Пророк Малахия жил середине 5-го века до Р.Х. и принадлежал к последнему поколению пророков-писателей. История не...
Пророк Малахия жил середине 5-го века до Р.Х. и принадлежал к последнему поколению пророков-писателей. История не сохранила для нас никаких подробностей о жизни и личности пророка; может быть, даже имя его является псевдонимом, отражающим его служение. В переводе оно означает «посланник, вестник». Пророк жил в трудное время: после воодушевления первых лет возвращения из Вавилона народ Божий все больше погружался в пучину равнодушия. Ни вера, ни поклонение Богу, ни даже национальное достоинство — ничто не интересовало людей, кроме собственного благополучия. Лишенный политической самостоятельности и избавленный от исторических катаклизмов, народ постепенно забывал о своем высоком призвании. Все это нашло яркое отражение в проповедях пророка Малахии. С особенной горечью говорит пророк о пренебрежении к Храму, к почитанию Бога и исполнению Его закона: не исключено, что и сам он принадлежал к числу священнослужителей.
С первых слов книги пророка Малахии мы окунаемся в тяжелую атмосферу тех лет. Люди недовольным своим положением, и сердца и умы народа отягощены ропотом. Где величие избранного народа? Где власть, которую обещанный Мессия должен был распространить на все народы? Вместо всего этого в Иерусалиме даже нет больше наместника персидского царя, и Иудея как малозначительная провинция подчинена наместнику Самарии, населенной отступниками. Нет ни величия, ни процветания, ни авторитета среди соседей; все надежды на обновление, питавшие возвратившихся из плена иудеев, обратились в прах. Вместо этого они обречены на тяжкий труд, чтобы хоть как-то обеспечить себе пропитание. Культура языческих народов начинает казаться иудеям верхом благополучия, а суровая вера отцов выглядит на ее фоне каким-то пережитком. «В чем явил Ты любовь к нам?» — задают они Богу жестокий и несправедливый вопрос.
Мы и сами отчасти становимся свидетелями того, как рождается этот ропот. Да, говорят современники Малахии, у нас есть некоторая, довольно призрачная, свобода, но желанное процветание не пришло само собой, по мановению Всемогущего. Жить в свободе оказалось тяжело, во всяком случае — не легче, чем в плену. И любовь, которую Бог явил в освобождении народа из плена и в восстановлении Иерусалима, начинает казаться пустыми словами. Реальная жизнь трудна, безрадостна и очень далека от величественности; горькое осознание этого постепенно пропитывает зарождающуюся в эту эпоху письменность израильских мудрецов. Немного раньше книги пророка Малахии появляется книга Ионы, ярко демонстрирующая несопоставимость правды Божьей и людских представлений о справедливости. Несколькими десятилетиями позже рождается книги Иова и Экклесиаста, где отчаянная надежда лишь чудом засверкает сквозь неизбывную печаль. Но в большинстве душ мучительный вопрос «Где Твоя любовь и правда?», с которым устремляются к Богу сердца пророка Аввакума и автора книги Иова, сменяется страшным и безжизненным сетованием: «да разве это любовь?».
Через пророка Малахию Бог отвечает на это и говорит, что все дело в том, как относится к Нему избранный народ. Любовь Божья явлена в самом факте избрания, в том, что именно этому народу Всемогущий даровал Свой закон. Пророк приводит вопрос иудеев «в чем явил Ты любовь к нам?» и отвечает на него встречным вопросом Бога: «не брат ли Исав Иакову?». Любовь Бога ничем не заслужена Израилем, и тем не менее Он хранит верность Своему избраннику — вот в чем видит Малахия проявление любви. «Только вас призвал Я из всех народов», говорил Бог через пророка Амоса; любовь Бога проявляется не в благотворении, а в самой Любви. Людям трудно принять это, потому что это требует ответной любви. А если со стороны народа — холодное равнодушие, то даже самое спасение и свобода не будут для него достаточными проявлениями любви; равнодушным нужно что-то более осязаемое, пусть и сиюминутное.
Малахия вторгается в то, о чем никто не хочет говорить; с удивительной прямотой передает он убийственные слова обличения. Израиль недоволен «качеством» любви Творца, но сам он относится к Нему с явственным пренебрежением. «Если Я отец, то где почтение ко Мне? и если Я Господь, то где благоговение предо Мною?», говорит Господь. Отношение к Богу в эту эпоху можно выразить русской поговоркой «На Тебе, Боже, что нам негоже»: лишь самое худшее приносится в жертву Богу, раз уж приходится что-то приносить. «Поднеси это твоему князю; будет ли он доволен тобою?», спрашивает Господь священников Израиля. Значит, дело не в том, что Бог недостаточно любит Свой народ. Напротив, это Израиль разучился любить и чтить Бога, и поэтому не замечает любви Творца. И, поскольку истина Господня пребывает вовек, как говорит псалмопевец (Пс 110:3), пренебрежение к Богу становится для людей источником проклятия. Господь соразмеряет небрежный культ иудеев не с современными им язычниками, чтущими идолов, но с грядущим Царством, где все народы прославят имя Божье. Ведь Израилю, в отличие от язычников, Бог открыл имя Свое и правду Свою.
2-3 Некогда из двух сыновей Исаака Господь избрал Иакова, ибо Исав (Едом) предпочел земное, а Иаков уверовал в невидимое благословение Божие (Быт 25:27-34). Иакову (Израилю) были даны Обетование, Завет и Закон. Едом же стал обычным, похожим на прочие, царством, он причинял много обид братскому народу (см кн Авд). Пророк напоминает об избрании Иакова, чтобы укрепить веру тех, кто стал колебаться и усомнился в духовном призвании Израиля.
"Возненавидел" - означает в данном случае - предпочел Иакова.
11 "Чистая жертва" - совершенная жертва мессианской эры.
12-13 "Вы хулите его" - в подлиннике, очевидно, было написано: "Вы хулите Меня". Книжники же изменили текст из уважения к Богу. То же произошло и со ст Мал 1:13: евр "Вы пренебрегаете ею" вместо "Вы пренебрегаете Мною" (ср Зах 2:12).
Имя Малахия (евр Малеахи) означает «Мой Вестник» или «Мой Ангел» (Мал 3:1). Многие толкователи полагают, что это псевдоним. О жизни и личности автора книги до нас не дошло никаких сведений. Содержание позволяет заключить, что он писал в период между построением второго храма (515 г.) и началом реформ Ездры и Неемии (445 г.). В этот период взрыв энтузиазма, порожденный пророками Аггеем и Захарией, угас. Иудея обнищала до крайности. У нее не осталось и тени самостоятельности. Управлял Иерусалимом наместник Самарии, подчинявшийся персидскому сатрапу (см кн Ездр и Неем).
