Ezdras, Chapter 8,  verse 35

Неканоническая книга Ездры, называемая в нашей Библии второю книгою Ездры, в других текстах носит иные названия. В переводах: древ.-италийском, сирском и в Ватиканском кодексе LXX она называется первой книгой Ездры и помещается впереди канонической кн. Ездры, — очевидно, потому, что повествование ее захватывает более древний период, чем повествование канонической кн. Ездры. В Вульгате, где кн. Ездры и Неемии называются первой и второй кн. Ездры, неканоническая кн. Ездры называется уже третьей (liber tertius). В кодексе Александрийском и некоторых других рукописях текста LXX книга имеет надписание: ὁ ἱερεύς, «священник», чем имеется в виду указать, что Ездра был священником в особенном смысле (κατ’ ἐξοχὴν). По-видимому, рассматриваемой книге блаж. Иероним в Prologus Galeatus усвояет наименование Pastor. Но в древности уже, там, где книги Ездры и Неемии считались за одну и назывались «книгой Ездры», рассматриваемая книга была известна и под именем второй Ездры (ср. Августин. De doctrina Christ. II, 8; Isidor. Orig. VI, 2), каковое и принято в нашу Библию. У новейших исследователей книга называется также: «Псевдо-Ездра», «Апокриф-Ездра» и чаще «Греческая кн. Ездры». Последним названием книга отличается, с одной стороны, от канонической книги Ездры, которая существует в еврейском тексте, с другой — от «Апокалипсиса Ездры» (Третья кн. Ездры), который сохранился в тексте латинском.

Вторая книга Ездры начинается повествованием о торжественном праздновании Пасхи при царе Иосии в 18-й год его царствования и очерком последующей истории Иудейского царства до вавилонского плена (Ezd2 1). С Ezd2 2 в книге обозревается послепленный период истории иудейского народа от возвращения иудеев при Кире до реформы Ездры включительно (Ezd2 2:1-9:55). При этом в Ezd2 3-5:6 находится вставочный эпизод: повествование о споре трех телохранителей царя Дария и о победе, одержанной в этом споре с Зоровавелем. Указанный эпизод и представляет, собственно, нечто оригинальное. В остальных же частях вторая книга Ездры излагает с незначительными изменениями повествование канонических книг 2 Паралипоменон, 1 Ездры и Неемии, именно:

Ezd2 2 = Ch2 35-36.

Гл. Ezd2 2:1-14 = Ezr 1.

Гл. Ezd2 2:15-25 = Ezr 4:7-24.

Гл. Ezd2 5:7-70 = Ezr 2-4:5.

Гл. Ezd2 6-7:15 = Ezr 5-6.

Гл. Ezd2 8-9:36 = Ezr 7-10.

Гл. Ezd2 9:37-55 = Neh 7-8:13.

