Война с племенем Биньямин приводит к тому, что оно оказывается на грани полного уничтожения. Такой итог закономерен: ведь тут налицо типичная племенная междоусобица. Конечно, на первый взгляд всё выглядело как борьба защитников Торы с её нарушителями, но это была лишь поверхность, под которой скрывалось нечто иное — война за доминирование, столь обычная в каждом народе, где сохраняется племенное разделение. Главная проблема тут заключалась в том, что те плоды, которые мы видим в племени Биньямин, выросли из корней, распространившихся по всем племенам, составляющим еврейский народ.
Тора нарушалась повсеместно, но злодеяние, ставшее следствием этих нарушений, проявилось в одном конкретном селении, находившемся на территории одного конкретного племени, и тогда негодование всего народа обратилось именно на то самое племя, где проявился симптом всеобщей духовной болезни. Борьба с симптомами и лечение болезни — вещи разные, и вскоре после победы наступило отрезвление: если бы народ лишился целого племени, он понёс бы урон, не оправданный никакими усилиями по защите Торы. Надо было сделать всё, чтобы племя Биньямин сохранилось, притом сделать, не нарушая никаких принятых в обществе религиозных норм и правил.
Начинается изобретение хитроумных способов, которые позволили бы это осуществить. В ход идут сугубо формальные уловки вроде ритуального похищения невест, корни которого уходят в глубокую древность, хотя в данном случае, разумеется, никакого похищения нет, а есть лишь суеверный страх нарушить некоторые религиозные табу, нарушение которых, как думали тогда если не все, то большинство, может привести к последствиям чуть ли не худшим тех, с которыми столкнулся народ в Гиве.
В итоге, как и всегда в таких случаях, способ обойти ритуальные запреты был найден, но дело было, разумеется, не в том, что была решена проблема религиозных табу. Дело было в самом отношении к этим табу — отношении, в котором магизм и ритуализм очевидным образом торжествовали над духовной составляющей, а значит, главная проблема отнюдь не исчезла и не разрешилась, она осталась неразрешённой; стало быть, и новые её последствия были неизбежны. Их проявление было лишь вопросом времени, и, как покажет последующая еврейская история, времени уже довольно близкого.
20:18-28 Три раза израильтяне "вопрошают Бога" перед сражением. Два раза они терпят поражение - что напоминает им о чистоте, необходимой для совершения дела Божия - и только на третий раз одерживают победу.
21:21-25 В заключение рассказа (Суд 19:1-21:25) повторяется то же замечание об отсутствии царя в Израиле, которое служило введением к рассказу (то же и в Суд 17:6и Суд 18:1).
"Каждый делал то, что ему казалось справедливым" (букв - что ему хотелось) - здесь содержится косвенное порицание анархии той эпохи, в которую совершились такие преступления, и предвозвещается период царей.
Книга Судей содержит: 1) введение (Iudicum 1:1-2:5); 2) главную часть (Iudicum 2:6-16:31); 3) два добавления, повествующих о переселении колена Данова и основании нового святилища (Iudicum 17-18) и о войне против колена Вениаминова, в наказание за преступления в Гиве (Iudicum 19-21). Введение не принадлежит непосредственно к кн Судей, чем и объясняется повторение (Iudicum 2:6-10) сведений о смерти и погребении Иисуса Навина, уже данных в предыдущей книге (Iosue 24:29-31) — в нем дается картина завоевания Земли Обетованной и его последствий с иудейской точки зрения. История собственно Судей начинается в центральной части книги (Iudicum 2:6-16:31).
Современные экзегеты различают «великих» и «малых» судей, хотя в библейском тексте нет этих эпитетов. К первым относятся: Гофониил, Аод, Варак (и Девора), Гедеон, Иеффай и Самсон. Их происхождение, черты характера и деяния весьма различны, но все они были избраны Богом для осуществления какой-либо спасительной миссии. Рассказы о них сначала передавались устно в различной форме, обогащаясь добавочными элементами. Затем они были собраны в т. н. «Книге Освободителей», составленной в Северном царстве в первый период эпохи царей. В нее входили рассказы об Аоде, Вараке и Деворе, о Гедеоне-Иероваале (к которому был добавлен эпизод о царствовании Авимелеха), Иеффае и его дочери. В книгу было вставлено также два древних поэтических фрагмента: песнь Деворы (Iudicum 5), дублирующая прозаический рассказ (Iudicum 4), и притча Иофама (Iudicum 9:7-15), направленная против избрания на царство Авимелеха. В этой книге герои отдельных колен уже представлены героями общенациональными, ведущими войны Ягве за весь Израиль. Рассказы о «малых судьях», имена которых: Самегар (Iudicum 3:31), Фола, Иаир, Есевон, Елон и Авдон (Iudicum 12:8-13), — происходят от иного предания. Им не приписывается никаких спасительных деяний, но сообщается об их происхождении, семье, месте погребения и точно указываются периоды, в течение которых они «судили» Израиль. Глагол «шафат» в западносемитских языках, родственных еврейскому, в Мари в 18 в до Р.Х. и в Угарите в 13 в, вплоть до финикийских и пунических текстов греко-римской эпохи (напр, «суффеты» в Карфагене), значит не только «отправлять правосудие», но и «управлять». Компетенция этих «судей» не распространялась за пределы их города или района. Институт судей был как бы переходной ступенью между родоплеменным и монархическим строем. Первые редакторы несомненно располагали подлинными сведениями об этих судьях, но приписали им власть над всем Израилем и произвольно распределили периоды их служения, отчасти совпадавшие во времени, в хронологически последовательном порядке. Они применили название «судей Израилевых» также к героям «Книги Освободителей». Иеффай послужил в этом смысле переходным звеном: он действительно был и освободителем и судьей. Рассказ о нем включается в историю «малых судей», и о нем дается информация такого же рода, как и о них (Iudicum 11:1-2; Iudicum 12:7). Сюда же включили фигуру, первоначально не имевшую ничего общего ни с одной из этих двух категорий лиц, — Самсона из колена Данова — своеобразного героя, рассказы о подвигах которого в борьбе с филистимлянами были весьма популярны в Иудее (Iudicum 13-16). К судьям причислили и Гофониила (Iudicum 3:9-11), деятельность которого относилась к эпохе завоевания (ср Iosue 15:17; Iudicum 1:12-15), и позже Самегара, не бывшего даже израильтянином (ср Iudicum 5:6). Таким образом число судей было доведено до двенадцати — числа, символизирующего весь Израиль.
