
7:2 И обратился весь дом Израилев к Господу: под внешним влиянием филистимского гнета (ст. 3) евреи раскаялись в своих увлечениях язычеством соседей и обратились сердцем к исполнению благого и совершенного закона Господня.
7:3 Ваал и Астарта — языческие божества, чествовавшиеся в Ханаане, Финикии, Месопотамии и других странах Передней Азии. Культ Ваала говорил преимущественно о грозном могуществе божества; культ Астарты — о его производительной силе. Последний сопровождался различного рода распутством, возведенным до степени священного служения богине. (Подробнее см. в соч.: М. Пальмов. Идолопоклонство у древних евреев. СПб., 1897, с. 217-246, 295-335.)
7:5 Массифа Самуилова — город на северо-западе от Иерусалима, на юг от Гаваона.
7:6 Черпание воды и поливание ею пред Господом служило символом глубокого сокрушения о грехах и вместе покаянной жертвы еврейского народа. В 19 ст. 2 гл. кн. «Плач Иеремии» встречается выражение: «Изливай как воду сердце твое пред лицом Господа!».
Судил — в смысле разбирал дела и тяжбы народа, наставляя его в истинном законе.
7:7 Филистимлянам представилось, что евреи сосредоточились в Массифе не иначе как с враждебной к ним целью.
7:9 В отношении особенностей религиозного и общественного быта евреев период Судей может быть рассматриваем как период патриархальной реакции в жизни народа. Закон о единстве богослужебного пункта и исключительности богослужебных лиц не был соблюдаем с большой строгостью даже лучшими из евреев того времени. Помимо скинии, жертвы Истинному Богу приносились и там, где то или другое лицо ощущало потребность в их принесении; и приносились нередко людьми, не имевшими священного сана. (Подробнее см. в соч.: И. Троицкий. Религиозное, общественное и государственное состояние евреев во время Судей. СПб., 1885.)
Ягненка от сосцов: жертвенный агнец должен быть по закону (Лев 22:27) не моложе семи дней.
7:11 По мнению епископа Гервея, между евреями и аморреями был заключен оборонительный союз, направленный главным образом против филистимлян (Английская комментированная Библия).
7:12 Авен-Езер — «камень помощи».
7:17 См. прим. к 9 ст.
Название и разделение книг в Библии. Известные ныне четыре книги Царств в древнем еврейском кодексе священных книг составляли две книги: одна из них (в состав которой входили нынешние первая и вторая книги Царств) называлась «Сефер Шемуель», т. е. «Книга Самуила», так как ее содержанием является повествование о пророке Самуиле и помазанных им на Еврейское царство Сауле и Давиде; другая (в состав которой входили нынешние третья и четвертая книги Царств) называлась «Сефер Мелахим», т. е. «Книга Царей», так как ее содержанием является повествование о последнем общееврейском царе Соломоне и о царях царства Иудейского и царства Израильского. Теперешнее деление означенных книг на четыре явилось прежде всего в греческом переводе LXX-ти, где они получили названия: «Βασιλείων πρώτη (βίβλος)», т. е. «Первая книга Царств»; Βασιλείων δευτέρα — «Вторая книга Царств»; Βασιλείων τρίτη — «Третья книга Царств»; Βασιλείων τετάρτη — «Четвертая книга Царств». Затем оно было усвоено и латинским переводом Вульгатой, где заглавия книг получили такой вид: «Liber primus Samuelis, quem nos primum Regum dicimus» («Первая книга Самуила, которую мы называем Первою книгою Царей»); «Liber secundus Samuelis, quem nos secundum Regum dicimus» («Вторая книга Самуила, которую мы называем Второю книгою Царей»); «Liber Regum tertius, secundum Hebraeos primus Malachim» («Третья книга Царей, по еврейскому счету — Первая книга Мелахим — Царей»); «Liber Regum quartus, secundum Hebraeos Malachim secundus» («Четвертая книга Царей, по еврейскому счету — Вторая книга Мелахим — Царей»).
Впрочем, в каноническом счислении книг Ветхого Завета Православная Церковь удержала древнееврейское деление книг Царств на две книги, соединяя воедино Первую и Вторую книги Царств, а также Третью и Четвертую книги.