Кн Малахии имеет своеобразную форму. Она состоит из 6 диалогов между пророком и сомневающимися. Темы этих диалогов следующие: а) избранничество Израиля (Мал 1:2-5); б) обличение нарушающих предписания о жертвоприношениях, в первую очередь самих священников (Мал 1:6-2:9; Мал 3:6-12); в) обличение тех, кто оставил своих жен и женился на язычницах (Мал 2:10-16); т) слово о дне воздаяния и Ангеле Ягве (Мал 2:17-3:5); д) слово о десятине (Мал 3:6-12); е) слово о божественной справедливости и эпилог (Мал 3:13-14).
Кн Малахии как бы дополняет учение предшествующих пророков, уделявших особое внимание нравственной стороне служения Богу. Не отрицая необходимости этого, Малахия показывает, что небрежность в соблюдении «церковного устава» также недопустима. Обряд и жертва есть выражение благоговения верующих, и, если они не совершают их тщательно, то этим оскорбляют Бога (Иер 48:10). Малахия говорит о наступлении Дня Господня, которому будет предшествовать явление великого Вестника (Ангела) Ягве. Этим Вестником стал Предтеча Христов, Иоанн (Мф 11:10; ср Лк 1:27 и Мк 1:2). Он будет как «щелок, очищающий» людей и переплавляющий «сынов Левия» (ср Мал 3:2-3). Тогда произойдет нравственное восстановление Израиля и Иуды (Мал 3:4-5). Мессианская эра увенчается совершенной жертвой, которую будут приносить Богу все народы (Мал 1:11).
Последняя книга евр канона пророков называется просто «Двенадцать», по-гречески Додекапрофетон, т.е. сборник книг двенадцати пророков, называемых «малыми» вследствие краткости, а не из-за меньшей ценности этих книг по сравнению с книгами «великих» пророков. Этот сборник существовал уже в эпоху мудрых Израиля (Si 49:12). В евр Библии, а по ее примеру в Вульг и в слав. Библии, эти книги расположены в той исторической последовательности, которую им приписывает предание, тогда как в греч Библии порядок несколько иной.
1-5 Пророк хочет прежде всего пробудить в израильтянах сознание того, как много они обязаны милости к ним Божией. Для этого он указывает на то, что Бог возлюбил еще родоначальника израильского народа, Иакова, предпочтительно пред братом его, Исавом, и продолжает теперь также относиться с особенною любовью к потомкам Иакова, не давая подняться потомкам Исава.
1 Пророческое слово. Стоящее здесь еврейское слово massб обозначает бремя, тяжесть (ср. например, Ис 13:1). До времен пророка Иеремии такое название пророческой речи прилагалось только к речам, обращенным на иноземные народы, а после Иеремии стало прилагаться и к тем речам, какие обращены к иудеям. Этим названием обозначается грозный характер следующего далее пророчества. В самом деле, Малахия строго обличает грешных евреев и предсказывает им наказание от Бога (гл. 2 ст. 3; гл. 3 ст. 5).
К Израилю. Пророчество Малахии направлено к возвратившимся из плена подданным Иудейского царства, но он называет их именем «Израиля», потому что так называли себя послепленные иудеи как единственные представители всего израильского народа (подданные Израильского царства не вернулись в Палестину).
Через Малахию, т. е. при посредстве Малахии.
2 Пророк возвещает, что Бог всегда любил и продолжает любить Израиля. Это является положением, которое нуждается, конечно, в доказательстве. Последнее и дается далее как ответ на предполагаемое возражение против выставленного только что положения. Малахия именно указывает на брата Иакова — Исава, который вовсе не испытал со стороны Бога того расположения, какого удостоился Иаков.
Имена Иаков и Исав здесь, очевидно, обозначают двух сынов Исаака, о которых в книге Бытия дано известное пророчество (см. Быт 25:23).
3 Здесь речь идет уже не об Исаве как родоначальнике иудеев, а о происшедшем от Исава народе идумейском. Господь возненавидел народ идумейский. Выражение это представляет собою антропопатизм, который употребил Малахия для того, чтобы убедить слушателей своих — евреев в том, что их-то Бог действительно любит. В самом деле, любя евреев, нельзя было в то же время не ненавидеть идумеев, которые всегда старались причинить евреям всякое зло. Ненависть Бога к Эдому обозначает непрестанный гнев Божий против этого народа, который также продолжал, не переставая, делать всякое зло избранному Богом народу еврейскому.
Предал горы его опустошению. Горы были местом жительства идумеев (ср. Авд 1:3). Опустошить горы — значит поэтому разрушить все жилища идумеев.
Шакалам пустыни — см. Ис 34:13. Тихомиров переводит это место так: «владения его (сделал) степным пастбищем».
Какое опустошение Идумеи здесь имеет в виду пророк — сказать, наверное, нельзя. Естественнее всего предположение, что он намекает здесь на опустошения, причиненные Идумее персидскими царями — Дарием Гистаспом, Ксерксом и Артаксерксом, которые во время походов своих на Египет не могли миновать Идумеи и, естественно, подвергали ее каждый раз опустошению, тогда как к евреям эти цари были вообще милостивы.
4-5 Не только из прошедшего разрушения Идумеи усматривается ненависть Иеговы к Эдому, но и вся последующая история Эдома — история попыток подняться снова в качестве самостоятельного государства — докажет ясно, насколько решительно грозное определение Иеговы об этом ненавистном народе. При этом пророк говорит, что эта ненависть вызвана в Боге нечестием идумеев. Их нечестие будет ясно всем (прозовут их).
Пророчество это исполнилось окончательно при иудейском правителе Иоанне Гиркане, который поразил идумеев и заставил их принять обрезание (около 130 г. до Р. Х.).
Возвеличился Господь: т. е. велик Бог земли израильской.
6-14 Иудеи, вместо того, чтобы за такую любовь к ним Иеговы воздавать Ему подобающее почтение, оскорбляют Его. Священники позволяют приносить в жертву слепых и хромых животных, нечистый хлеб. Пророк за это возвещает священникам гнев Божий и предсказывает отнятие у них исключительного права быть служителями истинного Бога. Проклятие возвещает он и простым израильтянам, которые приносят Богу негодных животных, оставляя хороших себе самим.
