Вероятно, пророку Иезекиилю очень много раз, быть может — постоянно, приходилось говорить приходящим к нему иудеям о том, почему с Иерусалимом произошло то, что произошло. Многие, хотя, наверное, не все, его проповеди были включены в книгу, потому что каждая из них произносилась в Духе Святом и содержит слово Всемогущего. В 23-й главе, которую мы читаем сегодня, пророк снова обращается к образу брака для обозначения союза между Богом и Израилем. После того, как в 722 году до Р.Х. ассирийцы уничтожили Северное Царство и разрушили его столицу Самарию, в Иудее распространилось представление о том, что северяне были такие плохие, отделились от Иудеи, идолопоклонствовали и не участвовали в Иерусалимском культе, — потому и постигла их катастрофа.
Но пророк Иезекииль говорит, что разницы между Севером и Югом нет: обе части народа ведут себя по отношению к Богу одинаково. И описываемый здесь образ двух блудниц вызывает только ощущение гадливости, несмотря на тщательно сглаженную лексику современных переводов. С гневом и возмущением говорит пророк об участи старой шлюхи, обреченной подыхать под забором, но для нас не то что слова, самый смысл их воспринимается как «ненормативный», и потому вся глава вызывает некоторое смущение. Можно представить себе, какой ужас вызывали эти слова у слушателей Иезекииля, ведь речь шла о них и их народе!
В ясной и логичной структуре проповеди Иезекииля важно выделить одну существенную мысль. Об ассирийцах, уничтоживших Самарию, и вавилонянах (халдеях), сгубивших Иудею и Иерусалим, пророк говорит как о результате собственных поступков двух блудливых сестер. В этом проявление гнева Божия, который обращает на отступников их собственные беззакония. Но не в этом видит пророк суд Божий, он различает в этой главе суд и гнев. На это важно обратить внимание, потому что мы, напротив, не умеем ясно различать их. Пророк говорит, что судом для распутной страны будут мужи праведные, которые осудят ее преступления.
Речь идет о традиционном для библейского богословия понятии остатка — это мужи, не преклонившие колена пред идолами, как назвал их Сам Бог в откровении пророку Илии (3 Цар. 19:18). Именно они станут серебром, очищенным в пламенеющем горниле вавилонского плена, о котором шла речь в предыдущей главе. И именно их праведность станет судом, который осудит преступление Израиля. Одновременно эти слова обращены к пленникам, призванным очистить свои сердца и возродиться в вере, и, напротив, продолжают тему Праведника, того единственного, кто «стал бы в проломе» за народ. Ведь остаток, о котором идет речь — невидим, ему еще только предстоит проявиться в истории. И в этой связи образ распутных сестер противопоставляется в общебиблейском контексте Пренепорочной Деве, Матери Праведного: в книге пророка Иезекииля мы еще встретим мысль о Ней, хотя тоже очень и очень прикровенную. В сущности же, весь ход истории очищения и спасения мира, как объясняет его пророк Иезекииль, направлен на том, чтобы в горниле очищения род праведных Израиля породил именно Ее — Ту, Чья чистота достойна Всемогущего.
22 Ср Иез 16, Иез 20, Иез 23- здесь пророк говорит на ту же тему: о преступлениях Иерусалима,- но не прибегает к иносказательной форме, а прямо указывает на грехи настоящего, подробно описанные в стт Иез 22:1-12.
23:1 Декабрь 589 г - январь 588 г.
23:2 Согласно данным 4 Цар 25:1и Иер 52:4(ср Иер 39:1) здесь идет речь о начале осады Иерусалима. Если пророк находился в то время в Вавилоне, эта, записанная им, дата должна была послужить в будущем подтверждением достоверности его прорицаний.
23:4 "Огола" - букв, евр "ее собственный шатер", "Оголива" - "шатер ее в ней самой". Речь идет, вероятно, о шатрах, в которых совершались идолослужения на высотах, в частности в Самарии, после разделения царств (см Иез 16:16).
23:10 "Женщины" - соседние народы.
23:11-14 Развращенность дошла до того, что только полное разрушение может истребить мерзости.
23:16 Сношения Езекии с Меродах-Баладаном (ср Ис 39).
23:23 Имена халдейских народностей.
В отличие от кн. Иеремии, кн. Иезекииля представляет собой стройное целое. В начале ее пророк рассказывает о том, как Бог призвал его к пророческому служению (Иез 1-3). Затем следуют четко разделенные 4 части: 1) гл. Иез 4-24 содержат почти исключительно упреки и грозные предостережения израильтянам накануне осады Иерусалима; 2) гл. Иез 25-32 — пророчества, предвещающие наказание языческим народам, их сообщникам и лазутчикам в среде израильтян; 3) в гл. Иез 33-39 пророк утешает свой народ во время и после осады, обещая ему лучшее будущее; 4) в гл. Иез 40-48 он предрекает политический и религиозный строй будущей общины в Палестине. Однако в этом логическом построении можно обнаружить некоторые погрешности. Имеется много повторений, напр., Иез 3:17-21 = Иез 33:7-9; Иез 18:25-29 = Иез 33:17-20 и т.д. Рассказ об одном видении прерывается другим (см напр Иез 1:4-3:15 и Иез 2:1-3:9). Гл. Иез 11:1-21 (описание грехов Иерусалима) представляет собой продолжение гл. Иез 8. Даты, указанные в Иез 26-33, отчасти нарушают хронологическую последовательность событий. Объясняется это вероятнее всего тем, что над книгой работали ученики, пользовавшиеся записями или воспоминаниями, которые они обрабатывали и дополняли; но не подлежит сомнению, что эти ученики верно воспроизвели мысли и, в общем, даже слова своего учителя, о чем свидетельствует единство формы и содержания книги. Редакционная работа особенно заметна в последних главах (Иез 40-48), содержание которых восходит тем не менее к самому Иезекиилю.
Перед нами вырисовывается великий образ пророка-священника. Его главная забота — храм, как первый храм, оскверненный нечистыми обрядами (Иез 8) и покидаемый славой Ягве (Иез 10), так и храм будущий, план которого он тщательно описывает (Иез 40-42) и в который Ягве возвращается (Иез 43). Иезекииль — строгий блюститель Закона: в его перечислении измен Израиля повторяется, как рефрен, (Иез 20) упрек в «осквернении субботы». Ему отвратительно все, что Закон объявляет нечистым (Иез 4:14; Иез 44:7), и он тщательно отделяет священное от мирского (Иез 45:1-6; Иез 48:9 сл).
Вопросы права или морали он разрешает как священник, и вследствие этого его учение носит несколько законнический характер. Мысли и выражения Иезекииля проникнуты духом Закона Святости (Лев 17-26). Таким образом, книга пророка включается в «священническую» традицию, подобно тому, как кн. его предшественника Иеремии принадлежит к традиции Второзакония. Однако ритуализм Иезекииля не помешал ему воплощать свои пророчества в необычных для представителя священнического сословия действиях; он прибегает к символическим действиям даже чаще других пророков. По повелению Божию он мимически представляет сцены осады Иерусалима (Иез 4:1-5:4), ухода изгнанников (Иез 12:1-7), остановку царя Вавилонского на перекрестке путей (Иез 21:19-20), объединение Иудеи с Израилем (Иез 37:17 сл). Он является знамением для Израиля (Иез 24:24) даже и в личных испытаниях (напр, смерть жены), которые Бог посылает ему, как прежде Осии, Исаии и Иеремии.
И наконец, Иезекииль — тайновидец. В его книге описаны только четыре видения, но они занимают в ней значительное место: Иез 1-3; Иез 8-11; Иез 37; Иез 40-48. В них открывается фантастический мир: четыре животных, несущих колесницу Ягве, культовый хоровод в храме со множеством зверей и идолов, равнина, усеянная костями, которые оживают по слову пророка, будущий храм — как бы начерченный по плану архитектора — с вытекающим из него чудесным потоком среди сказочного пейзажа. Сила воображения пророка проявляется и в нарисованных им аллегорических картинах, как напр, две сестры Огола и Оголива (Иез 23), затопление Тира (Иез 27), Фараон-крокодил (Иез 29 и Иез 32), гигантское дерево (Иез 31), сошествие во ад (Иез 32). По контрасту с этой силой зрительного восприятия язык Иезекииля несколько однообразен и расплывчат. Однако его поэтическое образы грандиозны и рельефны, они отражают священный ужас перед божественной тайной, который испытал сам пророк.
Можно сказать, что Иезекииль пролагает новый путь. В центре его внимания не прошлое, а будущее избранного народа: на смену прежнего Союза-Завета придет Союз вечный. Завет мира (Иез 16:60; Иез 37:26 сл), который будет установлен Богом не в награду за «возвращение» народа к Нему, а исключительно по Его милосердию и благоволению. Ответом на этот призыв благодати Божией должно быть искреннее раскаяние (Иез 16:62-63). О Мессии пророк говорит немного, хотя и возвещает будущего Давида как «Пастыря» своего народа (Иез 34:23; Иез 37:24) и как «Князя» (Иез 34:24). Будущий общественный строй народа Божия он представляет себе чисто теократическим (Иез 45:7 сл). Он идет дальше учения о коллективной ответственности и утверждает принцип индивидуального воздаяния (Иез 18 ср Иез 33) уже здесь на земле. Такое решение богословской проблемы, которому нередко противоречит жизненный опыт, постепенно подготавливает умы к восприятию откровения о загробном воздаянии. Священник и ревнитель храма, Иезекииль порывает однако, вслед за Иеремией, с представлением, что местопребывание Бога на земле связано с местом совершения богослужения. Соединяя в своем лице священника и пророка, он выступает как представитель традиций, часто противополагавшихся друг другу: обряды имеют для него ценность, поскольку отражают религиозное чувство, с которым они совершаются. Иезекииль глубоко сознает необходимость внутреннего обновления: нужно испросить у Бога «новое сердце и новый дух» (Иез 18:31), и тогда Господь даст«иное», «новое» сердце и вложит в человека «новый дух» (Иез 11:19; Иез 36:26). Такое понимание богооткровенной сущности религии и связанное с ним утверждение, что благоволение Божие предшествует раскаянию, приводит нас к учению о благодати, развитому апп Иоанном и Павлом. Трудно переоценить вклад Иезекииля в дело очищения религиозной жизни Израиля. Как и Иеремия, хотя и по-иному, он стоит у истоков высоко духовного течения, оросившего живой водой души ВЗ-ных праведников и влившегося затем в Новый Завет. Иисус Христос — Добрый Пастырь, возвещенный Иезекиилем, — положил начало поклонению в духе, которого пророк чаял.
В то же время Иезекииль является родоначальником и апокалиптического направления. Его грандиозные видения предваряют видения Даниила; его влияние сказывается и в величественных образах Откровения патмосского тайнозрителя Иоанна.
В евр Библии под общим заглавием «Поздние пророки» объединены книги: Исаии, Иеремии, Иезекииля и двенадцати т. н. малых пророков. Они следуют за группой книг, называющихся книгами «ранних пророков» (от кн Ис Нав до кн Царств включительно). В греч же Библии книги пророков помещаются после учительных книг и расположены в ином порядке. К ним присоединены кн Плач и кн Даниила (которые в евр Библии отнесены к последней части канона), а также книги, ненаписанные или не сохранившиеся на евр языке: кн Варуха (после кн Иеремии), Послание Иеремии (после Плача) и, наконец, добавления к кн Даниила. В Вульг в основном сохранилось то же распределение, однако мы видим в ней возвращение к евр. порядку в том отношении, что Двенадцать «малых» пророков помещены после четырех «великих», и Послание Иеремии присоединено к книге Варуха, помещенной вслед за Плачем.
Пророческое служение
Для всех великих религий древности характерно появление вдохновенных людей, утверждавших, что они говорят от имени Бога. В частности, у соседей Израиля засвидетельствованы случаи пророческого экстаза в Библосе (текстом 11 столетия до Р.Х.), наличие прорицателей и пророков в Хаме на Оронте в 8 веке и в еще большей мере — в Мари на Евфрате в 18 в. до Р.Х. Обращение этих пророков к царям напоминает по форме и содержанию обращения древнейших израильских пророков, о которых говорится в Библии. В ней упоминается и о прорицателе Валааме, вызванном из Месопотамии Валаком, царем Моавитским (Numeri 22-24) и о 450 пророках Ваала, вызванных уроженкой Тира Иезавелью и посрамленных Илией на Кармиле (1 Regum 18:19-40). В той же книге идет речь и о 400 пророках, к которым обратился за советом Ахав (1 Regum 22:5-12). Они представляли, подобно первым, большую группу исступленных зкстатиков, но прорицали от имени Ягве. Хотя в данном случае их претензия говорить от лица Ягве оказалась несостоятельной, не подлежит сомнению, что в древний период истории пророческое движение в Израиле носило групповой характер и представляло собой явление религиозно-социального характера.
Самуил предрекает Саулу, что он встретит «сонм пророков» (1 Samuelis 10:5, ср 1 Samuelis 19:20), Авдий укрывает группу пророков от Иезавели (1 Regum 18:4), группы сынов пророческих находятся в связи с Елисеем (2 Regum 2:3-18; 2 Regum 4:38 сл, 2 Regum 6:1 сл, 2 Regum 9:1),но затем больше не появляются; косвенное упоминание о них мы встречаем еще только у пророка Амоса (Amos 7:14). Часто они приводили себя в исступление игрой на музыкальных инструментах (1 Samuelis 10:5), и это состояние передавалось присутствующим (1 Samuelis 10:5-10), иногда же пророчество выражалось в символических действиях (1 Regum 22:11).
К музыке прибег однажды, перед тем как пророчествовать, и пророк Елисей (2 Regum 3:15). Чаще совершали символические действия пророки Ахия Силомлянин (1 Regum 11:29 сл), Исаия (Isaiae 20:2-4), Иеремия (Ieremiae 13:1 сл, Ieremiae 19:1 сл, Ieremiae 27:2 сл) и особенно Иезекииль (Ezechielis 4:1-5:4, Ezechielis 12:1-7, Ezechielis 12:18; Ezechielis 21:18-23 сл, Ezechielis 37:15 сл). Во время совершения этих действий, или помимо их, они иногда ведут себя необычным образом, но не эти состояния представляют собой самое главное в жизни и деятельности тех пророков, слова и действия которых запечатлены Библией. Этим последние отличаются от исступленных членов пророческих групп.
В Библии всех пророков называют наби. Производный от этого слова глагол означает говорить или вещать, иногда бредить (1 Samuelis 18:10); появлению последнего смыслового оттенка могло способствовать поведение некоторых пророков. По всей вероятности, этот глагол связан с корнем, означающим «звать, возвещать». Таким образом, наби является либо тем, кто призван, либо тем, кто возвещает; и тот и другой смысл этого понятия приводит нас к пониманию сущности ВЗ-ного пророчества. Пророк — вестник или истолкователь божественного слова. Это ясно выражено в двух параллельных местах кн Исход: Аарон будет истолкователем Моисея, как если бы он был его «устами», а Моисей будет его вдохновителем «вместо Бога» (Exodus 4:15-16); для фараона Моисей будет «Богом», а Аарон будет его «пророком», наби (Exodus 7:1). Этому созвучны слова Ягве к Иеремии: «Я вложил слова Мои в уста твои» (Ieremiae 1:9). Пророки, сознавая божественное происхождение своей проповеди, начинают ее словами: «Так говорит Ягве», «слово Ягве», «открыл мне Ягве». Обращенное к ним слово подчиняет их себе, и они не могут о нем молчать: «Господь Ягве сказал, — кто не будет пророчествовать?» — восклицает Амос (Amos 3:8), и Иеремия тщетно борется с овладевшей им силой (Ieremiae 20:7-9).
Однажды они услышали властный призыв Божий (Amos 7:15; Isaiae 6), Господь избрал их своими вестниками; начало повести об Ионе показывает, к чему приводит уклонение от этого призвания. Они посланы выражать волю Божию и сами должны быть ее «знамениями». Не только их слова, но и действия, вся их жизнь — пророчество. Несчастный брак Осии имеет символическое значение (Osee 1:1-3); Исаия должен ходить нагим (Isaiae 20:3), ибо он сам и его дети представляют собой «указание и предзнаменование» для Израиля (Isaiae 8:18); жизнь Иеремии есть подлинное выражение его проповеди (Ieremiae 16), а когда Иезекииль выполняет кажущиеся странными повеления Божии, он становится «знамением дому Израилеву» ( Ezechielis 4:3; Ezechielis 12:6, Ezechielis 12:11; Ezechielis 24:24).
Божие призвание может сообщаться пророку по-разному — в видении (напр, у Isaiae 6, Ezechielis 1:2, Ezechielis 1:8 и др.; Danielis 8-12; Zachariae 1-6), реже в ночном сновидении (напр, у Danielis 7; Zachariae 1:8 сл; ср Numeri 12:6),через слуховое восприятие, но чаще всего через внутреннее вдохновение (соответственно этому часто повторяются выражения: «Было ко мне слово Ягве», «Слово Ягве к...»). Происходит это иногда внезапно, иногда в связи с каким-либо, казалось бы, незначительным обстоятельством, как вид ветки миндального дерева (Ieremiae 1:11), двух корзин со смоквами (Ieremiae 24), или посещение горшечника (Ieremiae 18:1-4). Полученная весть передается пророком также различными способами: при помощи лирики, прозаического рассказа, в притчах или посредством кратких фраз наподобие прорицаний; нередко используются и литературные формы увещания, диатрибы, судебного диалога, проповеди, писаний мудрецов, богослужебных псалмов, гимнов любви, сатиры, надгробного плача...
