Новость дня на 30 Августа 2022

Очень часто люди задаются вопросом, почему конец мира должен быть таким страшным, почему он не мог бы быть благостным, как благостна смерть главы семейства, окруженного заботой и вниманием. На это можно ответить так. Вы безусловно помните пословицу: друг познается в беде. Хранить благостный вид и быть добрым, когда все в порядке легко, а беда, она словно делит всех ваших друзей на настоящих и иных, делит на добрых и злых. Теперь вспомним, что Конец мира, и в этом его главный смысл, принесет разделение добра и зла, овец и козлищ (Мф 25:33), пшеницы и плевел (Мф 13:25). То есть он станет такой вселенской бедой, в которой познаются истинные друзья Господа. А собственно почему конец должен быть благостным, если вся история далека от этого. Конец станет апофеозом мировой драмы, в нем словно под увеличительным стеклом возрастут и силы зла, чтобы выявить себя как таковые и силы добра, чтобы жестко отделить себя от зла. A физики могут вспомнить эффект Штарка. Два уровня в атоме могут быть неразличимы, или вырождены, как мы говорим, но стоит приложить к нему поле, как уровни расходятся и их можно отличить. Но что есть поле для атома? Силовое воздействие, встряска, иными словами нарушение обычного спокойного существования, таков, кажется, будет и конец мира.

Страшная картина гибели Иерусалима раскрывается в этом отрывке во всей полноте. Детали и подробности нарастают по мере их перечисления и становятся все ужаснее. Кульминацией становится смерть людей от одного только "страха и ожидания бедствий". Что может быть страшнее? Именно в этот момент и приходит Спаситель, с Которым все приобретает новый смысл.

Никто из нас не знает, когда наступит второе пришествие Христа. Но многие в своей жизни переживали такой момент, когда тьма так сгущалось, что не оставалось и маленького просвета. Нередко именно в это время Господь нас посещает и открывает нам Свое могущество. Поэтому, встречая испытания, мы должны не только страдать и переживать, но и пытаться увидеть за ними Бога.

Сегодняшнее чтение предлагает нам беседу Иисуса, в которой Он удивительным образом связывает между собой начало и конец нашей эпохи. Для понимания сказанного важно иметь в виду, что для верующих иудеев послепленных времён построенный возвратившимися из Вавилона на землю отцов репатриантами Храм был Храмом мессианским, он должен был достоять до конца времён и увидеть пришествие Мессии и торжество мессианского Царства. Впрочем, позже, около II в. до н.э., эти представления были дополнены раввинистическим учением о «мессианских бедствиях», о гонениях, обрушивающихся на Храм, народ и страну незадолго до появления Мессии, который начнёт последнюю, мессианскую священную войну. Её итогом станет победа народа Божия и наступление мессианского Царства.

Во время гонений, как считали представители некоторых раввинистических школ, будет осквернён, а возможно, и разрушен Храм, который, однако, восстановят вновь, когда восторжествует Царство. Иисус, как видно, излагает всю историю вплоть до 70 г., до разгрома Иерусалима и Храма, в контексте этих традиционных представлений (ст. 5–6, 20–22). Для Него, очевидно, события 70 г. действительно становятся концом истории (ст. 22–24).

Но конец истории оказывается для Иисуса лишь началом наступления мессианского Царства, завершение же этого процесса происходит позже, и никаких дат Иисус в данном случае не приводит. Он говорит лишь о признаках, позволяющих судить о том, что конец близок (ст. 25–28). Собственно, если не считать знаков («знамений»), смысл которых не вполне очевиден (можно лишь предполагать, что речь идёт о каких-то стихийных бедствиях), главным признаком приближающегося конца переходной эпохи становится «уныние и недоумение», охватывающее уже не отдельные народы и страны, как это случалось в прошлом, а всё человечество.

По-видимому, на современном языке мы назвали бы это ценностным и духовно-нравственным кризисом, притом кризисом общечеловеческим. Впрочем, сколько времени человечество пробудет в таком состоянии, прежде чем нынешний этап его истории завершится, точно сказать невозможно, но завершится он возвращением Иисуса (ст. 27). Так Спаситель связывает воедино начало и конец того исторического этапа, свидетелями и участниками которого мы оказались. И дело здесь не в сроках, они ничего принципиально не меняют, а в духовном смысле происходящего. Мы предупреждены. Дальнейшее зависит только от нас самих.