6 Итак, Иегова любит Израиля. Но Израиль не любит Его, хотя Он — Отец Израиля (см. Исх 4:22; Ос 11:1; Иер 31:9): это является делом прямо неестественным, потому, что всякому сыну свойственно любить своего отца. Хотя бы Израиль боялся Иеговы как своего Владыки (Ис 41:8)! Но и страха пред Иеговою Израиль не обнаруживает. Преимущественно в этом случае виновны священники: они бесславят имя Иеговы, тогда как им то и нужно было служить образцом благоговения пред Иеговою.
Священники не могут спокойно слышать такое обвинение: тот, кто бесславил или злословил Иегову, по закону подвергался смертной казни (Лев 24:10 и сл.). Поэтому они спешат заявить, что пророк ошибается: разве можно сказать, что они бесславят имя Иеговы?
7 Пророк на вопрос священников отвечает указанием на то, что они позволяют себе приносить на жертвенник, т. е. для сожжения на алтаре, всякое, даже и квасное приношение (Кирилл Александрийский), или же сожигают на алтаре всякие с пороками жертвы (слово «хлеб» иногда обозначает всякую жертву ср. Лев 21:6; Чис 28:2). Да, священники иногда говорят даже прямо, что жертвенник Иеговы не стоит особого уважения. Эти слова пророка лучше понимать в переносном смысле, потому что едва ли священники могли так говорить о жертвеннике, от которого сами же кормились. Пророк, очевидно, хочет сказать: «так небрежно относясь в приему приносимых в жертву народом животных, вы, священники, тем самым как бы открыто и народ приглашаете к небрежному отношению в деле жертвоприношения».
8 Пророк объясняет здесь, что он имеет в виду под «нечистым хлебом»: это — слепые, хромые и больные животные, с которыми нельзя явиться даже к начальнику области — по всей вероятности в какому-нибудь персу, — когда приходится обращаться к нему с какою-либо просьбой. На Востоке издревле установился обычай приносить начальникам и судьям подарки, и евреи не могли не подчиняться этому обычаю, хотя их собственным судьям закон запрещал брать дары (Исх 23:8).
Откуда появилось у послепленных иудеев обыкновение приносить такие недозволенные законом жертвы? Очень может быть, первоначально приносители, действительно, не имели лучших животных, и священники решались принимать и таких, чтобы не обидеть приносителя, все же хотевшего выразить чем-нибудь свою преданность Иегове. Но потом постепенно это вошло уже в привычку, и негодных животных священники стали принимать и тогда, когда знали, что у приносителя есть и хороший скот. У них укрепилась мысль: «Иегова не обратит на это внимания, потому что и ранее за это не карал!»
9 Русский перевод здесь содержит призыв к молитве и покаянию. Но естественнее видеть здесь продолжение обличения, начатого в 8-м стихе. Пророк иронически предлагает священникам попробовать умилостивить Бога такими неподходящими дарами. Нет, — замечает пророк, — едва ли Бог примет вас с такими дарами! — Говорит Господь Саваоф. Эти слова пророк прибавляет для того чтобы показать, что обличение, пророком высказанное, сказано по повелению Иеговы. Называя Иегову при этом Иеговою воинств (Саваоф), пророк хочет обозначить этим серьезность преступления священников, осмеливающихся с таким небрежением относиться к служению Всемогущему царю вселенной.
10 Бог говорит, что лучше бы в таком случае, чем приносить неугодные Богу жертвы, кто-нибудь из священников запер бы ворота, ведшие из внешнего двора во двор внутренний, на котором стоял жертвенник всесожжения. Пусть даром не горит и огонь на этом жертвеннике — пусть не горит на нем жертва (ср. Ис 27:11)! Приношение священников, т. е. и бескровные и кровные, приносимые их руками, жертвы (ср. Быт 4:3,5; Быт 4:4), неугодно Иегове.
11 Как велико преступление священников, оскверняющих своим пренебрежением к жертвоприношениям святость имени Божия, это видно из того, что со временем это имя от востока до запада, т. е. по всей земли (Зах 8:7) будет прославляться (велико будет) между всеми (языческими) народами. Повсюду будет совершаться курение, т. е. сожжение всяких приношений (фимиам — выражение неточное) в честь имени Божия, у всех народов будут приноситься Богу чистые жертвы, а не такие, какие сейчас приносят иудейские священники. Согласно с большинством отцов церкви, мы видим здесь предуказание на утверждение истинного богопочтения к Церкви Христовой и истинного богослужения. Кроме того, многие отцы и учители церкви видели здесь пророчество об установлении таинства евхаристии.
12 Пророк добавляет к прежнему обличению священников, что они и сами (про себя) говорят, что трапеза Господня, т. е. жертвенник, уже осквернена (так следует перевести слова священников вместо русского: «не стоит уважения»), и даже сами неохотно вкушают остающиеся им части от жертв.
13 Русский перевод здесь точно передает мысль масоретского текста. Священники говорят, что им трудно выбирать, какое животное годится в жертву, какое — нет (вот сколько труда). Но более правильную мысль содержит текст LXX-ти: «и это от злострадания». По этому тексту здесь содержится извинение, какое измыслили священники, когда пророк их упрекал в принесении слепых и хромых животных в жертву Богу. Они говорили, что это допускается ими только в силу затруднительных обстоятельств, в каких находились приносители. Тихомиров, признавая правильным славянское чтение (по LXX-ти), так переводит весь стих: и вы говорите: «это делается от трудных обстоятельств». «И вы пренебрегаете Мною, — говорит Иегова Саваоф, — приводите краденое, хромое и больное — и приносите жертву. Приму ли Я ее из рук ваших?».
14 Теперь пророк обличает уже простых израильтян в пренебрежении к жертвеннику Иеговы. Оказывается, что у приносителей были и хорошие животные, притом мужеского пола (мужеской пол предпочитался женскому), и однако таких животных евреи оставляли у себя, принося в жертвы животных с пороками.
Я царь великий — повторение мысли 11-го стиха.
Пророк придает такую важность внешнему порядку при жертвоприношении, конечно, потому, что недостаток внимания к этому утвержденному законом порядку свидетельствовал о недостатке внутреннего богопочтения в тогдашнем еврейском обществе. Замечательно при этом, что пророк предсказывает величайший переворот в деле богопочтения. Прежде только Иерусалим считался законным местом совершения богослужения и род Ааронов — законным совершителем богослужения. Теперь же пророк провидит возможность принесения истинной чистой жертвы Богу на всяком месте, а не только в Иерусалиме. В связи с этим находится, конечно, и отмена того порядка, в силу которого только священники из рода Ааронова могли приносить жертвы. Жертвы со временем будут приноситься, очевидно, уже не одними потомками Аарона, а и другими лицам, из разных племен и народов (ст. 11-й). Не ясно ли, что Малахия является предвестником уничтожения национальных и местных границ истинного богопочтения, о чем с полною ясностью возвестил Господь Иисус Христос (Ин 4:23 и сл.)?