Эти разнообразные виды восприятия и возвещения связаны с личностью пророка, но в основе их пророческой деятельности есть нечто общее: каждый истинный пророк проникнут сознанием того, что он только орудие, а произносимые им слова принадлежат одновременно и ему и не ему. Он непоколебимо убежден, что принял слово Божие и обязан его передать. Это убеждение основано на таинственном опыте непосредственного общения с Богом. Вступление Бога в душу пророка приводит его как бы в «сверхнормальное» психологическое состояние.
Пророческая весть редко обращена к отдельному человеку (Isaiae 22:15 сл) или же это происходит в более широком контексте (Ieremiae 20:6; Amos 7:17). Когда же пророк обращается к царю или к первосвященнику, ставшему главой народной общины после возвращения из Плена (Zachariae 3), он видит в них лиц, ответственных за весь народ. За исключением этих случаев, великие пророки, писания которых дошли до нас, отличаются от своих предшественников в Израиле и от прорицателей восточного языч. мира тем, что их слово обращено ко всему народу. Во всех рассказах о призвании пророков они посылаются к народу Израильскому (Amos 7:15; Isaiae 6:9; Ezechielis 2:3), даже ко всем народам, как, напр, Иеремия (Ieremiae 1:10).
То, что пророк возвещает, касается и настоящего и будущего. Он послан к своим современникам и передает им Божии повеления. Но поскольку он Божий глашатай, он стоит над временем, и его предсказания как бы подтверждают и продолжают его наставления. Наби иногда возвещает предстоящее в близком будущем событие как знак, который подтвердит его слова и миссию (1 Samuelis 10:1 сл; Isaiae 7:14; Ieremiae 28:15 сл; Ieremiae 44:29-30), он предвидит кару как наказание за проступки, которые обличает, и спасение как награду за обращение, которого требует. У более поздних пророков завеса приподнимается даже над последними временами, над эпохой конечного торжества Бога, но из этого всегда вытекает поучение и для настоящего. Поскольку пророк есть только Божие орудие, то, что он возвещает, может выходить за пределы его времени, даже за рамки сознания пророка, оставаясь окутанным тайной, пока не осуществится.
Иеремия послан «истреблять и разрушать, строить и насаждать». Возвещаемое пророками имеет две грани: обличительную и утешительную. Их слова нередко суровы, исполнены угроз и упреков, и эта беспощадность может служить свидетельством подлинности пророчества (Ieremiae 28:8-9; ср Ieremiae 26:16-19; 1 Regum 22:8), ибо грех, препятствующий следовать заповедям Божиим, неотступно занимает мысль пророка. Однако перспектива спасения народа никогда не исчезает. Кн Утешения (Isaiae 40-55) представляет собою одну из вершин пророчества, и нет оснований сомневаться в подлинности более древних текстов, содержащих возвещения радости, как напр, у Amos 9:8-15; Osee 2:14-23; Osee 11:8-11. В отношениях Бога к Его народу милость и справедливость сочетаются.
Пророк послан к народу Израильскому, но его пророчества относятся и к другим народам. У великих пророков имеется ряд пророчеств против языч. народов (Isaiae 13-23; Ieremiae 46-51; Ezechielis 25-32). Амос начинает свою пророческую деятельность с возвещения суда над соседями Израиля. Авдий излагает пророчество об Едоме, а кн Наума представляет собой одно только пророчество против Ниневии, куда Иона был послан проповедовать.
Пророк уверен, что говорит от имени Бога, но как могут его слушатели убедиться в том, что он подлинный пророк? Ведь встречаются и лжепророки, о которых нередко идет речь в Библии. Они могут заблуждаться искренно, могут быть и сознательными лжецами. Истинным пророкам приходится вступать с ними в спор (1 Regum 22:8 сл; Ieremiae 23:28; Ezechielis 13). Как удостовериться, что возвещаемое исходит действительно от Бога? Согласно Библии, есть два критерия: первый — исполнение пророчества в будущем (Ieremiae 28:9; Deuteronomii 18:21-22), второй и главный — согласованность пророческого учения с ягвистской доктриной (Ieremiae 23:22; Deuteronomii 13:1-5).
Иногда пророки фигурируют рядом со священниками (Ieremiae 8:1; Ieremiae 23:11; Ieremiae 26:7 сл и др.; Zachariae 7:3 и др.), напр, Иеремия говорит, что при иерусалимском храме имелась комната «человека Божия» — по всей вероятности пророка. Все это показывает, что деятельность некоторых пророков была связана с храмом.
Из всей совокупности фактов и текстов, относящихся к пророчеству, можно сделать следующее заключение: пророк — человек, имеющий непосредственный опыт богопознания, получивший откровение Божией святости и Божиих соизволений, судящий о настоящем и провидящий будущее в свете Откровения Божия. Он послан Богом напоминать людям о Его требованиях и возвращать их на путь Его любви и послушания Ему. Так понятое пророчество представляет собою явление, присущее только Израилю, свидетельствующее об особом действии Провидения Божия в истории избранного народа.
Пророческое движение
Первым и величайшим из пророков, согласно Библии, является Моисей (Deuteronomii 18:15, Deuteronomii 18:18; Deuteronomii 34:10-12; Numeri 12:6-8). О его преемнике Иисусе Навине говорится, что «в нем есть Дух» (Numeri 27:18, ср Deuteronomii 34:9). В эпоху Судей мы встречаем Девору пророчицу (Iudicum 4-5) и безымянного пророка (Iudicum 6:8), затем выступает великий образ Самуила, пророка и тайновидца (1 Samuelis 3:20; 1 Samuelis 9:9; ср 2 Paralipomenon 35:8).
Пророческий дух развивается в это время в группах экзальтированных людей (ср 1 Samuelis 10:5; 1 Samuelis 19:20). Позднее мы встречаем общины более трезвые — «сынов пророческих» (2 Regum 2 и др.), и даже еще в послепленную эпоху говорится о деятельности пророков как сословия (Zachariae 7:3). Но за пределами этих объединений, влияние которых на религиозную жизнь народа остается неясным, появляются отдельные выдающиеся личности: Гад (1 Samuelis 22:5; 2 Samuelis 24:11) и Нафан при Давиде (2 Samuelis 7:2 сл; 2 Samuelis 12:1 сл; 1 Regum 1:11 сл), Ахия при Иеровоаме (1 Regum 11:29 сл; 1 Regum 14:2 сл), Иуй при Ваасе (3 Цар 16 7), Илия и Елисей при Ахаве и его преемниках (3 Цар 17 до 4 Цар 13 и др.), Иона при Иеровоаме II (4 Цар 14 25), пророчица Олдама при Иосии (2 Regum 22:14 сл), Урия при Иоакиме (Ieremiae 26:20). К этому списку кн. Паралипоменон добавляют Самея и Адду при Ровоаме (2 Paralipomenon 12:5 сл, 2 Paralipomenon 12:15; 2 Paralipomenon 13:22), Азарию при Асе (2 Paralipomenon 15:1 сл), Одеда при Ахазе (2 Paralipomenon 28:9 сл) и несколько безымянных пророков.
Большинство пророков нам известно только по упоминанию о них в исторических или пророческих книгах. Некоторые образы выступают более четко. Нафан возвещает Давиду непоколебимость его «дома», на котором почиет благоволение Божие — это первое в ряду пророчеств, относящихся к Мессии, Сыну Давидову (2 Samuelis 7:17). Тот же Нафан обличает Давида, впавшего в грех с Вирсавией, но, увидев его раскаяние, заверяет в Божием прощении (2 Samuelis 12:1-25). Еще лучше мы осведомлены об Илии и Елисее. Когда наплыв чужеземных культов подвергает опасности религию Ягве, Илия выступает поборником веры в истинного Бога и одерживает на вершине горы Кормил блестящую победу над пророками Ваала (1 Regum 18). Его встреча с Богом на Хориве, месте, где был установлен Союз-Завет, непосредственно связывает его с Моисеем (1 Regum 19). Защищая истинную веру, Илия защищает и нравственность, он изрекает осуждение Божие на Ахава, убившего Навуфея, чтобы овладеть его виноградником (1 Regum 21). Таинственный конец его жизни окружен ореолом, который в иудейском предании все возрастал. В противоположность Илии, Елисей принимает непосредственное участие в жизни своей эпохи. Он выступает в связи с войнами против моавитян (2 Regum 3), сириян (2 Regum 6-7), участвует в захвате власти Азаилом в Дамаске (2 Regum 8:7-15) и Ииуем в Израиле (2 Regum 9:1-3); к нему обращаются за советом вельможи, израильский царь Иоас (2 Regum 13:14-19), дамасский Венадад (2 Regum 8:7-8), Нееман Сириянин (2 Regum 5). Он находится в связи и с группами «сынов пророческих», много рассказывающих о его дивных деяниях.
Более всего сведений до нас дошло о т. н. канонических пророках, писания которых вошли в Библию. О каждом из них мы будем говорить подробнее в связи с книгой, которая носит его имя. Пока укажем лишь на его место в пророческом движении. Первый из них, Амос, совершает свое служение в середине 8 века, примерно через 50 лет после смерти Елисея. Затем пророческое движение продолжается до Плена, в течение неполных двух веков, над которыми возвышаются гигантские фигуры Исаии и Иеремии. К тому же периоду принадлежат Осия, Михей, Наум, Софония и Аввакум. Последние годы деятельности Иеремии совпадают с началом служения Иезекииля. С появлением этого провидца, жившего в период Плена, окраска пророчеств меняется: у него меньше непосредственности и огня, видения грандиозны и сложны, описания тщательны, возрастает интерес к последним временам — все это предвещает апокалиптическую письменность. Однако великое течение, у истоков которого стоит Исаия, продолжается, о чем свидетельствует т. н. книга Утешения (Isaiae 40-55). Кругозор пророков послепленного периода — Аггея и Захарии — более ограничен: их интерес сосредоточен на восстановлении храма. После них Малахия обличает пороки новой народной общины, а в кн Ионы, использующей древние писания для нового учения, предвосхищается мидрашистская письменность. Апокалиптическое течение, начало которому положил Иезекииль, вновь появляется у Иоиля и во второй части кн. Захарии. Оно вливается в кн Даниила, где видения прошлого и будущего создают метаисторическую картину уничтожения зла и пришествия Царствия Божия. В эту эпоху великое пророческое вдохновение как будто иссякает, так что сынам Израилевым приходится обращаться к прежним пророкам (Danielis 9:6-10, ср Zachariae 7:7-12). Захария (Zachariae 13:2-6) предвидит полное исчезновение института пророков, на который набросили тень лжепророки. Однако почти в те же годы Иоиль (Ioel 2:28) предрекает мессианскую эру, когда произойдет новое излияние Духа.
Учение пророков
Роль пророков в религиозном развитии Израиля чрезвычайно велика. Они преподавали народу подлинный ягвизм и были теми посредниками между Богом и народом, через которых раскрывалось Откровение. Каждый из них внес вклад в созидание учения, в котором можно различить три основных элемента, характеризующие ВЗ-ную религию: монотеизм, морализм, ожидание спасения.
Монотеизм. В течение длительного периода израильтяне допускали, что другие народы могут иметь своих «иных» богов. Это их не смущало: они признавали только Ягве, самого могущественного из богов, требующего поклонения Ему одному. От практического генотеизма к полностью осознанному строгому монотеизму Израиль перешел под влиянием проповеди пророков. Когда самый ранний из них, Амос, представляет Ягве единым Богом, повелевающим силами природы, безраздельно властвующим над людьми и историей, он обращается к древним истинам Откровения, подтверждающим его грозные предупреждения. Содержание этой древней веры и проистекающие из нее правила жизни утверждаются в сознании Израиля со все большей ясностью. Синайское Откровение единого Бога было связано с избранием народа и с установлением Союза-Завета, и поэтому Ягве представлялся Богом собственно Израильским, связанным с израильской землей и святилищами. Пророки же, напоминая о связи Ягве с Его народом, показывают вместе с тем, что Он управляет судьбами и других народов (Amos 9:7). Он судит малые государства и великие империи (Amos 1-2), дает им могущество и отнимает его (Ieremiae 27:5-8); они служат орудием Его кар (Amos 6:11; Isaiae 7:18-20; Isaiae 10:6; Ieremiae 5:15-17), но Он же и останавливает их, когда это Ему угодно (Isaiae 10:12). Объявляя Израиль землею Ягве (Ieremiae 7:7), пророки в то же время предсказывают разрушение святилища (Michaeae 3:12; Ieremiae 7:12-14), и Иезекииль видит, как слава Ягве покидает Иерусалим (Ezechielis 10:18-22; Ezechielis 11:22-23).
Борясь с влиянием языческих культов и с тенденциями к синкретизму, угрожавшими вере Израиля, пророки показывают бессилие ложных богов и идолов (Osee 2:7-15; Ieremiae 2:5-13, Ieremiae 2:27-28; Ieremiae 5:7; Ieremiae 16:20). Во время Плена, когда крушение национальных надежд могло вызвать сомнения во всемогуществе Ягве, критика идолопоклонства становится более острой и рациональной ( Isaiae 40:19-20; Isaiae 41:6-7, Isaiae 41:21-24; Isaiae 44:9-20; Isaiae 46:1-7; ср Ieremiae 10:1-16; По. Иер 1:6; Danielis 14) и сопровождается торжественным исповеданием единобожия (Isaiae 44:6-8; Isaiae 46:1-7 Isaiae 46:9). Единый Бог есть Бог трансцендентный, надмирный. О тайне Его трансцендентности свидетельствуют пророки, называя Его «святым». Это одна из их излюбленных тем, особенно развитая у Исаии (Isaiae 1:4; Isaiae 5:19, Isaiae 5:24; Isaiae 6; Isaiae 10:17, Isaiae 10:20; Isaiae 40:25; Isaiae 41:14, Isaiae 41:16, Isaiae 41:20и т.д.; Osee 11:9; Ieremiae 50:29; Ieremiae 51:5; Habacuc 1:12; Habacuc 3:3). Бог окружен тайной (Isaiae 6; Ezechielis 1), Он неизмеримо выше «сынов человеческих», о чем постоянно напоминает Иезекииль. И в то же время Он близок к Своему народу и проявляет к нему Свою благость (см у Осии и Иеремии аллегорию брака Ягве с Израилем — Osee 2; Ieremiae 2:2-7; Ieremiae 3:6-8, пространно развитую затем Иезекиилем — Ezechielis 16 и Ezechielis 23).
Морализм. Святости Бога противостоит скверна человека, и, видя этот контраст, пророк с особой остротой осознает человеческую греховность. Этот морализм, как и монотеизм, не является чем-то новым: он уже был присущ десяти заповедям, звучал в обличениях Давида Нафаном (2 Samuelis 12) и Ахава Илией (1 Regum 21). В книгах пророков тема греха становится одной из основных: грех отделяет человека от Бога (Isaiae 59:2), оскорбляет Бога праведного (Амос), многомилостивого (Осия) и святого (Исаия). Проблема греха стоит в центре проповеднической деятельности Иеремии (напр Ieremiae 13:23). Именно разгул зла и вызывает Божию кару, которая окончательно свершится в грядущий «День Ягве» (Isaiae 2:6-22; Isaiae 5:18-20; Osee 5:9-14; Ioel 2:1-2; Sophoniae 1:14-18). Поскольку грех совершается всем народом, он требует и коллективного наказания, но у Иеремии (Ieremiae 31:29-30) уже появляется представление об индивидуальном возмездии. Оно ясно утверждается у Иезекииля (Ezechielis 18 ср Ezechielis 33:10-20).
Однако, т. н. «этический монотеизм» пророков не противополагается Закону. Морализм пророков основан на Синайском законодательстве, провозглашенном Самим Богом. И в своих проповедях пророки обличают прежде всего нарушение этого законодательства или пренебрежение им (см напр речь Иеремии — Ieremiae 7:5-10 — основанную на Десятисловии).
Одновременно с этим углубляется и понимание религиозной жизни. Надо «искать Бога», «исполнять Его законы» (Amos 5:4; Ieremiae 50:4; Sophoniae 2:3; ср Isaiae 1:17; Amos 5:24; Osee 10:12, Michaeae 6:8). Бог требует внутренней праведности. Вся религиозная жизнь должна быть проникнута этим духом, и пророки осуждают обрядность, не связанную с заботой о нравственности (Isaiae 1:11-17;Ieremiae 6:20; Osee 6:6; Michaeae 6:6-8). Но это не дает основания видеть в них противников культа; напротив, культ и храм находятся в центре внимания Иезекииля, Аггея, Захарии.