Исходя из подлинных данных о «малых судьях», редакторы построили чисто условную хронологию, в которой преобладает число 40, соответствующее жизни одного поколения или его кратное 80, или его половина — 20. Целью такого исчисления было — получить сумму лет, которая в комбинации с другими библейскими данными соответствовала бы 480 годам, протекшим, согласно второзаконнической установке, между исходом из Египта и построением Храма (1 Regum 6:1). Повествования о судьях заполняют без перерывов период между смертью Иисуса Навина и началом служения Самуила. Главной целью редакторов было выявить религиозный смысл событий. Он выражается в общем введении (Iudicum 2:6-3:6), в особом введении к истории Иеффая (Iudicum 10:6-16) и в систематически повторяющихся формулах, заполняющих почти весь рассказ о Гофонииле. Все это служит обрамлением эпизодов, происходящих неизменно по следующей схеме: Сыны Израилевы сделали злое перед очами Ягве — Он предал их угнетателям — Они возопили к Нему — Он послал им спасителя-судью. Первоначально в кн Судей не были включены приложения (Iudicum 17-21). В них воспроизводятся древние предания, подвергшиеся литературной обработке. В основе гл. 17—18 лежит предание о переселении колена Данова и основании им своего собственного святилища, но это событие представлено в отрицательном освещении. В гл. 19—21 комбинируются два предания, связанные со святилищами Массифы и Вефиля: возможно, что они возникли в колене Вениаминовом, но распространились в Иудее, приобретя звучание, враждебное царю Саулу, происходившему из Гивы.
Кн Судей можно считать почти единственным источником описываемой в ней эпохи, хотя у нас недостаточно материала для последовательной исторической реконструкции. Как уже было сказано, предлагаемая в ней хронология искусственна. В ней следуют в строго линейном порядке периоды, которые на самом деле частично совпадали, ибо смена периодов угнетения периодами свободы в действительности происходила всегда только на какой-либо части территории Израиля.
Главные события, происходившие в течение этого периода, можно датировать лишь приблизительно. Например, победу в Фанаахе при Деворе и Бараке (Iudicum 4-5) следует отнести к середине 12 в, поскольку она произошла раньше нашествия мадианитян (при Гедеоне), и распространения филистимлян за пределы их собственной территории (при Самсоне). Во всяком случае можно утверждать, что в течение этого смутного периода израильтянам приходилось бороться не только против первых владельцев страны — хананеев, какими были обитатели Изреельской равнины, разбитые Деворой и Бараком, но и против соседних народов: моавитян (Аод), аммонитян (Иеффай), мадианитян (Гедеон), а также против новых пришельцев — филистимлян (Самсон). В этой борьбе каждое колено защищает свою территорию. Иногда происходит объединение с соседними коленами. В песне Деворы (Iudicum 5) слышится упрек коленам, не ответившим на ее призыв; примечательно, что Иуда и Симеон в этом тексте даже не названы.
Эти два колена жили на юге, отделенные от остальных колен барьером: Газер, гаваонские города, Иерусалим. Их обособленность содействовала развитию зачатков будущего раскола. Напротив, победа при Фаанахе, благодаря которой израильтяне утвердились на Изреельской равнине, позволила северным коленам объединиться с домом Иосифовым. Основное же единство между различными коленами обеспечивалось причастностью к одной вере: все судьи были убежденными ягвистами, и святилище ковчега в Силоме стало центром, где встречались все колена. Кроме того, в этой борьбе выковалось национальное самосознание и подготовлено было то окончательное объединение перед лицом общей опасности, которое произошло при Самуиле.
Кн Судей напоминали израильтянам, что угнетение есть кара за нечестие, а победа следует за возвратом к Богу. Иисус сын Сирахов восхваляет судей за их верность (Ecclesiasticus 46:13-15), а в посл, к Евреям их успехи представлены как награда за веру; они принадлежат к тому «облаку свидетелей», которые поддерживают христианина в его решимости бороться с грехом и быть твердым в предстоящих испытаниях (Hebraeos 11:32-34; Hebraeos 12:1).
В еврейской Библии исторические книги (Иисуса Навина, Судей и Царств) называются «Небиии ришоним». т.е. «Ранние пророки», в противоположность «Поздним пророкам»: Исайе, Иеремии, Иезёкиилю, Даниилу и двенадцати «малым пророкам». Предание приписывало их составление пророкам: Иисусу Навину, Самуилу и Иеремии. Уже само название этих книг свидетельствует о том, что составители не являются историками в древнем и, тем более, современном смысле слова. Они — глашатаи Слова Божия, избравшие главной темой своих книг отношение Израиля с Ягве, его верность или неверность — неверность в особенности — Богу Завета. Приводя примеры из прошлого, они излагают религиозное учение, выступают как пророки и наставники народа. Их интересуют не столько минувшие события, сколько уроки, которые можно из них извлечь.
Однако назидательный характер «Ранних пророков» не лишает их повествование исторической ценности. Составители этих книг опираются на обширный материал первостепенной важности и значения. Это не только устные рассказы и древний эпос, но и биографии великих людей Израиля, написанные вскоре после их кончины, а также государственные летописи Израильского и Иудейского царств, на которые свящ. писатели часто ссылаются (2 Цар 1:18; 3 Цар 11:41; 3 Цар 14:19; ср 2 Пар 27:7).
Исторические книги составляют одно целое, завершенное не ранее 562 г до Р.Х. (4 Цар 25:27). В Библии они следуют непосредственно за Пятикнижием: в конце кн Втор Иисус Навин указан как преемник Моисея, а события кн Ис Нав начинаются как раз на другой день после смерти законодателя Израиля.
Духовный смысл сборника можно кратко сформулировать следующим образом: Ягве, положив начало существованию Своего народа, ведет его по пути восхождения к тому времени, когда Он окончательно воцарится в мире (Царство Божие). Для этого Он отдает Израилю Землю Обетованную, поставляет Давида монархом и обещает его потомку вечную власть в эсхатологическом Царстве. Но в то же время составители исторических книг сурово и беспощадно обличают народ Божий за его неверность Завету. Эта неверность является прямой причиной тех бедствий, которые обрушиваются на Израиль. Таким образом история превращается в урок и предупреждение. Она содержит призыв к покаянию, который с особой силой прозвучал в эпоху плена Вавилонского.
Второзаконие исторически обосновало учение об избранности Израиля и определило вытекающее отсюда его теократическое устройство; вслед затем кн Ис Нав рассказывает о поселении избранного народа в Обетованной Земле, кн Судей излагает чередование отступничеств и помилований, 1 и 2 кн Царств повествуют о кризисе, приведшем к установлению царской власти и подвергшем опасности теократический идеал, который затем осуществляется при Давиде; 3 и 4 кн Царств описывают упадок, начавшийся при Соломоне: несмотря на благочестие некоторых царей, произошел целый ряд отступничеств, за которые Бог покарал Свой народ.
20:1-2 Возмущенные гнусным преступлением вениамитян, израильтяне всех колен, кроме Вениаминова, от крайнего севера Палестины (Дана) и до крайнего юга (Вирсавии), а также и Заиорданской области (колена Рувимиво, Гадово и половина Манассиина) собрались к Массифу (ср. Нав 18:26 , ныне Телль-Нацбе), откуда представлялось удобным оказать то или иное воздействие на жителей Гивы, лежавшей в том же Вениаминовом колене. Об этом собрании стало известно и вениамитянам.