Введение. Писатель книги. Кто был писателем книги, известной под именем книги Малахия? На этот вопрос исследователи книги отвечают различно. Некоторые полагали, что имя Малахия — не собственное имя писателя, а нарицательное. Основание к этому давало самое значение слова Малахия: «вестник или посланник Иеговы». Таких вестников Иеговы было много. Какой же из них здесь выступает? Одни толкователи думали, что здесь имеется в виду Ангел Божий, который явился в виде пророка-обличителя и речи которого были тут же вскоре кем-либо записаны. Другие видели здесь обозначение какого-либо из выдающихся деятелей иудейских после плена вавилонского — Ездры, Иисуса первосвященника и др. Даже LXX толковников принимали, очевидно, это имя за нарицательное: они поставили в 1-м стихе книги вместо выражения «Малахия» выражение «Ангела Его». Но все такие предположения не могут быть признаны основательными. Во-первых, предание иудейской церкви стоит скорее на стороне того мнения, что Малахия было собственным именем последнего пророка-писателя. Так Талмуд высказывает такую мысль, причем называет пророка Малахию членом великой синагоги. Блаж. Иероним свидетельствует также, что в переводах Акилы, Феодотиона и Симмаха стояло собственное имя пророка Малахии. Наконец, толковники православной церкви — древние и новые — признают, что книга Малахии написана, действительно, пророком, носившим такое имя, как имя собственное, и православная церковь празднует память этого пророка 3-го января. Точно также и большинство современных иностранных толкователей признают имя Малахия собственным именем писателя книги Малахии. Да и странно в самом деле, если бы в составе пророческих книг лишь одна только книга была украшена столь неопределенным обозначением лица ее написавшего «вестник Иеговы». Что же касается до предполагаемых лиц, которые скрыли, будто бы, себя под именем «Вестника Божия» — Ездры, Иисуса первосвященника и др., то все, что известно из истории об этих лицах, не дает решительно никаких оснований к тому, чтобы кого-либо из них признать писателем книги Малахии. (См. подробнее об этом в диссертации г. Тихомирова, гл. I.)
Что касается личности и положения пророка в иудейском народе, то об этом нельзя сказать ничего определенного. Существуют только предания, более или менее стоящие в зависимости от одного и того же сказания, помещенного в сочинении, носящем заглавие: «о жизни и смерти пророков». Это сочинение, по всей вероятности, составлено было на еврейском языке. Отсюда, конечно, почерпнул свои сведения о Малахии Епифаний Кипрский, а у него заимствовал их наш составитель житий святых, св. Димитрий Ростовский. По этим сказаниям, Малахия родился в Софе, от племени Завулонова. Имя свое «Ангел» он получил от народа за свою необыкновенную красоту и ангельскую чистоту, а также и потому, что много раз беседовал с ангелом. Скончался Малахия в молодых летах. Некоторые из толкователей полагают, что Малахия происходил из священнического рода, так как он весьма интересуется современным ему положением священства и богослужения. Но это предположение не имеет для себя достаточных оснований, так как, например, интересоваться положением священства и богослужения мог и всякий добрый израильтянин.
Время жизни пророка Малахии. Большинство толкователей согласно говорят, что пророк Малахия жил после плена вавилонского и несколько времени спустя после пророков Аггея и Захарии. Храм уже был построен, жертвоприношения были в полном ходу, хотя первоначальная ревность к этому делу благочестия уже достаточно охладела (Мал 1:6-2:17; Мал 2:1-17; Мал 3:1.10). Нравственные недостатки народа еврейского теперь уже не те, какие составляли предмет обличений Аггея и Захарии, а скорее приближаются к тем, какие существовали во дни Ездры и Неемии. Всего более сходства эти недостатки имеют с теми, какие обличаются в 13-й гл. книги Неемии. Так, Малахия (Мал 2:11) осуждает обычай жениться на язычницах (ср. Неем 13:23-31), упрекает евреев за скупость в принесении жертв (Мал 1:7-2:17) и десятин (Мал 3:10), как отчасти делает это и Неемия (Неем 13:10-31). Во дни Ездры, когда само правительство участвовало в содержании храма (Езд 6:8-10; Езд 7:20), едва ли было место для таких сетований по поводу скудости приношений, какие (сетования) содержатся в речах Малахии. Точно также нельзя допустить, чтобы и во время пребывания Неемии в Иерусалиме были возможны случаи, о каких сообщает Малахия (Мал 1:8). По всей вероятности, во время произнесения речей Малахиею Неемия был в отсутствии. Об удалении своем из Иерусалима, которое имело место на 12-м году служения Неемии в должности правителя, т. е. в 433 и году, сообщает сам Неемия (Неем 13:6). Он говорит и о тех беспорядках, какие утвердились в его отсутствие среди возвратившихся из плена иудеев и какие он устранил по своем возвращении в Иерусалим. Ввиду этого едва ли возможно допустить, чтобы Малахия мог найти такие же беспорядки вскоре по возвращении Неемии в Иерусалим и в это время говорил бы свои обличения. Всего вероятнее, что эти обличения были высказаны именно во время отсутствия Неемии из Иерусалима. Отсюда несомненно, что деятельность пророка Малахии падает на эпоху Ездры и Неемии, т. е. на пятое столетие до Р. Х.
Содержание книги. Общая мысль речей пророка Малахии — это протест против небрежности в деле богослужения и, вообще, против нарушения теократических обычаев в народе израильском. В особенности, сильно обличает Малахия за отсутствие страха Божия священников и тех израильтян, которые легкомысленно расторгали свои брачные союзы с законными супругами. Но своею обличительною проповедью пророк Малахия хочет не только содействовать восстановлению нравственности в народе и обычаев истинной теократии: главною его целью было приготовить народ к пришествию Господа. Многие нетерпеливые евреи уже начали сомневаться в том, придет ли обетованный прежними пророками Мессия как Судия грешных и Благодетель для праведников. Пророк Малахия возвещает, что Господь придет скоро, что он выступит как Судия для всех вообще людей и, значит, в том числе и для иудеев. Но так как и священники, и простые иудеи не смогли бы выдержать того огненного испытания, какому Господь подвергнет при пришествии Своем всех, если бы по Своему снисхождению к избранному народу Он не послал ему нового Илию, который должен обратить Израиля на путь спасения.
