Новость дня на 31 Июля 2020

Ирод всегда опасался прихода Мессии. Впрочем, в Мессию он, скорее всего, не очень-то верил. Вернее было бы сказать, что он боялся каких бы то ни было мессианских движений, периодически вспыхивавших в разных частях Палестины. Чаще это происходило в Иудее, но иногда и в Галилее, которой правил Ирод. В Бога Ирод вряд ли верил всерьёз, но в то, что очередное мессианское движение может привести к тому, что он потеряет власть, он верил вполне.

Между тем, в евангельские времена с Мессией было связано немало народных легенд и образов. Не всегда они были укоренены в священных книгах: не менее часто (если не чаще) источниками их были именно народные предания, легенды, иногда причудливо переплетавшиеся с мифологическими сюжетами. Один из таких сюжетов был связан с образом великого пророка древности Илии. В раннепророческих книгах (в 4 Книге Царств, если быть точным) упоминается о вознесении Илии на небо. В народе же на основании этого рассказа возникла легенда о том, что перед приходом Мессии Илия вернётся на землю с тем, чтобы предсказать Его приход.

Ирод не был верующим, но, судя по свидетельствам современников, был весьма суеверен. Он боялся мертвецов. Не тех, конечно, которые покоились в своих гробницах, а тех, которые, как ему казалось, могли из этих гробниц выйти и отомстить ему. В воскресение Ирод, конечно, не верил, но вышедших из гробниц теней опасался. Равно, как и героев народных легенд, спускающихся с неба. И теперь он пребывал в недоумении.

Он уже казнил Иоанна Крестителя. И жалел об этой казни: она, похоже, в его планы не входила, решение было принято, как нередко бывало с Иродом, сгоряча, по глупости и легкомыслию. И теперь ему почудилось, что этот Неизвестный пришёл отомстить за Иоанна. Ирод не понимал смысла происходящего, но каким-то подсознательным чувством угадывал связь между казнённым Иоанном и этой непонятной новой угрозой. Впрочем, к пониманию происходящего это его не приблизило. Для понимания мало инстинкта и интуиции, тут нужно ясное духовное зрение, которое даёт вера. Зрение, которого у Ирода не было и быть не могло.

Лука вскользь касается целого ряда событий, о которых другие евангелисты (и прежде всего Матфей) говорят более подробно. И главное место он уделяет исповеданию Петра и рассказу Иисуса о предстоящей Ему смерти и воскресении. В таком описании есть своя логика. Прежде всего Спаситель даёт Своим ученикам почувствовать силу Царства, на собственном опыте узнать, как эта сила действует в мире. И не только им: ведь чудесное насыщение тысяч людей пятью хлебами и двумя рыбами тоже возможно лишь в Царстве. Оно и неудивительно: когда дело касается Царства, показать проще, чем рассказать. Между тем свидетельство Христа начинают замечать даже те, кто прежде им не интересовался, например, Ирод, который вообще опасался всех и всяческих мессианских движений, угрожавших его власти.

Именно поэтому Иисус сразу же после исповедания Петра объясняет ученикам, насколько иным является то мессианство, которое принёс в мир Он. Конечно, до конца апостолы поняли всё, что говорил им Иисус, лишь в день Пятидесятницы. Но заговорил с ними о Своём мессианстве и о Своём пути Иисус именно после исповедания Петра. Он как бы старается сразу же расставить все точки над i, так, чтобы Его мессианское служение не ассоциировалось у Его учеников с традиционными народными мессианскими представлениями.

Спаситель с самого начала делает всё возможное, чтобы Его ученики поняли как можно больше из того, что до конца им придётся понять в своё время. Оно и понятно: ведь впереди была Голгофа. Учеников надо было по возможности подготовить к тому, что им предстояло, а предстоял им шок, связанный с полным крахом всего их мировоззрения и мироощущения. И помочь пережить его мог лишь опыт Царства — не земного Царства народных представлений, а настоящего Царства, того, которое принёс в мир Спаситель.

Опыт Царства, насколько он был возможен на тот момент, у апостолов появился после того, как они одни, без своего Учителя, отправились на проповедь. С новыми представлениями о Царстве оказалось сложнее: они не укладывались в голове у учеников, не вмещались в их сознание. Оставалось положиться лишь на их интуицию и, главное, на личные отношения, связывающие их с Иисусом. И всё же Он говорит апостолам всё, что можно сказать человеческими словами о Своём земном пути и земном служении. А там уж каждый вмещает из Его слов столько, сколько в состоянии вместить.

Отправляя на проповедь двенадцать апостолов, Господь дает им поручение проповедовать Царствие Божие и свидетельствовать тем, кто хочет принять их свидетельство. В начале следующей главы такое же поручение дается Им и семидесяти апостолам. Двенадцать, как и семьдесят, призваны полагаться на Бога и не брать с собой в путь лишних запасов. Характерное отличие, на которое указывает евангелист Лука, заключается в том, что двенадцать апостолов получают также силу и поручение изгонять злых духов и врачевать болезни. Именно поэтому уже в следующем поколении христиан было принято говорить, что Христос «утвердил Свою Церковь на основании двенадцати апостолов». Ведь Он наделил их Своей собственной силой и властью, дал им то поручение, которое исполнял Он Сам в Своем служении. Обозначенная евангелистом Лукой особенность поручения двенадцати апостолам важна потому, что она характеризует не только задачу апостолов в тот конкретный момент, но и суть созидаемой Господом Церкви. Как апостолы, и вся апостольская Церковь продолжает это служение Христа на земле: проповедь Царства и исцеление поврежденной человеческой природы.