Содержание книг Царств. В Первой книге Царств повествуется о пророке и судье еврейского народа Самуиле и о первом еврейском царе Сауле. Во Второй книге Царств повествуется о втором еврейском царе Давиде. В Третьей книге Царств повествуется о третьем еврейском царе Соломоне, о распадении еврейской монархии на два царства — Иудейское и Израильское — и о царях того и другого царства, кончая царем Иосафатом в Иудейском царстве и царем Охозией в Израильском. В Четвертой книге Царств повествуется об остальных царях Иуды и Израиля, кончая ассирийским пленом в отношении Израильского царства и вавилонским пленом в отношении Иудейского царства.
Период истории еврейского народа, обнимаемый повествованием всех четырех книг Царств, превышает 500 лет.
Писатели книг Царств. Первоначальными писателями Первой и Второй книг Царств были пророки Самуил, Натан и Гад (1 Paralipomenon 29:29). Кто-либо из пророков позднейшего времени просмотрел записи Самуила, Натана и Гада, дополнил их (1 Samuelis 5:5; 1 Samuelis 6:18; 1 Samuelis 9:9; 1 Samuelis 27:6; 2 Samuelis 4:3) и придал им объединенный, законченный вид.
Первоначальными писателями Третьей и Четвертой книг Царств были следовавшие за Натаном и Гадом пророки и дееписатели, оставившие после себя записи с приуроченными к ним названиями: «Книга дел Соломоновых» (1 Regum 11:41); «Летопись царей иудейских» (1 Regum 14:29; 1 Regum 15:7.23; 1 Regum 22:46; 2 Regum 8:23); «Летопись царей израильских» (1 Regum 14:19; 1 Regum 15:31; 1 Regum 16:5.14.20.27; 1 Regum 22:39; 2 Regum 1:8; 2 Regum 10:34). Кто-либо из последних ветхозаветных пророков (по свидетельству еврейской и христианской древности — пророк Иеремия), а может быть, и сам великий книжник и собиратель канона ветхозаветных священных писаний Ездра, просмотрел эти записи и привел их в тот вид, в каком они дошли до нашего времени.
Исторические книги
По принятому в греко-славянской и латинской Библиях делению ветхозаветных книг по содержанию, историческими (каноническими) книгами считаются в них книги Иисуса Навина, Судей, Руфь, четыре книги Царств, две Паралипоменон, 1-я книга Ездры, Неемии и Есфирь. Подобное исчисление встречается уже в 85-м апостольском правиле 1, четвертом огласительном поучении Кирилла Иерусалимского, Синайском списке перевода LXX и отчасти в 60-м правиле Лаодикийского собора 350 г.: Есфирь поставлена в нем между книгами Руфь и Царств 2. Равным образом и термин «исторические книги» известен из того же четвертого огласительного поучения Кирилла Иерусалимского и сочинения Григория Богослова «О том, какие подобает чести кн. Ветхого и Нового Завета» (книга Правил, с. 372–373). У названных отцов церкви он имеет, впрочем, несколько иной, чем теперь, смысл: название «исторические книги» дается ими не только «историческим книгам» греко-славянского и латинского перевода, но и всему Пятикнижию. «Исторических книг древнейших еврейских премудростей, – говорит Григорий Богослов, – двенадцать. Первая – Бытие, потом Исход, Левит, потом Числа, Второзаконие, потом Иисус и Судии, восьмая Руфь. Девятая и десятая книги – Деяния Царств, Паралипоменон и последнею имееши Ездру». «Читай, – отвечает Кирилл Иерусалимский, – божественных писаний Ветхого завета 22 книги, переведенных LXX толковниками, и не смешивай их с апокрифами… Это двадцать две книги суть: закона Моисеева первые пять книг: Бытие, Исход, Левит, Числа, Второзаконие. Затем Иисуса сына Навина, Судей с Руфью составляют одну седьмую книгу. Прочих исторических книг первая и вторая Царств, у евреев составляющая одну книгу, также третья и четвертая, составляющие одну же книгу. Подобно этому, у них и Паралипоменон первая и вторая считаются за одну книгу, и Ездры первая и вторая (по нашему Неемии) считаются за одну книгу. Двенадцатая книга – Есфирь. Таковы исторические книги».