Это содержание книги в еврейской Библии умещено в три главы, какому делению следуют и протестантские издания Библии. В переводе же LXX-ти, Вульгате, славянском и русском, книга Малахии разделена на четыре главы, так что третья глава еврейской Библии разделяется на две: первый стих четвертой главы у нас есть 19-й стих третьей главы в еврейской Библии.
Характеристические черты книги Малахии. Книга пророка Малахии, с внешней стороны, имеет ту особенность, что в ней вместо древнего поэтически-риторического способа изложения мыслей появляется, по преимуществу, диалектическое изложение. Пророк, обыкновенно, предпосылает общее положение, а потом выставляет противоположную мысль, которая и дает ему повод обстоятельно разъяснить и обосновать выставленное им самим положение (см. Мал 1:2-2:17, Мал 1:6-2:17; Мал 3:8, Мал 3:13). Это придает особую живость речи пророка и объясняется, может быть, тем, что в послепленное время вскоре появилось в иудействе так называемое «совопросничество». Малахия пишет прозою — изредка только встречаются стихи. Язык у него почти совершенно чистый, иногда только несколько окрашенный арамеизмами. Последнее можно объяснить тем, что евреи после плена подчинились в отношении языка влиянию палестинских (западных) арамеев, живших в соседстве с довольно малочисленной иерусалимской колонией. Притом этот западно-арамейский язык был официальным языком западной половины Персидского царства.
Что касается мировоззрения пророка Малахии, как оно отражается в его книге, то он, как и два другие послепленные пророки Аггей и Захария, придает первостепенное значение в жизни избранного народа вновь построенному Иерусалимскому храму. Все благополучие народа зиждется, по его убеждению, на почтении к храму и благоговейном совершении в нем богослужения. Сообразно с этим он предъявляет самые строгие требования к иудейскому священству. Но зато Малахия смотрит на язычников совсем иначе, чем оба другие послепленные пророка. Он ненавидит только идумеев, этих закоренелых врагов народа иудейского, а прочим языческим народам предвещает принятие в царство Божие (Мал 1:11) и, тогда как Аггей и Захария изображали день Господень, как уничтожение всей языческой силы (Агг 2:5-9; Зах 1:15), Малахия говорит только об этом суде, что он коснется народа иудейского (Мал 3:13). Обращает также на себя внимание та симпатия, какую Малахия чувствует ко всем слабым и обиженным, в особенности же к отверженным женам. Он — ярый враг развода (Мал 2:16). Наконец, Малахия предвещает, что Бог придет в свой храм внезапно и здесь произведет свой суд над иудеями, причем Ему будет предшествовать предтеча или ангел (Мал 3:1).
Каноническое достоинство книги Малахии. Книга Малахии несомненно была внесена в канон священных книг тогда, когда этот канон получил свое завершение, т. е. в конце деятельности Неемии. В этом убеждает нас, например, то обстоятельство, что к 3-му веку до Р. Х. уже существовал сборник 12-ти пророков (см. Сир 49:12). Сирах, очевидно, и цитирует книгу Малахии, когда говорит о пророке Илии (Сир 48:10 ср. Мал 4:6) В Новом Завете книга пророка цитируется неоднократно, как книга пророческая и богодухновенная, всем известная и признанная за каноническую (Мф 11:10; Мк 1:2; Лк 2:17; Рим 9:13).
Толкования на книгу Малахии. Из святоотеческих толкований на книгу пророка Малахии известны толкования Ефрема Сирина, Иеронима, Кирилла Александрийского, Феодорита (все переведены на русский язык). Русские толкования принадлежат еп. Палладию, Смирнову И. К. (епископ Иоанн), Грецову А. (Книга пророка Малахии. Опыт критико-экзегетического исследования. М, 1889) и профессору П. Тихомирову (Пророк Малахия. Исследование. Свято-Троицкая Сергиева Лавра. 1903, с. 596).
Истолкования на иностранных языках указаны в книге проф. Тихомирова. К указанным там книгам нужно прибавить еще книгу Моора (о пророке Малахии 1903 г. на лат. яз.) и третье вновь обработанное издание толкования Орелли. Малые пророки, 1908 г. на нем. яз. Вводные сведения в книге дал в недавнее время проф. П. Юнгеров. Частное историко-критическое введение в священные книги В. З., вып. 2-й, 1907 г.
Пророки и пророчества
Имя. Пророки назывались у евреев nabi, т. е. «говорящий». Слово это имеет корнем глагол, сохранившийся и теперь в арабском языке, – nabaa давать весть. За правильность такого понимания термина nаbi говорит и соответственное ассирийское выражение nabu звать, а также эфиопское nababa говорить. Но если этот эпитет «говорящие» (nebiim) придавался только некоторым лицам, то под ним разумелись, очевидно, особые люди, которые заслуживали своими речами исключительного внимания и уважения, словом, люди, посланные Богом для возвещения Его воли. Таким образом, слово nаbi должно обозначать вестника Божественного откровения. Такой же смысл имеет и термин греческой Библии – προφητης, которым LXX передают еврейское выражение nabi. Кроме того, евреи называли пророков roéh – видящий, chozéh – прозорливец. Эти оба названия указывают на то, что возвещаемое пророком получено им в состоянии видения или особенного восторга (см. Чис.24:3–4 и сл.). Но так как взор пророка направлялся и на внешнюю жизнь еврейского государства, даже на будущее его, то пророки иногда назывались zophim, т. е. стражи (Иер.6:17; Ис.56:10), которые должны предупреждать свой народ об угрожающей ему опасности. Назывались также пророки пастырями (Зах.10:2; Зах.11:3, 16), которые должны заботиться о порученных им овцах – израильтянах, мужами Божиими и др.
Сущность пророчества. Если пророки должны были возвещать людям получаемые ими от Бога откровения, то, очевидно, Бог входил с ними в тесное внутреннее общение. Он должен был говорить с ними и они – с Богом, и Бог, действительно, приходит к ним и говорит с ними, как со своими друзьями, о том, что Он намерен совершить, объясняет им свои планы. В этом и состоит настоящая сущность пророчества. Поэтому уже Авраам называется пророком и другом Божиим (Быт.20:7; Иак.2:23). «Могу ли Я, – спрашивает Бог, – скрыть от Авраама то, что Я намерен сделать?» (Быт.18:17).