Ожидание спасения. Несмотря на отступничество народа, Бог не желает его гибели, продолжает исполнять Свои обетования и заботится о сохранении «Остатка» (Isaiae 4:3 и др.). Представление о нем впервые появляется у Амоса (Amos 5:15), развивается и уточняется его преемниками. В сознании пророков как бы переплетаются два видения: немедленной кары и последнего суда Божия; под «Остатком» можно понимать как тех, кто выживет среди испытаний данной эпохи, так и тех, кто достигнет конечного спасения (Isaiae 11:10; Isaiae 37:31; Michaeae 4:7; Michaeae 5:7-8; Ezechielis 37:12-24; Zachariae 8:11-13).
Пророки предсказывают эру великого счастья: изгнанники Израиля и рассеянные иудеи (Isaiae 11:12-13) вернутся в святую Землю и наступит период благоденствия (Ис 30 23-26; Isaiae 32:15-17). Но главное заключается не в материальном благополучии и могуществе: они только будут сопровождать пришествие Царствия Божия, Царства правды и святости (Isaiae 29:19-24), которому должны предшествовать внутреннее обращение, Божие прощение (Ieremiae 31:31-34) и богопознание (Isaiae 2:3; Isaiae 11:9; Ieremiae 31:34), приносящие мир и радость (Isaiae 2:4; Isaiae 9:6; Isaiae 11:6-8; Isaiae 29:19).
Для установления Своего царства на земле Царь-Ягве пошлет Своего представителя, Своего «Помазанника», по евр. «Мессию». Первым выразителем этого царского мессианства, отзвуки которого слышатся в псалмах, был пророк Нафан, обещавший Давиду непоколебимость его династии. Однако неуспехи и недостойное поведение некоторых преемников Давида как будто противоречат «династическому» мессианизму, и надежда сосредоточивается на царе, облик которого постепенно проступает в пророческих писаниях и пришествие которого ожидается в неопределенном будущем. Этого спасителя провидит прежде всех Исаия, а затем и Михей и Иеремия. Мессия будет потомком Давида (Isaiae 11:1; Ieremiae 23:5; Ieremiae 33:15), Он произойдет из Вифлеема (Michaeae 5:2).
Дух Ягве почиет на Нем во всей полноте Его даров (Isaiae 11:1-5). Наименования, которые Ему дают пророки: Еммануил (Isaiae 7:14), т.е. «С нами Бог» (см Matthaeum 1:23), Ягве Цидкену, т.е. «Ягве — оправдание наше», — выражают их мессианские чаяния.
Несмотря на надежды, которые одно время возлагались на потомка Давида Зоровавеля, царский мессианизм шел на убыль; ни один представитель дома Давидова не занимал царского престола, и Израиль продолжал находиться под иноземным игом. Правда, Иезекииль все еще ожидает прихода нового Давида, но именует его не царем, а князем и представляет не столько могущественным властителем, сколько посредником и пастырем (Ezechielis 34:23-24; Ezechielis 37:24-25). Во второй части Исаии помазанником Ягве назван не потомок Давида, а персидский царь Кир (Isaiae 45:1), поскольку Бог избрал его орудием для освобождения Своего народа. Но в этой же книге появляется другой спасительный образ — Отрока Ягве, учителя Своего народа и светоча всех народов, с великой кротостью проповедующего правду Божию. Он будет обезображен, отвергнут своими, но принесет им спасение ценой своей собственной жизни (Isaiae 42:1-7; Isaiae 49:1-9; Isaiae 50:4-9 и в особенности Isaiae 52:13-53:12). Наконец, Даниил видит «как бы Сына Человеческого», грядущего на «облаках небесных» и получающего от Бога власть над всеми народами, царство, которое не прейдет никогда (Дан 7 13-14). Однако, накануне нашей эры заметно возрождение раннего мессианства: широко распространяется ожидание Мессии-Царя, но в некоторых кругах ждут Мессию-первосвященника, в других — Мессию трансцендентного.
Первохристианская община относила к Иисусу Христу эти различные пророчества, которые органически сочетались в Его личности. Он — Иисус, т.е. Спаситель, Христос, т.е. Помазанник, потомок Давида, рожденный в Вифлееме, Царь мирный, согласно Захарии, страждущий Отрок Ягве, согласно кн Исаии, младенец Еммануил, возвещенный Исаией, нисходящий с неба Сын Человеческий, которого видел Даниил. Но ссылки на древние пророчества не должны умалять самобытности христианского мессианизма. Иисус Христос, исполнив пророчества, превзошел их, и Сам отверг традиционный царский мессианизм в его политическом понимании.
КНИГИ ПРОРОКОВ
Пророков, которым, согласно библейскому канону, принадлежит какая-нибудь книга, принято называть пророками-писателями. Однако, сказанное выше о пророческом служении показывает неточность этого выражения: пророк — по существу оратор, проповедник, а не писатель. Пророческое слово прежде всего произносится, но следует объяснить, как происходил переход от этого устного слова к письменному.
В книгах пророков можно различить три основных элемента: 1) собственно пророчества, т.е. слова Самого Бога, или поэтические картины, выражающие их поучение, возвещение, грозное предупреждение или обетование... 2) повествования в первом лице, в которых сам пророк .рассказывает о своем опыте и в частности о своем призвании; 3) повествования в третьем лице, воспроизводящие события из жизни пророка или обстановку, в которой осуществлялось его служение. Все эти три элемента могут сочетаться, напр, когда отдельные изречения или речи включаются в повествование.
Повествования, ведущиеся от третьего лица, указывают, что не сам пророк является их автором. Свидетельство этому мы находим в кн Иеремии. Пророк продиктовал Варуху (Ieremiae 36:4) все те слова, которые он произнес от имени Ягве за 23 года (ср Ieremiae 25:3). Так как этот сборник был сожжен царем Иоакимом (Ieremiae 36:23), тот же Варух написал новый свиток (Ieremiae 36:32). Рассказать об этих фактах мог только сам Варух, которому приписываются также и следующее за этим биографическое повествование (Иер 37—44), заканчивающееся словами утешения, обращенными Иеремией к Варуху (Ieremiae 45:1-5); во втором свитке (самим Варухом или другими) к прежнему тексту «еще прибавлено много подобных слов» (Ieremiae 36:32).
По-видимому, аналогичные обстоятельства обусловили возникновение и других пророческих книг. Вполне вероятно, что сами пророки записали или продиктовали часть своих пророчеств или рассказ о личном опыте (ср Isaiae 8:1; Isaiae 30:8; Ieremiae 30:2; Ieremiae 51:60; Ezechielis 43:11; Habacuc 2:2). Это наследие могло быть отчасти сохранено устным преданием, напр, учениками Исаии (на которых очевидно указывается в Ис 8 16). В той же среде сохранились воспоминания о жизни пророка, в которые входили и слова пророческие, предания об Исаии, собранные в книгах Царств (2 Regum 18-20) и перешедшие оттуда в книгу Исаии (Isaiae 36-39), рассказ о столкновении Амоса с Амасией (Amos 7:10-17) и т.д. Из этих элементов образовались сборники, в которых соединялись воедино слова пророков, близкие по своему духу, или освещающие одну и ту же тему (напр слова против языческих народов у Исаии, Иеремии, Иезекииля), или же сочетающие предсказания бедствий с обетованиями спасения (напр у Михея). Эти писания читались и обдумывались поколениями, что содействовало сохранению духовных течений, восходящих к пророкам: современники Иеремии цитируют одно из пророчеств Михея (Ieremiae 26:17-18), часто встречаются ссылки на древних пророков (Ieremiae 28:8); упоминание о них повторяется как рефрен у Ieremiae 7:25; Ieremiae 25:4; Ieremiae 26:5 и т.д., затем у Zachariae 1:4-6; Zachariae 7:7-12; Danielis 9:6, Danielis 9:10; Esdrae 9:11). В среде ревнителей голос пророков звучал как живой, поддерживая веру и благочестие. По вдохновению Божию к этим сборникам продолжали добавляться «еще подобные слова», как напр, в свитке Варуха (Ieremiae 36:32), что приближало их к новым потребностям своего времени или обогащало их содержание. Эти дополнения могли быть довольно пространными, что мы видим в книгах Исаии и Захарии. Наследники пророков были уверены в том, что таким образом они сохраняют полученное ими сокровище и правильно применяют их учение в современной обстановке.
Книги четырех великих пророков — Исаии, Иеремии, Иезекииля и Даниила — стоят в каноне в хронологическом порядке, которому мы здесь и следуем.
22 Об этих грехах, навлекающих теперь гибель на царство Иудейское, пророк уже не мало говорил. Главным из них являлось идолослужение, этот исторический грех Израиля (гл. 16, 20), особенно служение на высотах (гл. 6) и осквернение храма языческими мерзостями (гл. 5, 8). Сюда присоединились вероломство Седекии (гл. 17) и различного рода обиды и пренебрежительное отношение со стороны оставшихся в Иерусалиме к пленникам (11:15). Вообще эти оставшиеся по мнению пророка были гораздо хуже его сопленников (14:21 и далее; 11:16 и далее; 16:21 и далее): насилия и кровопролития у них повлекли совершенное извращение всех существующих отношений (7:12 и далее; 8:17; 9:9; 11:6 и далее). Здесь, в заключении первой части книги, пророк еще раз собирает все свои обвинения против оставшихся в город, которые всегда и везде противились воле Божией и осквернили св. землю. Перечень грехов 18 гл. появляется здесь снова значительно дополненным (ст. 2-16), а вторая часть главы показывает полную испорченность города в его отдельных классах сначала через сравнение его с плавильною печью (ст. 17-22), а затем и прямою речью (ст. 17-31). Время составления главы — пред самым наступлением суда (ст. 14), когда жители провинциальных городов Иудеи уже сбегались пред надвигающимся неприятелем в стены иерусалимской крепости (ст. 19).
22:10-11 Исчисление половых гнусностей идет сверху вниз и опять вверх.
Наготу отца открывают. Как показывают Лев 22, Втор 27:20, имеется в виду сожительство с женою или наложницей отца, встречавшееся у многих арабов древности: Smith. D. Alt. Test. 350; Kinship and Marriage. 89 и далее: у LXX стыдливый перифраз: «стыд очей открыша».
Жену во время очищения — 18:6.
Иной — в слав. слишком сильно: «кийждо»: евр. «иш» здесь = τις.
Оскверняет сноху свою. Блаж. Феодорит: «хуже, чем невестку» (как в слав.). Тацит (V, 5) об евреях: «ужасно похотливый народ: от сожительства с чужими отстраняются, а между собою ничто не запрещается».
Сестру свою, дочь отца своего — не сводную, или: приложение для усиления мысли. Конец исчисления мало уступает началу.
22:12 После осквернения крови речь возвращается опять к пролитию крови (должно быть не в собственном смысле, а в смысле лишения куска хлеба), через продажу правосудия, через проценты большие («рост», слав. «лихву») и малые («лихва», слав. «избыток»; см. 18:8,13) и всякого рода насилие (едва ли под этим последним разумеются такие частности, как тяжкие налоги для покупки союза с Египтом и аммонитянами или обиды переселившимся в Вавилон, 7:12; у LXX: «и скончал еси скончание злобы твоея в насилии», т. е. вообще насилия твои дошли до крайних пределов).
А меня забыл — звучит здесь трогательно-нежно.
22:13 Всплеснул руками — в негодовании: 6:11; 21:19,22.
О корыстолюбии твоем LXX не читают.
22:14 Вопросительная форма для усиления утверждения. Ответ на этот вопрос дан в 7:17; 21:12. Вопроса о сопротивлении Навуходоносору не могло и быть, потому что в лице его и через него будет действовать сам Бог; он это обещает, а уж можно быть уверенным, что он свою угрозу исполнит (сильное: «сказал — и сделаю»).
22:15 Положу конец мерзостям твоим среди тебя. Это и есть единственная цель столь сурового суда.
22:16 Сделаешь сам себя презренным — предположительный перевод еврейского выражения, которое буквальное следовало бы перевести: «ты осквернишь себя». LXX, читая нахал вместо халал: κληρονομήσω ἐν σοὶ, «и владети буду тобою», т. е. ты опять станешь, как некогда, владением и наследием моим».
22:17-22 Предстоящую осаду Иерусалима, в который сбегутся жители окрестных городов, пророк сравнивает с плавкою в печи неочищенного серебра («изгарь серебра» — «сребро смешано»), в куске которого гораздо более, чем серебра (в знак чего оно в ст. 18 поставлено на последнем месте и только в 20-м на первом) неблагородных примесей: меди, железа, свинца и олова (слав. для отличия от свинца: «олово чистое»; у LXX: κασσίτερος и μόλιβος). Сравнение это, при котором Иезекиилю несомненно предносилось Ис 1:22, а м. б. и Иер 6:27 (ср. Зах 13:9; Мал 3:3), имеет в основании мысль не столько об очищении Израиля, сколько о каре его (хотя несомненно серебро — благочестивые, но ничего не сказано об отделении серебра через плавку, а только о самом плавлении, «так я во гневе Моем в ярости Моей соберу и положу (Вульгата: requiescam) и расплавлю вас»). Замечательно, что для Иезекииля Израиль как бы сводится к Иерусалиму: ст. 19. Когда наступит то, что предсказывает пророк, тогда иудеи узнают, что имели против себя Бога, Которого они считали другом; ст. 22, ср. 5:13.
22:23 В третьей из пророческих речей главы пророк прямо рисует испорченность отдельных классов Иудейского царства, на которые в предшествующей речи указал образно под видом разных примесей к серебру.
22:24 Своей полной испорченностью всех общественных отношений Иерусалим подобен земле, которая не может давать никакого плода, потому что гнев Божий отказал ей в дожде. Чтобы понять силу этого сравнения, нужно припомнить, что составляет дождь для Палестины: приостановление его превращает страну прямо в пустыню. М. б. в это время Бог действительно начал приводить в исполнение над Иудеей свою неоднократную угрозу, что за нечестие не будет давать ей дождя (Втор 11:17 и др.).
Неочищенная — предположительный перевод темного евр. слова, которое согласнее с контекстом LXX переводят: «неодождимая».
22:25 Исчисление разных классов общества с целью обличения их ведется с точки зрения значения их в религиозно-нравственной жизни. Посему сначала разбираются пророки и священники, а затем князья. LXX, а вслед за ними и большинство новейших толкователей, предполагают в этом стихе речь не о пророках, а о князьях (более знатных, чем в ст. 27): невийега LXX очевидно читали несийега. Основания для такого чтения: 1) естественнее было поставить князей на первом месте (мы видели, почему пророков можно было поставить на первом месте); 2) о пророках речь в ст. 28 и 30 (но там речь о них по особым обстоятельствам — см. 28 ст.); 3) рыкающий, жадный к добыче царь зверей, как и в 19:3, превосходный образ для жадных князей из царствовавшего дома (но тогда 27 ст. повторял бы 25).
Заговор пророков. Ложные пророки вступили между собою в соглашение насчет того, чтобы всегда возвещать народу счастливое будущее, и этим восстановляли его против тех, которые предсказывали противоположное. Отсюда можно заключить, что ложные пророки действовали не в одиночку, а составляли корпорацию, ставшую могущественною через свое единство, и весьма заботились о том, чтобы не противоречить между собою в ложных предсказаниях. Но LXX читают евр. кешер, «заговор», как «ашер», «который»: «его же (т. е. Иерусалима) старейшины». Как лев. Сравнение указывает на обирание пророками адептов.
Съедают души. Обирают, или губят невинных, которые им противятся.
Умножают число вдов. Становятся благодаря своим речам причиною смерти для многих, напр. возбуждая к войне с халдеями.
22:26 Обвинения против священников характерны тем, что выражают строгий взгляд пророка на обязанности этого звания.
Нарушают закон, который должны сохранять и которому должны обучать; ср. Соф 3:4; Ос 8:1.
Оскверняют святыни Мои — ст. 8.
Не отделяют святого от несвятого, м. б. напр., сожигая в жертву недозволенные части животного, или же допуская к свящ. трапезам после мирной жертвы всех без различия.
Не указывают различия между чистым и нечистым. Не предостерегают народ от употребления в пищу нечистых животных; в 44:23 это и предыдущее выражения почти синонимичны.
И от суббот Моих они закрыли глаза свои. Не заботятся о хранении их в народе, равнодушны к частому нарушению их; ст. 8.
И Я уничтожен у них — букв. «осквернен»; слав.: «и оскверняху мя посреде себе». Чрезвычайно сильное выражение вместо обычного: «бесславили имя Божие». Священники отняли у Бога, в глазах народа, ту святость (имени Его), которая есть главное основание и цель всех действий Божиих в мире.
22:27 Как волки. Ср. Соф 3:3. Менее благородное сравнение, чем для пророков в ст. 25: «как лев».
Проливают кровь. О пророках, обвинения против которых так похожи на настоящие, нет такого тяжкого пункта. Разумеются несправедливые смертные приговоры, должны быть участившиеся к тому времени (ср. 11:8), и может быть, вообще лишение средств к жизни (конфискация имуществ, тюрьмы).
22:28 Виновниками такого поведения князей являются пророки (почему речь и возвращается к ним), которые, как поставленные на страже общественной нравственности, должны бы обличать правительство, грозить ему судом Божиим, а они успокаивают князей («им») ложными предсказаниями счастливого будущего. Ср. 13:6-7,10-11; Мих 3:11; Соф 3:4; Иер 23:31 и далее.
