Хроники Нарнии. Лев, Колдунья и Платяной шкаф

Первая битва Питера

А в это самое время далеко-далеко оттуда бобры и ребята уже много часов подряд шли, словно в сказке. Они давно сбросили шубы и теперь даже перестали говорить друг другу: "Взгляни! Зимородок!" - или: "Ой, колокольчики!" - или: "Что это так чудесно пахнет?" - или: "Только послушайте, как поет дрозд!" Они шли теперь молча, упиваясь этой благодатью, то по теплым солнечным полянам, то в прохладной тени зеленых зарослей, то вновь по широким мшистым прогалинам, где высоко над головой раскидывали кроны могучие вязы, то в сплошной чаще цветущей смородины и боярышника, где крепкий аромат чуть не сбивал их с ног.

Они поразились не меньше Эдмунда, увидев, что зима отступает у них на глазах и за несколько часов время промчалось от января до мая. Они не знали, что так и должно было произойти, когда в Нарнию вернется Аслан. Но всем им было известно: бесконечная зима в Нарнии - дело рук Белой Колдуньи, ее злых чар, и раз началась весна, значит, у нее что-то разладилось. Они сообразили также, что без снега Колдунья не сможет ехать на санях. Поэтому перестали спешить, чаще останавливались и дольше отдыхали. Конечно, к этому времени они сильно устали, сильно, но не до смерти, просто они двигались медленнее, как во сне, и на душе у них были тишина и покой, как бывает на исходе долгого дня, проведенного на воздухе. Сьюзен слегка натерла пятку.

Большая река осталась слева от них. Чтобы добраться до Каменного Стола, следовало свернуть к югу, то есть направо. Даже если бы им не надо было сворачивать, они не могли бы идти прежним путем: река раз- лилась, и там, где проходила их тропинка, теперь с шумом и ревом несся бурный желтый поток.

Но вот солнце стало заходить, свет его порозовел, тени удлинились, и цветы задумались, не пора ли им закрываться.

Теперь уже недалеко, - сказал мистер Бобр и стал подниматься по холму, поросшему отдельными высокими деревьями и покрытому толстым пружинящим мхом - по нему было так приятно ступать босыми ногами. Идти в гору после целого дня пути тяжело, и все они запыхались. Люси уже начала сомневаться, сможет ли дойти до верха, если как следует не передохнет, как вдруг они очутились на вершине холма. И вот что открылось их глазам. Путники стояли на зеленой поляне. Под ногами у них темнел лес; он был повсюду, куда достигал глаз, и только далеко на востоке, прямо перед ними, что-то сверкало и переливалось.

Вот это да! - выдохнул Питер, обернувшись к Сьюзен. - Море! А посреди поляны возвышался Каменный Стол - большая мрачная плита серого камня, положенная на четыре камня поменьше. Стол вы- глядел очень старым. На нем были высечены таинственные знаки, воз- можно, буквы неизвестного нам языка. Тот, кто глядел на них, испытывал какое-то странное, необъяснимое чувство. А затем ребята заметили шатер, раскинутый в стороне. Ах, какое это было удивительное зрелище, особенно сейчас, когда на него падали косые лучи заходящего солнца: полотнища из желтого шелка, пурпурные шнуры, колышки из слоновой кости, а над шатром, на шесте, колеблемый легким ветерком, который дул им в лицо с далекого моря, реял стяг с красным львом, вставшим на задние лапы. Внезапно справа от них раздались звуки музыки, и, обернувшись, они увидели то, ради чего пришли сюда. Аслан стоял в центре целой группы престранных созданий, окружавших его полукольцом. Там были духи деревьев и духи источников - дриады и наяды, как их зовут в нашем мире, - с лирами в руках. Вот откуда слышалась музыка. (Ис 6:1-3; Деян 7:55-56; Откр 4:7, 20:11) Там было четыре больших кентавра. Сверху они были похожи на суровых, но красивых великанов, снизу - на могучих лошадей, таких, какие работают в Англии на фермах. Был там и единорог, и бык с человечьей головой, и пеликан, и орел, и огромный пес. А рядом с Асланом стояли два леопарда. Один держал его корону, другой - его знамя. А как вам описать самого Аслана? Этого не могли бы ни ребята, ни бобры. Не знали они и как вести себя с ним, и что сказать. Те, кто не был в Нарнии, думают, что нельзя быть добрым и грозным одновременно. Если Питер, Сьюзен и Люси когда-нибудь так думали, то теперь они поняли свою ошибку. Потому что, когда они попробовали прямо взглянуть на него, они почувствовали, что не осмеливаются это сделать, и лишь на миг увидели золотую гриву и большие, серьезные, проникающие в самое сердце глаза. (Ис 6:5; Иез 2:1; Пс 114 (113):7; Мф 17:1-2, 6; Мк 9:2-3; 1 Ин 2:28)