Откуда составитель книги взял раздел Ezd2 3-5:6, неизвестно. Возможно как то, что в основе повествования указанных глав лежит какой-либо персидский придворный рассказ, так и то, что автор пользуется в повествовании иудейским преданием. Что касается остальных частей 2 Езд, то относительно них возникает вопрос: каким текстом своих источников (Пар, 1 Езд и Неемии) пользовался автор при написании указанных частей. Экзегеты Михаэлис, Трендельбург, Берто, Фриче, Нельдеке, Каут и др. полагают, что автор 2 Езд имел под руками еврейский текст названных источников и притом в редакции более исправной, чем та, в какой эти источники дошли до нас. По мнению же исследователей Дэна, Лянге, Кейля, Ширера, Цоклера, писатель 2 Езд пользовался только греческим текстом своих источников, подвергнув этот текст переработке. Более оснований на стороне защитников первого мнения. Некоторые чтения 2 Езд могут быть объяснены только предположением еврейского оригинала. Так, в Ezd2 2:16 автор имя одного из врагов иудеев читает Βη̨λεμος (Вилем), что могло возникнуть только из еврейского bischlam (Ezr 4:7), а не из греческого ἐν εἰρήνη̨ (LXX поняли bischlam в смысле нарицательного beschlom — «в мире»). В Ezd2 1:10 чтение ἔχοντες τὰ ἄζυμα («держа опресноки»), отличающееся от параллельного Ch2 35:10 κατὰ τὴν ἐντολὴν του̃βασλέως («по повелению царскому») могло произойти вследствие ошибочного смешения евр. mizvath (повеление) с совершенно сходным по начертанию mazhoth. В Ezd2 2:17 чтение κριταί («судьи») вместо собственного имени Динеи также могло возникнуть только из ошибочного понимания еврейского dinaje в смысл dajjane, «судьи», тогда — как у LXX слово правильно передается собственным Δειναι̃οι. (Другие примеры у Nestle. Marginalien und Materialien Tubingen. 1898. S. 24-26). Ссылки же защитников мнения о пользовании автором 2 Езд греческим оригиналом на сходство 2 Езд с текстом LXX в употреблении редких слов (Ezd2 8:86; ср. Ezr 9:13; Ezd2 9:51; ср. Neh 8:10), а также в отступлениях от евр. подлинника (Ezd2 1:3, ср. Ch2 35:3; Ezd2 1:9, ср. Ch2 35:9 и др.) не имеют значения, как это показано Нестле (Marginalien, S. 26-27). Но, предполагая еврейский оригинал для 2 кн. Ездры, нет оснований утверждать вместе с некоторыми авторами, что этот оригинал представлял собою лучшую редакцию евр. текста кн. Паралипоменон, Ездры и Неемии, чем какая дошла до нас: указываемые Трендельбургом лучшие чтения предполагаемого оригинала в действительности не преимуществуют пред масоретскими (Биссель. The Apokrypha, p. 66-68).

Что касается отношения составителя 2 Езд к своим оригиналам, то об этом можно сказать следующее. Автор пользуется еврейским текстом вольно, заботясь о ясности мысли и легкости изложения. Соответственно этому он избегает гебраизмов (Ezd2 8:6. Ср. Ezr 7:9), сокращает подлинник (Ezd2 1:10; ср. Ch2 35:10-12; Ezd2 2:16, ср. Ezr 4:7-11; Ezd2 6:3-4, ср. Ezr 5:3-4), делает добавления (Ezd2 1:56; ср. Ch2 36:20; Ezd2 2:5, ср. Ezr 1:3; Ezd2 2:9, ср. Ezr 1:4; Ezd2 5:46, ср. Ezr 2:70 и мн. др.), пояснения (Ezd2 2:17.24.25; Ezd2 6:3.7, ср. Ezr 4:8.13.17; Ezd2 2:19, ср. Ezr 4:13; Ezd2 2:20.26, ср. Ezr 4:14.19), изменяет форму собственных имен. (Ср. Ezd2 5:8-end, Ezr 2; Neh 8). В некоторых случаях автор обнаруживает и ошибочное понимаете оригинала, представляя, например, Зоровавеля современником Дария Гистаспа (Ezd2 5), неправильно истолковывая раздел Ezr 4:7-23 (ср. Ezd2 2:16) и некоторые отдельные сообщения (ср. Ezd2 5:70; Ezd2 6:27; Ezd2 5:40; Ezd2 9:49).

Повествование 2 Езд не имеет законченного характера. Ввиду этого предполагают, что конец книги, излагавший, вероятно, Neh 8-9, не дошел до нас (Цунц). По мнению Трендельбурга и Эйхгорна, мы не имеем и начала книги, так как автор, вероятно, не ограничился обозрением событий с 18-го года Иосии, а упомянул и о первых годах Иосии, включив в свое изложение Ch2 34. Но твердой почвы подобные предположения под собой не имеют (см., впрочем, примеч. к Ezd2 9:55).

О времени происхождения 2 Езд трудно сказать что-либо определенное. Первое историческое указание на книгу имеется у Иосифа Флавия, который в своем изложении событий начала послепленного времени (Иудейские древности Х и XI) следует именно 2 Езд. Отсюда можно заключать, что книга написана не позже I-го века нашей эры, — но когда именно, неизвестно. Фриче считает автором книги какого-либо эллиниста, жившего в Палестине. Дэн, Лянге и Биссель полагают, что книга произошла в Египте. Указание на Египет Биссель видит в замечании Ezd2 4:23 («готов плавать по морю и рекам»), а другие авторы — в особенностях языка книги. По общим соображениям, нужда в греческом тексте кн. Ездры скорее могла возникнуть в Египте, нежели в Палестине.