22:29 В народе — букв. «народе земли» (слав. «людей земли»), т. е. простом народе, у сельских жителей, и вообще во всем народе, в отличие от высших классов общества. После того, что сказано о руководителях народа (духовых и светских) неудивительно, что простой народ не лучше.
Угнетают друг друга. Кулаки, мироедство. Слав. несправедливо «народ» ставит в вин. п. и подлежащим считает столь далекое «князья».
Грабят и притесняют друг друга — 18:7.
Пришельца угнетают — ст. 7. Замечательная забота о пришельцах у Иезекииля.
22:30 Поставил бы стену, чтобы загородить пролом в ней: 13:5. Мог бы отвратить предстательством своим пред Богом гибель от народа, как то сделал Моисей (Исх 32). Справедливо толкователи здесь спрашивают, почему же Иеремию Иезекииль не считал способным сделать это, хотя знал его, что видно из широкого пользования его книгой, и хотя Иеремия не раз и предстательствовал пред Богом за народ (7:16; 11:14; 15:1). Но молитвенного предстательства в таких случаях мало; нужно что-нибудь сделать для исправления народа, столько, сколько напр., сделал Моисей; а Иеремия с современниками своими в этом отношении не мог сделать ничего или почти ничего, что говорит не против него, а против Иерусалима и Иудеи, нравственное состояние которых и имеет пророк в виду в этом месте (отсюда и следующий стих).
22:31 Если всякая надежда на улучшение потеряна, то Иегове ничего не остается, как дать волю гневу Своему и обратить на голову нечестивого народа, во главе с его руководителями, их поведение. Объяснение отдельных выражений стиха см. 7:8,4.
23 Глава параллельна гл. 16 и 20: подобно тем она идолопоклонство Израиля, как причину предстоящей гибели, опять рассматривает исторически и подобно 16 гл. представляет идолопоклонство под образом прелюбодеяния; но в отличие от тех глав а) больше занимается позднейшей историей Израиля (VIII и VII веками); б) более касается политической истории, чем религиозной, — союзов с соседними народами, но их, — поскольку они имели религиозные последствия — увлечение чужеземными культами, на что указывают уже и самые имена сестер; в) более, чем 16 гл., говорит о северном (Огола) царстве; г) не имеет в заключении мессианских обетований. Разделение: 1-4. Блужение сестер Оголы — Самарии и Оголивы — Иерусалима в первый период жизни — с египтянами. 5-10. Блуд Оголы с ассириянами и египтянами и наказание ее. 11-21. Блуд Оголивы с ассириянами (11-13), халдеями (14-18) и египтянами (19-21). 22-35. Ее кара. 36-49. Справедливость этой кары.
23 Сюрмила глаза твои. Евр. кагал (сродное с араб. коголь, откуда наше «алкоголь») означало натирание век и бровей мазью, называвшеюся «пук» (Иер 4:11; ср. 4 Цар 9:30; Ис 54:11) и состоявшею из свинца и олова; появлявшаяся от этого натирания чернота кругом глаз сообщала им большую величину и блеск; эта чернота у многих женщин Востока природная, и сурьмою, имеющею и теперь там большое употребление, возмещался природный недостаток этого (Новак. Archдol. I, § 22).
23 И украшалась нарядами. Одевалась нарядно и для идолослужения.
23:2 Самария и Иерусалим — сестры, как и в 16:46, но о матери их ближайшим образом, как там («хеттеянка»), не говорится.
23:3 Мысль об увлечении Израиля египетским идолослужением в период египетского рабства высказана Иезекиилем уже в 16:26; см. там; ср. 20:8.
Измяты груди. Режущая наши уши реалистка, но безразличная для простоты древних. Деликатное умолчание о дальнейшем. Слав.: «спадоша сосцы».
Девственные сосцы их. Симмах: τιτθοί, соски. LXX опускают, может быть стыдливо, оставляя лишь понятие девства: «растлиша девство».
23:4 Имена сестер Огола и Оголива прежде переводили первое: «ее скиния», а второе «моя скиния в ней» и находили в них указание на то, что тогда как Израильское царство ввело у себя служение чуждым богам и понастроило скиний им на высотах (16:16), Иудейское имело законный храм, заменивший древнюю скинию, в Иерусалиме. Но позднейшие толкователи обратили внимание на то, что такое объяснение не мирилось бы со взглядом Иезекииля, что Иудейское царство более Израильского предавалось идолослужению (16:46,47). Естественно, было пророку в именах сестер дать однородные указания: если имя старшей сестры указывает на грех ее, то не другое указание должно содержаться и в имени младшей сестры. Чтобы получить в нем такое указание, предлагают гласную «и» — хирек — в нем не считать местоимением «моя», а характерной гласной древней формы для еврейского грамматического оборота status constructionis («состояние сопряжения» — такое соединение определяемого с определением, при котором изменяется первое); такой хирек называется chirek compaginis; он есть в имени Хевсива 4 Цар 21:1, значащем «угодная». В таком случае Оголива будет тоже, что в Быт 26:2 «оголивама» — «скиния на высоте»; а если такое сокращение сомнительно, то «скиния (т. е. языческие скинии) в ней», а Огола — «ее скиния». На Востоке детям часто дают созвучные имена (Эвальд напоминает имена Азана и Узена, сыновей Алиса). Пример Елканы показывает, что для среднего состояния израильтянина было обычно иметь 2 жены; а пример Иакова, что такими бывали и сестры (ограничение этого в Лев 18:18). Заметили (Skinner. Expositor Bible. 1895, 191), что Огола имеет столько согласных, сколько Самария, а Оголива — сколько Иерусалим.
Вторая половина стиха дает мысль, что сестры стали называться Самариею и Иерусалимом уже в Ханаане (может быть иногда после женитьбы или рождения детей переменяли имена).
23:5 Пристрастилась — в евр. глагол «агав», употребляемый только Иер. и Иез., слав.: «возложися».
К Ассириянам. Манаим, царь израильский, через послов заключил союз с Фулом, царем ассирийским: 4 Цар 15:19. Может быть, Иезекииль знал и другие союзы (он же конечно лучше нас знал позднейшую историю Израиля). По клинообразным надписям и Ииуй платил дань Салманассару (Трошон).
Соседям своим. Пространственно ассирияне едва ли могли быть названы соседями Израиля; следовательно таковыми они называются по духовной близости к Израилю, как идолопоклонники; или евр. «керовим» нужно придать другое значение: производят его напр. от «кераб» — «война» — «воинственные», ср. ассир. «кираду» — «воитель», «герой»; или читают «керуим» — «знаменитые», «высокопоставленные»; ср. место, занимаемое этим словом в ст. 12. LXX: «приближающимся ей», т. е. похотливо.
23:6 Ослепленный блеском в могуществом ассириян, Израиль вступил с ними в союз, чем открыл двери идолослужению ассирийскому. Это ослепление представлено под видом увлечения женщины ассирийским воином, богато одетым, властительным, красиво сидящим на своем коне, — случаи, которые могли быть взяты пророком прямо из жизни: израильские девушки действительно могли увлекаться блестящими ассирийскими офицерами. Ткани яхонтовою цвета — евр. текелет (ассир. такилту) — голубой пурпур (Вульгата: hyacyntus; слав.: «червленицы») в противоположность красному пурпуру «аргаман» (Иез 27:24. Schrader. Keilinschr. и А. Т., 2 Auf. 155). «Пурпур, двойная материя, особенно действовала на воображение» (Гитциг).
Областеначальникам. Евр. пахот от ассир. пахату, полнее белпахати, т. е. господин сатрапии, сатрап, командующей военными силами округа; от корня «пахах» — «взимать подати», «властвовать» или перс. «пуктен» — «заботиться», «действовать». Слав. просто: «старейшины» = Вульгата: principes.
Градоправителям. Евр. сеганим, асс. сакну, у классиков ζωγάννης, может быть тоже, что в клинообразных надписях «сакканаку», от корня «сакан» — «поставлять», «замещать», — должно быть наместники царя; так и сам царь называется «Сакан-Бел» — «наместник Бела (бога)». След. это вероятно чин, еще высший, чем пахот, — начальники их, царские наместники (Кречмар. Но другие считают сеганим подчиненными пахот; так, по-видимому, и рус. пер.). Слав. «воеводы» — военные начальники в отличие от «старейшин», как гражданских, или военные губернаторы, генерал-губернаторы от просто губернаторов. Вульгата: magistratus — ниже, чем principes.
Красивым юношам — для большей близости сравнения, так как молодостью больше увлекается женщина; посему Вульгата удачно: juvenes cupidinis; в дальнейшем смысле: юношески бодрые и отважные.
Всадникам, которые тем более импонировали израильтянам, что они никогда не имели хорошей конницы.
Ездящим на конях — плеоназм, или: всадники в собственном смысле в отличие напр. от ездоков на военных колесницах.
23:7 Оскверняла себя идолами тех, к кому ни пристращалась. Не только в случае с ассириянами, но и вообще политические союзы всегда влекли за собою увлечение чужеземными культами. Ассирийскому влиянию северное царство обязано было культом Кевана и Саккута (Ам 5:26), как и вообще служением воинству небесному (4 Цар 17:16).
23:8 Золотые тельцы Иеровоама, культ которых упорно держался до падения северного царства, были египетского происхождения и тот факт, что Иеровоаму так легко было ввести и широко распространить их, показывает, насколько глубоко коренилась в народной душе склонность к египетскому идолослужению. Кроме того здесь имеются в виду союзы с египетскими фараонами, напр. Осии с Шу (Шабаком. 4 Цар 17:4; ср. Ос 7:11; 12:1).
23:9 В том, что Израильское царство уничтожено именно Ассирией, которую так оно любило, сказалась как бы божественная ирония (ср. 6:11); «вместе с тем это показывает, какого мнения была Ассирия о Самарии» (Бертолет).
23:10 Они открыли наготу ее — 16:37. Может быть имеется в виду, что Самария была разрушена до основания (4 Цар 17).
Взяли сыновей и дочерей ее — жителей в плен.
А ее убили мечем — уничтожили царство.
И она сделалась позором между женщинами, т. е. окрестными народами.
23:11 Поведение Оголивы, изображение которого начинается с этого стиха, пророк отводит больше места (до 35 ст.), так как она ближе лежала к сердцу его, так что и судьба Оголы служит у него как будто только к тому, чтобы пролить более света на поведение Оголивы, показать, что она была хуже той, тогда как ужасная судьба той должна была бы предостеречь ее.
23:12 Составляет повторение ст. 6. Разница в порядке слов объясняется может быть тем, что здесь пророк хотел перечислять отдельные классы ассириян, а там говорил о них вообще; затем эта разница доказывает, что Иезекииль не любил переписывать себя механически. Кроме этой разницы здесь вместо «текст» — «ткани яхонтового цвета» стоит «миклол», слово, встречающееся только в 28:4 и, судя по корню «калал» — «оканчивать», означающее должно быть совершенство, полноту; посему рус. пер. «пышно»; ср. 27:24; 16:14: по слав.: «в благоистканны», εὐπάρυφα; Александрийский кодекс: εὐπόρφυρα, Симмах: εὐκατὰσκευα (хорошее вооружение), Феодотион: παντοι̃α = Вульгата: veste varia. Ассирийский культ в Иудею проник при Ахазе (4 Цар 16:10), а со смертию Езекии он получил значительное распространение: 4 Цар 21; Иез 8.
23:13 Иегова пока как будто спокойно смотрит на грех Иуды: ср. ст. 18.
23:14 Еще умножила. Иерусалим не удовольствовался ассирийским культом, которым закончила свои языческие увлечения Самария, а увлекся и халдеями, притом увлекся, еще не видя их, по одним изображениям. При замкнутости женщины на Востоке она может влюбляться в чужих мужчин по изображениям их, и Иезекииль первое увлечение халдеями в Иерусалиме представляет так, что через эти изображения в народе пробудилось стремления к халдеям и за ними стали посылать. В действительности, может быть, было наоборот: халдейские рисунки на стенах проникли после долгого знакомства с халдеями и усвоения их обычаев. Пророк здесь пользуется ораторской свободой в отношении хронологии. Но возможно, что отведенные в Ниневию израильтяне (ср. Иер 29:3), увидев ее дворцы, познакомили своих соотечественников с красотами города. Памятники Ниневии, дворцы Нимруда, Корсабада и Куюнджика, имеют на стенах рисунки, точно соответствующие описанию Иезекииля: на них изображены цари, князья, военачальники, сражения. А вавилоняне и ассирияне были так тесно связаны друг с другом происхождением и обычаями, что дворцы Ниневии могут представлять собою и дворцы Вавилона, воздвигнутые Навуходоносором, которого открытые надписи представляют, главным образом, как строителя, почти ничего не говоря о его завоеваниях (как то делают всегда надписи ассирийских царей). Изображения были выгравированы («вырезанные») и углубления наполнены «фасками», евр. шашар, по LXX, с которыми согласен Кимхи, сурик, т. е. красная окись свинца (μίλτος, слав. «шарами»), по Кимхи — киноварь. Дальнейшее описание изображений показывает, что здесь имеются в виду изображения не религиозные и мифологические (как в 8:10), а обыкновенные фрески, украшавшие стены. Характерно осуждение, которое пророк, произносит над введением чужого искусства и с которым пророки вообще встречали каждую попытку этого рода. С другой стороны это место интересно, поскольку показывает, как мало израильтяне замыкались от того, что им импонировало за границей (Бертолет).
23:15 Поясом, на котором носилось оружие; посему Вульгата: balteis (портупея); евр. езер, должно быть «одежда»; слав. «пестротами» (разнотканная материя).
Роскошными повязками. Евр. серухей тевулим. Первое от корня «сара» — «свешиваться» — или длинная, остроконечная царская шапка вроде Мономаховой, — Александрийский кодекс: τιὰρα, или тюрбан (слав. «превои»), которому шло бы и определение «тевулим» (рус. пер. «роскошными»), сродное с эфиоп. корнем «закутывать», — «окутывающий голову»; слав.: «крашеный», παραβαπτά, т. е. цветные, Вульгата: tinctas, как у турок зеленая чалма только у султана.
Имеющих вид. И простые люди между ними имеют такой вид.
Военачальников. Евр. шалишим, собств. «третьи», т. е. третий на военной колеснице после царя и возницы, или другой какой-нибудь военный чин, вроде наших прежних секунд-майоров, капитанов 1 и 2 ранга; а может быть иностранное слово в евр. транскрипции. Слав. «вид троякий всех» (каждый нарисован в трех видах? в трех костюмах?).
Которых родина — земля Халдейская, столь знаменитая.
23:16 И она влюбилась в них по одному взгляду очей. Знакомство Иудеи с роскошью и блеском халдеев, представленными на изображениях, подвинуло евреев к установлению политических и торговых сношений с могущественной монархией. Это же знакомство привело мало помалу к подражание халдейскому идолослужению.
И послала к ним в Халдею послов. Их посылал еще Ахаз (4 Цар 17:7); но по всему здесь имеется в виду более позднее посольство, имевшее место после достижения Вавилоном всемирного значении. Могло быть отправлено посольство после победы Навуходоносора при Кархемисе: если известий о нем не сохранилось, то это только показывает, насколько скрыты от нас детали политики Иудейского царства в последние его десятилетия. Пророк отмечает, что первые шаги к соглашению сделаны были со стороны Иудеи.
23:17 И пришли к ней сыны Вавилона. По смерти Иосии вавилоняне не могли не относиться дружественно к Иерусалиму: 4 Цар 23:29.
На любовное ложе — слав. «ложе витающих», т. е. кратковременных посетителей блудницы; Вульгата: cubile mammarum.
И отвратилась от них душа ее. Тонкая психологическая черта неодухотворенной плотской страсти, переходящей в пресыщение и отвращение по удовлетворении. Только 3 года Иуда оставался верным Навуходоносору, а затем отпал: 4 Цар 24:1 (отложение Иоакима). «Что мнимые друзья из Вавилона при ближайшем знакомстве с ними оказались не так желательными, это конечно точно соответствовало действительному опыту, сделанному Иерусалимом» (Бертолет).
23:18 Частой переменой любовников Оголива заявила себя настоящей блудницей. Иегова увидел, что она неисправима (ср. мысль 13 ст.) и Сам удалился от нее, как от сестры ее. Может быть указывается на то, что от тайного и так сказать стыдливого идолослужения Иуда перешел к явному, к публичным жертвоприношениям.
23:19 Умножала блудодеяние — чем объясняет вторая половина стиха: вспомнила, т. е. опять начала прежнее блудодеяние с Египтом. Имеется в виду союз с последним Иоакима и Седекии, сопровождавшийся, как все политические союзы иудейских царей, усвоением тамошнего культа. «Я предал уже было забвению, что ты творила в Египте, но ты напомнила Мне об этом позднейшими твоими установлениями» (блаж. Феодорит). Когда Иудее опротивела Халдея, она вместо того, чтобы это послужило причиной обращения ее к Богу, обратилась к другой мировой монархии.
