Новость дня на 14 Января 2025

Сегодняшний отрывок — одно из мест в Библии, где говорится о явной человеческой несвободе. Ради клятвы перед своими вельможами, пьяный царь готов переступить и через свои страхи, и через остатки совести. Интересно отношение евангелистов к личности Ирода Антипы. Они, кажется, готовы не осуждать его, смотрят на него с некоторым снисхождением. И в самом деле, царь предстает перед нами как очень несвободный человек: он арестовывает Иоанна не по собственной инициативе, а из-за обличения Иоанном их незаконного брака, слушает заточенного в темницу Иоанна, пытаясь бороться с интригами царицы, направленными на то, чтобы казнить пророка. И вот теперь ему «приходится» его обезглавить — опять же, против своей воли. Нужно ли говорить, что основное зло человек совершает, будучи несвободен, находясь под властью внушения, давления, обстоятельств, которым он не в силах (или не хочет) противостоять, и которые влекут его в грех и смерть. Понимая это, начинаешь по-новому ценить свободу, которую дает Христос — свободу противостоять обстоятельствам, человеческому и демоническому давлению; как сказал один священник, свободу «непослушания злу».

В повествование о делах Христа Марк вставляет историю убийства Иоанна Крестителя царем Иродом. Эта история могла бы показаться простой исторической справкой, если бы она не была очень поучительной. Эта история с Иродом — хороший пример того, как много бед может принести упрямое желание человека жить по-своему, а не в согласии с Божьими установлениями.

Нарушив закон Божий, Ирод берет в жены жену своего брата — Иродиаду. Не думайте, что это произошло по неосмотрительности. Ирод знал, что так нельзя, но все равно пошел на преступление.

Бог через Своего пророка обличает Ирода. Реакция на обличение — ненависть Иродиады, явной соучастницы в этом грехе, и стыдливая попытка раздосадованного Ирода заглушить голос пророка тюремным заключением.

Как бы извиняясь за содеянное (но совсем не желая отказаться от порочной связи), Ирод с удовольствием слушает речи Иоанна и даже поступает в каких-то делах по его советам. Казалось бы, «и волки сыты, и овцы целы», но как ненадежно такое состояние!

Глупое обещание царя развязало руки гневу Иродиады, и последний шанс исправить ошибку разбивается о желание Ирода сохранить свой вес в глазах начальников народа. Итог — еще один тяжкий грех : убийство пророка Божия.

Как мы поступим, если кто-то укажет нам на наш грех? Если мы привязаны ко греху, то при обличении будем бороться не с грехом, а с обличителем.

Рано или поздно нам придется выбирать: идти ли путем Иоанна или путем Ирода. Если обличения беспокоят нас больше, чем грех, — мы в опасности.

Клятва во все времена и у всех народов связывала человека, который должен был её исполнить — а иначе на его голову обрушились бы последствия, о которых ему пришлось бы пожалеть. Не случайно древние (включая и яхвистов) клялись именами своих богов — и в яхвизме тоже принято было клясться именем Божьим, именем Яхве. Тем самым человек призывал в свидетели и гаранты обещанного тех, обмануть кого было или просто невозможно, или, как минимум, смертельно опасно. При этом, однако, возникал закономерный вопрос: всякое ли обещание нравилось тем, кто должен был, по замыслу клянущегося, гарантировать его исполнение?

Вот, к примеру, клятва Ирода — он, скорее, всего, тоже поклялся именем Яхве, в Которого, может быть, по-настоящему и не верил; но означает ли это, что Яхве действительно стал гарантом клятвы Ирода? Вопрос риторический: ведь клятва именем кого бы то ни было из богов, не говоря уже о Едином, предполагала вовлечённость в глубокие отношения с тем, чьим именем клянёшься. Об Ироде и о Яхве этого не скажешь: их отношения были самыми поверхностными, если они существовали вообще.

Зато было другое: ложное самолюбие, которое порой заставляет человека из желания показаться «крутым» сделать то, о чём впоследствии он, скорее всего, будет сильно жалеть. Так произошло и с Иродом. Иоанна он ненавидел и боялся, а вместе с тем невольно уважал — настолько, что, содержа его в тюрьме для особо опасных преступников, Ирод тем не менее не раз приходил поговорить с ним. Едва ли он хотел смерти Иоанна — он лишь хотел, чтобы Иоанн замолчал, чтобы его обличения Иродовых грехов и преступлений не звучали публично.

Случилось, однако, иначе: необдуманная клятва и нежелание «уронить» себя в глазах окружающих сделали Ирода убийцей. Конечно, это убийство было в его жизни не первым и не последним, но тут было убийство пророка, Божьего человека, которого к тому же Ирод убивать не хотел. Так самолюбие и ложные понятия о чести берут человека в плен, заставляя его делать то, чего иначе он никогда бы не сделал. Случай страшный, но для падшего мира, увы, вполне закономерный.