Первым писателем, пользующимся 2 кн. Ездры, как замечено выше, был Иосиф Флавий. Относясь к книге с доверием, пытаясь устранить некоторые возбуждаемые ею недоумения, Иосиф Флавий, однако же, по местам отступает от нее и следует ее оригиналам при передаче (Ezd2 1:9; Ezd2 1:38; Ezd2 2:15). У церковных учителей 2 Езд цитируется очень часто. Ссылки на книгу находятся, например, у Климента Александрийского (Стром. I, 21), у Оригена (Homil. XI, Comment. in Ioann. t. VI, 1), у Киприана (Ер. 74,9), у Иеронима (Praef. in vers. lib Ezr.) и Августина (De Civil. Dei XVIII, 36; De doctr. Christ. II, 8). Дистель (Ceschichte A. T. im Christi-Kirche, s. 182) говорит, что большинство отцов церкви, за исключением Иеронима, считали 2 книгу Ездры канонической. Но из отеческих цитат, которые относятся главным образом к эпизоду спора телохранителей, видно только, что книга пользовалась уважением, относилась к Св. Писанию и цитировалась с формулой ut scripturn est (Киприан, Ориген). В каталогах канонических книг 2 кн. Ездры нет. Только блаж. Августин признавал в книгах, именно в речи об истине (Ezd2 4:34-40) мессианско-пророческий смысл и, по-видимому, причислял ее к каноническим. Блаж. Иероним, напротив, ценил книгу невысоко, относя ее к апокрифам. Объясняя, почему он перевел только каноническую кн. Ездры — Неемии, блаж. Иероним между прочим говорит: nec quemquam moveat, quod unus a nobis editus est liber (Esdrae), nec apocriphorum tertii et quarti somniis delectetur (Praef. in vers. lib. Ezr.). Следуя взгляду блаж. Иеронима, Тридентский собор не принял книгу в канон, и в официальных изданиях Вульгаты она или не помещается совсем, или помещается в качестве приложения. Взгляду блаж. Иеронима следовал и Лютер, который говорил, что в 2 и 3 кн. Ездры нет ничего такого, чего бы нельзя было найти в лучшей форме у Эзопа или в других менее важных книгах. Многие протестантские экзегеты поэтому не придают никакого значения 2 кн. Ездры и при исследовании послепленного периода ею совсем не пользуются.

Вопреки отмеченным взглядам, новейшая критика, как уже указано, возвысила значение книги и склонна оказывать ей предпочтение пред каноническими кн. Ездры и Неемии. Несомненно, как книга неканоническая, содержащая очевидные погрешности, 2 кн. Ездры не заслуживает того доверия, на которое имеют право канонические книги Ездры и Неемии. Но в то же время едва ли справедливо отвергать, подобно некоторым авторам, всякое значение ее; являясь переводом с еврейского оригинала, 2 кн. Ездры может помогать восстановлению этого оригинала в тех местах, где его чтения возбуждают недоумения.

Литература: Trendelenburg. Ueber den apocryphischen Esras (в Eichhorn. Aug. Bibliothek bibl. Literatur Bd. I. 1787). Fritzsche [Фриче]. Kurzgefasstes exeget. Handbuch zu den Apokryphen A. T. Erste Liefer. Leipz. 1851. Bissel [Биссель]. The Apokrypha O. T. 1880. Zцckler [Цоклер]. Die Apokryphen A. T. Mьnchen, 1891. Kauthsch. Die Apokryphen B. I. Tubing. 1900. Schьrer [Шюрер]. geschichte J. Volkes im Zeit Iesu. 2 и 3 Ausgabe. Fischer. Das apokryphische und das kanonische Esrabuch. (Bibl. Zeitschrift, 1904). Moulton. Ueber die Ueberlieferung und textkrit. Werth dritten Esrabuchs (Zeitschr. fьr Alttestamentlishe Wissenschaft 1899 В. II).

