Декалог, или Десятисловие, как еще называют Десять заповедей – один из центральных документов библейского откровения. Декалог был центральным в Законе в ветхозаветную эпоху; не потерял он своего значения и после заключения Нового завета. Кроме того, в течение трех с лишним тысячелетий, прошедших с момента откровения Декалога, он оказал и продолжает оказывать исключительное, ни с чем не сравнимое воздействие на культуру и цивилизацию. То, что современный человек называет «общечеловеческими ценностями», в сущности, является нравственной составляющей Декалога. Данные иудеям, заповеди Декалога без изменения входят в христианскую и исламскую традицию.

Декалог, в отличие от остального Закона, возник в результате непосредственного Откровения Божьего, данного Моисею на горе Синай. Приблизительно это событие можно датировать 1250 годом до Р.Х. Согласно преданию, Бог Сам таинственным образом начертал Десять заповедей на каменных досках (скрижалях), приготовленных Моисеем.

Содержание Декалога очевидным образом разделяется на две части: первая, включающая 1 – 4 заповеди, говорит об отношении человека к Богу и устроении духовной жизни людей; вторая, включающая последние 6 заповедей, говорит о нравственном устроении жизни и отношений людей друг с другом. Важнейшей особенностью Декалога является соединение этих двух разделов в единое целое. Декалог придает обоим своим частям равное значение; тем самым нравственность становится формой поклонения Богу, а не только принципами наилучшего устроения земной жизни. Одновременно только в единстве религиозной и нравственной жизни человека последняя обретает твердые основания. Таким образом, Декалог на все времена стал главным манифестом библейского этического монотеизма.

Первые четыре заповеди говорят о ключевых аспектах почитания Единого Бога, и наиболее важной среди них является первая заповедь. Она возвещает откровение о Боге-Спасителе, Боге Живом, являющем Свою силу, властно вмешиваясь в ход истории. Упоминание о конкретном спасительном действии (исходе из Египта), подобно упоминанию Понтия Пилата в христианском Символе веры, подчеркивает реальность и конкретность действия Божьего в жизни людей. Вместе с тем принципиально важно, что Декалог не говорит о Боге ничего, кроме упоминания Его спасительного действия. Тайна Божественного бытия остается сокрытой; Декалог лишь подчеркивает единственность Незримого Бога, Владыки неба и земли. Бог также являет Себя в этих словах как Бог-Ревнитель, призывающий человека поклоняться только единственному истинному Богу.

Вторая заповедь запрещает изображать Незримое. Истинный Бог, превосходящий все мыслимое и невместимый всей тварью, не может быть адекватно изображен никаким образом. Изображения же любого иного объекта или субъекта в историческом контексте Десяти заповедей неизбежно влекли людей к языческому идолопоклонству. Вторая заповедь запрещает не только изображать что бы то ни было; важнейший ее смысл – запрет поклонения и служения чему-то, кроме Единого Бога. Ничто в мире, кроме Самого Всемогущего, недостойно того, чтобы посвящать ему жизнь человека. Текст второй заповеди содержит также слова о ревности Божьей, Его наказании и благословении. Поскольку Сам Бог через пророка Иезекииля открывает людям, что каждый из нас отвечает только за свои собственные грехи, смысл этих слов сводится к сопоставлению наказания (до третьего – четвертого рода) и безмерного благословения (до тысячи родов). Несопоставимость даруемой Богом жизни и греховной смерти также подчеркивается в ряде близких к Декалогу текстов.

Третья заповедь требует благоговейного отношения к Богу и Его Имени, тесно связанному с Его незримым присутствием. Эта заповедь нашла свое отражение также в молитве, которую Господь Иисус Христос дал Своим ученикам («Да святится имя Твое). Кроме того, третья заповедь также запрещает использовать Имя Творца для заклинаний и клятв. Лишь священный трепет молитвы – достойный контекст для призывания Имени Божьего.

Четвертая заповедь говорит об освящении времени земной жизни человека, требуя каждый седьмой день посвящать Богу. Тем самым устанавливается недельный ритм не только трудовой, но, главное, и духовной жизни. Такой ритм становится источником освящения всего времени. В Ветхом завете день, посвященный Богу, получает название субботы; для христиан таким днем стал день Воскресения Христова. Суббота становится знамением Завета, заключенного на Синае. Значение посвященного Богу дня становится со временем столь велико, что со временем четвертая заповедь воспринимается как символ, подразумевающий и все остальные заповеди Декалога.

