Новость дня на 14 Февраля 2015

Апостол Павел говорит, что настанет время, когда люди будут выбирать себе учителей по принципу удобства... Вот чья проповедь удобнее — тот мне и подходит. Причём на внешнем уровне может казаться, что предлагаемое учение совсем даже не удобно и очень многого требует от человека — но зато даёт определённый внутренний комфорт, соответствует внутреннему мироощущению... Не всегда такой поиск комфорта приводит к отпадению от Церкви — порой эти «прихоти» процветают в наших отношениях с пастырями: человек выбирает духовника по принципу удобства. И ничего страшного бы не было — но всегда остаётся опасность подмены: зачем мы приходим на исповедь? Чтобы получить прощение от Господа — или подтвердить своё мнение по какому-то вопросу? Что на первом месте — отношения с Богом или мой внутренний комфорт?

В завершение своего наставления Тимофею Павел снова и снова призывает его не отступать от вверенного ему служения, смыслом которого является свидетельство и верность тому, что составляет основу жизни христианина (2Тим. 4 : 1 – 5). А помочь в этом Тимофею должно священное Писание, которое он, по свидетельству апостола, изучал с детства (2Тим. 3 : 14 – 17). Павел, как видно, не конкретизирует, о каких именно книгах идёт речь, но нетрудно догадаться, что прежде всего он имеет в виду ту часть иудейского канона, которая в иудаизме называется «поздними пророками». В основе её лежали записи проповедей великих пророков Израиля, свидетельствовавших, среди прочего, о грядущем Мессии и о наступлении мессианского Царства. Но апостол, оставаясь верным своему пониманию Торы, напоминает своему ученику, что для воспитания праведности полезно всё священное Писание (2Тим. 3 : 16; в Синодальном переводе «для наставления в праведности»). Священное писание для Павла — не источник идей для обоснования той или иной религиозной доктрины, а духовный компас, помогающий верным ориентироваться по дороге в Царство с тем, чтобы не сбиться с пути праведности.

Между тем, желающих сбить их с этого пути, судя по словам апостола, будет много, тем более, что уже недалеко то время, когда многие и сами будут рады обмануться, прислушиваясь к учителям, говорящим то, что приятно слышать их последователям (2Тим. 4 : 3 – 4). Такая массовая духовная недобросовестность может на первый взгляд показаться странной, но она станет понятнее, если вспомнить об особенностях падшей человеческой природы, которой вообще свойственно избегать всего, что может причинить ей боль или дискомфорт, хотя бы и ради её исцеления. Между тем, Павлу уже не раз приходилось говорить и писать о том, что всякий, желающий не просто говорить о Торе, а всерьёз ей следовать, вынужден будет идти наперекор собственной греховности — процесс, который никому не покажется ни лёгким, ни приятным. Духовная жизнь — не интеллектуальные наслаждения и не религиозные восторги, а путь противостояния злу. И путь этот куда труднее пути теолога-теоретика или религиозного активиста: ведь и тот, и другой могут наслаждаться плодами своего труда уже в этом мире, а праведник увидит их лишь в конце долгой и трудной дороги. Неудивительно, что многие предпочитают пути праведности, ведущему в Царство, иные, более лёгкие пути, на которые и зовут их упоминаемые Павлом учителя. Но «басни», даже самые красочные и увлекательные, не заменят подлинной жизни, и апостол напоминает своему ученику о возложенном на него Церковью служении — служении свидетеля, указывающего ищущим путь в Царство.

Во все времена в Церкви шли дискуссии о том, что такое Традиция. Для многих само понятие Традиции связывается с седой древностью, с чем-то таким, чьи корни уходят в глубины истории. Молодым церквям и общинам в традиционности при этом, как правило, отказывают: ведь тут речь идёт обычно отнюдь не о многовековой истории. Однако слова Павла, обращённые им к Тимофею, говорят о том, что вопрос о Традиции является отнюдь не вопросом древности тех элементов, из которых она складывается. Ведь Павел призывает Тимофея как раз именно держаться Традиции, при том, что история Церкви насчитывала тогда всего лишь несколько десятилетий. Что же составляет её основу? И в чём её отличительные особенности? Прежде всего, в основе традиции лежит верность, верность тому, «чему научен». Без такой верности, само собой понятно, ни о какой Традиции речи быть не может: ведь носитель любой традиции является таковым лишь до тех пор, пока она остаётся для него естественной и органичной формой собственного существования, как духовного, так и экзистенциального. Человек, для которого декларируемая им традиция остаётся чем-то внешним, носителем её не является, даже если знает её достаточно хорошо, так же, как не является носителем языка тот, кто изучил его, как иностранный, даже если изучивший владеет иностранным языком свободно. Но когда дело касается языка, вопрос решается просто: речь идёт о языке, усвоенном в детстве, как усваивает каждый свой родной язык. Есть, конечно, и традиции, усвоенные в детстве, опирающиеся на тогда же, в детстве, воспринятый племенной или национальный миф. Такой язык и такой миф собственно и формируют то, что называют обычно племенным или национальным самоощущением. Но ведь Традицию невозможно усвоить с детства: христианами не рождаются, ими становятся. Здесь в основе всего лежит личный духовный опыт, подкреплённый опытом священного Писания. Почему же именно Писание играет здесь столь важную роль? Разумеется, не потому, что Библия содержит готовые ответы на все вопросы. Дело в другом: она отражает типичный, характерный для всех времён опыт богообщения. Конечно, если не всё, то очень многое из описанного в библейских книгах описано теми или со слов тех, с кем описанное произошло впервые в истории человечества. Но «впервые» не означает «никогда больше»: описанное первопроходцами духа затем становится частью опыта многих и многих (хотя, конечно, о массовости тут говорить не приходится: «малое стадо» остаётся малым). И эти многие всегда могут обратиться к опыту предшественников с тем, чтобы соотнести их опыт со своим. Так и рождается настоящая Традиция: не из древности, а из сущностного, духовного единства, связывающего всех идущих путём праведности и ищущих Царства. Ведь и Бог, и путь праведности, и Царство одинаковы во все времена. В отличие от переменчивой человеческой моды, они не меняются с годами. А Царство объединяет всех, кто стал его жителем. Независимо от эпохи, языка и религии.