20:3-7 Представители общества допросили пострадавшего левита о преступлении гивитян. Он рассказал им как об этом преступлении, так и о совершенной им самим отправке частей трупа наложницы по коленам, после чего просил их произнести приговор и решение по сему делу.
20:8-17 Общество израильтян по выслушании левита единодушно решило наказать гивитян. Но когда оно обратилось с таким предложением к представителям колена Вениаминова, то те отказались исполнить такое наказание.
20:18-25 Вместо должного наказания преступных гивитян, вениамитяне сами выступили на защиту их, вследствие чего возникла междуусобная война между вениамитянами и израильтянами остальных 11-ти колен. Вениамитяне уступали им в численности, но превосходили в искусстве стрелять, так что в первых двух сражениях одержали победу.
20:26-28 Смущенные двумя поражениями, израильтяне собрались в Вефиль, куда на время был принесен ковчег завета, совершили целодневный пост, принесли жертвы всесожжения и мирные, и через первосвященника Финееса (данное событие относится к началу Судей) вопросили Господа о том, продолжать ли им войну с вениамитянами. Господь через Урим и Тумим сказал им, чтобы они выступили против вениамитян и обещал предать их в руки израильтян.
20:29-48 Устроив засаду, израильтяне на этот раз победили вениамитян, истребив из них все мужское население, способное вести войну, за исключением 600 человек, спасшихся в пустыне, у скалы Риммон, находящейся близ Гивы (еще и ныне Риммун), самый город Гиву с находившимися в нем людьми и скотом сожгли. Упоминаемое в описании военных действий израильтян местечко Ваал-Фамар может быть отождествлено с называемым у Евсевия (Ономастикон, 238, 75) Ветамар, находившимся близ Гивы и богатым пальмами.
21:1-7 Под влиянием сильного гнева против вениамитян израильтяне остальных 11-ти колен, до начала войны с ними, в Массифе дали клятву не выдавать за них в замужество своих дочерей. Вследствие исполнения этой клятвы израильтянами, колену Вениаминову, ввиду того, что израильтяне не могли жениться на хананеянках ( Исх 34:16 ; Втор 7:3 ), угрожало полное искоренение. Сознавая это, израильтяне сожалели о таком печальном будущем одного из славных колен всего народа Израилева ( Быт 49:27 ; Втор 33:12 ) и, собравшись в г. Вефиле, где тогда находился ковчег завета, совершили по поводу сего жертвы Господу и в то же время спрашивали о тех израильтянах, которые не явились в собрание общества Израилева в Массифе и таким образом были как бы свободны от данной обществом клятвы.
21:8-14 После того как произведенное исследование, что в собрании общества Израилева в Массифе не явился никто из жителей Иависа галаадского, лежавшего по левую сторону Иордана, где ныне вади Иабис, впадающий в Иордан ниже Скифополя, общество Израилево отправило отряд воинов для поголовного истребления жителей Иависа, за исключением девиц, не познавших мужского ложа. Оставшиеся таким образом в живых 400 девиц были отданы в жены спасшимся в количестве 600 вениамитян.
21:15-24 Для предоставления жен остальным 200 вениамитянам им было дозволено старейшинами общества совершить похищение девиц израильских во время праздника кущей, когда девицы будут водить хороводы близ Силома (ныне Сейлунь), у дороги, ведущей из Вефиля в Сихем (Наплус) и с юга — по направлению к Левону (ныне Эль-Левон, близ Сейлуна). С фактом похищения вениамитянами себе жен имеет сходство факт подобного же похищения римлянами себе в жены сабинянок. После приобретения жен оставшиеся в живых вениамитяне вновь обзавелись семьями, соорудили города и стали жить в них. Таким образом, колено Вениаминово вновь приобрело возможность своего продолжения в роде.
21:25 В заключение книги Судей писатель вновь делает замечание о бывшем тогда безначалии в народе (ср. Суд 17:6 ; 18:1 ; 19:1 ), печальным последствием чего были, между прочим, описанные им в конце книги факты — культ Михи (данитян) и история гивитян ( Суд 17-21 ).
Название книги. Книга Судей (Sefer schofetim, Κριταὶ, liber Judicum, sefar daione) получила свое название от имени тех лиц, т. е. Судей израильских, о деятельности которых она преимущественно повествует.
Состав книги и деление на части. Книга Судей заключает двадцать одну главу и по своему построению делится на три части: а) Iudicum 1:1-3:6; б) Iudicum 3:7-16:31 и в) Iudicum 17:1-21:25. Первая часть представляет вступление в книгу и содержит общую характеристику времени Судей. Вторая представляет самый корпус книги и содержит историю многократного уклонения израильтян от веры в истинного Бога, угнетения их соседними племенами, раскаяния и спасения от угнетателей через посылавшихся Богом Судей и, кроме того, историю жизни и деятельности самих Судей. Наконец, третья часть представляет добавление к корпусу книги Судей и содержит рассказ о двух происшествиях, по своему значению особенно ясно характеризующих время Судей со стороны господствовавшего тогда в народе безначалия.
