Мир в руках творца. Книга пророка Даниила.

Дан 2:1-30

Сюжет второй главы очень напоминает историю про сон фараона и Иосифа, рассказанную в 41-й главе Бытия: здесь можно предполагать и прямое заимствование, и превращение сюжета в «бродячий». Есть, однако, существенное различие: в книге Бытия фараон и его виночерпий рассказывают свои сны. Навуходоносор, как настоящий тиран, требует от мудрецов невозможного: чтобы они сами догадались, что именно ему приснилось. Вполне резонно мудрецы заявляют, что дело это под силу только богам, «обитание которых не с плотью». Блаж. Феодорит Кирский пишет в своих комментариях на книгу Даниила, что эта фраза должна оттенить тот факт, что Даниил, в отличие от этих мудрецов, все же совершает дело, которое под силу лишь «богам, обитающим не с плотью». Это сопоставление, несомненно, справедливо, однако это не делает требование царя менее бессмысленным и глупым. Мысль блаж. Феодорита об этом можно было бы передать словами А. де Сент-Экзюпери: «если я прикажу своему генералу обернуться чайкой, и генерал не выполнит приказ, кто будет виноват – он или я?».

В этом сюжетном повороте обращает на себя внимание трезвомыслие халдейских мудрецов (в других вариантах этого бродячего сюжета для него нет места) и определенное теологическое утверждение, которое автор вкладывает в их уста. Во-первых, существуют боги, «обитание которых не с плотью»; эта инаковость божественного, его непринадлежность сфере материального, не была тайной для древних. Но для автора книги Даниила она принципиально важна, это характеристика Бога Даниила, которая выявляется дальнейшим рассказом, хотя и не выходит на первый план. Во-вторых, Тот, чье обитание не с плотью, знает все – в том числе и то, что сокрыто от человека. Мудрость Его рассматривается автором как всеведение, а не просто «в десять раз больше других», как в предыдущей главе.

Повеление Навуходоносора истребить всех мудрецов вавилонских – вполне сказочная деталь, хотя в противоборстве жреческих кланов и поддерживаемых ими царей такое и было возможно (по политико-экономическим мотивам, конечно). Даниил же с друзьями попадает в эту переделку случайно, за компанию, и предлагает свое участие в истолковании царского сна, чтобы избавить себя и трех отроков от гибели. Любопытно, что автор предыдущей главы утверждает, что царь предпочел их мудрым халдеям. Автор же этой главы помещает Даниила и отроков где-то на периферии корпорации мудрецов и вынуждает его обратиться к Богу с такой чепухой, как царские сны, только страха ради вавилонска.

И все же Даниил и его товарищи берут на себя эту задачу, которая только что была прописана, как непосильная для человека. Это один из центральных моментов в сюжете. Непосильные задачи встречаются на каждом шагу, и герои книги а) берутся за них ради спасения жизни, б) обращаются за помощью к Богу, в) делают это вместе, в общей молитве и г) славят Бога за Его ответ.

Испросив вместе с тремя отроками у Бога «милости об этой тайне» – какой поучительный способ назвать то действие, которое совершил в нем Всемогущий! – Даниил произносит краткий гимн, удивительно лаконичный шедевр библейской молитвенной поэзии. Он благословляет имя Господа; это вполне распространенное выражение свидетельствует о том, как в этой культуре (напомним, автор – живущий в Вавилонии иудейский мудрец 5-го века) относятся к имени Бога. Для Даниила в нем человек непосредственно соприкасается с Непостижимым. Это имя является сакральной тайной, произносить его вне контекста Храма невозможно – а Храма нет, потому что дело происходит при Навуходоносоре, – но оно было открыто некогда народу Завета, и не уходит в небытие. Имя Господа наречено и над «местом сим» и над народом, и остается таинственным и тайным присутствием повсюду, куда бы ни забросила верных история. Это присутствие Бога в Своем имени повсюду, где призывают это Имя, – одно из важнейших догматических открытий эпохи Плена: «Я буду для них некоторым святилищем в тех землях...» (Иез 11:16). Мы еще встретим в первой части книги Даниила ликование о том, что в Имени Своем Бог присутствует среди изгнанников. Это откровение о Боге следует сравнивать, к примеру, с представлениями египтян о том, что их богов можно почитать только в Египте – и сколько скепсиса было у них по поводу постройки египетского храма в Библосе при Тутмосе. А большинство других народов уверены, что их боги – это их боги, племенные, радеющие только об одном народе. А вавилоняне (как и ассирийцы), хотя и завоевывают страны и народы для своих богов, но чтут их только на своих жутковатых зиккуратах. Поэтому когда в следующих фразах Даниил славит Бога, который низлагает и поставляет царей, изменяет времена и лета, открывает глубокое и сокровенное, он воздает Ему славу именно как Богу всей земли и всех народов: «Ибо Моя вся земля», как сказано в недавно (для автора) кодифицированной Торе. Итак, Даниил не просто говорит «спасибо за помощь», он исповедует Бога Единым Творцом и Владыкой всего, Всемогущим и Всевышним