Новость дня на 26 Мая 2020

Савл начинает своё служение, и теперь ему приходится претерпевать те же самые гонения, которым он сам совсем недавно подвергал других. Думается, что Савл к этому был готов, должно быть, он даже смотрел на происходившее с ним как на искупление того, что совершал. Но обращение Савла означало испытания не только для него, но и для многих из его новых братьев. Приход Савла в Церковь подверг проверке способность многих из них прощать грешника, проявлять милостивое отношение к раскаявшемуся и не вменять ему в непроходящую вину давние грехи, и тем самым не самоутверждаться на его фоне.

Мы знаем, что члены первоначальной Церкви сумели устоять перед таким соблазном и, несмотря на первоначальную настороженность, приняли Савла. Но проблема существует и теперь, и не случайно в притче о блудном сыне Христос говорил и о его старшем послушном брате...

Сегодняшнее чтение вновь возвращает нас к вопросу о границах и пределах религии. Оно рассказывает нам об обращении ко Христу Савла, который после обращения войдёт в историю Церкви под именем апостола Павла. Нет сомнения, что Савл был искренне религиозным и в своей религиозности абсолютно убеждённым человеком: ради своей религии он готов был и умереть, и убить (ст. 1 – 2). Он был совершенно безжалостен, но религия, не знающая Царства и любви Божией, всегда бывает безжалостна: ведь она апеллирует к ценностям, представляющимся ей куда более важными, чем человеческая жизнь. Но эта безжалостная религиозность Савла была абсолютно искренней: он с самого начала хотел лишь исполнить волю Божию и был совершенно убеждён, что, преследуя христиан, исполняет её наилучшим образом. Конечно, переубедить такого человека было решительно невозможно. И обращение в том смысле, в каком сегодня нередко понимают это слово, тоже было для него невозможно: ведь для современного человека «обратиться» чаще всего означает или принять ту или иную религию, или сменить одну религию на другую, а Савл на такое, конечно, не согласился бы даже под угрозой смерти. Но Христу нужны именно такие служители, верные до конца и готовые на всё. И Он делает Савла Своим служителем. Делает то, что не под силу было бы сделать никому другому: ведь никто другой не смог бы явить Царство в такой полноте. И Он даёт Своему будущему служителю пережить и почувствовать, что такое Царство и кто такой Он Сам (ст. 3 – 5). И тогда Савл обращается. Его убедили не человеческие слова, его убедила встреча с Воскресшим и опыт Царства. Но ведь христианское обращение только таким и может быть: это обращение ко Христу и к Царству, а не принятие новой религии и не переход из одной религии в другую. А Савл, обратившись, остаётся всё тем же деятельным Савлом, его первый вопрос к Воскресшему: что мне делать дальше (ст. 6)? Его искренняя и активная натура не терпела бездействия, и Бог использует эти качества новообращённого: уже очень скоро Савл начинает проповедовать, свидетельствуя о мессианстве и о воскресении Иисуса (ст. 20 – 30). Он не задумывается ни о прежних своих взглядах, ни о том, что скажут о нём люди, знавшие его в совершенно ином качестве. И дело не в том, что Савлу было не свойственно задумываться. Просто, как видно, впечатление от встречи с Воскресшим на дамасской дороге было так велико, что не рассказать об этом, не свидетельствовать он не мог. Савлу открылась не просто новая истина, ему открылся Мессия, и молчать о таком откровении было невозможно. Религия кончилась. Перед будущим апостолом Павлом открылась полнота Царства.

В жизни Павла, особенно во время его апостольского служения, бывало всякое. И преследования, конечно, тоже бывали. Казалось бы, человек, свидетельствующий о Христе, должен быть безусловно и в любой момент готов к любым преследованиям и к смерти. Но вот апостол бежит из города, узнав о том, что его собираются убить.

Значит, всё же, иногда и верному свидетелю Христову можно бежать от своих убийц, даже если они преследуют его в связи с его служением? Получается именно так. Впрочем, странным решение Павла может показаться лишь на первый взгляд, и лишь человеку, одержимому некой идеей. Идеей, которая для него самого важнее жизни.

Но в том-то и дело, что для христианина как раз нет ничего важнее жизни. Или, точнее, Жизни с большой буквы. И свидетельство о Христе и о Царстве как раз и становится свидетельством об этой полноте Жизни. Притом непременно с демонстрацией — иначе свидетельство неубедительно. Бывает, что самым ярким свидетельством становится именно готовность отдать земную жизнь ради полноты жизни Царства. Части ради целого.

Не случайно ведь то слово, которое на русский язык переводят обычно как «мученик», в оригинале (греческом или латинском) означает именно «свидетель». Такая смерть сама по себе становится частью свидетельства, частью служения. Но то убийство, которое грозило Павлу тогда в городе, такой частью стать не могло. И апостол не собирается идти на поводу у тех, кто хочет от него избавиться. Ведь его служение — часть Божьего плана. И завершиться оно должно было тогда, когда этого хочет Бог, а не кучка обезумевших от ненависти убийц.