Подойди к нему, - шепнул мистер Бобр.

Нет, - шепнул Питер. - Вы первый.

Сначала дети Адама и Евы, потом животные, - ответил ему шепотом мистер Бобр.

Сьюзен, - шепнул Питер. - Может быть, ты? Дам всегда пропускают вперед.

Ты же старший, - шепнула Сьюзен. И конечно, чем дольше они так перешептывались, тем более неловко им было. Наконец Питер понял, что первым действовать придется ему. Он вытащил из ножен меч и отдал честь Аслану. Торопливо шепнув остальным: "Идите за мной. Возьмите себя в руки", - он приблизился ко Льву и сказал: (Пс 100 (99):2)

Мы пришли... Аслан.

Добро пожаловать, Питер, сын Адама и Евы, - сказал Аслан. - Добро пожаловать, Сьюзен и Люси, дочери Адама и Евы. Добро пожаловать, Бобр и Бобриха. Голос у Льва был низкий и звучный, и почему-то ребята сразу перестали волноваться. Теперь на сердце у них было радостно и спокойно, и им вовсе не казалось неловким стоять перед Асланом молча.

А где же четвертый? - спросил Аслан.

Он хотел их предать, он перешел на сторону Белой Колдуньи, о, Аслан, - ответил мистер Бобр. И тут что-то заставило Питера сказать:

Тут есть и моя вина, Аслан. Я рассердился на него, и, мне кажется, это толкнуло его на ложный путь. (Лев 19:17; Мф 5:22; Лк 17:3-4; Гал 6:1) Аслан ничего не ответил на эти слова, просто стоял и пристально смотрел на мальчика. И все поняли, что тут, действительно, не поможешь словами.

Пожалуйста, Аслан, - попросила Люси, - нельзя ли как-нибудь спасти Эдмунда?

Мы сделаем все, чтобы его спасти, - сказал Аслан. - Но это может оказаться труднее, чем вы полагаете. (Мф 18:11-14; Лк 15:3-7, 19:9-10; 2 Петр 3:9) И Лев опять замолчал. С первой минуты Люси восхищалась тем, какой у него царственный, грозный и вместе с тем миролюбивый взгляд, но сейчас она вдруг увидела, что его взгляд к тому же еще и печальный. (Ин 11:33) Однако выражение это сразу же изменилось. Аслан тряхнул гривой и хлопнул одной лапой о другую. "Страшные лапы, - подумала Люси, - хорошо, что он умеет втягивать когти". (Втор 10:17; Пс 47 (46):3, 89 (88):8)

Ну, а пока пусть готовят пир, - сказал он. - Отведите дочерей Адама и Евы в шатер и позаботьтесь о них. Когда девочки ушли, Аслан положил лапу Питеру на плечо

ох и тяжелая же она была! - и сказал:

Пойдем, сын Адама и Евы, я покажу тебе замок, где ты будешь королем. И Питер, все еще держа в руке меч, последовал за Львом к восточному краю поляны. Их глазам открылся великолепный вид. За спиной у них садилось солнце, и вся долина, лежащая внизу - лес, холмы, луга, извивающаяся серебряной змейкой река, - была залита вечерним светом. А далеко-далеко впереди синело море и плыли по небу розовые от закатного солнца облака. Там, где земля встречалась с морем, у самого устья реки, поднималась невысокая гора, на которой что-то сверкало. Это был замок. Во всех его окнах, обращенных на запад, отражался закат - вот откуда исходило сверкание, но Питеру казалось, что он видит огромную звезду, покоящуюся на морском берегу.