Исторические книги

По принятому в греко-славянской и латинской Библиях делению ветхозаветных книг по содержанию, историческими (каноническими) книгами считаются в них книги Иисуса Навина, Судей, Руфь, четыре книги Царств, две Паралипоменон, 1-я книга Ездры, Неемии и Есфирь. Подобное исчисление встречается уже в 85-м апостольском правиле ¹, четвертом огласительном поучении Кирилла Иерусалимского, Синайском списке перевода LXX и отчасти в 60-м правиле Лаодикийского собора 350 г.: Есфирь поставлена в нем между книгами Руфь и Царств ². Равным образом и термин «исторические книги» известен из того же четвертого огласительного поучения Кирилла Иерусалимского и сочинения Григория Богослова «О том, какие подобает чести кн. Ветхого и Нового Завета» (книга Правил, с. 372–373). У названных отцов церкви он имеет, впрочем, несколько иной, чем теперь, смысл: название «исторические книги» дается ими не только «историческим книгам» греко-славянского и латинского перевода, но и всему Пятикнижию. «Исторических книг древнейших еврейских премудростей, – говорит Григорий Богослов, – двенадцать. Первая – Бытие, потом Исход, Левит, потом Числа, Второзаконие, потом Иисус и Судии, восьмая Руфь. Девятая и десятая книги – Деяния Царств, Паралипоменон и последнею имееши Ездру». «Читай, – отвечает Кирилл Иерусалимский, – божественных писаний Ветхого завета 22 книги, переведенных LXX толковниками, и не смешивай их с апокрифами… Это двадцать две книги суть: закона Моисеева первые пять книг: Бытие, Исход, Левит, Числа, Второзаконие. Затем Иисуса сына Навина, Судей с Руфью составляют одну седьмую книгу. Прочих исторических книг первая и вторая Царств, у евреев составляющая одну книгу, также третья и четвертая, составляющие одну же книгу. Подобно этому, у них и Паралипоменон первая и вторая считаются за одну книгу, и Ездры первая и вторая (по нашему Неемии) считаются за одну книгу. Двенадцатая книга – Есфирь. Таковы исторические книги».

Что касается еврейской Библии, то ей чужд как самый раздел «исторических книг», так и греко-славянское и латинское их распределение. Книги Иисуса Навина, Судей и четыре книги Царств причисляются в ней к «пророкам», а Руфь, две книги Паралипоменон, Ездры – Неемии и Есфирь – к разделу «кегубим» – священным писаниям. Первые, т. е. кн. Иисуса Навина, Судей и Царств занимают начальное место среди пророческих, Руфь – пятое, Есфирь – восьмое и Ездры, Неемии и Паралипоменон – последние места среди «писаний». Гораздо ближе к делению LXX стоит распорядок книг у Иосифа Флавия. Его слова: «От смерти Моисея до правления Артаксеркса пророки после Моисея записали в 13 книгах совершившееся при них» (Против Аппиона, I, 8), дают понять, что он считал кн. Иисуса Навина – Есфирь книгами характера исторического. Того же взгляда держался, по-видимому, и Иисус сын Сирахов, В разделе «писаний» он различает «премудрые словеса́... и... повести» (Сир 44.3–5), т. е. учительные и исторические книги. Последними же могли быть только Руфь, Паралипоменон, Ездры, Неемии и Есфирь. Принятое в еврейской Библии включение их в раздел «писаний» объясняется отчасти тем, что авторам некоторых из них, например Ездры – Неемии, не было усвоено в еврейском богословии наименования «пророк», отчасти их характером, в них виден историк учитель и проповедник. Сообразно с этим весь третий раздел и называется в некоторых талмудических трактатах «премудростью».

Относя одну часть наших исторических книг к разделу пророков, «узнавших по вдохновенно от Бога раннейшее, а о бывшем при них писавших с мудростью» (Иосиф Флавий. Против Аппиона I, 7), и другую – к «писаниям», каковое название дается всему составу ветхозаветных канонических книг, иудейская церковь тем самым признала их за произведения богодухновенные. Вполне определенно и ясно высказан этот взгляд в словах Иосифа Флавия: «У иудеев не всякий человек может быть священным писателем, но только пророк, пишущий по Божественному вдохновенно, почему все священные еврейские книги (числом 22) справедливо могут быть названы Божественными» (Против Аппиона I, 8). Позднее, как видно из талмудического трактата Мегилла, поднимался спор о богодухновенности книг Руфь и Есфирь; но в результате его они признаны написанными Духом Святым. Одинакового с ветхозаветной церковью взгляда на богодухновенность исторических книг держится и церковь новозаветная (см. выше 85 Апостольское правило).

