Бог смотрит на человека, даже поражённого первородным грехом, совсем не так, как смотрит на свой грех сам человек. Впрочем, слово «свой» в данном случае вряд ли стоит понимать буквально: как раз на свои-то грехи каждый...
Бог смотрит на человека, даже поражённого первородным грехом, совсем не так, как смотрит на свой грех сам человек. Впрочем, слово «свой» в данном случае вряд ли стоит понимать буквально: как раз на свои-то грехи каждый смотрит обычно если не снисходительно, то, во всяком случае, с пониманием. Речь, разумеется, далеко не всегда идёт о потакании собственным грехам, но, даже ненавидя в себе что-то конкретное, что нам мешает, мы всё-таки, в нормальном случае, не доходим до ненависти к себе.
Возненавидеть грешника, который рядом, вместе с его грехом для нас, увы, дело совершенно обычное, оно стало для падшего человека дурной привычкой, от которой приходится с известным трудом избавляться. И если мы совершенно однозначно не хотим наказания за свою греховность для себя, то относительно окружающих наша позиция обычно далеко не столь определённа.
Проще говоря, для себя мы хотим обычно от Бога милосердия, а для всех остальных — справедливости без всякого снисхождения. И пророк, как видно, отнюдь не был исключением из правила: для жителей Ниневии он хотел именно справедливости (а значит, в данном конкретном случае, справедливого наказания) без всякого снисхождения.
Бог совершенно неожиданно для Ионы проявляет к раскаявшимся горожанам именно милосердие. Быть может, пророк думал, что такие отношения у Бога могут быть лишь со Своим народом, что только Своему народу Он может прощать многое, снова и снова предотвращая то, что должно было обрушиться на его голову из-за совершённых им грехов, включая и те ассирийские полки, которые не раз угрожали Иерусалиму.
Во всяком случае, Ионе едва ли могло прийти в голову сравнивать отношение Бога к еврейскому народу с Его отношением к Ассирийской империи, к её столице и к её жителям: ведь эта империя ассоциировалась у пророка, как и у всех его современников, со всем худшим, что было в те времена в мире, а Ниневия была в его глазах средоточием мирового зла.
Для Бога, как видно, нет ни империи, ни центра мирового зла. Для Него есть лишь город, жители которого раскаялись в своих грехах и обратились к тому Богу, о Котором говорил им Иона. Быть может, они многого и не понимали, но что взять с людей, которые, по собственным словам Божиим, «не отличают правую руку от левой»? И Бог прощает их. Ведь они всего лишь люди, которых надо спасать. В любой стране и в любую эпоху.