23:20 Любовникам. Евр. пилгешиа — «наложница» (созвучное с однозначными πὰλλαξ, pellex) только здесь о мужчинах и в явно унизительном смысле. Должно быть продающиеся женщинам, мужчины. Как их пророк ценит, показывают последующие эпитеты. Так и Кимхи: scorta mascula (мужчины-наложники). Другие видят ироническое указание на евнухов и куртизанов египетских. Слово имеет при себе местоимение женского рода «ее» (в рус. вер.: «своим»), т. е. должно быть Египта. Можно думать, что параллельно ассирийским и халдейским вельможам здесь мыслятся египетские, которые названы «пилгешет» как изнеженные и готовые на удовлетворение всякого чувственного желания. LXX: «на Халдеи», видя в ст. 19-21 продолжение речи об увлечении халдеями. Таргум: «чтобы бы быть служанкой им». Пешито: «к преступлениям их» (пристрастилась). Симмах: ἐπὶ τοὺς παι̃δας αὐτω̃ν. Феодотион: ἐπὶ τὰς ἐκλεκτὰς αὐτω̃ν. Вульгата, как русск.: super concubitum corum.
Плоть — 16:26.
Ослиная. Осел за свою похотливость играл роль в финико-сирийском культе (Creuzer. Comment. Herod. 266), а некогда также имел значение, как животное, одаренное особенной фаллическою годностью (Пиндар. Pyth. X, 32). Указание может быть на безнравственность некоторых египетских культов (Изиды?).
Похоть — евр. зирма — «излияние семени», Вульгата: fluxus, греч.: αἰδοι̃α (тайные члены), слав.: «лоно».
Как у жеребцов. В Иер 5:8; 13:27 жеребцы отмечаются с этой стороны. Ярхи: лошади совокупляются чаще, чем другие самцы из вьючных животных», — «Зирма» в соединении с «жеребцы» может давать мысль о конеложстве ἱππομανει̃ν, Аристотель. Anim. VI, 22; Виргилий. Goerg. III, 266 и др.; Columella. De re rustica. VI, 27). Пророк усиливает сравнение 16:26: негодование его росло от размышления над нечестием Израиля.
23:21 Вспомнила — слав. точнее: «посетила» (и Вульгата: visitasti), т. е. повторила.
Жали сосцы — ст. 3.
23:22 Наказание Оголивы такое же, как сестры ее (ст. 9), хотя поведение хуже. Орудием наказания явятся те же, что служили орудием греха — этого требует правда и гнев Божий. Тогда как в 16:37 суд над блудницей — Иерусалимом производится в присутствии тех, кого она любила и кого ненавидела, здесь совершителями суда являются те же любовники, от кого отвратилась душа ее и которые благодаря этому оскорблению будут тем яростнее действовать: они уж конечно произведут суд без всякого сострадания.
23:23 Сынов Вавилона и всех Халдеев. Последнее понятие шире, чем первое, и к халдеям принадлежат кроме вавилонян и три названные далее народа.
Из Пехода, из Шоа и Коа. Слав. точнее без «из»: «Факуда, Суда и Куда» по Александрийскому кодексу; другие кодексы, Симмах и Феодотион: Φακοὺδ καὶ Σουὲ καὶ ‘Υχουὲ; именами народов считают эти слова и Таргум с Пешито. Но другие видят здесь название должностей и чинов, перечисление которых продолжается во второй половине стиха: Акила: ἐπισκέπτην καὶ τύραννον καὶ κορυφαι̃ον, Вульгата: nobiles, tyrannosque et principes; так и раввины с Лютером. Первое мнение вернее: вся сила севера должна подняться против Иерусалима, не только халдеи, но и ассирияне, которые сейчас и называются, и между теми и другими не могут быть поименованы «вельможи, правители и князья». Клинообразные надписи доказывают существование в халдейской монархии народов с такими именами: Пеход соответствует Пукуду клинообразных надписей, жившим на самом востоке Халдеи у еламской границы; Шоа то же, что Суту, сокращенное Су, постоянно связываемые в надписях с Куту, сокращенное Ку = Коа; те в другие обитали в верхнем бассейне Адема в Дийала (Шрадер. Keilinschr. u. A. T. 2 Auf., 413; Делич. Wo lag das Paradies? 240; Винклер. Untesuchung. 177; Altorientalische Forschungen. II, 2, 254) Считающие эти имена нарицательными ссылаются на Ис 32:5; Иов 34:19, где шоа употребляется в смысле человека почтенного, богатого, князя; пеход производят от глагола пакад — «производить наблюдение», «бдеть», а коа отказываются объяснить. Сынов Ассура. Замечательно, что и ассирияне упоминаются. Красивых юношей, областеначальников и градоправителей — см. объяснение ст. 6.
Сановных — слав. «тристаты», евр. шелишим, см. объясн. ст. 15, где оно по-русски переведено «военачальников», а по слав. «вид троякий».
Именитых, слав. «нарочиты» — прибавка к исчислявшемуся в ст. 6 и 12, показывающая, что пророк не любил переписывать себя.
23:24 С оружием — предположительный перевод еврейского ἄπαξ λεγόμενον «гоцен». Созвучное талмудическое слово означает «сноп», «куча». LXX читали «цафон»: «от севера».
С конями и колесницами — так страшными для не имевших их евреев и так привлекавшими их (ст. 6 и 12).
В латах — слав. «сулицы». Слав. «и поставят стражбу (осаду) окрест тебе» лишнее против евр. и «стражбу» составляет другую передачу (дуплет) евр. коваг, переведенного ранее «шлем».
Будут судить тебя своим судом — по своим варварским законам, присуждающим такие жестокие наказания, какие описываются в следующем стихе.
23:25 Отрежут у тебя нос и уши. Такие жестокости проделываются над пленниками и поныне на Востоке (Winer по Сменду), а в древности сплошь и рядом (Дан 2:5; Геродот III, 69, 154). Может быть Иезекииль знал и имел здесь в виду египетский обычай отрезании носа у прелюбодейцы, с целью должно быть обезображения ее. Слав. «ноздри» точно с евр., как назывался нос в других языках, напр. лат. nares.
А остальное твое от меча падет — т. е. которые не будут отведены в плен в столь обезображенном виде.
Возьмут, т. е. в плен (ст. 10) сыновей и дочерей твоих, уже не обезображивая их, чтобы выгоднее продать, как молодых и красивых.
А остальное твое огнем будет сожжено. Случайно оставшиеся в городе жители, напр. неотысканные завоевателями, погибнуть в пожаре от сожжения города. Пророк почти оставляет аллегорию (сравнение Иерусалима с блудницей) и переходит к прямой речи о судьбе Иерусалима.
23:26 Упоминание о нарядах (см. 16:39) как будто позднее после того, что сказано в ст. 25, но 1) наряды нечто неотделимое от блудницы, так как привлекают к ней взоры; 2) под ними здесь разумеются богатства страны, расхищенной халдеями по завоевании.
23:27 И положу конец распутству твоему и блужению твоему. После плена вавилонского евреи действительно не предаются идолопоклонству.
Принесенному из земли Египетской. По взгляду пророка Иезекииля, не раз уже выраженному им, евреи идолопоклонству научились в Египте.
К ним — распутству и блужению или идолам.
И об Египте уже не вспомнишь, т. е. об идолослужении, которому там научилась.
23:28 Которых ты возненавидела после прежней любви, — халдеев.
От которых отвратилась душа твоя — синонимическое первому выражение.
23:29 Жестоко — слав. точнее: «в ненависти», воздавая ненавистью за ненависть твою.
Возьмут у тебя все нажитое трудом — все имущество. Пополнение угроз 25 ст., слав.: «вся труды и дела твоя».
Оставят тебя нагою — 16:39.
Открыта будет срамная нагота твоя — синонимическое предыдущему выражение. Этот стих больше держится развиваемой аллегории (сравнение Иерусалима с блудницей), тем 24 и 25 ст., где пророк часто оставляет аллегорию для прямой речи («остальное твое от меча падет»).
23:30 После потрясающей картины кары над Иерусалимом указывается главная и, можно сказать, единственная причина ее: блудодейство и объясняется, что под ним надо разуметь идолослужение («которых идолами ты оскверняла себя»).
23:31 Образ чаши гнева Божия здесь новый у Иезекииля, но довольно частый до него: Пс 74:9,10; Ис 51:17; Авв 2:15 и далее и особенно любим у Иеремии (Иер 25:15,16 и еще 3 раза). «Как дается лекарство ( cathartiam ), чтобы вышел вредный пот, который есть в теле, так и Господь дает чашу горчайших мучений, чтобы удалить от грешников всю желчь и горечь, которая есть у них, и восстановить их в прежнем здоровье» (блаж. Иероним). Как и всякий образ и сравнение, и этот образ у Иезекииля развивается подробно, до последних оснований: ст. 31-34.
23:32 Чашу... глубокую и широкую — заключающую так много бедствий.
И подвергнешься посмеянию и позору — со стороны окрестных народов, что еще увеличит бедствие. Слова несколько нарушают течение мысли, именно развитие образа чаши; Ватиканский кодекс не имеет их.
По огромной вместительности ее — точнее: «огромной вместительности» («по» — прибавка русск. пер.) — синоним «глубокую и широкую»; слав.: «изобилную к совершению пиянства» — достаточную для окончательного опьянения, — причем к заключительному предложению 32 ст. привлекается первое слово 33 ст.
23:33 Опьянения и горести будешь исполнена. От ужасных бедствий помутится ум, как от опьянения; слав.: «расслабления наполнишися», а «опьянения» отнесено к последнему предложению ст. 32.
Чаша ужаса и опустошения — Иерусалим будет опустошен, как Самария.
23:34 И осушишь. Несмотря на то, что это чаша ужаса и бедствия, блудница будет пить ее с жадностью, как будто напиток был подслащен. Тонкая психологическая черта чрезмерного отчаяния, когда человек как бы наслаждается своим страданием. И черепки ее оближешь.
Черепки — евр. харасим может обозначать и целый глиняный сосуд (Иер 19:1 и др.), так как не предполагается, что чаша разбита.
Оближешь — точнее «обглодаешь»; но слав. «ядущи потребиши» и devorabis Вульгаты излишне сильно, хотя в Таргуме на Пс 27:2 употребленный здесь евр. глагол гарам имеет значение «есть».
И груди твои истерзаешь. Высшая степень горя, потому что при меньшей степени только ударяли в грудь. Груди были и орудием греха для блудницы: ст. 3 и 21.
LXX после этого предложения имеют избыточествующее против евр. и нарушающее ход мысли: «и праздники и новомесячия твоя отвращу».
23:35 И отвратилась от Меня. Слав. и Вульгата точнее и сильнее: «и отвергла мене назад тела твоего».
23:36 С 36 ст. начинается, как показывает выражение: «хочешь ли судиться» (ср. 20:4), новый отдел речи, в котором пророк возвращается к изображению вины (а также и кары — начиная с 45 ст.) двух сестер (после того, как была описана и вина их, и кара за нее) с целью сделать некоторые добавления к сказанному об этом и сообщить подробности, которые там мешали бы цельности картины.
Оголу. «Обстоятельство, что Огола уже погибла и ее нет, не мешает суду пророка над ней, так как для пророчества время, как и место, не составляет границ: с Ховара пророк судит Иерусалим» (Сменд).
23:37 Прелюбодействовали. Далее объясняется, что это они делали «с идолами» (служили им).
Кровь на руках их. То же объясняется далее, какая кровь принесенных в жертву идолам «сыновей».
Которых родили мне. В 16:20 прямо «родила». Замечательный взгляд на завет Божий с народом, благодаря которому все плотские дети уже актом рождения (отсюда и обрезание) становится детьми Божиими. Тем преступнее принесение их в жертву идолам.
Через огонь проводили — 16:20; ср. Иер 7:31.
23:38 См. 22:8 (через «святилище» здесь переведено то же евр. слово, какое там «святыни»).
В тот же день. Это замечание является совершенно непонятным без того объяснения, какое дается ему в следующем стихе; поэтому и на основании того, что его нет в большинстве рукописей LXX, полагают, что оно проникло сюда из ст. 39.
23:39 След. и во времена наибольшего увлечения идолопоклонством евреи не забывали Иеговы; но такое совместительство низводило Иегову в разряд языческих богов и посему в сущности было забвением Его, Его истинной сущности. Ср. 14:4.
23:40 Как в 38 и 39 ст. говорится об увлечении чужеземными культами, так в ст. 40-43 о политических союзах, хотя, как и всегда, пророк имеет в виду религиозные следствия этих союзов, т. е. опять таки увлечение чужими культами — здесь уже халдейскими, а в 38-89 ст. ханаанскими. 40-43 ст. подробнее развивают мысль ст. 16.
Приходившими издалека — халдеями.
Умывалась. Банею начинался на Востоке тщательный туалет. Множественное число, обозначавшее 2 сестер, переходит в един. числ., так как имеется в виду главным образом Иерусалим.
23:41 Великолепное ложе — слав. точнее: «на одре постлане», диване, увешенном коврами и устланном подушками. Здесь находят указание на безнравственный культ вавилонской Мелитты. «Стол, на котором предлагала «яства от объядения, которыми возникала похоть к тебе в любовниках» (блаж. Иероним). Разумеются гл. о. жертвенные пиршества.
Курения Мои и елей Мой. Фимиам и миро запрещались под угрозою истребления из народа употреблять в домашнем обиходе (Исх 30:32,33). Между тем на торжественных пиршествах обычно намащались благовониями (Ам 6:6; Пс 22:5; Лк 7:46) и как показывает это место, нередко одного состава со свящ. миром; и пиршественная комната окуривалась фимиамом (Притч 7:17). Но здесь, как и в 16:8, имеется, кажется, в виду более богослужебное употребление этих свящ. веществ для идолов.
23:42 Сношения с Вавилоном, богатейшим и роскошнейшим городом тогдашнего мира, как ранее в Израильском царстве с Ниневией, распространили роскошь в беззаботную («ликовавшего» — евр. шалуй — собств. «беззаботный»; греч. ἁρμονίας, слав. «сличным» — музыка) жизнь в Иудее, которая охватила и «людей из толпы», простонародье.
Пьяницы из пустыни — вавилоняне, которые могли достигать Иудеи только через сирийскую пустыню и, по свидетельству Квинта Курция (Трошон), были очень преданы пьянству.
И они возлагали на руки ее запястья. Из Вавилона стали во множестве получаться драгоценности. Может быть указание, как и во всем стихе, на идоложертвенные пиры с их нарядами (венки на головах часто во время принесения жертв идолам).
23:43 Евр. текст этого стиха очень темен, но смысл, который дает ему рус. пер. вслед за Вульгатой, один из самых вероятных и дает лучшую мысль, чем слав. «и рекох: не в сих ли (т. е. в перстнях и венцах, ст. 42, или: с «мужами приходящими от пустыни») прелюбодействуют (Огола и Оголива; а далее уже об одной Оголиве:) и дела блудницы, и сама соблуди». Тогда как рус. пер. дает такую мысль, что, по крайней мере, когда Оголива, может быть потому, что жила и блудила на 200 лет дольше Оголы, уже дряхлела (понятие, несомненное в евр. тексте: бала, Вульгата: attrita) в блуде, можно было ждать и Бог ждал, что кончатся ее блудодеяния (здесь Вульгата лучше рус. пер.: nunc fornicabitur etiam haec — неужели она и такою будет блудодействовать?); но — следующий стих.
23:44 Из прелюбодейных жен Огола и Оголива постепенно стали обыкновенными блудницами, унижая этим до последней, уже нестерпимой степени своего Высокого Супруга.
23:45 Мужи праведные, т. е. сами неповинные в прелюбодеянии. Такими и были халдеи, первые своим богам (ср. 3:7; 5:6; 16:26); кроме того, «они праведны в том, что карают прелюбодейцу и детоубийцу по Моему приказанию» (блаж. Иероним). Но пророк мог и не иметь здесь в виду прямо халдеев, ибо в притче не всякая частность имеет символическое значение.
Судом прелюбодейц — 16:38.
И у них кровь на руках — ст. 37.
23:46-47 Как грех был публичный, так и суд должен быть всенародным. Созвать — неопр. вместо повел.; слав. «приведи». Пророк получает повеление сделать то, что он должен проречь, — метафора, употребляемая у Иер 1:10 и др.. Остальное см. 16:40,41; ср. ст. 25.
23:48-49 Кара будет предупреждающим примером для всего мира («все женщины» — все народы) и сами те две женщины, неся наказание, придут к истинному познанию Бога.
На сей земле, которая осквернена и тяготилась поведением Оголы и Оголивы.
Примут урок. След. по взгляду пророка и язычники могут быть добродетельными в своем роде; ср. ст. 45; 16:41.
24 В день, когда Навуходоносор начал осаду Иерусалима, около которой вращалась вся доселешняя проповедь пророка и исход которой должен был показать, истину ли он пророчествовал и открыть ему уста (ст. 27; ср. 3:20), пророк получает откровение от Бога об этом и под образом котла, с которого должна быть выкипячена ржавчина, представляет в качестве неотвратимого исхода осады разрушение города (ст. 1-14). В то же время ему объявлено, что его жена внезапно умрет и что он не должен оплакивать ее в знак того оцепенелого ужаса, которым наполнит известие о падении Иерусалима сопленников пророка. Это было последнее пророчество о гибели Иерусалима, последнее грозное пророчество; затем пророк в течение 1Ѕ года осады Иерусалима молчит об Израиле до конца осады (до 33 главы), посвятив этот перерыв в пророчестве об Израиле пророчествам об иноземных народах.