И других патриархов Бог называет «Своими пророками» (Пс.104:14–15). Если пророки поэтому выступают как учители и руководители своего народа, то они высказывают не свои собственные убеждения и мысли, а то, что они слышали от Бога. Они и сами ясно сознавали, что через них говорит именно Бог. Поэтому-то у них часто встречается в их пророческих речах надписание: «Бог сказал». Бог влагал им в уста слова свои (Иер.15:19–20), и они с уверенностью говорят о своем послании Богом (2Цар.23:2; Дан.2:27). К себе преимущественно поэтому они относят и название roeh – видящий, которое гораздо сильнее обозначает божественное происхождение пророческого вдохновения, чем другое слово – chozeh, которое иногда потреблялось и для обозначения пророков не в собственном смысле этого слова, которые были, можно сказать, людьми самообольщенными, полагавшими, будто через них говорит Бог (Иез.13:2, 6). 1
Различные состояния вдохновения. Хотя все пророки свидетельствуют: «Господь говорил мне» или «так говорит Господь», однако между пророками было различие в отношении к пророческому самосознанию и в отношении Бога к ним.
а) Особое место среди ветхозаветных пророков принадлежит пророку Моисею, с которым «Бог говорил устами к устам» (Чис.12:8). Служение Моисея как законодателя, а также судии, священника, вождя и пророка также было необыкновенно высоко (Втор.34:10). Он в нормальном, бодрственном состоянии получал откровения от Бога. Господь говорил с ним как друг с другом, прямо высказывая свои веления. Самуил также слышал ясную речь Бога, но не видел при этом никакого образа (1Цар.3 и сл.). Однако неприкрытой ничем славы Божией не видел и Моисей (Исх.33:20, 23).
б) Гораздо низшую форму вдохновения представляет собою то, когда Бог говорил пророкам в видении или во сне (Чис.22:8–9). В состоянии видения, восхищения или экстаза дух человеческий возвышается над обыкновенными границами пространства и времени, над всей временной жизнью и живет душой в потустороннем мире или же переносится в даль будущего (Деян.22:17; Откр.1:10). То, что он видит или слышит в этом состоянии, он может потом сообщить и другим, приведя все им слышанное в известный порядок и давши ему более или менее стройную форму,
в) Иногда вдохновение отнимает у человека волю и он говорит не то, чтобы ему хотелось сказать, или же не понимает вполне сам своих пророчеств. Так Валаам благословлял евреев тогда, когда ему хотелось проклясть их. Он даже падал на землю в обмороке, когда на него сходил Дух Божий (Чис.24:3, 4). В таком же пассивном состоянии вдохновения находился однажды царь Саул (1Цар.19:24).
Совершенно другое бывало с Самуилом, Исаией и др. пророками. В них человеческий дух только незаметно повышал темп своей жизни и деятельности, под действием Духа Божия. Их духовная деятельность, благодаря этому действию Духа Божия, оживлялась, в душе их появлялись новые настроения, их уму открывались новые горизонты, причем они все-таки могли различать, что, собственно, привходило в их душу свыше и что было результатом их собственной духовной деятельности во время получения откровения (Ис.6:5; Иер.1:7; 2Пет.1:20, 21). Здесь Божественное воздействие опирается более на природные индивидуальные духовные способности человека – на полученное им образование (ср. Дан.9:2 и Иер.25:11), отчего у пророков иногда встречаются почти дословные повторения прежних, им, конечно, известных пророчеств (ср. Ис.2:2–4 и Мих.4:1). Однако образованность не была необходимым условием для получения Божественного откровения, как это доказывает пример пророка из простых пастухов – Амоса (Ам.7:14–15). Зато все пророки должны были сохранять полное послушание воле Божией (Мих.3:8) и всегда заботиться об обращении народа израильского на тот же путь послушания Всевышнему.
Особенности пророческого созерцания.
а) Пророки получали часто откровение в форме видений, образов, притч, символов, которые разгадать иногда довольно мудрено и для которых давались поэтому соответственные объяснения (Ам.7:7–8; Дан.8 и сл.; Зах.1:9). Поэтому и сами пророки говорят часто образами, совершают символические действия. При этом на их речах отражаются черты их личности и они сами принимают деятельное участие в придании откровению известной формы. Действия же символические иногда совершались ими в действительности, иногда же пророки рассказывают о них, как о событиях их внутренней жизни (Иер.19 и сл.; Ис.20 и сл.; Ос.1 и сл.; Иез.12 и сл.).
б) Пророки видели будущие события, которые они предвозвещали, как совершавшиеся при них или даже уже как прошедшие. Так, Исаия говорит о смерти Христа как будто бы он был свидетелем страданий Христовых (Ис.63 и сл.). От этого-то они в своих пророчествах нередко употребляют для обозначения будущих событий прошедшее время, которое поэтому и называется прошедшим пророческим (perfectum propheticum).
в) Пророки смотрят перспективно, т.е. все предметы в их созерцании представляются им расположенными на одной картине, в общих очертаниях, хотя бы это были предметы, относящиеся к различным эпохам; впрочем, все-таки они умеют различить, что находится на переднем плане открывающейся пред ними картины и что – позади, вдали. Хотя освобождение из плена Вавилонского и мессианское спасение часто соединяется в одной картине, но однако пророки не сливают одно с другим и первое представляют только как тень второго.
г) Каждый пророк видел только части великого будущего, которое ожидает людей, и потому пророческое созерцание имело характер отрывочности (1Кор.13:9) и один пророк пополняет другого.
Цель пророческого служения. Пророчество представляло собой самый жизненный элемент в общем плане божественного домостроительства и было наиболее рельефным выражением общения Бога с Его народом. В законе Моисеевом дано было твердое основоположение откровению Божественной воли, но если этот закон должен был войти в жизнь народа, то для этого необходимо было, чтобы Бог непрестанно свидетельствовал о Себе как о Царе Израиля. А для этого и были посылаемы Богом пророки. Они постоянно поддерживали в Израиле сознание того, что он представляет собой государство теократическое. Они должны были охранять закон, выяснять дух и силу его заповедей (Втор.10:16; Втор.30 и сл.), обсуждать явления общественной жизни в Израиле с точки зрения закона, наблюдать за поведением царей и священников, которые нередко отклонялись от начертанного для них в законе Моисея пути и, возвещая решения воли Божией касательно будущего состояния народа, вообще оживлять теократический дух. 2
Поэтому пророки были призываемы только из среды избранного народа (Втор.18:18). Главной же задачей их было утвердить в народе веру в пришествие Мессии и Его царство. Христос и Его царство представляют собой центральный пункт, на который обращено внимание пророков.
