Новость дня на 31 Декабря 2018

Великий апостол язычников, больше всех, возможно, потрудившийся для того, чтобы мы с вами могли получить весть о Христе, не ставит себе «пятерку». Он считает себя не праведником, но грешником, причем первым из всех, он постоянно приносит Богу свое покаяние и постоянно благодарит за Его милость. И даже его апостольство для Павла — не заслуга его, а ответ на Христово призвание и проявление действия дарованной Им силы. Бог остановил Павла в его преследовании христиан, Бог простил его и определил на служение, Бог ниспослал ему благодать веры и любви ко Христу — и Богу он возносит славу. Не поучиться ли нам у Павла такому двойному видению: своей греховности и Божией совершенной святости?

«Верно и всякого принятия достойно слово, что Христос Иисус пришел в мир спасти грешников, из которых я первый». Мы выделяем сегодня эти слова апостола в силу их беспримерной важности в нашей литургической жизни. Вспомним молитву целиком. «Верую, Господи, и исповедую, яко Ты еси воистину Христос, Сын Бога Живаго, — пришедый в мир грешныя спасти, от них же первый есмь аз. Еще верую, яко Сие самое есть Пречистое Тело Твое и Сия есть самая Честная Кровь Твоя, молюся убо Тебе: помилуй мя и прости ми прегрешения моя, вольная и невольная, яже словом, яже делом, яже ведением и неведением, и сподоби мя неосужденно причаститися Пречистых Твоих Таинств во оставление грехов и в жизнь вечную. Вечери Твоея Тайныя днесь, Сыне Божий, причастника меня приими: не бо врагом Твоим тайну повем, ни лобзания Ти дам, яко Иуда, но, яко разбойник, исповедую Тя: помяни меня. Господи, во Царствии Твоем. Да не в суд или во осуждение будет мне причащение Святых Твоих Тайн, Господи, но во исцеление души и тела». Почему так получилось, что именно эти парадоксальные слова вошли в наиважнейшую нашу молитву? Они парадоксальные потому, что чуть только они прозвучат в святом храме, мы вынуждены выстроиться в очередь перед амвоном, и я буду не первым, а кто-то первым, а если я первым, то кто-то не первым. Но в Литургии все настолько священно, что нет в ней и тени противоречивости и бессмысленности. Эта очередь к Чаше на самом деле образ совсем иного, ибо совершается во времени, которое во время литургии имеет совсем иное течение. По сути мы возвращаемся в первый век: ибо сие есть Самое Тело и Самая Кровь, но не во время, а в надвременье. Вот это так важно понять и услышать сегодня, когда часто люди не подходят к Чаше и не причащаются, считая себя недостойными. И это ужасно. Но послушаем апостола, послушаем молитву: первый есть я. Когда мы приходим на литургию и не причащаемся, мы словно думаем, ведь вот столько людей причащается, то что я не причащаюсь ничего не меняет, ну есть ли разница 100 или 99 человек причастилось, никто ничего не заметит, ни священник, ни прихожане. Но вот я тот первый, к кому приходит Бог, и Он приходит ко мне первому, а я отворачиваюсь и пренебрегаю. Это очень важно почувствовать. Что вот Бог пришел сейчас для меня в этот храм, а я не принимаю Его. На самом деле, это не означает предельного эгоцентризма, это значит только одно, когда я прихожу в храм, я конечно встречаюсь со своей общиной и духовником или просто священником, но это реально, а мистически встречаются только двое: я и Бог. И у каждого: я и Бог, и так мы вместе, но только через Него. Некоторые считают, что слова «миром Господу помолимся» означают всем миром, а на самом деле должны быть переведены так: в мире Господу помолимся. Ибо священник и один может совершать литургию. Всегда надо помнить: Бог меня ждет у Чаши, меня первого, ибо единственного и неповторимого такого человека и дитя Своего.

Это одни из самых известных слов апостола Павла, отражающих нечто исключительно важное в нашей вере. Вот уже на протяжении пятнадцати столетий многие христиане вспоминают их в молитве перед Причащением Тела и Крови Христовых, говоря: «Верую, Господи, и исповедую, что Ты — воистину Христос, Сын Бога Живого, пришедший в мир спасти грешников, из которых я первый...». Мы, следовательно, верим не в то, что Бог существует — это, в сущности, само собой разумеется. Мы даже верим не в то, что Бог силен избавить нас от смерти — это тоже очевидно. Мы верим в то, что Он это уже сделал, в то, что Он пришел в мир. И еще одна поразительная вещь, о которой не раз упоминает апостол Павел: Господь пришел к нам, когда мы были еще грешниками. Любовь Божия к нам такова, что Он спасает нас из глубины погибели, давая новую возможность стать достойными этой любви. И, быть может, самое важное — слова: «...от них же первый есмь аз». Но это утверждение, при всей своей правильности, страдает некоторой абстрактностью. Практическое значение имеет то, что Он пришел не только ко всем, а к каждому лично.