Что касается еврейской Библии, то ей чужд как самый раздел «исторических книг», так и греко-славянское и латинское их распределение. Книги Иисуса Навина, Судей и четыре книги Царств причисляются в ней к «пророкам», а Руфь, две книги Паралипоменон, Ездры – Неемии и Есфирь – к разделу «кегубим» – священным писаниям. Первые, т. е. кн. Иисуса Навина, Судей и Царств занимают начальное место среди пророческих, Руфь – пятое, Есфирь – восьмое и Ездры, Неемии и Паралипоменон – последние места среди «писаний». Гораздо ближе к делению LXX стоит распорядок книг у Иосифа Флавия. Его слова: «От смерти Моисея до правления Артаксеркса пророки после Моисея записали в 13 книгах совершившееся при них» (Против Аппиона, I, 8), дают понять, что он считал кн. Иисуса Навина – Есфирь книгами характера исторического. Того же взгляда держался, по-видимому, и Иисус сын Сирахов, В разделе «писаний» он различает «премудрые словеса́... и... повести» (Сир 44.3–5), т. е. учительные и исторические книги. Последними же могли быть только Руфь, Паралипоменон, Ездры, Неемии и Есфирь. Принятое в еврейской Библии включение их в раздел «писаний» объясняется отчасти тем, что авторам некоторых из них, например Ездры – Неемии, не было усвоено в еврейском богословии наименования «пророк», отчасти их характером, в них виден историк учитель и проповедник. Сообразно с этим весь третий раздел и называется в некоторых талмудических трактатах «премудростью».
Относя одну часть наших исторических книг к разделу пророков, «узнавших по вдохновенно от Бога раннейшее, а о бывшем при них писавших с мудростью» (Иосиф Флавий. Против Аппиона I, 7), и другую – к «писаниям», каковое название дается всему составу ветхозаветных канонических книг, иудейская церковь тем самым признала их за произведения богодухновенные. Вполне определенно и ясно высказан этот взгляд в словах Иосифа Флавия: «У иудеев не всякий человек может быть священным писателем, но только пророк, пишущий по Божественному вдохновенно, почему все священные еврейские книги (числом 22) справедливо могут быть названы Божественными» (Против Аппиона I, 8). Позднее, как видно из талмудического трактата Мегилла, поднимался спор о богодухновенности книг Руфь и Есфирь; но в результате его они признаны написанными Духом Святым. Одинакового с ветхозаветной церковью взгляда на богодухновенность исторических книг держится и церковь новозаветная (см. выше 85 Апостольское правило).
Согласно со своим названием, исторические книги налагают историю религиозно-нравственной и гражданской жизни народа еврейского, начиная с завоевания Ханаана при Иисусе Навине (1480–1442 г. до Р. X.) и кончая возвращением евреев из Вавилона во главе с Неемиею при Артаксерксе I (445 г. до Р. X.), на время правления которого падают также события, описанные в книге Есфирь. Имевшие место в течение данного периода факты излагаются в исторических книгах или вполне объективно, или же рассматриваются с теократической точки зрения. Последняя устанавливала, с одной стороны, строгое различие между должными и недолжными явлениями в области религии, а с другой, признавала полную зависимость жизни гражданской и политической от веры в истинного Бога. В зависимости от этого излагаемая при свете идеи теократии история народа еврейского представляет ряд нормальных и ненормальных религиозных явлений, сопровождавшихся то возвышением, подъемом политической жизни, то полным ее упадком. Подобная точка зрения свойственна преимущественно 3–4 кн. Царств, кн. Паралипоменон и некоторым частям кн. Ездры и Неемии (Неем 9.1). Обнимаемый историческими книгами тысячелетний период жизни народа еврейского распадается в зависимости от внутренней, причинной связи явлении на несколько отдельных эпох. Из них время Иисуса Навина, ознаменованное завоеванием Палестины, представляет переходный момент от жизни кочевой к оседлой. Первые шаги ее в период Судей (1442–1094) были не особенно удачны. Лишившись со смертью Иисуса Навина политического вождя, евреи распались на двенадцать самостоятельных республик, утративших сознание национального единства. Оно сменилось племенной рознью, и притом настолько сильною, что колена не принимают участие в обшей политической жизни страны, живут до того изолированно, замкнуто, что не желают помочь друг другу даже в дни несчастий (Суд.5.15–17, 6.35, 8.1). В таком же точно жалком состоянии находилась и религиозно-нравственная жизнь. Безнравственность сделалась