Это, о, Человек, - сказал Аслан, - Кэр-Паравел Четырехтронный, и на одном из тронов будешь сидеть ты. Я показываю его тебе, потому что ты самый старший из вас и будешь Верховным Королем. (Ин 21:15-17) И вновь Питер ничего не сказал - в эту самую секунду тишину нарушил странный звук. Он был похож на пение охотничьего рожка, только более низкий.

Это рог твоей сестры, - сказал Аслан Питеру тихо, так тихо, что казалось, будто он мурлычет, если позволительно говорить так про льва. Питер не сразу понял его. Но когда он увидел, что все остальные устремились вперед, и услышал, как Аслан, махнув лапой, крикнул: "Назад! Пусть принц сам завоюет себе рыцарские шпоры", - он дога- дался, в чем дело, и со всех ног бросился к шатру. Его ждало там ужасное зрелище. Наяды и дриады улепетывали во все стороны. Навстречу ему бежала Люси так быстро, как только могли двигаться ее маленькие ножки. Лицо ее было белее бумаги. Только тут он заметил Сьюзен. Стрелой подлетев к дереву, она уцепилась за ветку; за ней по пятам несся большой серый зверь. Сперва Питер принял его за медведя, но потом увидел, что он скорее похож на собаку, хотя был куда крупней. Внезапно его осенило: это же волк. Став на задние лапы, волк уперся передними в ствол. Он рычал и лязгал зубами, шерсть у него на спине стояла дыбом. Сьюзен удалось забраться только на вторую ветку от земли. Одна ее нога свисала вниз и была всего в нескольких дюймах от звериной пасти. Питер удивился, почему она не заберется повыше или хотя бы не уцепится покрепче, и вдруг понял, что сестра вот-вот потеряет сознание и упадет. Питер вовсе не был таким уж смельчаком, напротив, ему казалось, что ему сейчас станет худо от страха. Но это ничего не меняло: он знал, что ему повелевает долг. Одним броском он кинулся к чудовищу, подняв меч, чтобы ударить его сплеча. Волк избежал этого удара. С быстротой молнии он обернулся к Питеру. Глаза его сверкали от ярости, из пасти вырывался злобный рык. Зверь был полон злобы и просто не мог удержаться от рычанья; это спасло Питера - иначе волк тут же схватил бы его за горло. Все дальнейшее произошло так быстро, что Питер не успел ничего осознать: он увернулся от волчьей пасти и изо всех сил вонзил меч между передними лапами волка прямо тому в сердце. Несколько секунд пронеслись как в страшном сне. Волк боролся со смертью, его оскаленные зубы коснулись лба Питера. Мальчику казалось, что все кругом - лишь кровь и волчья шерсть. А еще через мгновение чудовище лежало мертвым у его ног. Питер с трудом вытащил у него из груди меч, выпрямился и вытер пот, заливавший ему глаза. Все тело Питера ломило от усталости. Через минуту Сьюзен слезла с дерева. От пережитого волнения оба они еле стояли на ногах и - не стану скрывать - оба не могли удержаться от слез и поцелуев. Но в Нарнии это никому не ставят в упрек.

Скорей! Скорей! - раздался голос Аслана. - Кентавры! Орлы! Я вижу в чаще еще одного волка. Вон там, за вами. Он только что бросился прочь. В погоню! Он побежит к своей хозяйке. Это поможет нам найти Колдунью и освободить четвертого из детей Адама и Евы! И тут же с топотом копыт и хлопаньем крыльев самые быстрые из фантастических созданий скрылись в сгущающейся тьме. Питер, все еще не в силах отдышаться, обернулся на голос Аслана и увидел, что тот стоит рядом с ним.

Ты забыл вытереть меч, - сказал Аслан. Так оно и было. Питер покраснел, взглянув на блестящее лезвие и увидев на нем волчью кровь. Он наклонился, насухо вытер меч о траву, а затем - о полу своей куртки.

Дай мне меч и стань на колени, сын Адама и Евы, - сказал Аслан. Питер выполнил его приказ. Коснувшись повернутым плашмя лезвием его плеча, Аслан произнес:

Встаньте, сэр Питер, Гроза Волков. И что бы с вами ни случилось, не забывайте вытирать свой меч.