Новое небо над новой землей (размышления над Библией)

Введение

Евангельское свидетельство стало наиболее полным и глубоким выражением христианской веры, Четвероевангелие представляет собою ядро Нового Завета, а Новый Завет — ядро всего св. Писания в целом. Истина эта известна сегодня всякому христианину и не нуждается в доказательстве; но часто ли видим мы в евангельском образе Иисуса Христа живого человека, несущего в Себе полноту Божию? В известном смысле можно сказать, что наш век — это век Иисуса-человека, и речь идёт не только о тех «христианских» (вернее было бы сказать: арианских) богословских школах, представители которых видят в Иисусе из Назарета лишь праведника, учителя мудрости, моралиста или пророка (с момента возникновения «теологии освобождения» в этот список можно включить ещё и революционера). Сегодня и христиане открывают для себя Иисуса Христа как Человека, со всеми особенностями и подробностями Его человеческой жизни, какие только может дать нам Евангелие. Разумеется, эта сторона земного служения Спасителя чрезвычайно важна, тем более, что исследование её позволяет включить евангельское свидетельство в контекст духовной истории Израиля и увидеть глубинные связи обоих Заветов.

Евангелие постоянно говорит нам о том, как Иисус очищает и углубляет духовную традицию, идущую от великих пророков и псалмопевцев Израиля. Уже заповеди о духовной нищете (Мф 5:3; ср. Лк 6:20) и о чистоте сердца (Мф 5:8) возвращают нас к традиции, берущей своё начало в проповеди Исайи Иерусалимского, а запрещение ненависти (Мф 5:21-26) и блудных помыслов (Мф 5:27-30) духовно углубляет столь хорошо знакомые в евангельские времена всем верующим евреям заповеди декалога Моисеева (Исх 20:13-14; ср. Втор 5:17-18). Таким же образом решает Иисус вопрос о посте (Мф 9:14-17; Мк 2:18-22; Лк 5:33-39; ср. Ис 58:2-12) и о смысле шаббата (Мф 12:1-8; Мк 2:23-28; Лк 6:1-5; ср. Ис 58:13-14) — Он восстанавливает пророческое понимание смысла поста и шаббата, отвергая позднейшие законнические наслоения, привнесённые представителями некоторых фарисейских школ.

Однако в определённых случаях это человеческое служение Иисуса смыкается с Богочеловеческим. Таков, например, вопрос об исполнении Закона (Мф 5:17-18). Говоря о необходимости исполнить (собственно, «дополнить», «довести до полноты», греч. πληρω̃σαι) Закон, Иисус имеет в виду не многочисленные правила фарисеев, а Закон, как его понимал Иеремия (Иер 31:33). Но исполнить этот Закон — значит самому стать живой Торой, вместить в сердце Бога в такой мере, которая для человека невозможна, и здесь служение Иисуса становится уже не человеческим, но Богочеловеческим. Именно этой стороне служения Спасителя посвящены предлагаемые читателю размышления, и предметом их будут три великих тайны, о которых говорит нам Евангелие: тайна Рождества, тайна Креста и Воскресения и тайна Пятидесятницы.