Книга пророка Исаии (в помощь изучающим Священное Писание)

Понедельник [Ис. VIII,13-IX,7]

Перед нами снова два отрывка, соединённые Церковью в один. И снова это, на первый взгляд, соединение несоединимого. Первый отрывок — о грехе и о наказании за грех (или, вернее, о последствиях совершённого греха). Второй — о пришествии Мессии и о Галилее, где Мессия родится. В первом отрывке описаны бедствия, которые ждут страну из-за отступничества народа. Во втором тому же самому народу обещано, что Мессия непременно придёт, и родится Он не где-нибудь, а именно среди этого самого, по всем человеческим понятиям совершенно ничего такого не заслуживающего, народа. В этом парадоксе, быть может, особенно явно становится видимой непреложность плана Божия в отношении человечества вообще и народа Божия в частности. Да, прежде пришествия Мессии Израиль действительно ждёт национальная катастрофа. Да, после ассирийского нашествия от страны, и без того небольшой, останется едва треть, а после вавилонского разгрома она вообще прекратит своё существование как независимое государство (и, кстати, так никогда снова им и не станет, если не считать совсем короткого периода в I в. до Р.Х.). Да, от и без того не слишком многочисленного народа останется ко времени пришествия Христа лишь десятая часть. И всё же Мессия придёт. Потому, что грехи народа не умаляют праведности Божией. И ещё потому, что Бог верен заключённому Завету. Человек может изменить ему, оставить и забыть Бога. Но Бог не изменяет и не забывает. И потому Мессия придёт. А вот кто Его увидит и встретит — это уже другой вопрос. И сколько будет бедствий и катастроф на пути — тоже вопрос не столько к Богу, сколько к человеку. Ведь, если следовать пророческой логике, ни ассирийского нашествия, ни вавилонского разгрома могло бы и не быть, если бы только народ Божий не изменял ежедневно и ежечасно своему Богу. Если бы… А если бы не грехопадение, то, значит, и Иисусу Христу не пришлось бы за наше спасение платить ту страшную цену, которую Он заплатил — цену Креста? И мир был бы совсем иным? И сколько ещё было в истории человечества таких «если»?