Согласно со своим названием, исторические книги налагают историю религиозно-нравственной и гражданской жизни народа еврейского, начиная с завоевания Ханаана при Иисусе Навине (1480–1442 г. до Р. X.) и кончая возвращением евреев из Вавилона во главе с Неемиею при Артаксерксе I (445 г. до Р. X.), на время правления которого падают также события, описанные в книге Есфирь. Имевшие место в течение данного периода факты излагаются в исторических книгах или вполне объективно, или же рассматриваются с теократической точки зрения. Последняя устанавливала, с одной стороны, строгое различие между должными и недолжными явлениями в области религии, а с другой, признавала полную зависимость жизни гражданской и политической от веры в истинного Бога. В зависимости от этого излагаемая при свете идеи теократии история народа еврейского представляет ряд нормальных и ненормальных религиозных явлений, сопровождавшихся то возвышением, подъемом политической жизни, то полным ее упадком. Подобная точка зрения свойственна преимущественно 3–4 кн. Царств, кн. Паралипоменон и некоторым частям кн. Ездры и Неемии (Неем 9.1). Обнимаемый историческими книгами тысячелетний период жизни народа еврейского распадается в зависимости от внутренней, причинной связи явлении на несколько отдельных эпох. Из них время Иисуса Навина, ознаменованное завоеванием Палестины, представляет переходный момент от жизни кочевой к оседлой. Первые шаги ее в период Судей (1442–1094) были не особенно удачны. Лишившись со смертью Иисуса Навина политического вождя, евреи распались на двенадцать самостоятельных республик, утративших сознание национального единства. Оно сменилось племенной рознью, и притом настолько сильною, что колена не принимают участие в обшей политической жизни страны, живут до того изолированно, замкнуто, что не желают помочь друг другу даже в дни несчастий (Суд.5.15–17, 6.35, 8.1). В таком же точно жалком состоянии находилась и религиозно-нравственная жизнь. Безнравственность сделалась настолько всеобщей, что прелюбодейное сожительство считалось обычным делом и как бы заменяло брак, а в некоторых городах развелись гнусные пороки времен Содома и Гоморры (Суд.19). Одновременно с этим была забыта истинная религия, – ее место заняли суеверия, распространяемые бродячими левитами (Суд.17). Отсутствие в период судей, сдерживающих начал в виде религии и постоянной светской власти, завершилось в конце концов полной разнузданностью: «каждый делал то, что ему казалось справедливым» (Суд.21.25). Но эти же отрицательные стороны и явления оказались благодетельными в том отношении, что подготовили установление царской власти; период судей оказался переходным временем к периоду царей. Племенная рознь и вызываемое ею бессилие говорили народу о необходимости постоянной, прочной власти, польза которой доказывалась деятельностью каждого судьи и особенно Самуила, успевшего объединить своей личностью всех израильтян (1Цар 7.15–17). И так как, с другой стороны, такой сдерживающей народ силой не могла быть религия, – он еще недоразвился до того, чтобы руководиться духовным началом, – то объединение могло исходить от земной власти, какова власть царская. И, действительно, воцарение Саула положило, хотя и не надолго, конец племенной розни евреев: по его призыву собираются на войну с Каасом Аммонитским «сыны Израилевы... и мужи Иудины» (1Цар 11.8). Скорее военачальник, чем правитель, Саул оправдал народное желание видеть в царе сильного властью полководца (1Цар 8.20), он одержал целый ряд побед над окрестными народами (1Цар 14.47–48) и как герой погиб в битве на горах Гелвуйских (1Цар 31). С его смертью во всей силе сказалась племенная рознь периода Судей: колено Иудово, стоявшее прежде одиноко от других, признало теперь своим царем Давида (2Цар 2.4), а остальные подчинились сыну Саула Иевосфею (2Цар 2.8–9). Через семь с половиной лет после этого власть над Иудою и Израилем перешла в руки Давида (2Цар 5.1–3), и целью его правления становится уничтожение племенной розни, при посредстве чего он рассчитывает удержать престол за собой и своим домом. Ее достижению способствуют и постоянные войны, как общенародное дело, они поддерживают сознание национального единства и отвлекают внимание от дел внутренней жизни, всегда могущих подать повод к раздорам, и целый ряд реформ, направленных к уравнению всех колен пред законом. Так, устройство постоянной армии, разделенной по числу колен на двенадцать частей, причем каждая несет ежемесячную службу в Иерусалиме (1Пар 27.1), уравнивает народ по отношению к военной службе. Превращение нейтрального города Иерусалима в религиозный и гражданский центр не возвышает никакое колено в религиозном и гражданском отношении. Назначение для всего народа одинаковых судей-левитов (1Пар 26.29–30) и сохранение за каждым коленом местного племенного самоуправления (1Пар 27.16–22) уравнивает всех пред судом. Поддерживая равенство колен и тем не давая повода к проявлению племенной розни, Давид остается в то же самое время в полном смысле самодержавным монархом. В его руках сосредоточивается власть военная и гражданская: первая через посредство подчиненного ему главнокомандующего армией Иоава (1Пар 27.34), вторая через посредство первосвященника Садока, начальника левитов-судей.