Происхождение книги. Язык книги Судей заключает признаки о принадлежности ее одному автору. О происхождении ее от одного автора свидетельствует также изложение книги, в котором замечается единый целостный план1234 . Вопрос о времени жизни автора книги может быть разрешен только с большей или меньшей степенью вероятности. Решению этого вопроса способствуют некоторые данные, представляемые содержанием самой книги. К таковым принадлежат: а) встречающееся несколько раз в третьей части книги (Iudicum 17:6; Iudicum 21:25, ср. Iudicum 18:1; Iudicum 19:1) замечание: «в те дни не было царя у Израиля; каждый делал то, что ему казалось справедливым». Это замечание дает основание предполагать, что лицо, писавшее приведенные слова, жило в то время, когда у евреев уже существовала царская власть и когда обнаружились благодетельные последствия этого учреждения; б) встречающееся в первой части книги (Iudicum 1:21) замечание: «но иевусеев, которые жили в Иерусалиме, не изгнали сыны Вениаминовы, и живут (буквально с еврейского и масоретского «и жили») иевусеи с сынами Вениамина в Иерусалиме до сего дня». Из этого замечания ясно, что автор книги жил прежде полного завоевания Иерусалима израильтянами, что случилось уже при царе Давиде, который пошел против Иерусалима, взял крепость Сион и, назвав его городом Давидовым, сделал своей резиденцией и главным городом царства (2 Samuelis 5:6-9; ср. 1 Paralipomenon 11:4-9); замечание Iudicum 18:30: «и поставили у себя сыны Дановы истукан; Ионафан же, сын Гирсона, сына Манассии, сам и сыновья его были священниками в колене Дановом до дня переселения (жителей той) земли». Последние слова этого стиха (ad jom geloth haarez = буквально «до дня пленения земли»), имеющие характер хронологической даты и различно толкуемые у комментаторов, по более вероятному объяснению, принятому со времени Давида Кимхи у многих толковников, указывают на пленение ковчега завета филистимлянами (1 Samuelis 4:21), каковое пленение было как бы равносильным пленению самой земли (ср. Psalmorum 77:59-64); г) замечание Iudicum 18:31: «и имели у себя истукан, сделанный Михою, во все то время, когда дом Божий находился в Силоме». Как ясно из этих слов, писатель книги смотрел на факт пребывания скинии в Силоме, как уже на прошедший, и мог написать их уже после пребывания скинии в Силоме. Скиния же в последний раз является в Силоме во время Илия и Самуила (1 Samuelis 1:3-28; 1 Samuelis 3:21; 1 Samuelis 4:3); при Сауле она является в Номве (1 Samuelis 21), а при Давиде в Гаваоне (1 Paralipomenon 16:39; 1 Paralipomenon 21:29). Таким образом «дом Божий», или скиния, находился в Силоме только до царствования Саула, позднее же он сюда более не переносился. Из сопоставления всех этих данных явствует, что автор книги Судей, которому принадлежат приведенные свидетельства, жил после пленения кивота завета филистимлянами и после пребывания скинии в Силоме, — жил в то время, когда у евреев уже установилось царское правление и когда обнаружилась благостность такого правления, но еще раньше завоевания Иерусалима царем Давидом. Сообразно этим данным, еврейское предание считает автором книги Судей пророка Самуила, как говорится в Талмуде: «Самуил написал свою книгу, Судей и Руфь» (Бава-Батра, 14b), и как признают Кимхи, Абарбанель и большая часть раввинов. Большая часть христианских экзегетов точно также на основании указанных данных считают автором книги Судей пророка Самуила. Позднейшие писатели других с щенных книг, несомненно, были знакомы с книгой Судей. Так, писатель 4 Цар прагматическим освещением ассирийского плена (2 Regum 17:7-23), точно также Неемия своей покаянной молитвой (Nehemiae 9:26-38, ср. Psalmorum 105:34-48) указывают Iudicum 2:11-23. Пророк Осия (Osee 9:9; Iudicum 10:9) упоминает о грехе жителей Гивы (Iudicum 19). Пророк Исаия (Isaiae 9:4; Isaiae 10:26) упоминает о дне Мадиама (Iudicum 6-7). Псалмопевец в Psalmorum 68:8-13 (по еврейскому тексту) приводит почти буквально несколько стихов из песни Деворы (Iudicum 5:4-5; Iudicum 5:28-30), а в Psalmorum 82:7-12 упоминает о событиях во время Деворы и Гедеона. В пророчестве Захарии о времени Мессии (Zachariae 9) описание царя, едущего на ослице и молодом осле, напоминает выражение книги Судей о сыновьях Иаира (Iudicum 10:4) и сыновьях Авдона (Iudicum 12:14), а также выражение Деворы (Iudicum 5:10) о всех вообще начальниках израилевых, как ездящих на белых ослицах. Кроме этого, св. Василий Великий под упоминаемыми в Isaiae 1:26 судьями находит возможным разуметь судей из времени Судей израильских.
Каноническое достоинство книги. Каноническое достоинство книги Судей никогда не подвергалось сомнению ни в иудейской, ни в христианской церкви. Она находится во всех переводах и перечнях канонических книг Ветхого Завета, в частности у Мелитона Сардийского, Оригена, в 85 правиле апостольском, в 60 правиле Лаодикийского собора, в синопсисах св. Афанасия Александрийского, и св. Иоанна Златоуста, и св. Кирилла Иерусалимского, у Епифания Кипрского, св. Ефрема Сирина, у блаж. Феодорита, блаж. Августина, в переводе блаж. Иеронима и др., и везде занимает место непосредственно после книги Иисуса Навина.
Исторические книги
По принятому в греко-славянской и латинской Библиях делению ветхозаветных книг по содержанию, историческими (каноническими) книгами считаются в них книги Иисуса Навина, Судей, Руфь, четыре книги Царств, две Паралипоменон, 1-я книга Ездры, Неемии и Есфирь. Подобное исчисление встречается уже в 85-м апостольском правиле 1, четвертом огласительном поучении Кирилла Иерусалимского, Синайском списке перевода LXX и отчасти в 60-м правиле Лаодикийского собора 350 г.: Есфирь поставлена в нем между книгами Руфь и Царств 2. Равным образом и термин «исторические книги» известен из того же четвертого огласительного поучения Кирилла Иерусалимского и сочинения Григория Богослова «О том, какие подобает чести кн. Ветхого и Нового Завета» (книга Правил, с. 372–373). У названных отцов церкви он имеет, впрочем, несколько иной, чем теперь, смысл: название «исторические книги» дается ими не только «историческим книгам» греко-славянского и латинского перевода, но и всему Пятикнижию. «Исторических книг древнейших еврейских премудростей, – говорит Григорий Богослов, – двенадцать. Первая – Бытие, потом Исход, Левит, потом Числа, Второзаконие, потом Иисус и Судии, восьмая Руфь. Девятая и десятая книги – Деяния Царств, Паралипоменон и последнею имееши Ездру». «Читай, – отвечает Кирилл Иерусалимский, – божественных писаний Ветхого завета 22 книги, переведенных LXX толковниками, и не смешивай их с апокрифами… Это двадцать две книги суть: закона Моисеева первые пять книг: Бытие, Исход, Левит, Числа, Второзаконие. Затем Иисуса сына Навина, Судей с Руфью составляют одну седьмую книгу. Прочих исторических книг первая и вторая Царств, у евреев составляющая одну книгу, также третья и четвертая, составляющие одну же книгу. Подобно этому, у них и Паралипоменон первая и вторая считаются за одну книгу, и Ездры первая и вторая (по нашему Неемии) считаются за одну книгу. Двенадцатая книга – Есфирь. Таковы исторические книги».
Что касается еврейской Библии, то ей чужд как самый раздел «исторических книг», так и греко-славянское и латинское их распределение. Книги Иисуса Навина, Судей и четыре книги Царств причисляются в ней к «пророкам», а Руфь, две книги Паралипоменон, Ездры – Неемии и Есфирь – к разделу «кегубим» – священным писаниям. Первые, т. е. кн. Иисуса Навина, Судей и Царств занимают начальное место среди пророческих, Руфь – пятое, Есфирь – восьмое и Ездры, Неемии и Паралипоменон – последние места среди «писаний». Гораздо ближе к делению LXX стоит распорядок книг у Иосифа Флавия. Его слова: «От смерти Моисея до правления Артаксеркса пророки после Моисея записали в 13 книгах совершившееся при них» (Против Аппиона, I, 8), дают понять, что он считал кн. Иисуса Навина – Есфирь книгами характера исторического. Того же взгляда держался, по-видимому, и Иисус сын Сирахов, В разделе «писаний» он различает «премудрые словеса́... и... повести» (Сир 44.3–5), т. е. учительные и исторические книги. Последними же могли быть только Руфь, Паралипоменон, Ездры, Неемии и Есфирь. Принятое в еврейской Библии включение их в раздел «писаний» объясняется отчасти тем, что авторам некоторых из них, например Ездры – Неемии, не было усвоено в еврейском богословии наименования «пророк», отчасти их характером, в них виден историк учитель и проповедник. Сообразно с этим весь третий раздел и называется в некоторых талмудических трактатах «премудростью».