настолько всеобщей, что прелюбодейное сожительство считалось обычным делом и как бы заменяло брак, а в некоторых городах развелись гнусные пороки времен Содома и Гоморры (Суд.19). Одновременно с этим была забыта истинная религия, – ее место заняли суеверия, распространяемые бродячими левитами (Суд.17). Отсутствие в период судей, сдерживающих начал в виде религии и постоянной светской власти, завершилось в конце концов полной разнузданностью: «каждый делал то, что ему казалось справедливым» (Суд.21.25). Но эти же отрицательные стороны и явления оказались благодетельными в том отношении, что подготовили установление царской власти; период судей оказался переходным временем к периоду царей. Племенная рознь и вызываемое ею бессилие говорили народу о необходимости постоянной, прочной власти, польза которой доказывалась деятельностью каждого судьи и особенно Самуила, успевшего объединить своей личностью всех израильтян (1Цар 7.15–17). И так как, с другой стороны, такой сдерживающей народ силой не могла быть религия, – он еще недоразвился до того, чтобы руководиться духовным началом, – то объединение могло исходить от земной власти, какова власть царская. И, действительно, воцарение Саула положило, хотя и не надолго, конец племенной розни евреев: по его призыву собираются на войну с Каасом Аммонитским «сыны Израилевы... и мужи Иудины» (1Цар 11.8). Скорее военачальник, чем правитель, Саул оправдал народное желание видеть в царе сильного властью полководца (1Цар 8.20), он одержал целый ряд побед над окрестными народами (1Цар 14.47–48) и как герой погиб в битве на горах Гелвуйских (1Цар 31). С его смертью во всей силе сказалась племенная рознь периода Судей: колено Иудово, стоявшее прежде одиноко от других, признало теперь своим царем Давида (2Цар 2.4), а остальные подчинились сыну Саула Иевосфею (2Цар 2.8–9). Через семь с половиной лет после этого власть над Иудою и Израилем перешла в руки Давида (2Цар 5.1–3), и целью его правления становится уничтожение племенной розни, при посредстве чего он рассчитывает удержать престол за собой и своим домом. Ее достижению способствуют и постоянные войны, как общенародное дело, они поддерживают сознание национального единства и отвлекают внимание от дел внутренней жизни, всегда могущих подать повод к раздорам, и целый ряд реформ, направленных к уравнению всех колен пред законом. Так, устройство постоянной армии, разделенной по числу колен на двенадцать частей, причем каждая несет ежемесячную службу в Иерусалиме (1Пар 27.1), уравнивает народ по отношению к военной службе. Превращение нейтрального города Иерусалима в религиозный и гражданский центр не возвышает никакое колено в религиозном и гражданском отношении. Назначение для всего народа одинаковых судей-левитов (1Пар 26.29–30) и сохранение за каждым коленом местного племенного самоуправления (1Пар 27.16–22) уравнивает всех пред судом. Поддерживая равенство колен и тем не давая повода к проявлению племенной розни, Давид остается в то же самое время в полном смысле самодержавным монархом. В его руках сосредоточивается власть военная и гражданская: первая через посредство подчиненного ему главнокомандующего армией Иоава (1Пар 27.34), вторая через посредство первосвященника Садока, начальника левитов-судей.
Правление сына и преемника Давидова Соломона обратило ни во что результат царствования его отца. Необыкновенная роскошь двора Соломона требовала громадных расходов и соответствующих налогов на народ. Его средства шли теперь не на общегосударственное дело, как при Давиде, а на удовлетворение личных нужд царя и его придворных. Одновременно с этим оказался извращенным правый суд времени Давида: исчезло равенство всех и каждого пред законом. На этой почве (3Цар 12.4) возникло народное недовольство, перешедшее затем в открытое возмущение (3Цар 11.26. Подавленное Соломоном, оно вновь заявило себя при Ровоаме (3Цар 12) и на этот раз разрешилось отделением от дома Давидова 10 колен (3Цар 12.20). Ближайшим поводом к нему служило недовольство Соломоном, наложившим на народ тяжелое иго (3Цар 12.4), и нежелание Ровоама облегчить его. Но судя по словам отделившихся колен: «нет нам доли в сыне Иессеевом» (3Цар 12.16), т. е. у нас нет с ним ничего общего; мы не принадлежим ему, как Иуда, по происхождению, причина разделения в той племенной, коленной розни, которая проходила через весь период Судей и на время стихает при Сауле, Давиде и Соломоне.