Правление сына и преемника Давидова Соломона обратило ни во что результат царствования его отца. Необыкновенная роскошь двора Соломона требовала громадных расходов и соответствующих налогов на народ. Его средства шли теперь не на общегосударственное дело, как при Давиде, а на удовлетворение личных нужд царя и его придворных. Одновременно с этим оказался извращенным правый суд времени Давида: исчезло равенство всех и каждого пред законом. На этой почве (3Цар 12.4) возникло народное недовольство, перешедшее затем в открытое возмущение (3Цар 11.26. Подавленное Соломоном, оно вновь заявило себя при Ровоаме (3Цар 12) и на этот раз разрешилось отделением от дома Давидова 10 колен (3Цар 12.20). Ближайшим поводом к нему служило недовольство Соломоном, наложившим на народ тяжелое иго (3Цар 12.4), и нежелание Ровоама облегчить его. Но судя по словам отделившихся колен: «нет нам доли в сыне Иессеевом» (3Цар 12.16), т. е. у нас нет с ним ничего общего; мы не принадлежим ему, как Иуда, по происхождению, причина разделения в той племенной, коленной розни, которая проходила через весь период Судей и на время стихает при Сауле, Давиде и Соломоне.

Разделением единого царства (980 г. до Р. Х.) на два – Иудейское и Израильское – было положено начало ослаблению могущества народа еврейского. Последствия этого рода сказались прежде всего в истории десятиколенного царства. Его силам наносят чувствительный удар войны с Иудою. Начатые Ровоамом (3Цар 12.21, 14.30; 2Пар 11.1, 12.15), они продолжаются при Авии, избившем 500 000 израильтян (2Пар 13.17) и отнявшем у Иеровоама целый ряд городов (2Пар 13.19), и на время заканчиваются при Асе, истребившем при помощи Венадада Сирийского население Аина, Дана, Авел-Беф-Моахи и всей земли Неффалимовой (3Цар 15.20). Обоюдный вред от этой почти 60-тилетней войны был сознан, наконец, в обоих государствах: Ахав и Иосафат вступают в союз, закрепляя его родством царствующих домов (2Пар 18.1), – женитьбою сына Иосафатова Иорама на дочери Ахава Гофолии (2Пар 21.6). Но не успели зажить нанесенные ею раны, как начинаются войны израильтян с сирийцами. С перерывами (3Цар 22.1) и переменным счастьем они проходят через царствование Ахава (3Цар 20), Иорама (4Цар 8.16–28), Ииуя (4Цар 10.5–36), Иоахаза (4Цар 13.1–9) и Иоаса (4Цар 13.10–13) и настолько ослабляют военную силу израильтян, что у Иохаза остается только 50 всадников, 10 колесниц и 10 000 пехоты (4Цар 13.7). Все остальное, как прах, развеял Азаил Сирийский, (Ibid: ср. 4Цар 8.12). Одновременно с сирийцами израильтяне ведут при Иоасе войну с иудеями (4Цар 14.9–14, 2Пар 25.17–24) и при Иеровоаме II возвращают, конечно, не без потерь в людях, пределы своих прежних владений от края Емафского до моря пустыни (4Цар 14.25). Обессиленные целым рядом этих войн, израильтяне оказываются, наконец, не в силах выдержать натиск своих последних врагов – ассириян, положивших конец существованию десятиколенного царства. В качестве самостоятельного государства десятиколенное царство просуществовало 259 лет (960–721). Оно пало, истощив свои силы в целом ряде непрерывных войн. В ином свете представляется за это время состояние двухколенного царства. Оно не только не слабеет, но скорее усиливается. Действительно, в начале своего существования двухколенное царство располагало лишь 120 000 или по счислению александрийского списка 180 000 воинов и потому, естественно, не могло