Относя одну часть наших исторических книг к разделу пророков, «узнавших по вдохновенно от Бога раннейшее, а о бывшем при них писавших с мудростью» (Иосиф Флавий. Против Аппиона I, 7), и другую – к «писаниям», каковое название дается всему составу ветхозаветных канонических книг, иудейская церковь тем самым признала их за произведения богодухновенные. Вполне определенно и ясно высказан этот взгляд в словах Иосифа Флавия: «У иудеев не всякий человек может быть священным писателем, но только пророк, пишущий по Божественному вдохновенно, почему все священные еврейские книги (числом 22) справедливо могут быть названы Божественными» (Против Аппиона I, 8). Позднее, как видно из талмудического трактата Мегилла, поднимался спор о богодухновенности книг Руфь и Есфирь; но в результате его они признаны написанными Духом Святым. Одинакового с ветхозаветной церковью взгляда на богодухновенность исторических книг держится и церковь новозаветная (см. выше 85 Апостольское правило).
Согласно со своим названием, исторические книги налагают историю религиозно-нравственной и гражданской жизни народа еврейского, начиная с завоевания Ханаана при Иисусе Навине (1480–1442 г. до Р. X.) и кончая возвращением евреев из Вавилона во главе с Неемиею при Артаксерксе I (445 г. до Р. X.), на время правления которого падают также события, описанные в книге Есфирь. Имевшие место в течение данного периода факты излагаются в исторических книгах или вполне объективно, или же рассматриваются с теократической точки зрения. Последняя устанавливала, с одной стороны, строгое различие между должными и недолжными явлениями в области религии, а с другой, признавала полную зависимость жизни гражданской и политической от веры в истинного Бога. В зависимости от этого излагаемая при свете идеи теократии история народа еврейского представляет ряд нормальных и ненормальных религиозных явлений, сопровождавшихся то возвышением, подъемом политической жизни, то полным ее упадком. Подобная точка зрения свойственна преимущественно 3–4 кн. Царств, кн. Паралипоменон и некоторым частям кн. Ездры и Неемии (Неем 9.1). Обнимаемый историческими книгами тысячелетний период жизни народа еврейского распадается в зависимости от внутренней, причинной связи явлении на несколько отдельных эпох. Из них время Иисуса Навина, ознаменованное завоеванием Палестины, представляет переходный момент от жизни кочевой к оседлой. Первые шаги ее в период Судей (1442–1094) были не особенно удачны. Лишившись со смертью Иисуса Навина политического вождя, евреи распались на двенадцать самостоятельных республик, утративших сознание национального единства. Оно сменилось племенной рознью, и притом настолько сильною, что колена не принимают участие в обшей политической жизни страны, живут до того изолированно, замкнуто, что не желают помочь друг другу даже в дни несчастий (Суд.5.15–17, 6.35, 8.1). В таком же точно жалком состоянии находилась и религиозно-нравственная жизнь. Безнравственность сделалась настолько всеобщей, что прелюбодейное сожительство считалось обычным делом и как бы заменяло брак, а в некоторых городах развелись гнусные пороки времен Содома и Гоморры (Суд.19). Одновременно с этим была забыта истинная религия, – ее место заняли суеверия, распространяемые бродячими левитами (Суд.17). Отсутствие в период судей, сдерживающих начал в виде религии и постоянной светской власти, завершилось в конце концов полной разнузданностью: «каждый делал то, что ему казалось справедливым» (Суд.21.25). Но эти же отрицательные стороны и явления оказались благодетельными в том отношении, что подготовили установление царской власти; период судей оказался переходным временем к периоду царей. Племенная рознь и вызываемое ею бессилие говорили народу о необходимости постоянной, прочной власти, польза которой доказывалась деятельностью каждого судьи и особенно Самуила, успевшего объединить своей личностью всех израильтян (1Цар 7.15–17). И так как, с другой стороны, такой сдерживающей народ силой не могла быть религия, – он еще недоразвился до того, чтобы руководиться духовным началом, – то объединение могло исходить от земной власти, какова власть царская. И, действительно, воцарение Саула положило, хотя и не надолго, конец племенной розни евреев: по его призыву собираются на войну с Каасом Аммонитским «сыны Израилевы... и мужи Иудины» (1Цар 11.8). Скорее военачальник, чем правитель, Саул оправдал народное желание видеть в царе сильного властью полководца (1Цар 8.20), он одержал целый ряд побед над окрестными народами (1Цар 14.47–48) и как герой погиб в битве на горах Гелвуйских (1Цар 31). С его смертью во всей силе сказалась племенная рознь периода Судей: колено Иудово, стоявшее прежде одиноко от других, признало теперь своим царем Давида (2Цар 2.4), а остальные подчинились сыну Саула Иевосфею (2Цар 2.8–9). Через семь с половиной лет после этого власть над Иудою и Израилем перешла в руки Давида (2Цар 5.1–3), и целью его правления становится уничтожение племенной розни, при посредстве чего он рассчитывает удержать престол за собой и своим домом. Ее достижению способствуют и постоянные войны, как общенародное дело, они поддерживают сознание национального единства и отвлекают внимание от дел внутренней жизни, всегда могущих подать повод к раздорам, и целый ряд реформ, направленных к уравнению всех колен пред законом. Так, устройство постоянной армии, разделенной по числу колен на двенадцать частей, причем каждая несет ежемесячную службу в Иерусалиме (1Пар 27.1), уравнивает народ по отношению к военной службе. Превращение нейтрального города Иерусалима в религиозный и гражданский центр не возвышает никакое колено в религиозном и гражданском отношении. Назначение для всего народа одинаковых судей-левитов (1Пар 26.29–30) и сохранение за каждым коленом местного племенного самоуправления (1Пар 27.16–22) уравнивает всех пред судом. Поддерживая равенство колен и тем не давая повода к проявлению племенной розни, Давид остается в то же самое время в полном смысле самодержавным монархом. В его руках сосредоточивается власть военная и гражданская: первая через посредство подчиненного ему главнокомандующего армией Иоава (1Пар 27.34), вторая через посредство первосвященника Садока, начальника левитов-судей.
Правление сына и преемника Давидова Соломона обратило ни во что результат царствования его отца. Необыкновенная роскошь двора Соломона требовала громадных расходов и соответствующих налогов на народ. Его средства шли теперь не на общегосударственное дело, как при Давиде, а на удовлетворение личных нужд царя и его придворных. Одновременно с этим оказался извращенным правый суд времени Давида: исчезло равенство всех и каждого пред законом. На этой почве (3Цар 12.4) возникло народное недовольство, перешедшее затем в открытое возмущение (3Цар 11.26. Подавленное Соломоном, оно вновь заявило себя при Ровоаме (3Цар 12) и на этот раз разрешилось отделением от дома Давидова 10 колен (3Цар 12.20). Ближайшим поводом к нему служило недовольство Соломоном, наложившим на народ тяжелое иго (3Цар 12.4), и нежелание Ровоама облегчить его. Но судя по словам отделившихся колен: «нет нам доли в сыне Иессеевом» (3Цар 12.16), т. е. у нас нет с ним ничего общего; мы не принадлежим ему, как Иуда, по происхождению, причина разделения в той племенной, коленной розни, которая проходила через весь период Судей и на время стихает при Сауле, Давиде и Соломоне.
