Слова Павла о том, что человеку, судящему другого, нечем защититься (именно так буквально можно перевести то греческое слово, которое в Синодальном переводе передано как «неизвинителен»), напоминают слова Спасителя о суде, которым каждый будет судим так же, как он судит ближнего. Но апостол выделяет здесь один конкретный аспект проблемы, связанный с тем, что моральное право судить других имеет лишь тот, кто сам не делает того, в чём обвиняет подсудимого.
На первый взгляд, тут нет ничего такого, что мешало бы суду и осуждению. В самом деле, ведь не все люди на земле воры, убийцы, развратники или богохульники. Но Павел, как видно, придерживается иного, христианского взгляда на праведность, который требует от человека, претендующего на Царство (а на него по определению претендует всякий христианин), полной свободы от греха. Конечно, применительно к непреображённому миру подобного рода требование теряет всякий смысл. На практике оно просто вылилось бы в безнаказанность, оправдываемую принципом, вложенным Достоевским в уста одного из своих героев, сказавшего, что «каждый перед каждым во всём виноват». Звучит красиво, но на деле «каждый перед каждым во всём» означает обычно «никто ни перед кем ни в чём».
Непреображённый мир допускает оценку не человека, а лишь его конкретного поступка, и требует именно такой оценки, оценки конкретного совершённого человеком греха или преступления. Но Тора всё же предполагает, что такую оценку даёт праведник. А для Павла праведность — это именно свобода от греха, ведь он говорит о Царстве, а не о непреображённом мире. А такой свободой из ищущих Царства не может похвастаться никто, ведь ищут его падшие люди.
И если оценивать человека и его дела с точки зрения Царства, с точки зрения того, кто и в какой мере готов туда войти, достойных просто не останется. Кроме, конечно, Самого Христа, Который, однако, пришёл не судить, а спасать. Потому и говорит апостол, что не стоит судить другого тому, кто сам делает то же, что и осуждаемый им грешник. В Царстве судить может лишь не имеющий греха. Остальным же лучше быть поскромнее. И думать не о чужих грехах, а о собственном спасении.