Разделением единого царства (980 г. до Р. Х.) на два – Иудейское и Израильское – было положено начало ослаблению могущества народа еврейского. Последствия этого рода сказались прежде всего в истории десятиколенного царства. Его силам наносят чувствительный удар войны с Иудою. Начатые Ровоамом (3Цар 12.21, 14.30; 2Пар 11.1, 12.15), они продолжаются при Авии, избившем 500 000 израильтян (2Пар 13.17) и отнявшем у Иеровоама целый ряд городов (2Пар 13.19), и на время заканчиваются при Асе, истребившем при помощи Венадада Сирийского население Аина, Дана, Авел-Беф-Моахи и всей земли Неффалимовой (3Цар 15.20). Обоюдный вред от этой почти 60-тилетней войны был сознан, наконец, в обоих государствах: Ахав и Иосафат вступают в союз, закрепляя его родством царствующих домов (2Пар 18.1), – женитьбою сына Иосафатова Иорама на дочери Ахава Гофолии (2Пар 21.6). Но не успели зажить нанесенные ею раны, как начинаются войны израильтян с сирийцами. С перерывами (3Цар 22.1) и переменным счастьем они проходят через царствование Ахава (3Цар 20), Иорама (4Цар 8.16–28), Ииуя (4Цар 10.5–36), Иоахаза (4Цар 13.1–9) и Иоаса (4Цар 13.10–13) и настолько ослабляют военную силу израильтян, что у Иохаза остается только 50 всадников, 10 колесниц и 10 000 пехоты (4Цар 13.7). Все остальное, как прах, развеял Азаил Сирийский, (Ibid: ср. 4Цар 8.12). Одновременно с сирийцами израильтяне ведут при Иоасе войну с иудеями (4Цар 14.9–14, 2Пар 25.17–24) и при Иеровоаме II возвращают, конечно, не без потерь в людях, пределы своих прежних владений от края Емафского до моря пустыни (4Цар 14.25). Обессиленные целым рядом этих войн, израильтяне оказываются, наконец, не в силах выдержать натиск своих последних врагов – ассириян, положивших конец существованию десятиколенного царства. В качестве самостоятельного государства десятиколенное царство просуществовало 259 лет (960–721). Оно пало, истощив свои силы в целом ряде непрерывных войн. В ином свете представляется за это время состояние двухколенного царства. Оно не только не слабеет, но скорее усиливается. Действительно, в начале своего существования двухколенное царство располагало лишь 120 000 или по счислению александрийского списка 180 000 воинов и потому, естественно, не могло отразить нашествия египетского фараона Сусакима. Он взял укрепленные города Иудеи, разграбил самый Иерусалим и сделал иудеев своими данниками (2Пар 12.4, 8–9). Впоследствии же число вооруженных и способных к войне было увеличено теми недовольными религиозной реформой Иеровоама I израильтянами (не считая левитов), которые перешли на сторону Ровоама, укрепили и поддерживали его царство (2Пар 11.17). Сравнительно благоприятно отозвались на двухколенном царстве и его войны с десятиколенным. По крайней мере, Авия отнимает у Иеровоама Вефиль, Иешон и Ефрон с зависящими от них городами (2Пар 13.19), а его преемник Аса в состоянии выставить против Зарая Эфиоплянина 580 000 воинов (2Пар 14.8). Относительная слабость двухколенного царства сказывается лишь в том, что тот же Аса не может один вести войну с Ваасою и приглашает на помощь Венадада сирийского (3Цар 15.18–19). При сыне и преемнике Асы Иосафате двухколенное царство крепнет еще более. Не увлекаясь жаждой завоеваний, он посвящает свою деятельность упорядочению внутренней жизни государства, предпринимает попытку исправить религиозно-нравственную жизнь народа, заботится о его просвещении (2Пар 17.7–10), об урегулировании суда и судебных учреждений (2Пар 19.5–11), строит новые крепости (2Пар 17.12) и т. п. Проведение в жизнь этих предначертаний требовало, конечно, мира с соседями. Из них филистимляне и идумеяне усмиряются силой оружия (2Пар 17.10–11), а с десятиколенным царством заключается политический и родственный союз (2Пар 18.1). Необходимый для Иосафата, как средство к выполнению вышеуказанных реформ, этот последний сделался с течением времени источником бедствий и несчастий для двухколенного царства. По представлению автора Паралипоменон (2Пар 21), они выразились в отложении Иудеи при Иораме покоренной Иосафатом Идумеи (2Пар.21.10), в счастливом набеге