Разделением единого царства (980 г. до Р. Х.) на два – Иудейское и Израильское – было положено начало ослаблению могущества народа еврейского. Последствия этого рода сказались прежде всего в истории десятиколенного царства. Его силам наносят чувствительный удар войны с Иудою. Начатые Ровоамом (3Цар 12.21, 14.30; 2Пар 11.1, 12.15), они продолжаются при Авии, избившем 500 000 израильтян (2Пар 13.17) и отнявшем у Иеровоама целый ряд городов (2Пар 13.19), и на время заканчиваются при Асе, истребившем при помощи Венадада Сирийского население Аина, Дана, Авел-Беф-Моахи и всей земли Неффалимовой (3Цар 15.20). Обоюдный вред от этой почти 60-тилетней войны был сознан, наконец, в обоих государствах: Ахав и Иосафат вступают в союз, закрепляя его родством царствующих домов (2Пар 18.1), – женитьбою сына Иосафатова Иорама на дочери Ахава Гофолии (2Пар 21.6). Но не успели зажить нанесенные ею раны, как начинаются войны израильтян с сирийцами. С перерывами (3Цар 22.1) и переменным счастьем они проходят через царствование Ахава (3Цар 20), Иорама (4Цар 8.16–28), Ииуя (4Цар 10.5–36), Иоахаза (4Цар 13.1–9) и Иоаса (4Цар 13.10–13) и настолько ослабляют военную силу израильтян, что у Иохаза остается только 50 всадников, 10 колесниц и 10 000 пехоты (4Цар 13.7). Все остальное, как прах, развеял Азаил Сирийский, (Ibid: ср. 4Цар 8.12). Одновременно с сирийцами израильтяне ведут при Иоасе войну с иудеями (4Цар 14.9–14, 2Пар 25.17–24) и при Иеровоаме II возвращают, конечно, не без потерь в людях, пределы своих прежних владений от края Емафского до моря пустыни (4Цар 14.25). Обессиленные целым рядом этих войн, израильтяне оказываются, наконец, не в силах выдержать натиск своих последних врагов – ассириян, положивших конец существованию десятиколенного царства. В качестве самостоятельного государства десятиколенное царство просуществовало 259 лет (960–721). Оно пало, истощив свои силы в целом ряде непрерывных войн. В ином свете представляется за это время состояние двухколенного царства. Оно не только не слабеет, но скорее усиливается. Действительно, в начале своего существования двухколенное царство располагало лишь 120 000 или по счислению александрийского списка 180 000 воинов и потому, естественно, не могло отразить нашествия египетского фараона Сусакима. Он взял укрепленные города Иудеи, разграбил самый Иерусалим и сделал иудеев своими данниками (2Пар 12.4, 8–9). Впоследствии же число вооруженных и способных к войне было увеличено теми недовольными религиозной реформой Иеровоама I израильтянами (не считая левитов), которые перешли на сторону Ровоама, укрепили и поддерживали его царство (2Пар 11.17). Сравнительно благоприятно отозвались на двухколенном царстве и его войны с десятиколенным. По крайней мере, Авия отнимает у Иеровоама Вефиль, Иешон и Ефрон с зависящими от них городами (2Пар 13.19), а его преемник Аса в состоянии выставить против Зарая Эфиоплянина 580 000 воинов (2Пар 14.8). Относительная слабость двухколенного царства сказывается лишь в том, что тот же Аса не может один вести войну с Ваасою и приглашает на помощь Венадада сирийского (3Цар 15.18–19). При сыне и преемнике Асы Иосафате двухколенное царство крепнет еще более. Не увлекаясь жаждой завоеваний, он посвящает свою деятельность упорядочению внутренней жизни государства, предпринимает попытку исправить религиозно-нравственную жизнь народа, заботится о его просвещении (2Пар 17.7–10), об урегулировании суда и судебных учреждений (2Пар 19.5–11), строит новые крепости (2Пар 17.12) и т. п. Проведение в жизнь этих предначертаний требовало, конечно, мира с соседями. Из них филистимляне и идумеяне усмиряются силой оружия (2Пар 17.10–11), а с десятиколенным царством заключается политический и родственный союз (2Пар 18.1). Необходимый для Иосафата, как средство к выполнению вышеуказанных реформ, этот последний сделался с течением времени источником бедствий и несчастий для двухколенного царства. По представлению автора Паралипоменон (2Пар 21), они выразились в отложении Иудеи при Иораме покоренной Иосафатом Идумеи (2Пар.21.10), в счастливом набеге на Иудею и самый Иерусалим филистимлян и аравийских племен (2Пар.21.16–17), в возмущении жителей священнического города Ливны (2Пар.21.10) и в бесполезной войне с сирийцами (2Пар 22.5). Сказавшееся в этих фактах (см. еще 2Пар 21.2–4, 22.10) разложение двухколенного царства было остановлено деятельностью первосвященника Иоддая, воспитателя сына Охозии Иоаса, но с его смертью сказалось с новой силой. Не успевшее окрепнуть от бедствий и неурядиц прошлых царствований, оно подвергается теперь нападению соседей. Именно филистимляне захватывают в плен иудеев и ведут ими торговлю как рабами (Иоиль 3.6, Ам 1.9); идумеяне делают частые вторжения в пределы Иудеи и жестоко распоряжаются с пленниками (Ам 1.6, Иоиль 3.19); наконец, Азаил сирийский, отняв Геф, переносит оружие на самый Иерусалим, и снова царство Иудейское покупает себе свободу дорогой ценой сокровищ царского дома и храма (4Цар 12.18). Правлением сына Иоаса Амасии кончается время бедствий (несчастная война с десятиколенным царством – 4Цар 14.9–14,, 2Пар 25.17–24 и вторжение идумеев – Ам 9.12), а при его преемниках Озии прокаженном и Иоафаме двухколенное царство возвращает славу времен Давида и Соломона. Первый подчиняет на юге идумеев и овладевает гаванью Елафом, на западе сокрушает силу филистимлян, а на востоке ему платят дань аммонитяне (2Пар 26.6–8). Могущество Озии было настолько значительно, что, по свидетельству клинообразных надписей, он выдержал натиск Феглафелассара III. Обеспеченное извне двухколенное царство широко и свободно развивало теперь и свое внутреннее экономическое благосостояние, причем сам царь был первым и ревностным покровителем народного хозяйства (2Пар 26.10). С развитием внутреннего благосостояния широко развилась также торговля, послужившая источником народного обогащения (Ис 2.7). Славному предшественнику последовал не менее славный и достойный преемник Иоафам. За время их правления Иудейское царство как бы собирается с силами для предстоящей борьбы с ассириянами. Неизбежность последней становится ясной уже при