24:1 Первая дата после 20:1 — через 3 года 5 месяцев. По нашему январь 587 г. до Р. Х.
24:2 Записать число нужно, чтобы убедить впоследствии всех в верности предсказания или богосообщенного дальнозрения. Осада началась в этот день и по 2 Цар 25:1 и Иер 42:14. День при Захарии пр., ок. 518 г., уже чтился постом (8:19). Высказанное несколькими рационалистами мнение, что мы здесь имеем будто бы явно дело с vaticinium ex eventu (пророчеством после события и на основании его) опровергается людьми того же лагеря, которые соглашаются видеть здесь факт ясновидения, похожий на знание Сведенборга о пожаре Стокгольма в 1759 г.
24:3 На мятежный дом. Пророк так не называл Израиля с 12:2.
Притчу, как в 17:2; следовательно описываемое далее было не символическим действием, к каковому мнению (Кречмар) могут дать повод повел. накл.: «поставь котел», «налей воды».
Котел. Для настоящей притчи пророк, таким образом, воспользовался тем сравнением, которое он слышал из уст оставшихся в Иерусалиме после Иехониина переселения и которое в 11:3,7 опровергал. Здесь он в некоторой мере принимает их сравнение: как и они, он считает их мясом, кипящим в котле (а там мясом пророк вопреки им называл убитых ими), но дает сравнение свое применение и неблагоприятное для авторов дополнение: мясо из котла будет выброшено (плен), а накипь расплавлена (избиение части населения и сожжение города).
24:4 Куски мяса — жители Иерусалима. Своих сопленников Иезекииль явно ставит выше этих последних.
Лучшие куски (т. е.): бедра и плечи — знать иерусалимская. Насмешка над высоким мнением о себе иерусалимлян.
Отборными костями — для отвара, — может быть военная сила города: кость — символ крепости. Слав.: «обрезана от костей».
24:5 Разожги (вставлено по LXX) под ним кости. Скифы, по Геродоту, пользовались костями жертвенных животных для варения мяса; гаучосы Южной Америки и пекари Африки при недостатке дров топят костями (Трошон). Можно было бы предположить, что евр. ецем, «кость», здесь возникло от ец, «дрова», если бы все переводы не имели здесь «кости».
Чтобы и кости разварились в нем. До того сильный должен быть огонь под котлом (пламя войны).
24:6 Как ни хорошо мясо варится в котле, оно испортилось от ржавчины, которой покрыт котел; поэтому его нужно выбросить все без разбору. Иерусалим так осквернен пролитою в нем кровью, что людей, достойных помилования Божия, там не может быть: они как бы отравились его греховной атмосферой и должны погибнуть (от меча и плена) в осаде. След. иерусалимляне напрасно думали (по 11:3,7), что они, как мясо в котле, сохранятся в осажденном городе: оскверненный кровью, как ржавчиной, город должен весь перегореть в огне осады, лишенный всего населения, чтобы быть впоследствии чистым.
Городу кровей — 22:2. Накипь, евр. гелата — ἄπαξ λεγόμενον, слав. «яд», ἰὸς, rubigo (ржавчина). Пролитая в Иерусалиме кровь.
Не выбирая по жребию. В этой катастрофе не будет, как в предшествовавших, счастливо спасшихся.
24:7-8 Дополнение к 22:2 и усиление тамошней мысли. Пророк с богосообщенной остротой духовного зрения проникает в таинственную сущность кровопролития, как греха. Хотя место можно объяснить и так, что кровь проливалась (иерусалимлянами слишком уже явно, нагло и беззастенчиво без столь естественной в таком темном деле скрытности, которая могла бы если не скрыть, то отчасти покрыть грех пред очами Господа, но прямая мысль места, хотя совершенно необъяснимая и непостижимая для нас та, что земля, всасывая проливаемую кровь, некоторым образом покрывает преступление; ср. пролитие крови на землю при жертвоприношении и Втор 12:16; Лев 17:13.
У LXX и в 7 ст. 1 л.: не «он», а «Я», т. е. Бог. В словах «на голой скале» видят пророчество о Голгофе.
24:9 Доказав, что осада Навуходоносора не может быть снята, как думали в Иерусалиме (ст. 6-8), пророк возвращается к прерванному сравнению города с котлом и развивает его далее. Огонь под котлом должен быть очень большой: осада сильная и упрямая.
24:10 Вывари мясо. Слав. ближе к контексту: «да истают мяса»: чтобы мясо превратилось в жидкость.
Пусть все сгустится — предположительный и один из нескольких возможных переводов темного еврейского речения, которое ближе к контексту переводится в слав.: «да оскудеет юха», т. е. а жидкость пусть испарится вся.
И кости перегорят — слав. сильнее: «и кости истают». Население Иерусалима должно все погибнуть в огне осады. Повеление варить мясо в котле противоречит повелению 6 ст. выбросить оттуда мясо; но пророк, поглощенный мыслью, никогда не развивает последовательно и строго начатого сравнения; мысль же здесь и там одна: уничтожение нечестивого населения Иерусалима.
24:11 Когда содержимое котла все уничтожилось через сильную варку и испарение (население Иерусалима через осаду), котел должен стоять пустым на воде, чтобы «медь его раскалилась» и «вся накипь его исчезла». Пророк не мог думать, что от жара может сойти накипь с котла (Кречмар); хотя он не говорит этого прямо по евр. тексту (по LXX, кажется, говорит), но конечно в таком случае с накипью «исчезнет» и котел; так и было с Иерусалимом после осады (сожжен и разрушен халдеями); подобно этому и дом, покрытый проказою, должен быть разрушен: Лев 14:34,35.
24:12 Труд будет тяжелый. Осада будет тяжкая, но и она не очистит всей скверны Иерусалима. Может быть намек на то, что и по восстановлении Иерусалима в нем осталось много прежних пороков. Вульгата ставит прошедшие времена: multo labore sudatum est (до пота трудились над ним); возникал вопрос, почему же до сих не очищена накипь с котла; на очищение ее положено много труда Богом (разные испытания — войны, бедствия), но бесполезно: non exivit de eo nimia rubigo, neque per ignem — не сошла чрезмерная ржавчина его и через огонь (т. е. через прежние несчастные войны и др. испытания). LXX в большинстве кодексов не читают первого предложения стиха; но в слав. оно есть в таком виде: «да смирится яд его» — повторение последней мысли предыд. стиха (такие повторения любит Иезекииль).
И в огне останется на нем накипь его. Букв.: «в огне накипь его» — без сказуемого; посему некоторые переводят: «в огонь накипь его!» Слав. «и посрамится яд его».
24:13 В нечистоте твоей такая мерзость. «Мерзость» — евр. зимма, собств. коварство; слав.: «укроп»: нечистота твоя так глубока, что на ней выросла трава.
Сколько Я ни чищу тебя. Разумеются все промыслительные воздействия Божии на евреев: пророки, испытания.
И впредь не очистишься, доколе. Слав.: «и что будет, аще не очистишися», — если и теперь суд останется без действия; — мысль, хотя не очень вероятная в устах Иезекииля, который, по-видимому, ждет от плена окончательного исправления Израиля, но оказавшаяся верною: после плена Израиль был не чужд многих допленных недостатков.
24:14 Не отменю — слав. «неукосню». К стиху LXX делают следующую большую прибавку: «сего ради аз сужду тебе по кровем твоим и по помыслом твоим, сужду тебе, нечисте, пресловуте и великий на разгневание»; хотя здесь мысль не новая (ср. ст. 10), но то соображение, что в свящ. тексте пропуски были психологически возможнее вставок и что перевод LXX в книге Иезекииля отличается большою точностью, заставляет многих толкователей предполагать первоначальность этой прибавки или по крайнее мере нелегко решаться на отрицание ее подлинности.
24:16 Язвою. Евр. маггефа означает должно быть внезапную смерть (удар? Вульгата: plaga).
Утеху очей твоих — как видно из ст. 18, жену. Единственное место, бросающее свет на личные отношения и семейную жизнь пророка.
«Редко когда Бог столь смирял своих слуг, чтобы лишать жены не из-за чего другого, как только с целью воспользоваться этим для мимического изображения судьбы народа», говорит Генгстенберг и на этом основании оспаривает действительность описанного здесь, считая все это притчей. Но у пророка не сказано, чтобы Бог поразил смертью жену его для этой цели: она умерла в предопределенное ей время и Бог велел пророку только воспользоваться ее смертью в символических целях. Это повеление пророку могло идти навстречу его душевной потребности: любя свою жену с такою силою, какая проглядывает у него здесь, он мог только тяготиться сложными обрядами оплакивания ее.
24:17 Не сетуй и не плачь. Первое может означать естественное рыдание, а второе, употреблявшееся при оплакивании вопли, причитания (Иер 22:18).
И слезы, да не выступают у тебя. Тяжелое горе лишает человека и слез, которые облегчают страдание.
Вздыхай в безмолвии, плача по умершим не совершай. Множественное число здесь неожиданно и объяснимо разве в смысле плача, какое обычно совершают по умершим. Слав.: «восстени молча, стенание крове, чресл плачь есть», т. е. возможен и стон одной крови, внутренний плач; — выражение «чресл плачь есть» дублет «стенание крове» (перевод той же евр. фразы, иначе прочитанной); «чресла» получилось из чтения евр. матим — «умершие» как матнаим — «чресла», следовательно множественное число смущало здесь и LXX. Далее перечисляются еврейские знаки траура, которых не должен допускать пророк. 1) Обвязывай себя повязкою. В знак траура снимали с головы повязки, которые, спускаясь на веки, окружали голову; Вульгата: corona; может быть, оттуда теперешняя ермолка. Во время блаж. Иеронима ошибочно видели здесь речь о филактерии. Повязки снимали может быть взамен первоначального посыпания головы пеплом. Слав.: «да будут власи твои сплетены на тебе» — причесаны; в ст. 22 уже без сплетены: «и власи ваши на главах ваших», т. е. не будут стричься. 2) И обувай ноги твои. В знак траура ходили босиком, обнажая таким образом и низ тела, как верх — голову, или же — из страха непочтения к духу умершего, невидимо присутствовавшему около близкого ему человека. 3) И бороды не закрывай, что делали (как в проказе) может быть в знак печального молчания и вместо древнего стрижения бороды (ср. 7:18). LXX, читая иначе евр. выражение, имеют: «и да не утешишися устами их», т. е. не принимай официальных утешений и посещений с этой целью. 4) И хлеба от чужих не ешь — хлеба, который родственники или друзья приносили в дом траура в знак сострадания, может быть чтобы напомнить ему о питании или дать возможность есть чистую пищу; может быть остаток трапезы по умершим, в которой умершие, по старому верованию, принимали невидимое участие; Вульгата: cibos lugentium — «траурного хлеба».
24:18 Говорил я поутру к народу слово Господне — может быть откровение ст. 1-14.
На другой день, когда пришли к пророку с выражением соболезнования, что можно было сделать только на другой день, так как смерть последовала вечером.
Сделал — здесь то же, что не сделал — знаков траура.
24:19 Настолько народ привык искать символизма во всех действиях пророка. Характерно здесь «для нас»: народ уже смотрит на себя, как на паству пророка.
24:20 Ко мне было слово Господне. Обыкновенно: «было ко мне». Может быть означение давнопрошедшего времени.
24:21 То, что была для Иезекииля жена, то для евреев храм. Эпитеты не слишком сильные, если принять во внимание, что Израиль стоял и падал вместе с храмом (Сменд). Притом в этих гордо-нежных эпитетах выражается отношение самого пророка к храму, ср. 7:22; Иер 7:4; Мих 3:11 и далее.
Отраду души вашей, слав.: «их же щадят души ваша» (что вы так бережете): евр. ἄπαξ λεγόμενον махмал LXX читали как махмад.
Пророк из многочисленных потерь Израиля при падении царства Иудейского указывает только две наиболее и одинаково дорогие: храм и детей. Притом же для древнего еврея религия и национальность (сохранение которой обусловливалось потомством) были одно. Очень возможно, что сопленники Иезекииля не взяли с собою детей в Вавилонию в надежде на лучшее будущее, чтобы не подвергать их опасностям и лишениям переселения; в плен, может быть, пошли только те, кого заставили идти. Если так, то отделение сыновей от отцов в 18 гл. по их судьбе имело для Иезекииля историческое основание.
24:22-23 = ст. 16-17. См. там. Разница слав. с рус.: вместо «повязки...» — «власи ваши на главах ваших» — не будут стричься; иначе слав. в ст. 17.
24:24 Второй и последний раз в книге названо имя пророка. Важность момента. Слав. «чудо» неточно вместо «знамение».
24:25 Украшение славы и т. д. — храм; ср. ст. 21. В слав. точнее 4 эпитета.
24:26 Спасшийся. Страшная недоговорка; ср. 14:22.
Во уши твои. То, что Бог говорил до сих пор уму и духу пророка, услышит он тогда телесными ушами. Исполнилось через 1Ѕ года (33:22), если предсказано было в день ст. 1.
24:27 Известие о падении Иерусалима прекратило наложенное свыше на пророка периодическое онемение (3:26,27), как лишнее теперь уже: сопленники пророка благодаря этому известию стали более чутки к его речам, да и речи его стали приятнее для них, утешительными; начался светлый во всех отношениях период деятельности пророка, когда он стал, благодаря так точно исполнившимся его пророчествам, признанным пророком, когда к голосу его стали прислушиваться и он стал благодаря этому знамением Божиим, «чудом» (слав. пер.) для народа (Зах 3:8).
Содержание, разделение и происхождение книги. Пророка Иезекииля можно назвать боговдохновенным истолкователем плена вавилонского, смысла и значения его в системе промышления Божия об Израиле. Родом священник, отведенный с Иехонией в плен, пророк Иезекииль действовал среди сельских колонистов из еврейских пленников, оставляя Вавилон для своего великого соработника, придворного пророка Даниила. Результатом свыше двадцатилетней деятельности пророка (40:1 и 29:17 ср. с 1:12) и явилась его большая книга. Но в отличие от Исаии и Иеремии, Иезекииль, пленный, удаленный от своих рассеянных по Халдее соотечественников, вероятно просто писал (а не произносил) свои пророчества для распространения в народе (2:9): мы видим его только иногда говорящим прямо к народу (24:16) или старейшинам (да и то пришедшим к нему (8:1; 14:1); кроме того, пред народом совершаемы были им символические действия, вообще же «язык его был привязан к гортани и он был нем» (3:27), открывая уста лишь в исключительных случаях (24:27)12 . Посему он часто в книге приводит места из прежних писателей — прием скорее писательский, чем ораторский. Но нельзя ввиду этого согласится с рационалистическими толкователями Иезекииля, что он скорее писатель, а не пророк: пророчествовать можно и письменно; а благодаря такому характеру пророческого дара, который можно назвать литературным, книга Иезекииля выгодно отличается от других пророческих книг строгим единством содержания, последовательностью и систематичностью.
Рядом пророческих речей, видений и символических действий Иезекииль сначала, обличая нечестие Иудеи, предсказывает падение Иерусалима и окончательное пленение народа, а после разрушения царства предрекает погибель прямым и косвенным виновникам этого разрушения, старым и современным врагам Израиля (окрестным языческим народам), а Израиля утешает светлыми картинами великого будущего. Т. о. книга естественно распадается на две совершенно равные объемом, по 24 главы, части: обличительную и утешительную, из коих вторая почти так же равномерно делится на речи против языческих народов (гл. 25-32), косвенно утешительные для Израиля, и предсказания, прямо утешительные для него (гл. 33-48). Что касается частнейшего деления книги, то оно дается самим пророком в форме дат для его речей. Датирует он речи свои по годам пленения Иехонии, которое было и его пленением, и названы у него следующие годы: 5-й (1:2), 6 (8:1), 7 (20:1), 9 (24:1), 10 (29:1), 11 (26:1; 30:20; 31:1; 33:21), 12 (32:1,17), 25 (40:1), 27 (29:17). След., отдельные пророчества расположены в книге в хронологическом порядке, исключая 29:17-21, которое, очевидно, вставлено в готовую книгу. Ввиду этого ближе всего предположить, что книга возникла постепенно из отдельных отрывков, написанных в указанные годы.
Особенностями книги пророка Иезекииля являются а) таинственность и обилие видений. Пророка Иезекииля справедливо считают родоначальником еврейской апокалиптики, возникновению которой способствовало тогдашнее безотрадное положение Израиля, невольно устремлявшее все чаяния на далекое будущее, на конец времен (эсхатология 37-48 глав). Отсюда книга пророка Иезекииля наполнена видениями, одно другого величественнее, которые сообщают ей необыкновенную возвышенность содержания (к видениям Бож. откровение прибегает тогда, когда сообщаемая человеку тайна не укладывается в слова и понятия). Блаж. Иероним называет книгу пророка Иезекииля океаном и лабиринтом тайн Божиих (на Иез 47). У евреев запрещалось не достигшим тридцатилетнего возраста читать первую и последние главы этой книги (Мишна. Schabb. I, 13b.). Но при такой возвышенности содержания книги христология пророка Иезекииля не из богатых и уступает значительно Исаиной. Это потому что Иезекииль в своих пророческих созерцаниях занимается лишь двумя столь разделенными временем, но очевидно близкими по существу моментами истории Израиля: эпохой плена вавилонского и эпохой окончательного восстановления Израиля в конце времен; длинный же промежуточный период, когда Израиль лишился славы Божией (Шехины), обитавшей в храме на херувимах, и благодаря этому низведен был на степень обыкновенного народа, как бы не существует для взора этого великого еврея, хотя в этот период произошло столь важное для всего человечества событие, как явление Мессии. Посему-то о времени первого пришествия Мессии, Который стал радостью скорее языков, чем отвергнувшего Его Израиля, пророк Иезекииль не мог говорить много, его мысль более направлена на время, близкое ко второму пришествию, когда весь Израиль спасется.