на Иудею и самый Иерусалим филистимлян и аравийских племен (2Пар.21.16–17), в возмущении жителей священнического города Ливны (2Пар.21.10) и в бесполезной войне с сирийцами (2Пар 22.5). Сказавшееся в этих фактах (см. еще 2Пар 21.2–4, 22.10) разложение двухколенного царства было остановлено деятельностью первосвященника Иоддая, воспитателя сына Охозии Иоаса, но с его смертью сказалось с новой силой. Не успевшее окрепнуть от бедствий и неурядиц прошлых царствований, оно подвергается теперь нападению соседей. Именно филистимляне захватывают в плен иудеев и ведут ими торговлю как рабами (Иоиль 3.6, Ам 1.9); идумеяне делают частые вторжения в пределы Иудеи и жестоко распоряжаются с пленниками (Ам 1.6, Иоиль 3.19); наконец, Азаил сирийский, отняв Геф, переносит оружие на самый Иерусалим, и снова царство Иудейское покупает себе свободу дорогой ценой сокровищ царского дома и храма (4Цар 12.18). Правлением сына Иоаса Амасии кончается время бедствий (несчастная война с десятиколенным царством – 4Цар 14.9–14,, 2Пар 25.17–24 и вторжение идумеев – Ам 9.12), а при его преемниках Озии прокаженном и Иоафаме двухколенное царство возвращает славу времен Давида и Соломона. Первый подчиняет на юге идумеев и овладевает гаванью Елафом, на западе сокрушает силу филистимлян, а на востоке ему платят дань аммонитяне (2Пар 26.6–8). Могущество Озии было настолько значительно, что, по свидетельству клинообразных надписей, он выдержал натиск Феглафелассара III. Обеспеченное извне двухколенное царство широко и свободно развивало теперь и свое внутреннее экономическое благосостояние, причем сам царь был первым и ревностным покровителем народного хозяйства (2Пар 26.10). С развитием внутреннего благосостояния широко развилась также торговля, послужившая источником народного обогащения (Ис 2.7). Славному предшественнику последовал не менее славный и достойный преемник Иоафам. За время их правления Иудейское царство как бы собирается с силами для предстоящей борьбы с ассириянами. Неизбежность последней становится ясной уже при Ахазе, пригласившем Феглафелассара для защиты от нападения Рецина, Факея, идумеян и филистимлян (2Пар 28.5–18). По выражению Вигуру, он, сам того не замечая, просил волка, чтобы тот поглотил его стадо, (Die Bibel und die neueren Entdeckungen. S. 98). И действительно, Феглафелассар освободил Ахаза от врагов, но в то же время наложил на него дань ((2Пар 28.21). Неизвестно, как бы сказалась зависимость от Ассирии на дальнейшей истории двухколенного царства, если бы не падение Самарии и отказ преемника Ахаза Езекии платить ассириянам дань и переход его, вопреки совету пророка Исаии, на сторону египтян (Ис 30.7, 15, 31.1–3). Первое событие лишало Иудейское царство последнего прикрытия со стороны Ассирии; теперь доступ в его пределы открыт, и путь к границам проложен. Второе окончательно предрешило судьбу Иудеи. Союз с Египтом, перешедший с течением времени в вассальную зависимость, заставил ее принять участие сперва в борьбе с Ассирией, а потом с Вавилоном. Из первой она вышла обессиленной, а вторая привела ее к окончательной гибели. В качестве союзницы Египта, с которым вели при Езекии борьбу Ассирияне, Иудея подверглась нашествию Сеннахерима. По свидетельству оставленной им надписи, он завоевал 46 городов, захватил множество припасов и военных материалов и отвел в плен 200 150 человек (Schrader jbid S. 302–4; 298). Кроме того, им была наложена на Иудею громадная дань (4Цар 18.14–16). Союз с Египтом и надежда на его помощь не принесли двухколенному царству пользы. И, тем не менее, преемник Езекии Манассия остается сторонником египтян. Как таковой, он во время похода Ассаргадона против Египта делается его данником, заковывается в оковы и отправляется в Вавилон (2Пар 33.11). Начавшееся при преемнике Ассаргадона Ассурбанипале ослабление Ассирии сделало для Иудеи ненужным союз с Египтом. Мало этого, современник данного события Иосия пытается остановить завоевательные стремления фараона египетского Нехао (2Пар 35.20), но погибает в битве при Мегиддоне (2Пар 35.23). С его смертью Иудея становится в вассальную