Бытие (в помощь изучающим Священное Писание)

Вторник [Быт. XV,1-15]

Библейские рассказы нередко как бы подчёркивают реальность тех богоявлений, о которых повествуют. Бог — не абстракция, Он — самая что ни на есть живая Личность, и Личность эта вполне может сказать человеку нечто такое, чего человек никак не ожидает. И не только сказать, но и сделать тоже. Иногда (как это было с Авраамом) Его обещания кажутся совершенно невозможными и неисполнимыми, но невозможность и неисполнимость эта, похоже, связана скорее с ограниченностью нашего видения. Мы во времени, Он — в вечности; мы видим только следствия, да и то далеко не все и не сразу, а причины — лишь частично, догадываясь об остальном всё по тем же следствиям; Он видит все причины и все следствия одновременно, или, вернее, Он видит их вне времени, как данность, Ему известную и Им создаваемую. Впрочем, и эти рассуждения  — всего лишь наше восприятие Его знания. Самые глубокие откровения лишь отчасти доносят до нас то, что Он хочет нам открыть; а каков Он Сам — это для нас тайна, и не потому, чтобы Он хотел бы скрыть это от нас (Он, напротив, сделал всё возможное, чтобы это перестало быть для нас тайной), А потому, что существует объективное различие между конечной личностью и Личностью бесконечной, притом различие абсолютное. В этом смысле можно сказать, что даже сама возможность общения между Богом и человеком — уже великое чудо. Авраам не случайно испытывает при встрече с Богом лицом к лицу приступ мистического ужаса: это естественный ужас конечного человека перед бесконечным Богом, ужас того, кто знает, что перед Этим, стоящим перед ним, он, человек, — ничто и потому при соприкосновении с Ним должен исчезнуть. Оттого и тьма: тьмой, абсолютной чернотой должен был казаться Аврааму Тот, Кто прежде говорил с Ним в видении, ведь то, что мы не в состоянии воспринять, всегда кажется нам тёмным. Метафизический ужас несоизмеримости и тьма невоспринимаемости  — таким был бы для нас Бог, оказавшийся рядом с нами, если бы не Его любовь к нам.