Последние шесть заповедей говорят об отношениях между людьми и нравственном устроении жизни перед лицом Божьим. При своей кажущейся простоте они задают весьма высокую норму нравственности, исполнить которую человечество не в силах до сих пор. Пятая заповедь требует от человека уважения к дару жизни, полученной человеком от Бога через родителей; почтение к ним становится важным условием обладания жизнью. Шестая заповедь подтверждает установленное еще в завете с Ноем суверенное право Бога распоряжаться человеческой жизнью и запрещает убийство. Текст Декалога здесь допускает как расширительное, так и узкоспециально понимание убийства; только Господь Иисус Христос окончательно устанавливает абсолютный запрет не только на любое убийство, но и на лежащие в его основе гнев и ненависть. Седьмая заповедь, требующая от человека верности в браке, на фоне реалий древневосточной жизни выглядит труднодостижимым идеалом; и сегодня она нередко воспринимается так же. Законы Моисея предполагают широкие послабления по сравнению с требованием единобрачия в Декалоге, однако Господь Иисус Христос возвестил ученикам, что в этом была уступка жестокосердию людей, а не воля Творца. Седьмая заповедь, запрещая прелюбодеяние, освящает брак как таинственное соединение двух людей, происходящее перед лицом Божьим и имеющее вечное содержание. Восьмая заповедь, устанавливающая принцип неприкосновенности имущества и запрещающая воровство, также основана на уважении к дару жизни, который дает Бог. Эта жизнь поддерживается материальными средствами, которые Бог дает каждому человеку по Своему усмотрению. Девятая заповедь первоначально касалась лжи в суде и гражданских отношениях; впоследствии этот запрет распространяется на все формы и проявления лжи. Наконец последняя, десятая заповедь требует от человека смирения перед волей Творца, дающего каждому по Своему желанию. Зависть рассматривается в Декалоге как противление этой воле Божьей, и потому запрещается.

Наиболее сжатую формулировку заповедей Декалога дает Господь Иисус Христос, отвечая книжнику на вопрос о наибольшей заповеди. «Первая из всех заповедей: слушай, Израиль! Господь Бог наш есть Господь единый; и возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всем разумением твоим, и всею крепостию твоею, – вот первая заповедь! Вторая подобная ей: возлюби ближнего твоего, как самого себя. Иной большей сих заповеди нет», говорит Господь. Смысл Декалога сводится, таким образом, к поклонению Единому Богу и любви к ближнему.

В Своем ответе книжнику Господь Иисус цитирует два тесно связанных с Декалогом отрывка: молитву «Слушай, Израиль» и расширенное изложение нравственных требований закона в 19-й главе книги Левит. Оба эти текста еще в ветхозаветную эпоху приобрели характер авторитетного толкования Десяти заповедей. Еще один важнейший текст, фиксирующий древнее понимание Декалога, складывается в эпоху Царств (он записан вряд ли ранее 10 в. и не позднее 7 в. до Р.Х.) – это слова 30-й главы книги Второзакония. Господь говорит здесь о том, что данная Им заповедь (Декалог именуется в данном случае заповедью в единственном числе, как единое выражение воли Творца) доступна для познания и исполнения. Человеку надлежит сознательно сделать выбор между исполнением и неисполнением Декалога, и это – выбор между жизнью и смертью. Исполнение заповедей названо здесь добром и жизнью, неисполнение – злом и смертью. Этот текст полагает основу библейскому пониманию жизни как единству с Богом и смерти как отделенности от Него. Существенно важно также, что Богу небезразлично, каким будет выбор человека; Он призывает его избрать жизнь.

Позже, на рубеже 7–6 вв. до Р.Х., Господь через пророка Иеремию вновь подчеркивает, что смысл Завета не в исполнении набора отдельных «самостоятельных» заповедей, но в послушании ясно выраженной воли Творца. Именно это, а не пышный культ или обильные жертвоприношения нужны Богу, и именно в этом суть Завета. Эта истина повторяется через пророков многократно; наиболее важны здесь слова пророка Осии (сер. 8 в. до Р.Х.) «Я милости хочу, а не жертвы, и Боговедения более, нежели всесожжений» (Ос. 6:6) и слова пророка Михея «О, человек! сказано тебе, что — добро и чего требует от тебя Господь: действовать справедливо, любить дела милосердия и смиренномудренно ходить пред Богом твоим» (Мих. 6:8).

Окончательную полноту заповедей открывает в Нагорной проповеди Господь Иисус Христос, призывая людей быть совершенными, как совершен Сам Небесный Отец.