зависимость от Египта (4Цар 23.33, 2Пар 36.1–4), а последнее обстоятельство вовлекает ее в борьбу с Вавилоном. Стремление Нехао утвердиться, пользуясь падением Ниневии, в приефратских областях встретило отпор со стороны сына Набополассара Навуходоноора. В 605 г. до Р. X. Нехао был разбит им в битве при Кархемыше. Через четыре года после этого Навуходоносор уже сам предпринял поход против Египта и в целях обезопасить себе тыл подчинил своей власти подвластных ему царей, в том числе и Иоакима иудейского (4Цар 24.1, 2Пар 36.5). От Египта Иудея перешла в руки вавилонян и под условием верности их могла бы сохранить свое существование. Но ее сгубила надежда на тот же Египет. Уверенный в его помощи, второй преемник Иоакима Седекия (Иер 37.5, Иез 17.15) отложился от Навуходоносора (4Цар 24.20, 2Пар 36.13), навлек нашествие вавилонян (4Цар 25.1, 2Пар 36.17) и, не получив поддержки от египетского фараона Офры (Иер 37.7), погиб сам и погубил страну.
Если международные отношения Иудеи сводятся к непрерывным войнам, то внутренняя жизнь характеризуется борьбой с язычеством. Длившаяся на протяжении всей истории двухколенного царства, она не доставила торжества истинной религии. Языческим начало оно свое существование при Ровоаме (3Цар 14.22–24, 2Пар 11.13–17), языческим и кончило свою политическую жизнь (4Цар 24.19, 2Пар 36.12). Причины подобного явления заключались прежде всего в том, что борьба с язычеством велась чисто внешними средствами, сводилась к одному истреблению памятников язычества. Единственное исключение в данном отношении представляет деятельность Иосафата, Иосии и отчасти Езекии. Первый составляет особую комиссию из князей, священников и левитов, поручает ей проходить по всем городам иудиным и учить народ (2Пар 17.7–10); второй предпринимает публичное чтение закона (4Цар 23.1–2, 2Пар 34.30) и третий устраивает торжественное празднование Пасхи (2Пар 30.26). Остальные же цари ограничиваются уничтожением идолов, вырубанием священных дубрав и т. п. И если даже деятельность Иосафата не принесла существенной пользы: «народ еще не обратил твердо сердца своего к Богу отцов своих» (2Пар 20.33), то само собой понятно, что одни внешние меры не могли уничтожить языческой настроенности народа, тяготения его сердца и ума к богам окрестных народов. Поэтому, как только умирал царь гонитель язычества, язычествующая нация восстановляла разрушенное и воздвигала новые капища для своих кумиров; ревнителям религии Иеговы вновь приходилось начинать дело своих благочестивых предшественников (2Пар 14.3, 15.8, 17.6 и т. п.). Благодаря подобным обстоятельствам, религия Иеговы и язычество оказывались далеко неравными силами. На стороне последнего было сочувствие народа; оно усвоялось евреем как бы с молоком матери, от юности входило в его плоть и кровь; первая имела за себя царей и насильно навязывалась ими нации. Неудивительно поэтому, что она не только была для нее совершенно чуждой, но и казалась прямо враждебной. Репрессивные меры только поддерживали данное чувство, сплачивали язычествующую массу, не приводили к покорности, а, наоборот, вызывали на борьбу с законом Иеговы. Таков, между прочим, результат реформ Езекии и Иоссии. При преемнике первого Манассии «пролилась невинная кровь, и Иерусалим... наполнился ею... от края до края» (4Цар 21.16), т. е. началось избиение служителей Иеговы усилившеюся языческой партией. Равным образом и реформа Иосии, проведенная с редкою решительностью, помогла сосредоточению сил язычников, и в начавшейся затем борьбе со сторонниками религии они подорвали все основы теократии, между прочим, пророчество и священство, в целях ослабления первого язычествующая партия избрала и выдвинула ложных пророков, обещавших мир и уверявших, что никакое зло не постигнет государство (Иер 23.6). Подорвано было ею и священство: оно выставило лишь одних недостойных представителей (Иер 23.3). Реформа Иосии была последним актом вековой борьбы благочестия с язычеством. После нее уж не было больше и попыток к поддержанию истинной религии; и в плен Вавилонский евреи пошли настоящими язычниками.