Характерной чертой книги Иез. служат далее б) священнический колорит ее. Всюду проглядывает трогательная любовь автора к храму, его богослужению и обрядности (см. особ. 8 и 40-44 гл.), ревность к закону и обрядовой чистоте (4:14; 18:6; 43:8; 44:7). в) Печать вавилонского происхождения. Херувимы 1 гл. во многом напоминают ассиро-вавилонских крылатых волов и львов. «40-я и сл. главы с их так художественными архитектурными деталями переносят нас живо в среду громадных построек Навуходоносора. В зависимости от жизни в Вавилоне, который тогда был центром мировой торговли, где встречались верхняя и нижняя Азия, Персия и Индия, стоит и то, что никакой пророк не описывает так, как Иезекииль, народов и стран» (Шредер. Lange Bibelwerk. Der Propheth Jeesekiel. 1873, § 7).
Слог пророка Иезекииля. Иезекииль часто поражает читателя блестящими и живыми образами, не имея в этом отношении равного себе. Трудно представить себе что-либо более потрясающее, чем его видение поля, наполненного костями «сухими зело», что-либо более величественное, чем описание славы Божией в 1 гл. что-либо более живое, чем его картина порта Тира (27 гл.) Нападение Гога (38-39 гл.), кощунственное служение идолам в храме и гневное мщение Божие за него (8-11 гл.) — картины, которые не изглаживаются из памяти (Трошон. La Sainte Bible. Les prophetes — Ezechiel. 1884, 9). Григорий Богослов называл Иезекииля удивительнейшим и возвышеннейшим из пророков. Шиллер (по словам Рихтера) с величайшим наслаждением читал Иезекииля и хотел учиться еврейскому языку, чтобы прочесть его в подлиннике. Гроций сравнивал его с Гомером, а Гердер называл еврейским Шекспиром.
Тем не менее по местам язык пророка Иезекииля «темен, шероховат, растянут; выражения оказываются недостаточными для его стремительной мысли» (Трошон, ib). Уже блаж. Иероним находит в слоге пророка Иезекииля очень мало изящества, но без вульгарности (письмо к Павл.). Сменд, Бертолет (Das Buch Jesekiel. 1897) и др. указывают на следующие недостатки стиля Иезекииля. Это писатель, который любит распространяться, и эти распространения иногда мешают пластике и силе. Множество стереотипных оборотов (таковы напр. «Я Господь сказал», «узнаете, что Я Господь»), которые должны звучать особенно торжественно, утомляют читателя. Песни и аллегории, в которых Исаия был таким мастером, у Иезекииля несколько искусственны (гл. 7, 21, 19); из песней ему вполне удаются только плачевные; в аллегориях предмет и образ мало-помалу смешивается, она не проводится до конца; образы поворачиваются на разные стороны (11:3,7; гл. 20, гл. 15): часто он обращается к тем же образам (ср. гл. 17, 19 и 31; гл. 16 и 23). Рефлексия у Иезекииля преобладает над интуицией; он слишком рассудочная и уравновешенная натура, чтобы быть поэтом; притом же его приверженность к установившимся, объективным величинам культа мало мирится с поэзией.
Так как божественное вдохновение не меняет природных дарований человека, а только направляет их на служение откровению, то признание за Иезекиилем и в полной мере таких недостатков стиля не повредило бы вере в его боговдохновенность. Но, кажется, новейшие критики пророка предъявляют к нему требования, совершенно недостижимые для эпохи его. Притом, как говорит Бертолет, в новейшее время сознают все более и более, что Иезекиилю несправедливо ставили в упрек многое такое, что должно быть отнесено к повреждению текста.
Язык пророка Иезекииля представляет много явлений, которые явно принадлежат позднейшему времени. У Сменда 2 страницы занимает перечень оборотов Иезекииля, носящих на себе печать позднейшего времени. В частности язык его оказывается сильно пропитанным арамаизмами (Selle. De aramaismis libri Ez. 1890). Язык пророка не противится вторжению народного вырождающегося наречия. Многочисленные аномалии и грамматические уклонения обнаруживают упадок и близкую смерть еврейского языка и напоминают нам о том, что пророк жил в чужой стране (Трошон 10). Вместе с тем язык пророка свидетельствует о большой оригинальности его ума большим количеством слов и выражений, более нигде не встречающихся (ἄπαξ λεγόμενα).
Подлинность книги пророка Иезекииля не оспаривается даже и теми рационалистами, критический нож которых не оставил живого места в Библии. Эвальд говорит: «самого легкого взгляда на книгу Иезекииля достаточно, чтобы убедиться, что все в ней происходит от руки Иезекииля». С ним согласен де Ветте: «что Иезекииль, который обыкновенно говорит о себе в 1 лице, написал сам все, это не подлежит сомнению» (Трошон 7). Одиночные возражения против подлинности книги делались впрочем с давнего времени. Таково, напр., высказанное в 1799 г. Revue biblique одним английским анонимом против 25-32, 35, 36, 38 и 39 глав. Из новейших возражений против подлинности книги (напр., Гейгера, Ветцштейна, Верна) более значительны Цунца (Gottedienstliche Vortrдge der Iuden. 1892, 165-170), относящего книгу Иез. к персидской эпохе между 440 и 400 г., и Зейнеке (Geschichte des Volkes Israel. 1884, II, 1-20), относящего ее к сирийской эпохе — 164 г. То и другое предположение вызвали серьезное опровержение в самой же рационалистической науке (Kuenen. Hist.-crit. Einl. II, §64). Любопытно, что в свящ. каноне книга Иезекииля принята иудейской синагогой не без колебания, причиной чего было гл. о. несогласие с Пятикнижием обрядов будущего идеального храма 40-48 гл.: «если бы не Анания-бен-Езекия (раввин, современный Гамалиилу, учителю ап. Павла), то книгу Иезекииля считали бы апокрифом; что же он сделал? ему принесли 300 мер масла и он сел и объяснил ее» (т. е. сидел над объяснением ее столько суток, что у него выгорело 300 мер масла, Хагига 13a; ср. Менахот 45a; Шаббат 13b). Но по Бава-Батра (14b) «книгу Иезекииля вместе с 12 пророками, Даниилом и Есфирью мужи великой синагоги (Ездра и др.) написали» (т. е. конечно включили в канон).
Много трудности представляет для библейской критики свидетельство Иосифа Флавия (Иудейские древности X, 5, §1), что Иезекииль написал две книги. Может быть Иосиф Флавий считает две части книги за самостоятельные: книгу о разрушении Иерусалима и книгу о восстановлении его. С меньшим вероятием объясняют Иосифа так, что главы 25-32 или 40-48 гл. были отдельной книгой.
Текст книги пророка Иезекииля причисляется вместе с текстом 1 и 2 Царств к самым поврежденным в Ветхом Завете. Хотя разноречия между еврейско-масоретским текстом и переводом LXX в книге Иезекииля не так часты, как в Псалтири, но, где они есть, там зато весьма существенны; часто в том и другом тексте дается совершенно не одинаковая мысль (см. 1:7,13; 10:14; 21:3,4; и особ. гл. 40-49), так что толкователю приходится выбирать между двумя чтениями. Со времени Гитцига (Der Prophet. Ezechiel erklдrt. 1847) западные библеисты всех направлений считают текст LXX в книге Иезекииля, вернее масоретского. Корниль говорит, что пока он читал книгу Иезекииля в еврейском тексте, этот пророк производил на него тяжелое впечатление и он не мог заниматься им; когда же он стал читать его в греческом тексте, «туман, который окутывал смысл книги, начал проясняться и изумленному взору предстал текст своеобразной редкой красоты и величественности с могущественно-увлекательною оригинальностью» (Das Buch. d. Pr. Ez. 1886, 3). Давая более гладкий текст в сравнении с еврейским, перевод LXX в книге Иезекииля отличается притом необыкновенною точностью, гораздо большею, чем в других книгах, благодаря чему может быть надежным коррективом к масоретскому тексту.
Пророки и пророчества
Имя. Пророки назывались у евреев nabi, т. е. «говорящий». Слово это имеет корнем глагол, сохранившийся и теперь в арабском языке, – nabaa давать весть. За правильность такого понимания термина nаbi говорит и соответственное ассирийское выражение nabu звать, а также эфиопское nababa говорить. Но если этот эпитет «говорящие» (nebiim) придавался только некоторым лицам, то под ним разумелись, очевидно, особые люди, которые заслуживали своими речами исключительного внимания и уважения, словом, люди, посланные Богом для возвещения Его воли. Таким образом, слово nаbi должно обозначать вестника Божественного откровения. Такой же смысл имеет и термин греческой Библии – προφητης, которым LXX передают еврейское выражение nabi. Кроме того, евреи называли пророков roéh – видящий, chozéh – прозорливец. Эти оба названия указывают на то, что возвещаемое пророком получено им в состоянии видения или особенного восторга (см. Чис.24:3–4 и сл.). Но так как взор пророка направлялся и на внешнюю жизнь еврейского государства, даже на будущее его, то пророки иногда назывались zophim, т. е. стражи (Иер.6:17; Ис.56:10), которые должны предупреждать свой народ об угрожающей ему опасности. Назывались также пророки пастырями (Зах.10:2; Зах.11:3, 16), которые должны заботиться о порученных им овцах – израильтянах, мужами Божиими и др.
Сущность пророчества. Если пророки должны были возвещать людям получаемые ими от Бога откровения, то, очевидно, Бог входил с ними в тесное внутреннее общение. Он должен был говорить с ними и они – с Богом, и Бог, действительно, приходит к ним и говорит с ними, как со своими друзьями, о том, что Он намерен совершить, объясняет им свои планы. В этом и состоит настоящая сущность пророчества. Поэтому уже Авраам называется пророком и другом Божиим (Быт.20:7; Иак.2:23). «Могу ли Я, – спрашивает Бог, – скрыть от Авраама то, что Я намерен сделать?» (Быт.18:17).
И других патриархов Бог называет «Своими пророками» (Пс.104:14–15). Если пророки поэтому выступают как учители и руководители своего народа, то они высказывают не свои собственные убеждения и мысли, а то, что они слышали от Бога. Они и сами ясно сознавали, что через них говорит именно Бог. Поэтому-то у них часто встречается в их пророческих речах надписание: «Бог сказал». Бог влагал им в уста слова свои (Иер.15:19–20), и они с уверенностью говорят о своем послании Богом (2Цар.23:2; Дан.2:27). К себе преимущественно поэтому они относят и название roeh – видящий, которое гораздо сильнее обозначает божественное происхождение пророческого вдохновения, чем другое слово – chozeh, которое иногда потреблялось и для обозначения пророков не в собственном смысле этого слова, которые были, можно сказать, людьми самообольщенными, полагавшими, будто через них говорит Бог (Иез.13:2, 6). 1
Различные состояния вдохновения. Хотя все пророки свидетельствуют: «Господь говорил мне» или «так говорит Господь», однако между пророками было различие в отношении к пророческому самосознанию и в отношении Бога к ним.
а) Особое место среди ветхозаветных пророков принадлежит пророку Моисею, с которым «Бог говорил устами к устам» (Чис.12:8). Служение Моисея как законодателя, а также судии, священника, вождя и пророка также было необыкновенно высоко (Втор.34:10). Он в нормальном, бодрственном состоянии получал откровения от Бога. Господь говорил с ним как друг с другом, прямо высказывая свои веления. Самуил также слышал ясную речь Бога, но не видел при этом никакого образа (1Цар.3 и сл.). Однако неприкрытой ничем славы Божией не видел и Моисей (Исх.33:20, 23).
б) Гораздо низшую форму вдохновения представляет собою то, когда Бог говорил пророкам в видении или во сне (Чис.22:8–9). В состоянии видения, восхищения или экстаза дух человеческий возвышается над обыкновенными границами пространства и времени, над всей временной жизнью и живет душой в потустороннем мире или же переносится в даль будущего (Деян.22:17; Откр.1:10). То, что он видит или слышит в этом состоянии, он может потом сообщить и другим, приведя все им слышанное в известный порядок и давши ему более или менее стройную форму,
в) Иногда вдохновение отнимает у человека волю и он говорит не то, чтобы ему хотелось сказать, или же не понимает вполне сам своих пророчеств. Так Валаам благословлял евреев тогда, когда ему хотелось проклясть их. Он даже падал на землю в обмороке, когда на него сходил Дух Божий (Чис.24:3, 4). В таком же пассивном состоянии вдохновения находился однажды царь Саул (1Цар.19:24).
Совершенно другое бывало с Самуилом, Исаией и др. пророками. В них человеческий дух только незаметно повышал темп своей жизни и деятельности, под действием Духа Божия. Их духовная деятельность, благодаря этому действию Духа Божия, оживлялась, в душе их появлялись новые настроения, их уму открывались новые горизонты, причем они все-таки могли различать, что, собственно, привходило в их душу свыше и что было результатом их собственной духовной деятельности во время получения откровения (Ис.6:5; Иер.1:7; 2Пет.1:20, 21). Здесь Божественное воздействие опирается более на природные индивидуальные духовные способности человека – на полученное им образование (ср. Дан.9:2 и Иер.25:11), отчего у пророков иногда встречаются почти дословные повторения прежних, им, конечно, известных пророчеств (ср. Ис.2:2–4 и Мих.4:1). Однако образованность не была необходимым условием для получения Божественного откровения, как это доказывает пример пророка из простых пастухов – Амоса (Ам.7:14–15). Зато все пророки должны были сохранять полное послушание воле Божией (Мих.3:8) и всегда заботиться об обращении народа израильского на тот же путь послушания Всевышнему.
Особенности пророческого созерцания.
а) Пророки получали часто откровение в форме видений, образов, притч, символов, которые разгадать иногда довольно мудрено и для которых давались поэтому соответственные объяснения (Ам.7:7–8; Дан.8 и сл.; Зах.1:9). Поэтому и сами пророки говорят часто образами, совершают символические действия. При этом на их речах отражаются черты их личности и они сами принимают деятельное участие в придании откровению известной формы. Действия же символические иногда совершались ими в действительности, иногда же пророки рассказывают о них, как о событиях их внутренней жизни (Иер.19 и сл.; Ис.20 и сл.; Ос.1 и сл.; Иез.12 и сл.).
б) Пророки видели будущие события, которые они предвозвещали, как совершавшиеся при них или даже уже как прошедшие. Так, Исаия говорит о смерти Христа как будто бы он был свидетелем страданий Христовых (Ис.63 и сл.). От этого-то они в своих пророчествах нередко употребляют для обозначения будущих событий прошедшее время, которое поэтому и называется прошедшим пророческим (perfectum propheticum).
в) Пророки смотрят перспективно, т.е. все предметы в их созерцании представляются им расположенными на одной картине, в общих очертаниях, хотя бы это были предметы, относящиеся к различным эпохам; впрочем, все-таки они умеют различить, что находится на переднем плане открывающейся пред ними картины и что – позади, вдали. Хотя освобождение из плена Вавилонского и мессианское спасение часто соединяется в одной картине, но однако пророки не сливают одно с другим и первое представляют только как тень второго.
г) Каждый пророк видел только части великого будущего, которое ожидает людей, и потому пророческое созерцание имело характер отрывочности (1Кор.13:9) и один пророк пополняет другого.
Цель пророческого служения. Пророчество представляло собой самый жизненный элемент в общем плане божественного домостроительства и было наиболее рельефным выражением общения Бога с Его народом. В законе Моисеевом дано было твердое основоположение откровению Божественной воли, но если этот закон должен был войти в жизнь народа, то для этого необходимо было, чтобы Бог непрестанно свидетельствовал о Себе как о Царе Израиля. А для этого и были посылаемы Богом пророки. Они постоянно поддерживали в Израиле сознание того, что он представляет собой государство теократическое. Они должны были охранять закон, выяснять дух и силу его заповедей (Втор.10:16; Втор.30 и сл.), обсуждать явления общественной жизни в Израиле с точки зрения закона, наблюдать за поведением царей и священников, которые нередко отклонялись от начертанного для них в законе Моисея пути и, возвещая решения воли Божией касательно будущего состояния народа, вообще оживлять теократический дух. 2
Поэтому пророки были призываемы только из среды избранного народа (Втор.18:18). Главной же задачей их было утвердить в народе веру в пришествие Мессии и Его царство. Христос и Его царство представляют собой центральный пункт, на который обращено внимание пророков.