Ахазе, пригласившем Феглафелассара для защиты от нападения Рецина, Факея, идумеян и филистимлян (2Пар 28.5–18). По выражению Вигуру, он, сам того не замечая, просил волка, чтобы тот поглотил его стадо, (Die Bibel und die neueren Entdeckungen. S. 98). И действительно, Феглафелассар освободил Ахаза от врагов, но в то же время наложил на него дань ((2Пар 28.21). Неизвестно, как бы сказалась зависимость от Ассирии на дальнейшей истории двухколенного царства, если бы не падение Самарии и отказ преемника Ахаза Езекии платить ассириянам дань и переход его, вопреки совету пророка Исаии, на сторону египтян (Ис 30.7, 15, 31.1–3). Первое событие лишало Иудейское царство последнего прикрытия со стороны Ассирии; теперь доступ в его пределы открыт, и путь к границам проложен. Второе окончательно предрешило судьбу Иудеи. Союз с Египтом, перешедший с течением времени в вассальную зависимость, заставил ее принять участие сперва в борьбе с Ассирией, а потом с Вавилоном. Из первой она вышла обессиленной, а вторая привела ее к окончательной гибели. В качестве союзницы Египта, с которым вели при Езекии борьбу Ассирияне, Иудея подверглась нашествию Сеннахерима. По свидетельству оставленной им надписи, он завоевал 46 городов, захватил множество припасов и военных материалов и отвел в плен 200 150 человек (Schrader jbid S. 302–4; 298). Кроме того, им была наложена на Иудею громадная дань (4Цар 18.14–16). Союз с Египтом и надежда на его помощь не принесли двухколенному царству пользы. И, тем не менее, преемник Езекии Манассия остается сторонником египтян. Как таковой, он во время похода Ассаргадона против Египта делается его данником, заковывается в оковы и отправляется в Вавилон (2Пар 33.11). Начавшееся при преемнике Ассаргадона Ассурбанипале ослабление Ассирии сделало для Иудеи ненужным союз с Египтом. Мало этого, современник данного события Иосия пытается остановить завоевательные стремления фараона египетского Нехао (2Пар 35.20), но погибает в битве при Мегиддоне (2Пар 35.23). С его смертью Иудея становится в вассальную зависимость от Египта (4Цар 23.33, 2Пар 36.1–4), а последнее обстоятельство вовлекает ее в борьбу с Вавилоном. Стремление Нехао утвердиться, пользуясь падением Ниневии, в приефратских областях встретило отпор со стороны сына Набополассара Навуходоноора. В 605 г. до Р. X. Нехао был разбит им в битве при Кархемыше. Через четыре года после этого Навуходоносор уже сам предпринял поход против Египта и в целях обезопасить себе тыл подчинил своей власти подвластных ему царей, в том числе и Иоакима иудейского (4Цар 24.1, 2Пар 36.5). От Египта Иудея перешла в руки вавилонян и под условием верности их могла бы сохранить свое существование. Но ее сгубила надежда на тот же Египет. Уверенный в его помощи, второй преемник Иоакима Седекия (Иер 37.5, Иез 17.15) отложился от Навуходоносора (4Цар 24.20, 2Пар 36.13), навлек нашествие вавилонян (4Цар 25.1, 2Пар 36.17) и, не получив поддержки от египетского фараона Офры (Иер 37.7), погиб сам и погубил страну.
Если международные отношения Иудеи сводятся к непрерывным войнам, то внутренняя жизнь характеризуется борьбой с язычеством. Длившаяся на протяжении всей истории двухколенного царства, она не доставила торжества истинной религии. Языческим начало оно свое существование при Ровоаме (3Цар 14.22–24, 2Пар 11.13–17), языческим и кончило свою политическую жизнь (4Цар 24.19, 2Пар 36.12). Причины подобного явления заключались прежде всего в том, что борьба с язычеством велась чисто внешними средствами, сводилась к одному истреблению памятников язычества. Единственное исключение в данном отношении представляет деятельность Иосафата, Иосии и отчасти Езекии. Первый составляет особую комиссию из князей, священников и левитов, поручает ей проходить по всем городам иудиным и учить народ (2Пар 17.7–10); второй предпринимает публичное чтение закона (4Цар 23.1–2, 2Пар 34.30) и третий устраивает торжественное празднование Пасхи (2Пар 30.26). Остальные же цари ограничиваются уничтожением идолов, вырубанием священных дубрав и т. п. И если даже деятельность Иосафата не принесла существенной пользы: «народ еще не обратил твердо сердца своего к Богу отцов своих» (2Пар 20.33), то само собой понятно, что одни внешние меры не могли уничтожить языческой настроенности народа, тяготения его сердца и ума к богам окрестных народов. Поэтому, как только умирал царь гонитель язычества, язычествующая нация восстановляла разрушенное и воздвигала новые капища для своих кумиров; ревнителям религии Иеговы вновь приходилось начинать дело своих благочестивых предшественников (2Пар 14.3, 15.8, 17.6 и т. п.). Благодаря подобным обстоятельствам, религия Иеговы и язычество оказывались далеко неравными силами. На стороне последнего было сочувствие народа; оно усвоялось евреем как бы с молоком матери, от юности входило в его плоть и кровь; первая имела за себя царей и насильно навязывалась ими нации. Неудивительно поэтому, что она не только была для нее совершенно чуждой, но и казалась прямо враждебной. Репрессивные меры только поддерживали данное чувство, сплачивали язычествующую массу, не приводили к покорности, а, наоборот, вызывали на борьбу с законом Иеговы. Таков, между прочим, результат реформ Езекии и Иоссии. При преемнике первого Манассии «пролилась невинная кровь, и Иерусалим... наполнился ею... от края до края» (4Цар 21.16), т. е. началось избиение служителей Иеговы усилившеюся языческой партией. Равным образом и реформа Иосии, проведенная с редкою решительностью, помогла сосредоточению сил язычников, и в начавшейся затем борьбе со сторонниками религии они подорвали все основы теократии, между прочим, пророчество и священство, в целях ослабления первого язычествующая партия избрала и выдвинула ложных пророков, обещавших мир и уверявших, что никакое зло не постигнет государство (Иер 23.6). Подорвано было ею и священство: оно выставило лишь одних недостойных представителей (Иер 23.3). Реформа Иосии была последним актом вековой борьбы благочестия с язычеством. После нее уж не было больше и попыток к поддержанию истинной религии; и в плен Вавилонский евреи пошли настоящими язычниками.