Плен Вавилонский, лишив евреев политической самостоятельности, произвел на них отрезвляющее действие в религиозном отношении. Его современники воочию убедились в истинности пророческих угроз и увещаний, – в справедливости того положения, что вся жизнь Израиля зависит от Бога, от верности Его закону. Как прямой и непосредственный результат подобного сознания, возникает желание возврата к древним и вечным истинам и силам, которые некогда создали общество, во все времена давали спасение и, хотя часто забывались и пренебрегались, однако всегда признавались могущими дать спасение. На этот-то путь и вступила прибывшая в Иудею община. В качестве подготовительного условия для проведения в жизнь религии Иеговы ею было выполнено требование закона Моисеева о полном и всецелом отделении евреев от окрестных народов (расторжение смешанных браков при Ездре и Неемии). В основу дальнейшей жизни и истории теперь полагается принцип обособления, изолированности.
* * *
1 «Для всех вас, принадлежащих к клиру и мирянам, чтимыми и святыми да будут книги Ветхого Завета: Моисеевых пять (Бытие, Исход, Левит, Числа, Второзаконие), Иисуса Навина едина, Судей едина, Руфь едина, Царств четыре, Паралипоменон две, Ездры две, Есфирь едина».
2 «Читать подобает книги Ветхого Завета: Бытие мира, Исход из Египта, Левит, Числа, Второзаконие, Иисуса Навина, Судии и Руфь, Есфирь, Царств первая и вторая, Царств третья и четвертая, Паралипоменон первая и вторая, Ездры первая и вторая».
2:1 Рог - символ могущества и силы; ср. ст. 10.
2:5 Так по друг. чтению, букв.: перестают (работать).
2:8 Букв.: столбы.
2:9 Или: нечестивые.
2:10 Здесь, как и в ст. 36, речь идет о будущей монархии и царе как помазаннике Божьем.
2:13 Друг. возм. пер.: по обыкновению священники так обходились с народом.
2:20 Или: выпросили у Господа.
2:21 Букв.: с Господом, ср. Исх 34:28, Втор 18:13.
2:27 а) Букв.: дому отца твоего.
2:27 б) Букв.: в доме, в знач. под властью.
2:28 Или: все сжигаемые огнем жертвоприношения.
2:29 Или: так жадно смотрите на…
2:32 Так по друг. чтению. Масоретский текст: ты увидишь бедствие Святилища Моего, и пусть будет благо Израилю.
2:33 Букв.: мужами. Друг. возм. пер.: но всех, кто родятся в твоем роду, поразит меч.
3:3 Или: Храме, т.е. в Скинии, Шатре Откровения.
3:13 LXX: богохульствуют.
4:3 Или: Он, т.е. Господь.
4:21 Имя Ихавод созвучно выражению «нет славы».
5:2 Букв.: дом; то же ниже.
5:6 Букв.: рука Господня; то же в ст. 7, 9 и 11.
5:10 Букв.: мне; то же в ст. 11.
5:11 Или: Он, т.е. Бог.
6:3 а) Букв.: Ему.
6:3 б) Или: жертву признания вины; то же в ст. 4, 8 и 17. См. Лев 5:15,16; 7:1-10.
6:4 а) Букв.: правителей.
6:4 б) Или: мышей.
6:5 Или: отведет от вас Свою (карающую) руку.
6:6 Букв.: Он.
6:18 Или: от укрепленного города до неогороженного поселка.
6:19 Букв.: семьдесят человек (и) пятьдесят тысяч; в некот. рукописях: пятьдесят человек.
6:20 Или: к кому (должен) перейти (ковчег) от нас?
7:2 а) Букв.: дом Израилев; то же в ст. 3.
7:2 б) Или: и стал весь народ израильский с плачем обращаться к Господу. Точный смысл масоретского текста здесь не ясен.
7:12 Букв.: камень помощи.