Исайя Вавилонский (Ис.40:1 - 66:24)

Ис. 52:11−53:12

Пророк говорит об Отроке, Рабе ГОСПОДА, − но не о том, которому покорятся страны и на которого будут уповать острова. Скорее, речь идет о Том, Кто всегда присутствует в страдающем народе Божьем. Христиане относят этот текст главным образом к Мессии Израиля, иудеи − к Израилю как к таковому; на самом деле Отрок ГОСПОДА, о котором изумляются многие, неотделим от народа и от всего человечества; именно это делает несовпадение между христианским и иудейским прочтением этого текста неустранимым.

Для того, чтобы вслушаться в слова пророка, попробуем передать Ис. 52:9−53:12 ближе к оригиналу (как и в других случаях, большинство переводов использует в полтора-два раза больше слов, чем оригинал):

    ⁹Ликуйте, радуйтесь вместе, развалины Иерусалима, ибо пожалел Яхве народ, искупил Иерусалим! ¹⁰Явил Яхве Свою руку святую на глазах всех народов; увидели все концы земли избавление Господне. ¹¹Идите, идите, уходите оттуда; нечистого не касайтесь, выходите из среды их, очиститесь, носящие орудия Яхве, ¹²ибо не второпях побежите, не удерете: пойдет ведь, пойдет впереди Яхве, и позади - Бог Израилев.

    ¹³Вот, преуспеет раб [Мой], возвысится, вознесется, возвысится высоко! ¹⁴Как поражались оттого многие: так обезображен человеческий вид [его], облик сына Адама! ¹⁵Так удивятся народы многие; оттого закроют цари рты, ибо о чем не говорили им − увидят, о чем не слышали − поймут.

    ¹Кто принял сказанное? Рука Яхве тут кому открылась? ²Взошел росток пред Ним, корень из земли сухой; нет вида, нет величия, смотрим − нет вида привлекательного. ³Презренный, отвергнутый людьми, муж скорбей, познавший боль, прячут лицо [от него], презирают, не ценят.

    ⁴Однако нашу боль он понес, скорбь нашу взял; мы думали − изъязвлен, наказан Богом, унижен − ⁵[а] он изранен по грехам нашим, разбит беззаконием нашим, наказание для примирения нашего на нем, ранами [его] исцелены.

    ⁶Все как овцы блуждали мы, по дорогам разбрелись; Яхве покарал его за беззакония всех. ⁷Угнетен он, унижен − не открыл рта, агнцем на заклание ведется, овцой перед стригущим связан, не открывает рта.

    ⁸От уз и суда взят; его участь кто поймет? Ибо отсечен от земли живых, за грехи народа уязвлен. ⁹Ему давали со злодеями гроб, но [Он] с богатым в смерти, ибо не совершал насилия, не лгал устами.

    ¹⁰Яхве захотел поразить, уязвить [его]; когда принесет жертву душа [его], увидит посеянное долговечным, желание Яхве в руке [его] исполнится. ¹¹На труд души своей воззрит удовлетворенно, мудростью оправдает праведный раб Мой многих, беззакония их понесет. ¹²Посему доля [его] велика, с великими разделит добычу, потому что отдал смерти душу, к бунтовщикам причтен, − он грехи многих понес, за преступников вступился.

Призывая пленников выйти из Вавилона, пророк говорит о том, что они не просто сбегут оттуда, как бегут заключенные из темницы, но выйдут не второпях, выйдут торжественно, как победители, потому что Бог снова, как встарь, выведет народ Свой из рабства. «Возвысится раб Мой», говорит Господь, и это возвышение будет неожиданным и удивительным именно потому, что рабы Бога пребывали перед этим в уничижении. Глядя на раба Божьего (Израиль), многие дивились, до какой степени унижения, ничтожности и угнетенности могут дойти люди. И здесь, думается, важно, что пророк говорит о сынах Адама, потому что речь идет не только о судьбе Израиля как этноса. Обезображенный, лишенный образа Божьего вид − знак полного, абсолютного поражения; в терминах суда Божьего можно сказать, что ничтожный раб, чей вид столь безобразен, потерпел поражение на этом суде: избравшие иные (не-израильские) пути «выглядят» лучше. Но цари земные − люди, несомненно, успешные и благополучные относительно прочих − вдруг увидят в этом ничтожном рабе нечто такое, что не могло прийти в голову: оказывается, уничижение и страдания не обязательно означают поражение, оказывается, они не являются непременным признаком того, что Бог оставил такого человека. Вот краткий смысл пророчества, а далее, начиная с Ис. 53:1, та же мысль разворачивается вновь, более подробно.

Это невероятно, это не могло прийти в голову людям, кто мог увидеть в этом унижении и страдании руку Всемогущего? Разве только «карающую десницу», но речь-то как раз не об этом... Традиционное христианское понимание этого текста предполагает, что речь идет о Мессии, Отроке Яхве, но, может быть, пророк говорит о некоем собирательном образе, о страдающем человеке как таковом − на самом деле не так это и важно. А важно то, что говорится в Ис. 53:4: «нашу боль он взял». Страдающий и униженный Отрок Яхве, как бы ни толковать о Его лице, берет на себя чужое страдание, чужую боль. Имплицитно предполагается, что в большинстве случаев люди страдают за свои грехи, в результате своих беззаконий; этот взгляд характерен и для многих книг Ветхого Завета, и для тех религий, которые вообще рассматривают жизнь в категориях греха и ответственности за него. Строго говоря, при всей очевидной обоснованности этой позиции, дело все же далеко не всегда обстоит именно так.

