Говоря о воскресении мёртвых, Павел подчёркивает, что речь идёт не об одномоментном событии, а о процессе, в который вовлечено всё человечество с самого момента прихода в мир Спасителя. В самом деле, Матфей в своём евангелии упоминает о том, что первых воскресших видели в Иерусалиме в день распятия. И если прежде о воскресении говорили, как о чём-то, ожидающем человечество в будущем, то Павел говорит о нём, как об уже идущем духовном процессе. Не случайно он говорит о посеве, который происходит в его время: ведь и Царство тоже начало преображать мир в его времена, сразу же после Пятидесятницы. Но результаты этого процесса станут видимы всем лишь тогда, когда он завершится.
Суть же и смысл его апостол описывает, как изменение качества человеческой природы из непреображённого в преображённое. Именно в этом смысле он говорит о теле «душевном» и о теле «духовном». Вероятно, под «душевностью» Павел имеет в виду в данном случае не то, что можно было бы подумать, имея в виду смысловые коннотации соответствующего греческого слова, а то, что подразумевает его еврейский эквивалент: жизненную силу, благодаря которой человек не умирает, не уходит в мир теней, а остаётся в мире живых.
Такая жизненная сила, с чем бы она ни связывалась в разных ветхозаветных книгах, остаётся началом сугубо природным, какой, впрочем, является и всякая психическая жизнь тоже. Говоря о «душевном теле», апостол имеет в виду естественную, природную жизнь человека во всей её полноте и во всех проявлениях, как физических, так и психических. Эта-то жизнь и «сеется» свидетелями Царства, несущими его в мир.
Образ посева тут вполне уместен: ведь и Сам Иисус, говоря о Царстве, не раз прибегал к образу сеятеля и посева, имея в виду то вхождение Царства в мир, которое невозможно без активного участия в этом процессе его обитателей: ведь именно они и становятся теми самыми свидетелями, без которых ни о каком расширении границ Царства в нашем преображающемся, но ещё не преображённом мире не может быть и речи. И, пока мир ещё не преображён до конца, речь может идти лишь о природной жизни со всеми её ограничениями, столь выразительно описанными апостолом.
Свидетели Царства ведь тоже преображаются так же, как и все прочие люди, с той лишь разницей, что, став частью Царства уже теперь, они включились в процесс, который для остальных, находящихся пока вне его, ещё впереди. Когда же преображение мира завершится, в день возвращения Спасителя, завершится и их преображение, и тогда их новая природа, ставшая частью до конца раскрывшегося Царства, станет явно и ясно видимой для всех.