Содержание пророчеств. Пророки в своих пророчествах изображают историю царства Божия, как оно существовало и должно было существовать в Израиле и во всем человечестве, особенное внимание свое обращая при этом на завершение этого царства. Они не останавливаются в этом случае только на общих очерках будущего, но входят в подробное и обстоятельное описание частных обстоятельств, стоящих в существенной связи с историей царства Божия. Пророк в Вефиле называет имя царя Иосии за 300 лет до его рождения (3Цар.13:2), Иезекииль дает особые специальные указания на судьбу, ожидающую Иерусалим (Иез.24:2, 25–27), Даниил предвидит детали будущих событий, какие должны иметь место в жизни евреев (Дан.11:10–11).
Пророки и прорицатели. Из сказанного уже достаточно ясно, что истинные пророки были совсем не то, что известные и у язычников прорицатели. Между пророчеством и прорицанием существует двоякое существенное различие. Прежде всего, прорицание относится исключительно только к настоящему времени, пророчество же простирается до последнего предела истории, до конца дней, как выражались пророки. Каждый пророк и настоящее оценивает по его отношению к конечной цели. Благодаря этому, все пророчества составляют одно неразрывное целое. Прорицания языческих оракулов представляют собой ряд независимых одно от другого изречений; они похожи на слова, без логической связи следующие одно за другим на столбцах лексикона. Напротив, все израильские пророчества находятся в связи между собой и дополняют друг друга. Затем языческие оракулы говорили только об обстоятельствах или частной или национальной жизни, израильское же пророчество с самого начала охватывало своим взором все человечество.
Несомненность божественного призвания пророков. Пророки доказывали истинность своего призвания Богом посредством великих чудес, которые они совершали силой Божией. Кроме того, нужно принять в этом случае во внимание чистоту их учения и жизни (Втор.13:2, 5; 1Цар.10:6, 9; ср. Мф.24:24). Особенным даром чудотворения владели Моисей, Илия и Елисей. Сами пророки указывали на исполнение своих пророчеств как на доказательство истинности своего избрания Самим Богом. Пророк Иеремия говорит; «если какой пророк предсказывал мир, то тогда только он был признаваем... за пророка, которого истинно послал Бог, когда сбывалось слово того пророка» (Иер.28:9).
Язык пророков. Так как пророки не были безвольными и бессознательными органами Духа Божия, но сохраняли самоопределение и свои характерные индивидуальные свойства при изложении бывших им откровений, то понятно, что и язык пророков носит различные степени совершенства и от простой прозаической речи нередко достигает высоких ступеней ораторства и поэзии. Амос, пастух, заимствует свои образы и картины из сельской жизни, Даниил говорит как государственный муж. Ранние пророки говорят чистым еврейским языком, позднейшие более или менее пользуются халдейским или арамейским наречием. Особенным изяществом и чистотой речи отличается книга пророка Исаии, которого поэтому некоторые называли «царем пророков». Многие речи пророков имеют форму настоящих поэм, сохраняя при этом все свойства еврейской поэзии.
История пророчества. Если уже допотопные патриархи были, в общем смысле, пророками (напр., Енох – см. Иуд.1:14–15:)), если уже во время Моисея пророчество имело своих представителей (Мариам и 70 старейшин – Чис.11:16), если и в смутное время Судей то там, то здесь мерцал огонь пророческого вдохновения (Суд.2:1; Суд.5:1; 1Цар.2:27), то с Самуила (это, после Моисеева периода, уже второй период в развитии пророчества) пророчество вступает в период настоящего процветания и пророки появляются среди Израиля в очень большом числе. Благодаря энергии Самуила, теократическая жизнь в Израиле оживилась, а вместе с тем обнаружилось во всей силе своей и пророческое вдохновение и пророки или ученики пророческие составляют из себя целые корпорации под управлением великого пророка Самуила. Пророки, начиная с Самуила, оказывали огромное влияние на весь ход жизни израильского народа и цари израильские, в общем, были послушны их внушениям. Со времени разделения Еврейского царства на два (третий период), во главе пророков становится энергичный пророк Ахия из Силома и пророки, особенно в Израильском царстве, где не было ни законной царской династии, ни законного священства, приобретают огромное значение. Немало усилий положено было ими также в борьбе с ложными пророками, появление которых падает на время царя израильского Ахава и которые вели царство к гибели своими льстивыми советами. Пророки, как Илия и Елисей, а также пророки-писатели этого периода всячески старались пробудить теократическое сознание в народе еврейском, но пророки следующего, четвертого периода, напротив, начинают говорить о скором падении теократического царства и о его будущем преобразовании в мессианское царство, чем с одной стороны доказывают, что Бог справедливо карает нарушителей Его закона, а с другой стороны утешают верующих в тех тяжких испытаниях, каким они подвергались в те времена. Наконец, в последний, пятый – послепленный период пророки с одной стороны действуют в видах восстановления внутренней и внешней жизни теократии, с другой – обращают свои взоры к будущему преображению этой жизни.
Значение пророческих книг. Писания пророков важны уже по обилию содержащегося в них учительного материала. В них находим мы величественные изображения существа и свойств Божиих, Его могущества, святости, всеведения, благости и пр. Они дают нам возможность проникнуть взором в невидимый мир и в таинственные глубины человеческого сердца. Изображая нечестие и ожесточение Израиля, пророки как бы этим показывают пред нами зеркало, в котором мы можем видеть отражение и своей жизни. Но особенно важны книги пророков для нас, христиан, потому что в них мы находим исполнившиеся с совершенной точностью пророчества об иудеях и других народах, а главным образом предсказания о Христе. Господь Иисус Христос Сам указывал на пророчества, как на самое верное свидетельство о Нем и Его деятельности (Ин.5:39). Наконец, пророчества важны для нас и потому, что часто в них обстоятельно раскрывается то, на что в Новом Завете указывается только намеками, краткими заметками. Так, напр., 53-я глава кн. Исаии выясняет пред нами истинную причину и цель страданий Христовых, а также дает объяснение к словам Иоанна Крестителя о Христе: «се, агнец Божий!» (Ин.1:29)
Распределение пророческих книг в Библии. Всех пророков, записавших свои речи в книги, было 16. Первые четыре – Исаия, Иеремия, Иезекииль и Даниил, называются великими, а прочие 12 – Осия, Иоиль, Амос, Авдий, Иона, Михей, Наум, Аввакум, Софония, Аггей, Захария и Малахия – малыми, конечно, по сравнительно малому объему их книг. Впрочем, книга Даниила в еврейской Библии отнесена была в число этнографов (кетубим), а книги 12-ти малых пророков составляли одну книгу. Книги пророческие в нашей Библии распределены не по порядку времени их происхождения, а, вероятно, по объему. Хронологический же порядок пророческих книг можно установить такой. Самым древним пророком был Авдий, пророчествовавший около 885-го г. до Р. Х., за ним следуют Иоиль, Амос, Иона, Осия, Исаия, Михей, Наум, Аввакум и Софония. Это так называемые, допленные пророки. Затем идут пророки периода плена – Иеремия, Иезекииль и Даниил и, наконец, пророки послепленные – Аггей, Захария и Малахия (около 427 г.). 3
* * *
1 См. Konig Das Prophetenthum в Beweis d. Glaubens. 1907. 2, 1–3.