Плен Вавилонский, лишив евреев политической самостоятельности, произвел на них отрезвляющее действие в религиозном отношении. Его современники воочию убедились в истинности пророческих угроз и увещаний, – в справедливости того положения, что вся жизнь Израиля зависит от Бога, от верности Его закону. Как прямой и непосредственный результат подобного сознания, возникает желание возврата к древним и вечным истинам и силам, которые некогда создали общество, во все времена давали спасение и, хотя часто забывались и пренебрегались, однако всегда признавались могущими дать спасение. На этот-то путь и вступила прибывшая в Иудею община. В качестве подготовительного условия для проведения в жизнь религии Иеговы ею было выполнено требование закона Моисеева о полном и всецелом отделении евреев от окрестных народов (расторжение смешанных браков при Ездре и Неемии). В основу дальнейшей жизни и истории теперь полагается принцип обособления, изолированности.
* * *
1 «Для всех вас, принадлежащих к клиру и мирянам, чтимыми и святыми да будут книги Ветхого Завета: Моисеевых пять (Бытие, Исход, Левит, Числа, Второзаконие), Иисуса Навина едина, Судей едина, Руфь едина, Царств четыре, Паралипоменон две, Ездры две, Есфирь едина».
2 «Читать подобает книги Ветхого Завета: Бытие мира, Исход из Египта, Левит, Числа, Второзаконие, Иисуса Навина, Судии и Руфь, Есфирь, Царств первая и вторая, Царств третья и четвертая, Паралипоменон первая и вторая, Ездры первая и вторая».
20:5 Букв.: хозяева / господа.
20:15 Или: …к жителям Гивы. (Среди них) насчитывалось…
20:31 Или: …по двум дорогам: одна вела к Бет-Элю, а другая - к Гиве и (окрестным) полям.
20:32 Или: а израильтяне говорили: «Побежим прочь».
20:33 а) Букв.: все люди Израиля.
20:33 б) Так по друг. чтению, масоретский текст неясен. Друг. возм. пер.: в долине.
20:42 Букв.: из городов.
20:43 Или: окружили вениаминитян и гнали их, разя / попирая и не давая им оправиться; или: …гнали их, разя, от Нохи.
21:11 Букв.: познавших ложе мужское; то же в след. стихе. LXX добавляет: «…а девиц оставьте в живых». Так они и сделали.
И тогда Господь послал им на помощь судей, чтобы те избавляли их от грабителей. Но израильтяне и судей своих не слушали, блудили с чужими богами, поклоняясь им. Легко оставили они путь, которым шли их отцы: отцы повиновались заповедям Господним, а дети их преступали. Когда Господь посылал им судей, то пребывал Сам с этим судьей, и пока судья был жив, Господь спасал народ от врагов, миловал униженных и угнетенных, слыша стоны их. Но едва судья умирал, израильтяне снова впадали в разврат, хуже отцов своих поступали, шли вслед чужих богов и, служа и поклоняясь им непрестанно, безоглядно творили всё те же дела (2:16-19).
Именно так автор Книги судей кратко изложил ее суть и определил бытовую и духовную атмосферу шатких, переходных времен от судейства к монархии. Нам неизвестно ни имя этого автора, ни время написания книги. Предыдущая книга, Книга Иисуса Навина, завершилась тем, что Израиль обрел свою родину, поселился в обетованной земле. Казалось бы, теперь самое время для триумфального рассказа об успехах и достижениях, может быть - о трудностях и борьбе с врагами. Но эта книга на первое место ставит беззакония и пороки израильского народа. Разве об этом нужно говорить, воскликнут иные, ведь это не патриотично! - Да, если считать земное отечество главной ценностью.
Но для автора этой книги есть нечто более великое, чем национальное достоинство, - это верность народа Богу. Ему важно увидеть в истории собственного народа не просто повторение печальных или радостных событий, но то, как Бог творит историю, входит в нее, присутствует в ней, оставляя при этом за человеком право выбора. Оказывается, сама жизнь израильтян в Ханаане определяется понятием Завета, Союза с Богом: пока они верны Господу, Он с ними и охраняет их от врагов. Но как только они отступают от заповедей, Господь позволяет окружавшим их народам одержать победу над Израилем.
Именно в этот момент и вступают в действие судьи - яркие, способные увлечь за собой, исполненные огня вожди: они поднимают народ на борьбу, ведут его в бой на войне (Отниэль, Эхуд, Барак и другие) пророчествуют и творят суд (Девора).
Каждое из этих древних повествований (и песен) в Книге судей раскрывает некую новую грань богословского осмысления истории. Так, пророчица Девора вместе с Яэлью (женой Хевера-кенея, предводителя из колена Асира, гл. 4, 5) наглядно свидетельствуют, что и женщина способна возглавить народ в критический момент или нанести решающий удар врагу. Это, конечно, необычно для древнего Ближнего Востока, где женщина была вынуждена довольствоваться второстепенной ролью.
А история Гедеона (гл. 6-8) показывает, что для победы не обязательно нужно многочисленное войско или храбрый и умелый военачальник. Необходима прежде всего решимость - и, прежде чем выступить в поход на врага, Гедеон уничтожает предметы поклонения языческому идолу в собственном стане. Для этого, пожалуй, ему нужно не меньше мужества, чем для битвы с другими народами.
Особенно ярко и подробно рассказана трагическая история принявшего обет назорейства Самсона (гл. 13-16), некогда непобедимого героя, которого погубила женская хитрость. Избранный Богом на особое служение, он цинично пренебрегает этим благословением, подчиняясь своим страстям. Своеволие, гордыня и полная уверенность в собственных силах привели его к тупику, духовному кризису, за которым последовали роковые события. Автор Книги Судей одной строкой констатирует главную причину, приведшую Самсона к трагедии: «Он не знал, что Господь оставил его» (16:20).
Удержаться на высоте подвига бывает трудно, и судьи, которые шли впереди в том или ином конфликте или на жестокой войне, не всегда могли сохранять то же напряжение сил в мирной жизни, как показывает история Самсона. А главное, им подчинялся только тот, кто хотел. Израиль был призван стать народом Божьим, жить по заповедям, но в те смутные, переходные времена от нестабильности судейства к царской власти, это на практике нередко оборачивалось анархией и кровавыми междуусобицами: «Не было в то время царя в Израиле, всякий делал то, что считал правильным» (21:25). Книга Судей завершается конкретными примерами такого безвластия, насилия и произвола.
В главах 17, 18 рассказана история переселения колена Данова на новое место. При этом они захватили с собой левита, который прежде совершал служение Богу в частном доме, и устроили себе новое святилище. Принцип единства был уже забыт, нарушен, поклонение Богу становилось частным делом отдельных семей, родов или племен.
Все эти примеры - а их гораздо больше в Книге судей - свидетельствуют о том, что, Завет был дарован избранному народу «на вырост», и израильтяне, как не обладающие духовной зрелостью подростки, не справились со своей самостоятельностью. Им требовалась власть, которая могла бы обеспечить порядок, преемственность и не идеальную, но более стабильную форму управления. Об установлении царской власти и пойдет речь в следующей книге.
Не только отдельные эпизоды Книги Судей, но и вся она - история скорее поражений, чем побед. Но так часто бывает в жизни, что осознанное поражение становится источником духовного роста, и это мы видим в истории древнего Израиля.