Новость дня на 30 Августа 2024

Если исходить из того, сколь многообразно и широко открывается людям милость Божия и как много Бог открыл нам о Себе (ведь во Христе явлена вся полнота Божества телесно), то напрашивается вывод, что с рождением Церкви религиозная история человечества закончилась. В сущности, это так и есть: в самом деле, что еще может дать нам Бог, отдавший ради нас жизнь Сына Своего? Дар Божий во Христе столь огромен, что у нас уходят столетия на то, чтобы осознать и вместить его. Возможность обрести подлинную жизнь в Церкви столь реальна, что ничего иного, в сущности, и не требуется. Но это только одна сторона дела: Божья.

Если внимательно прочитать то, что Бог говорит о Новом завете в Библии, особенно приведенные выше слова пророка Иеремии, или прозвучавшие на несколько лет позже слова пророка Иезекииля (Иез. 36:26-27), станет вполне очевидна правота одного современного святого, сказавшего, что христианство еще только начинается. Пророки говорят о таком глубоком преображении людей, когда исполнение воли Творца будет для нас не внешней, а внутренней необходимостью. Действие Духа Святого в участниках Нового завета призвано, оказывается, так наполнить нас, чтобы реализацией человеческой свободы был не грех, а единство с Богом, чтобы исполнение нашего предназначения могло стать нашим свободным выбором.

Великая мечта с древности воспламеняла умы и сердца лучших из людей: сделать так, чтобы грех не царствовал в нас. Для этого создавались религиозные системы и философские доктрины, но чаще всего для этого люди пытались создать совершенное общество. Те из нас, кто рос при большевиках, вспомнят здесь их обещание, что при коммунизме труд станет добровольной потребностью всех членов общества. В сущности, они были очень неоригинальны, просто собезьянничали. Вот только оказалось, что сделать подобное, не нарушая свободы человека, невозможно. И только Бог, исполняющий все Свои обетования, говорит через пророков о том, что так будет, потому что эта наша свобода быть святыми оплачена Кровью Его Сына. Понятно, что исполнение этого обетования в нас еще не наступило, но это уже зависит от нас самих. Помимо всего прочего, тем самым мы получили грандиозную перспективу — если не все человечество, то каждый человек.

Сегодняшнее чтение посвящено одной из важнейших тем пророческой проповеди — теме Нового, мессианского, завета. Уже Исайя Иерусалимский связывал выделение остатка с мессианской перспективой, считая остаток мессианской общиной. Иеремия, как видно, разделяет этот взгляд: для него возвращение народа из плена означает не только формирование остатка, но и кардинальное обновление отношений между Богом и Его народом, которое Исайя относил к мессианской эпохе. Начинается оно с формирования в народе нового типа религиозности, который сегодня мы назвали бы персоналистическим (ст. 29–30).

До плена религиозное сознание народа было в значительной мере коллективистским, отдельная личность нередко растворялась в народе, разделяя его судьбу, а представление о том, что дети отвечают за грехи отцов, было общераспространённым. Иеремия же указывает на то, что наступят времена, когда всё будет иначе, когда перед Богом за свои дела каждый будет отвечать сам. Это было чрезвычайно важно, ведь речь шла об отношениях человека с Богом, где никакому коллективизму места нет: отношения Бога с каждым человеком совершенно уникальны, и никто не может полноценно общаться с Ним, прячась за других. Особенно же актуально звучало сказанное на фоне того, что говорил Иеремия о Новом завете.

Под Новым заветом пророк подразумевает, прежде всего, кардинальное обновление отношений между Богом и Его народом. Если раньше Тора («закон») была выбита на камне, то теперь она будет написана в сердце каждого (ст. 31–33). Ситуация, как видно, меняется принципиально: прежде Тора была законодательством, с которым каждый должен был соотносить свою жизнь и свои поступки; теперь она становится чем-то внутренне присущим человеку, не только становясь основой для отношений человека с Богом, но и полностью определяя его духовную жизнь. Не случайно эта внутренняя Тора не требует уже познания и изучения в традиционном смысле слова (ст. 34): ведь теперь каждый получает тот духовный стержень, который позволяет выстроить собственные отношения с Богом, узнав Его лично.

Такое личное богопознание обновляет человека, и потому пророк с полным основанием мог назвать подобного рода отношения Новым союзом, или Новым заветом. Очевидно, для Иеремии Новый завет связан не с новой религией, а с новым качеством отношений между Богом и народом Божиим, которое превращало его в народ-общину. Ведь в общине каждый сохраняет свои неповторимые отношения и с Богом, и с людьми, а единство общины перед Богом не разрушает этой неповторимости. Только так и может человек войти в Царство: ведь для Царства одинаково важны отношения каждого как с Богом, так и с ближним.

Иеремия был первым из пророков, заговорившим о новом, мессианском союзе-завете с Богом. Это было, несомненно, откровение: никакого человеческого ума не хватило бы для понимания того, что открылось пророку. И всё же, как часто бывает, откровение было дано в контексте вполне определённого опыта, пережитого Иеремией.

Он был свидетелем реформы, проведённой царём Иосией, и видел, к чему она привела. Он видел множество неизвестно откуда появившихся верующих яхвистов, считавших себя столпами веры и в то же время у себя дома не прекращавших поклоняться языческим богам. Видел хвастливую показную религиозность и абсолютное нежелание соблюдать данные Богом заповеди. Видел, как сердцами его соотечественников овладевает горделивый национализм, густо замешанный на мифах, не имеющих ничего общего с яхвизмом, и слышал звучавшие при этом, как заклинание, слова: «У нас дом Яхве, мы народ Божий, Яхве среди нас».

Такие духовные плоды, разумеется, никак не могли обрадовать свидетеля Божия. Но он понимал также, что, если пустить духовную работу с народом Божиим на самотёк, результаты будут не менее печальными. Что же остаётся, если естественная религиозность ведёт человека в языческий тупик, а реформы сверху затрагивают человека лишь извне, никак не меняя его изнутри?

Ответ пришёл от Бога: Тора (закон Божий) должна быть не просто выбита на камне, как был выбит на каменных плитах (скрижалях) текст Декалога, она должна запечатлеться в сердце каждого, стать не просто извне данным законом, но и внутренним духовным стержнем для каждого, кто ищет настоящего богопознания и полноценного богообщения. Только в таком случае мессианское Царство откроется человеку: ведь там от человека потребуется не формальная религиозность и не декларации своей приверженности яхвизму, а готовность отдать себя Богу целиком, без остатка.

Без Торы, запечатлённой в сердце (позже, уже в послепленную эпоху, её станут называть внутренней Торой), это невозможно: ведь каждому обитателю Царства придётся пребывать перед Богом постоянно, жить иначе там невозможно. Вся жизнь должна стать непрерывным богообщением. В этом и заключается, как свидетельствует Иеремия, тот новый союз-завет, без которого нет Царства, а значит, нет и спасения.