Новость дня на 11 Февраля 2021

Павел пишет о том, что Иисус претерпел крест «вместо предлежавшей Ему радости». Мы так привыкли к тому, что Иисус пришёл на землю, воплотился, стал одним из нас, чтобы умереть за нас. Это так очевидно — всё ради нашего спасения. И мы просто забываем о том, что Сыну Божию вообще-то самой Его Божественной природой предназначена совсем даже не смерть, а радость. То, что Он сделал для нас, вовсе не само собой разумеется! Намного естественнее для Него было бы прийти во славе, с воинством Ангелов, и воссесть на престоле над всею землёй. Маленькая проблема заключается в том, что наше спасение не совершилось бы. Так вот, апостол Павел сегодня и напоминает нам о том, ЧТО сделал для нас Иисус и насколько это не само собой разумеется. Кроме того, эта мысль может поддерживать и нас в наших искушениях: когда хочется пойти по пути наименьшего сопротивления, стоит вспомнить о том, что и Иисусу был вполне доступен более лёгкий путь...

Призывая своих читателей к решимости и духовной собранности, автор послания напоминает им о том, что любой грех может легко перечеркнуть все прежние духовные достижения (ст. 12 – 17). Такое напоминание было не лишним: оно возвращало духовной жизни её христианский смысл. По-видимому, в церковных общинах в это время наметился некий откат к ветхозаветному пониманию греха и праведности. Такое понимание предполагало возможность неоднократного раскаяния в совершённом грехе и последующего очищения, избавляющего от его последствий. На христианство сторонники такого уклада духовной жизни смотрели, в сущности, как на некую новую религию. Вероятно, после катастрофы 70 г. подобного рода взгляды и представления распространились в христианской среде достаточно широко на фоне некоторого угасания надежд на скорое возвращение Спасителя и торжество Царства.

Долгое ожидание обещанного способствовало духовному расслаблению ожидавших, реальность Царства для многих отступала на второй план, а в таком случае религиозность неизбежно должна была выйти на первый: ведь именно религия во все времена определяла формы жизни тех, кто искал контакта с высшими силами, будь то язычники или верующие в Единого. И перед каждым христианином снова вставал вопрос, стоявший уже перед фарисеями, к которым обращался Иисус: что выбрать, религию или Царство? Этот выбор и определял отношение к греху. Те, для кого христианство было религией, считали, подобно всем религиозным людям, что грех — неизбежный спутник человеческой жизни, которому можно и нужно противостоять, но от которого невозможно избавиться полностью, и они были совершенно правы постольку, поскольку речь шла о религии: ведь никакая религия не может избавить человека от власти законов непреображённого мира. Автор же послания вслед за своим учителем не устаёт напоминать о том, что христианство — не религия, а жизнь в Царстве, где греху места нет и быть не может. При таком подходе грех — не рядовое событие в жизни христианина, а самая настоящая духовная катастрофа, которая не может не отразиться на жизни всей церковной общины. И ученик апостола Павла не собирается в данном случае смягчать краски: ведь речь идёт о Царстве, а здесь каждый должен сделать свой выбор с полным пониманием и с полной ответственностью за принятое решение.

Продолжая разговор о христианской жизни, автор послания обращает особое внимание своих читателей на то, чтобы в их среде не укоренился какой-нибудь, по его словам, «горький корень». Под «горьким корнем», учитывая традиционное еврейское словоупотребление, подразумевался обычно «корень греха», то есть грех, укоренившийся в человеческом сердце или в каком-нибудь человеческом сообществе. И дело тут не только в желании, как говорится, соблюсти чистоту рядов. И даже не только в том, что худые сообщества, как было известно даже язычникам, развращают добрые нравы.

Дело в том, что всякий грех, ставший нормой и воспринимаемый как норма, нарушает нормальное существование Церкви как тела Христова, независимо от того, замечают это члены Церкви или нет. Собственно, уже в дохристианские времена было известно, что грех оскверняет, притом не только тех, кто грешит, но и тех, с кем грешник находится в общении. Конечно, в таком взгляде было немало архаичного, магического, особенно если вести речь о массивом религиозном сознании допленной эпохи.

Но было и нечто иное, уже не столь архаичное и связанное с восприятием народа Божия как единого духовного целого, как своего рода духовного тела. В таком случае было очевидно, что грех конкретного человека, принадлежащего к духовному телу, оказывается чем-то большим, чем только его личная проблема. Его грех оказывается проблемой народа-общины, к которой человек принадлежит. И уж тем более всё сказанное верно применительно к Церкви как телу Христову: тут ведь речь идёт о людях, призванных к жизни Царства, с которой несовместим никакой грех.

И если в таком сообществе грех укореняется и становится нормой, то все, разделяющие его, фактически перестают быть частью тела Христова. Церковь тогда фактически исчезает, сохраняя лишь видимость себя настоящей. Такая подмена тем опасней, что зачастую, особенно вначале, она мало заметна, так, что многим может показаться, будто у них в церкви всё в порядке. Вот об этой опасности незаметной духовной порчи церковного тела и напоминает своим читателям автор послания.