отразить нашествия египетского фараона Сусакима. Он взял укрепленные города Иудеи, разграбил самый Иерусалим и сделал иудеев своими данниками (2Пар 12.4, 8–9). Впоследствии же число вооруженных и способных к войне было увеличено теми недовольными религиозной реформой Иеровоама I израильтянами (не считая левитов), которые перешли на сторону Ровоама, укрепили и поддерживали его царство (2Пар 11.17). Сравнительно благоприятно отозвались на двухколенном царстве и его войны с десятиколенным. По крайней мере, Авия отнимает у Иеровоама Вефиль, Иешон и Ефрон с зависящими от них городами (2Пар 13.19), а его преемник Аса в состоянии выставить против Зарая Эфиоплянина 580 000 воинов (2Пар 14.8). Относительная слабость двухколенного царства сказывается лишь в том, что тот же Аса не может один вести войну с Ваасою и приглашает на помощь Венадада сирийского (3Цар 15.18–19). При сыне и преемнике Асы Иосафате двухколенное царство крепнет еще более. Не увлекаясь жаждой завоеваний, он посвящает свою деятельность упорядочению внутренней жизни государства, предпринимает попытку исправить религиозно-нравственную жизнь народа, заботится о его просвещении (2Пар 17.7–10), об урегулировании суда и судебных учреждений (2Пар 19.5–11), строит новые крепости (2Пар 17.12) и т. п. Проведение в жизнь этих предначертаний требовало, конечно, мира с соседями. Из них филистимляне и идумеяне усмиряются силой оружия (2Пар 17.10–11), а с десятиколенным царством заключается политический и родственный союз (2Пар 18.1). Необходимый для Иосафата, как средство к выполнению вышеуказанных реформ, этот последний сделался с течением времени источником бедствий и несчастий для двухколенного царства. По представлению автора Паралипоменон (2Пар 21), они выразились в отложении Иудеи при Иораме покоренной Иосафатом Идумеи (2Пар.21.10), в счастливом набеге на Иудею и самый Иерусалим филистимлян и аравийских племен (2Пар.21.16–17), в возмущении жителей священнического города Ливны (2Пар.21.10) и в бесполезной войне с сирийцами (2Пар 22.5). Сказавшееся в этих фактах (см. еще 2Пар 21.2–4, 22.10) разложение двухколенного царства было остановлено деятельностью первосвященника Иоддая, воспитателя сына Охозии Иоаса, но с его смертью сказалось с новой силой. Не успевшее окрепнуть от бедствий и неурядиц прошлых царствований, оно подвергается теперь нападению соседей. Именно филистимляне захватывают в плен иудеев и ведут ими торговлю как рабами (Иоиль 3.6, Ам 1.9); идумеяне делают частые вторжения в пределы Иудеи и жестоко распоряжаются с пленниками (Ам 1.6, Иоиль 3.19); наконец, Азаил сирийский, отняв Геф, переносит оружие на самый Иерусалим, и снова царство Иудейское покупает себе свободу дорогой ценой сокровищ царского дома и храма (4Цар 12.18). Правлением сына Иоаса Амасии кончается время бедствий (несчастная война с десятиколенным царством – 4Цар 14.9–14,, 2Пар 25.17–24 и вторжение идумеев – Ам 9.12), а при его преемниках Озии прокаженном и Иоафаме двухколенное царство возвращает славу времен Давида и Соломона. Первый подчиняет на юге идумеев и овладевает гаванью Елафом, на западе сокрушает силу филистимлян, а на востоке ему платят дань аммонитяне (2Пар 26.6–8). Могущество Озии было настолько значительно, что, по свидетельству клинообразных надписей, он выдержал натиск Феглафелассара III. Обеспеченное извне двухколенное царство широко и свободно развивало теперь