Отрок Яхве, как и герой книги Иова, как и тот гипотетический праведник, о котором вопрошает пророк Аввакум, сам не совершал греха: «не совершал насилия, не лгал устами». Примитивный взгляд ожидает, что такой человек должен быть в буквальном смысле благоуспешен, и редко, разве только в художественной литературе невысокого полета, можно найти подобные примеры. В жизни человеку праведному (насколько возможно праведному, как уточняет автор книги Иова) достается едва ли не больше, чем беззаконному. Можно было бы порассуждать о загробном воздаянии, но это радикально не библейский подход. Второисайя видит в этом руку Яхве, желание Яхве, которое исполняется в руке Отрока Его. И это желание заключается в том, что «наказание для примирения нашего» было на нем, в том, что «ранами его мы исцелились».

Во-первых, пророк полагает, что такое возможно и именно страдание за других совершается в Отроке Господнем. Меньше чем за полстолетия дл Второисайи Иезекииль говорил о том, что каждый отвечает перед Богом за себя, и никто своим страданием не может искупить чужих грехов. Даже великий праведник может искупить только одного человека: самого себя. Именно в этом контексте Иезекииль говорит о том, что грехи многих может искупить только Мессия, которы встанет «в проломе стены». Между прочим, современный читатель Евангелия с недоумением слышит слова Господа Иисуса о Его крови, которая «за вас и за многих изливается...», − мы думаем «за многих», значит «не за всех, за некоторых». Библейская точка зрения иная: не за себя одного, больше чем за одного себя − значит речь идет о Мессии, который искупает всех. Второисайя, как и Иезекииль, не может не обратить на это внимание: праведный Отрок Господа берет на себя ответственность за чужие грехи. И это выражается в том, что Он «изъязвлен за беззакония наши».

Во-вторых, не так прост и смысл слов «наказание для примирения нашего». Как будто Бог наказание, предназначавшееся нам, возлагает на плечи другого; мало того, что это несправедливо, это еще и кажется нам довольно бессмысленным. Ведь современный читатель полагает себя абсолютно, экзистенциально отдельным от других людей (для Библии это чаще всего совсем не так). Если один совершил преступление, а другой за него наказан, − изменит ли это что-нибудь в преступнике? Особенно если на окончательном суде он все равно сам предстанет перед Судией... Слово Божие, однако, предполагает, что если человек приходит на окончательный Суд вместе с Отроком Господа, под Его защитой и покровительством, то тогда он и может быть оправдан; для этого необходимо быть действительно вместе с Отроком Господа, не на словах, а всей жизнью следовать за Ним. Вот почему пророк использует слово musar, которое передается, к примеру, в Синодальном переводе не только как наказание, но и как «вразумление, наставление» (в этом значении оно используется в Притчах и у Иеремии, в книге Ездры и Пс. 49:17). Поскольку слово shalom тоже имеет довольно широкий спектр значений, все выражение в целом оказывается весьма многозначным. Наказание для примирения нашего; вразумление для примирения нашего; наставление, примиряющее нас с Богом; вразумление, ведущее к миру... «Он придет и возвестит нам все», говорит Христу самарянка; «Он научит нас путям Своим», возвещает пророк Михей (весьма возможно, что Христос в ответе самарянке неявно ссылается именно на Мих. 4:2)... И, быть может, именно это место имеет в виду Христос, когда говорит Иерусалиму: «О, если бы и ты хотя в сей твой день узнал, что служит к миру твоему!» (Лк. 19:42).

«Ранами Его мы исцелились», значит, Отрок Господа ведет за собой по пути примирения с Богом, и это происходит благодаря тому, что Он, праведник, разделяет с нами превратности нашего пути и, зная Бога, соединяет нас с Ним. Неявным образом об этом многократно пишут апостолы; особенно обращают на себя внимание слова ап. Павла о том, что Господь Иисус «сделался для нас премудростью от Бога, праведностью и освящением и искуплением» (1 Кор. 1:30) и его же слова в 2Кор. 5:20−21, где Павел от имени Христова просит своих корреспондентов примириться с Богом («вразумление для примирения нашего»), потому что в Нем, праведном, мы находим оправдание. Потому, коротко говоря, ап. Павел и говорит так часто об оправдании во Христе, что для него оправдание не столько признание кого-либо «пригодным для рая», а участие в скорбях Отрока Господня.

Наконец, в этой главе мы видим еще и удивительный пример пророческого прозрения: непостижимым образом пророк упоминает детали, которые для его текста имеют сугубо второстепенный характер, но которые представляется практически невозможным знать заранее. Здесь это слова «Ему давали со злодеями гроб, но [Он] с богатым в смерти» (Ис. 53:9). Откуда Второисайя за полтысячи лет знал, что у Иосифа Аримафейского окажется новый гроб рядом с Голгофой, и Иисус будет погребен там, а не с разбойниками, как должно бы было случиться? Пожалуй, только слова Второзахарии о тридцати серебренниках и земле горшечника можно поставить рядом с этим удивительным прозрением: они столь же необъяснимы. То есть, на самом деле, если принять, что оба пророка неким образом (скажем «духом», хотя это не слишком ясная формулировка) видят не просто замысел Божий, так сказать, богословскую идею, а именно реализацию этого замысла (желания Яхве) в Иисусе из Назарета, то все становится на свои места. При этом вопрос о том, насколько пророки сами осознавали то, что им открывалось, остается без ответа, но все же, откровенно говоря, я просто не вижу иного объяснения... Даже относительно убедительное понимание того, что, почему и для чего говорят пророки, − необходимое для читателя понимание − не может до конца объяснить тайну того, что же они видят.