Содержание пророчеств. Пророки в своих пророчествах изображают историю царства Божия, как оно существовало и должно было существовать в Израиле и во всем человечестве, особенное внимание свое обращая при этом на завершение этого царства. Они не останавливаются в этом случае только на общих очерках будущего, но входят в подробное и обстоятельное описание частных обстоятельств, стоящих в существенной связи с историей царства Божия. Пророк в Вефиле называет имя царя Иосии за 300 лет до его рождения (3Цар.13:2), Иезекииль дает особые специальные указания на судьбу, ожидающую Иерусалим (Иез.24:2, 25–27), Даниил предвидит детали будущих событий, какие должны иметь место в жизни евреев (Дан.11:10–11).
Пророки и прорицатели. Из сказанного уже достаточно ясно, что истинные пророки были совсем не то, что известные и у язычников прорицатели. Между пророчеством и прорицанием существует двоякое существенное различие. Прежде всего, прорицание относится исключительно только к настоящему времени, пророчество же простирается до последнего предела истории, до конца дней, как выражались пророки. Каждый пророк и настоящее оценивает по его отношению к конечной цели. Благодаря этому, все пророчества составляют одно неразрывное целое. Прорицания языческих оракулов представляют собой ряд независимых одно от другого изречений; они похожи на слова, без логической связи следующие одно за другим на столбцах лексикона. Напротив, все израильские пророчества находятся в связи между собой и дополняют друг друга. Затем языческие оракулы говорили только об обстоятельствах или частной или национальной жизни, израильское же пророчество с самого начала охватывало своим взором все человечество.
Несомненность божественного призвания пророков. Пророки доказывали истинность своего призвания Богом посредством великих чудес, которые они совершали силой Божией. Кроме того, нужно принять в этом случае во внимание чистоту их учения и жизни (Втор.13:2, 5; 1Цар.10:6, 9; ср. Мф.24:24). Особенным даром чудотворения владели Моисей, Илия и Елисей. Сами пророки указывали на исполнение своих пророчеств как на доказательство истинности своего избрания Самим Богом. Пророк Иеремия говорит; «если какой пророк предсказывал мир, то тогда только он был признаваем... за пророка, которого истинно послал Бог, когда сбывалось слово того пророка» (Иер.28:9).
Язык пророков. Так как пророки не были безвольными и бессознательными органами Духа Божия, но сохраняли самоопределение и свои характерные индивидуальные свойства при изложении бывших им откровений, то понятно, что и язык пророков носит различные степени совершенства и от простой прозаической речи нередко достигает высоких ступеней ораторства и поэзии. Амос, пастух, заимствует свои образы и картины из сельской жизни, Даниил говорит как государственный муж. Ранние пророки говорят чистым еврейским языком, позднейшие более или менее пользуются халдейским или арамейским наречием. Особенным изяществом и чистотой речи отличается книга пророка Исаии, которого поэтому некоторые называли «царем пророков». Многие речи пророков имеют форму настоящих поэм, сохраняя при этом все свойства еврейской поэзии.
История пророчества. Если уже допотопные патриархи были, в общем смысле, пророками (напр., Енох – см. Иуд.1:14–15:)), если уже во время Моисея пророчество имело своих представителей (Мариам и 70 старейшин – Чис.11:16), если и в смутное время Судей то там, то здесь мерцал огонь пророческого вдохновения (Суд.2:1; Суд.5:1; 1Цар.2:27), то с Самуила (это, после Моисеева периода, уже второй период в развитии пророчества) пророчество вступает в период настоящего процветания и пророки появляются среди Израиля в очень большом числе. Благодаря энергии Самуила, теократическая жизнь в Израиле оживилась, а вместе с тем обнаружилось во всей силе своей и пророческое вдохновение и пророки или ученики пророческие составляют из себя целые корпорации под управлением великого пророка Самуила. Пророки, начиная с Самуила, оказывали огромное влияние на весь ход жизни израильского народа и цари израильские, в общем, были послушны их внушениям. Со времени разделения Еврейского царства на два (третий период), во главе пророков становится энергичный пророк Ахия из Силома и пророки, особенно в Израильском царстве, где не было ни законной царской династии, ни законного священства, приобретают огромное значение. Немало усилий положено было ими также в борьбе с ложными пророками, появление которых падает на время царя израильского Ахава и которые вели царство к гибели своими льстивыми советами. Пророки, как Илия и Елисей, а также пророки-писатели этого периода всячески старались пробудить теократическое сознание в народе еврейском, но пророки следующего, четвертого периода, напротив, начинают говорить о скором падении теократического царства и о его будущем преобразовании в мессианское царство, чем с одной стороны доказывают, что Бог справедливо карает нарушителей Его закона, а с другой стороны утешают верующих в тех тяжких испытаниях, каким они подвергались в те времена. Наконец, в последний, пятый – послепленный период пророки с одной стороны действуют в видах восстановления внутренней и внешней жизни теократии, с другой – обращают свои взоры к будущему преображению этой жизни.
Значение пророческих книг. Писания пророков важны уже по обилию содержащегося в них учительного материала. В них находим мы величественные изображения существа и свойств Божиих, Его могущества, святости, всеведения, благости и пр. Они дают нам возможность проникнуть взором в невидимый мир и в таинственные глубины человеческого сердца. Изображая нечестие и ожесточение Израиля, пророки как бы этим показывают пред нами зеркало, в котором мы можем видеть отражение и своей жизни. Но особенно важны книги пророков для нас, христиан, потому что в них мы находим исполнившиеся с совершенной точностью пророчества об иудеях и других народах, а главным образом предсказания о Христе. Господь Иисус Христос Сам указывал на пророчества, как на самое верное свидетельство о Нем и Его деятельности (Ин.5:39). Наконец, пророчества важны для нас и потому, что часто в них обстоятельно раскрывается то, на что в Новом Завете указывается только намеками, краткими заметками. Так, напр., 53-я глава кн. Исаии выясняет пред нами истинную причину и цель страданий Христовых, а также дает объяснение к словам Иоанна Крестителя о Христе: «се, агнец Божий!» (Ин.1:29)
Распределение пророческих книг в Библии. Всех пророков, записавших свои речи в книги, было 16. Первые четыре – Исаия, Иеремия, Иезекииль и Даниил, называются великими, а прочие 12 – Осия, Иоиль, Амос, Авдий, Иона, Михей, Наум, Аввакум, Софония, Аггей, Захария и Малахия – малыми, конечно, по сравнительно малому объему их книг. Впрочем, книга Даниила в еврейской Библии отнесена была в число этнографов (кетубим), а книги 12-ти малых пророков составляли одну книгу. Книги пророческие в нашей Библии распределены не по порядку времени их происхождения, а, вероятно, по объему. Хронологический же порядок пророческих книг можно установить такой. Самым древним пророком был Авдий, пророчествовавший около 885-го г. до Р. Х., за ним следуют Иоиль, Амос, Иона, Осия, Исаия, Михей, Наум, Аввакум и Софония. Это так называемые, допленные пророки. Затем идут пророки периода плена – Иеремия, Иезекииль и Даниил и, наконец, пророки послепленные – Аггей, Захария и Малахия (около 427 г.). 3
* * *
1 См. Konig Das Prophetenthum в Beweis d. Glaubens. 1907. 2, 1–3.
2 Социально-политическая деятельность пророков прекрасно очерчена в книге Walter'а: Die Propheten in ihrem socialem Beruf. Freiburg 1900. 1–288 с.
3 О пророчествах вообще более обстоятельные сведения дает еп. Михаил в своих очерках «Библейская наука» (Ветхий Завет, вып. 4). Об исполнении же пророчеств можно читать у Кейта в его книге: «Доказательства истины христианской веры, основанные на буквальном исполнении пророчеств, истории евреев и открытиях новейших путешественников». СПб. 1870 г. С. 1–530.
22:11 Или: оскверняет / делает (ритуально) нечистой.
22:14 Букв.: достанет ли сил в руках.
22:16 Или: осквернен.
22:18 Букв.: дом.
22:24 Так в LXX; масоретский текст: не будет очищена, орошена дождем.
22:25 LXX: вожди.
22:26 Или (ближе к букв.): суббот Моих видеть не желают.
22:28 Или: покрывают штукатуркой.
23:4 Имена Охола и Охолива производны от слова охел - шатер: Охола - «ее шатер», Охолива - «Мой шатер в ней», что отражает культовую историю Северного и Южного царств: в Самарии были культовые места, посвященные языческим богам, а в Иудее был Храм Господень.
23:5 Так по друг. чтению; масоретский текст: с соседями.
23:8 Или (ближе к букв.): и изливали на нее свою похоть.
23:20 а) Букв.: плоть.
23:20 б) Букв.: истечение.
23:23 Название мест обитания разных племен в древней Месопотамии.
23:25 Или (ближе к букв.): Я направлю против тебя ревность Мою / обрушу на тебя ярость Мою.
23:39 Букв.: доме.
24:1 Вероятная дата, указанная здесь, 15 января 588 г. по Р.Х., четвертая дата в книге Иезекииля (см. 1:2; 8:1; 20:1).
24:3 Букв.: дому; то же в ст. 21.
24:5 Так в соотв. со ст. 10; масоретский текст: кости.
24:6 а) Или: ржавчиной; то же в ст. 11, 12.
24:6 б) Букв.: кусок за куском.
24:6 в) Букв.: не бросайте о них жребий, т.е. не раздумывайте.
24:7 а) Букв.: на голый камень.
24:7 б) Ср. Лев 17:13.
24:11 Или: (ритуальная) нечистота; то же в ст. 13.
24:12 а) Cмысл масоретского текста неясен.
24:12 б) Букв.: накипь / ржавчину.
24:13 а) Букв.: не становился ты чистым (и не избавлялся) от своей нечистоты.
24:13 б) Друг. возм. пер.: не утихнет.
24:17 а) Друг. возм. пер.: скорби безмолвно.
24:17 б) Букв.: не закутывай бороды - древний знак траура, ср. Лев 13:45, Мих 3:7.
24:17 в) Букв.: хлеб (других) людей / скорбящих - вероятно, имеется в виду хлеб, который приносили утешители тому, кто потерял члена семьи; друг. древн. пер.: хлеб скорби; то же в ст. 23.
24:21 Букв.: Я оскверню; см. примеч. к 14:9.
24:23 Букв.: тюрбаны (должны быть) на головах ваших и сандалии на ногах.
24:24 Букв.: знаменье / указанье; то же в ст. 26.
24:25 Или: крепость / твердыню.
Коснулась меня рука Господня. Духом Своим Господь перенес меня и поставил посреди долины, и была она полна костей… Он сказал мне: «Изреки пророчество над этими костями, скажи им: „Иссохшие кости! Слушайте слово Господне! Вот что говорит Владыка Господь костям этим: „Вот Я вселю в вас дух, и вы оживете! Я явлю на вас жилы, наращу плоть, покрою кожей, дух дам вам, и вы оживете - и узнаете, что Я - Господь!“» …Господь сказал мне: «Смертный, эти кости - весь род Израилев. Говорят они: „Иссохли наши кости, погибла надежда наша, вырваны мы с корнем!“» (37:1-6, 11)
Странные образы, поразительные видения, незабываемые вести, собранные в Книге пророка Иезекииля, становятся понятнее, когда мы узнаем, что изначально слова этой книги были обращены к общине пленников, переселенных из Иудеи в Вавилонию и подвергшихся там позору и унижению. Прежде, на родине, они были знатными и влиятельными людьми, духовными вождями. До падения Иерусалима и разрушения его Навуходоносором вавилонские пленники и оставшиеся в Иудее их соотечественники верили, что Бог не допустит уничтожения «святого города» Иерусалима и Храма, который Он Сам избрал местом Своего обитания.
Вавилонское пленение и разрушение Иерусалима поколебали веру израильтян в незыблемость обетований о том, что Господь будет вечно охранять Свой Храм и избранный Им Самим «святой город» (2 Цар 7:4-17; Пс 45:5, 6; Пс 131). Смущенные, охваченные стыдом и отчаянием, они ощущали себя оставленными Богом (8:12; 18:25; 33:17; 37:11).
Перед Иезекиилем, чье имя означает «Господь укрепляет», стояла нелегкая задача возвестить этим «своевольным и упрямым» людям, «мятежному племени», что настанет время, когда они сами признают верность Господа Своим обетованиям (37:25-28), убедить их, что всемогущество Господа, вездесущего Владыки вселенной, не подвластно не верящему в Него народу и не ограничено пределами земного города или храма (1:1, 22-25, 26-28; 11:23; 43:1-4; 14:3; 20:3; 36:22, 23). Вся книга Иезекииля посвящена объяснению кажущегося отсутствия Бога. От первой и до последней главы - начиная с величественного видения Божьего Престола-Колесницы, молниеносно перемещающегося в пространстве, и заканчивая словами о том, что новый город будет наречен новым именем «Господь пребывает там», - пророчества Иезекииля свидетельствуют, что Господь, оставивший из-за неверности народа оскверненный город, никогда не покидал и не покинет Свой народ (см. также 11:20; 34:31; 36:28; 37:23).
Иезекииль - третий (после Исайи и Иеремии) великий пророк Ветхого Завета, духовный учитель и пастырь иудейских изгнанников и оставшихся на родине их соотечественников времен Вавилонского пленения. По особому промыслу Иезекииль был призван Богом поднимать дух и утешать разделенный войной народ Иудеи, обличать противящихся Богу, открывать им глаза на правду, призывать к покаянию и вести к новому будущему. Подробности его жизни весьма скудны. Он был младшим современником Иеремии, возможно, его учеником (обоих вестников связывают драматические времена противостояния мятежной Иудеи Вавилонской державе). Иезекииль происходил из священнического рода; сын священника Бузи (Иез 1:3), он был поставлен во священники, возможно, еще до изгнания из Иерусалима.
Пророческая деятельность Иезекииля начинается на чужбине, в 597 г. до Р.Х., когда он и знатные жители Иерусалима были захвачены Навуходоносором и уведены в плен вместе со сдавшимся вавилонянам иудейским царем Иехонией. Это был первый поход вавилонского владыки на Иерусалим, за которым последовало назначение Седекии царем Иудеи. Второй поход на Иерусалим, в результате которого город и Храм были уничтожены, состоялся в 586 г. до Р.Х. после неудачной попытки Седекии свергнуть вавилонское иго. Вместе со своими учениками и последователями Иезекииль жил в Вавилонии, у потока Кевар, в поселении Тель-Авив, отведенном для иудейских пленников. Пророческое служение Иезекииля длилось с 593 г. предположительно до 571 г. до Р.Х.
Книга Иезекииля отличается от других пророческих книг единством замысла и стройностью изложения, необычайностью аллегорических образов, многообразием жанровых форм и художественных приемов. Она состоит из трех основных частей. Первая часть книги (гл. 1-24) посвящена событиям, предшествовавшим падению Иерусалима: призванию Иезекииля на пророческое служение, первому видению - Славы Господней и Божьего Престола-Колесницы, предсказанию грядущей осады Иерусалима и его уничтожения, предостережениям о надвигавшихся на Иерусалим и Иудею бедствиях (судах Божьих), второму видению - о Храме, оскверненном иудеями и покинутом Богом, и обетованиям о духовном обновлении (16:59-63; 20:33-44). Вторая часть книги ( гл. 25-32) содержит предостережения о судах Божьих, ожидающих окружавшие Иудею народы. Главы 33-48 - это вести надежды и пророчества о новом царстве и грядущем обновлении и возрождении. Последние главы (40-48) содержат описание одного из самых впечатляющих, грандиозных видений о будущем храме. При всей реалистической точности описания, текст этот насыщен глубокой символикой, и порой трудно разграничить реальный и аллегорический планы.
Одна из центральных, стержневых идей книги - это живительная сила святости Божьей, Его возрождающего присутствия в сердце человека (36:22-29). Об этом поразительные видения Иезекииля и его пророчества, в этом его живая вера. Иезекииль видит Славу Господню, наполняющую Храм (43:1-12), ограждающую и объемлющую возрожденный город и народ Божий. Пребывая в единении с Богом, народ Божий возрастает в святости (11:12; 20:12) и, отражая Его чистоту, озаряет ею все окружающее (28:25; 36:23; 37:28; 39:7, 27; ср. Исх 31:13; Лев 21:15, 23; 22:32).
В описании неизменной преданности Бога Своему народу Иезекииль, вслед за Осией и Иеремией, уподобляет Господа верному и любящему супругу (16:1-19; 23). Несмотря на неверность избранного Им народа, Господь с состраданием заботится об Израиле, «брошенной» и «отвергнутой» деве, Своей будущей «невесте» (16:5-14). Вынужденно подвергая ее заслуженному наказанию за неверность, Он не оставит ее, но очистит и возродит. Его обетование о духовном возрождении и преображении здесь не обусловлено покаянием народа, как прежде. Это скорее благодатный дар внутреннего духовного возрождения (принципиально новых отношений Завета, Союза между Богом и человеком), который ведет к покаянию (20:42-44; 36:16-32). Человек не способен сам очистить и возродить себя (2:4; 3:7-9). Иезекииль идет дальше Моисея (Втор 30:1-6) и Иеремии (Иер 31:33). Это совершенно новая для Ветхого Завета, уникальная истина о преображении внутренней сущности человека: «Я дам вам сердце новое и новый дух вложу в вас; выну из вашей груди сердце каменное и дам вам сердце живое. Я наделю вас духом Моим, и вы будете жить по Моим законам, хранить Мои установления и исполнять их» (36:26, 27).