2 Социально-политическая деятельность пророков прекрасно очерчена в книге Walter'а: Die Propheten in ihrem socialem Beruf. Freiburg 1900. 1–288 с.
3 О пророчествах вообще более обстоятельные сведения дает еп. Михаил в своих очерках «Библейская наука» (Ветхий Завет, вып. 4). Об исполнении же пророчеств можно читать у Кейта в его книге: «Доказательства истины христианской веры, основанные на буквальном исполнении пророчеств, истории евреев и открытиях новейших путешественников». СПб. 1870 г. С. 1–530.
1 а) Друг. возм. пер.: предсказание. См. примеч. «а» к Наум 1:1.
1 б) Имя Малахия (евр. Малахи#) означает «мой вестник».
3 Букв.: Иакова Я возлюбил, а Исава Я возненавидел - семитская идиома, выражающая предпочтение одного другому (ср. Быт 29:31, 33; Втор 21:16-17; Мф 10:37; Лк 14:26; Рим 9:10-13).
4 В знач. эдомитяне - потомки Исава (см. Быт 25:30; 36:1). Слова Малахии об Эдоме вторят предостережениям ранних пророков о последствиях гордой самонадеянности эдомитян (см. Иер 49:16).
5 Или: за пределами Израиля; или: над (всей) территорией Израиля.
7 а) Или (ближе к букв.): хлеб оскверненный.
7 б) Букв.: стол; то же в ст. 12.
8 а) Здесь и ниже друг. возм. пер.: это ли не зло?!
8 б) Наместник - правитель области, поставленный на эту должность царем.
8 в) Букв.: поднимет ли твое лицо (ср. подобное выражение в Быт 19:21).
11 Возможно, в этом стихе, как и в ст. 14, содержится пророчество об обращении к Господу в эпоху НЗ других народов, и тогда при переводе этих стихов может быть использовано будущее время.
12 Букв.: о плоде, (т.е.) пище - имеется в виду жертвенное приношение.
13 Букв.: задуваете его, т.е. огонь на жертвеннике; или: дуете (выражая пренебрежение).
14 Букв.: самца.
Бремя нелегкое легло на Малахию: передать слово Господне Израилю. Господь говорит: «Я возлюбил вас», - а вы спрашиваете: «В чем любовь Твоя?» (1:1, 2)
В периоды духовного застоя и кризиса нам свойственно впадать в отчаяние, терзаться сомнениями. Мы утрачиваем духовное равновесие и в гневе требуем у Бога ответа, бросая Ему вызов. Так поступали и древние израильтяне: «Доколе, Боже, притеснитель насмехаться будет?» (Пс 73:10), - вопрошали они. - «Пробудись! Как можешь Ты спать, Господи?.. Для чего ты отвернулся, забыл об унижении и притеснении нашем?» (Пс 43:24, 25) «Доколе, Господи? Неужели Ты вечно будешь гневаться?» (Пс 78:5)
Всякий раз, когда мы теряем надежду, воспоминания об избавлении в прошлом не служат для нас большим утешением. Подобный упадок веры и духа переживали и израильтяне во времена служения пророка Малахии. Хотя оказавшимся в плену было позволено возвратиться на землю отцов и восстановить Храм, спустя годы целый ряд обстоятельств послужил поводом к всеобщему унынию. Земля, с которой были связаны все надежды израильтян, по-прежнему оставалась не имевшей большого веса провинцией на задворках Персидской империи; провозглашенное пророками (Агеем и Захарией) светлое будущее пока еще не наступило; Владыка Господь, которого они ждали, еще не пришел во Святилище - в Храм Свой, в Жилище Свое, во славе (как это было воспето псалмопевцем в Пс 68), чтобы возвеличить царство Свое пред лицом всех народов. Усомнившись в Его верности «Союзу, Завету любви неизменной» (Втор 7:9; ср. Мал 1:2), иудеи в восстановленном (после Вавилонского плена) Израильском царстве в первой половине V в. до Р.Х. утратили надежду на исполнение пророчеств и обещанных Богом благословений. Их служение Богу превратилось в бездушное, постылое соблюдение ритуалов, закон Божий был в пренебрежении, и вся их религия была лишена живительной силы. Они требовали у Бога доказательств Его любви, и их вопросы к Нему были полны сарказма и неверия: «В чем любовь Твоя?» - вопрошали они (1:2), «Где Бог правосудия?» (2:17). Божьи слова в книге Малахии сквозь века обращены к каждому испытывающему духовный кризис и его не осознающему; они порой звучат как набат, пробуждают от духовной спячки и вызывают жажду услышать Бога и желание откликнуться на Его зов.
В отличие от других книг двенадцати «Малых Пророков» книга Малахии, вероятнее всего, не названа именем написавшего ее пророка. Об авторе этой последней книги Ветхого Завета ничего не известно. Еврейское слово Малахи буквально означает «Мой вестник», «Мой посланник», и в Септуагинте (древнейшем переводе Ветхого Завета на греческий язык) оно не передается именем собственным. Ученые полагают, что слово Малахи, употребленное в 1:1, не является именем собственным еще и потому, что оно не упоминается более нигде в Библии. Книга написана в форме диалогов между Богом и народом. Бог обращается к народу через пророка, а народ и священники задают Ему вопросы.
Книга Малахии - это последнее слово Ветхого Завета, звучание которого слышалось на протяжении нескольких сот лет в период «молчания» Библии. Как было верно подмечено некоторыми исследователями, пророк ведет нас от диалога к диалогу, а затем, в самых последних строках книги (4:4-6), как бы оставляет наедине с двумя великими мужами веры: Моисеем и Илией, - призывая нас не утратить самое главное в вести и служении этих исполинов духа. Моисей обращает наше внимание на то, что было сказано и совершено Богом в прошлом (4:4), а Илия призывает нас быть чуткими и бдительными к тому, что Бог совершит в будущем (4:5, 6).