и свое внутреннее экономическое благосостояние, причем сам царь был первым и ревностным покровителем народного хозяйства (2Пар 26.10). С развитием внутреннего благосостояния широко развилась также торговля, послужившая источником народного обогащения (Ис 2.7). Славному предшественнику последовал не менее славный и достойный преемник Иоафам. За время их правления Иудейское царство как бы собирается с силами для предстоящей борьбы с ассириянами. Неизбежность последней становится ясной уже при Ахазе, пригласившем Феглафелассара для защиты от нападения Рецина, Факея, идумеян и филистимлян (2Пар 28.5–18). По выражению Вигуру, он, сам того не замечая, просил волка, чтобы тот поглотил его стадо, (Die Bibel und die neueren Entdeckungen. S. 98). И действительно, Феглафелассар освободил Ахаза от врагов, но в то же время наложил на него дань ((2Пар 28.21). Неизвестно, как бы сказалась зависимость от Ассирии на дальнейшей истории двухколенного царства, если бы не падение Самарии и отказ преемника Ахаза Езекии платить ассириянам дань и переход его, вопреки совету пророка Исаии, на сторону египтян (Ис 30.7, 15, 31.1–3). Первое событие лишало Иудейское царство последнего прикрытия со стороны Ассирии; теперь доступ в его пределы открыт, и путь к границам проложен. Второе окончательно предрешило судьбу Иудеи. Союз с Египтом, перешедший с течением времени в вассальную зависимость, заставил ее принять участие сперва в борьбе с Ассирией, а потом с Вавилоном. Из первой она вышла обессиленной, а вторая привела ее к окончательной гибели. В качестве союзницы Египта, с которым вели при Езекии борьбу Ассирияне, Иудея подверглась нашествию Сеннахерима. По свидетельству оставленной им надписи, он завоевал 46 городов, захватил множество припасов и военных материалов и отвел в плен 200 150 человек (Schrader jbid S. 302–4; 298). Кроме того, им была наложена на Иудею громадная дань (4Цар 18.14–16). Союз с Египтом и надежда на его помощь не принесли двухколенному царству пользы. И, тем не менее, преемник Езекии Манассия остается сторонником египтян. Как таковой, он во время похода Ассаргадона против Египта делается его данником, заковывается в оковы и отправляется в Вавилон (2Пар 33.11). Начавшееся при преемнике Ассаргадона Ассурбанипале ослабление Ассирии сделало для Иудеи ненужным союз с Египтом. Мало этого, современник данного события Иосия пытается остановить завоевательные стремления фараона египетского Нехао (2Пар 35.20), но погибает в битве при Мегиддоне (2Пар 35.23). С его смертью Иудея становится в вассальную зависимость от Египта (4Цар 23.33, 2Пар 36.1–4), а последнее обстоятельство вовлекает ее в борьбу с Вавилоном. Стремление Нехао утвердиться, пользуясь падением Ниневии, в приефратских областях встретило отпор со стороны сына Набополассара Навуходоноора. В 605 г. до Р. X. Нехао был разбит им в битве при Кархемыше. Через четыре года после этого Навуходоносор уже сам предпринял поход против Египта и в целях обезопасить себе тыл подчинил своей власти подвластных ему царей, в том числе и Иоакима иудейского (4Цар 24.1, 2Пар 36.5). От Египта Иудея перешла в руки вавилонян и под условием верности их могла бы сохранить свое существование. Но ее сгубила надежда на тот же Египет. Уверенный в его помощи, второй преемник Иоакима Седекия (Иер 37.5, Иез 17.15) отложился от Навуходоносора (4Цар 24.20, 2Пар 36.13), навлек нашествие вавилонян (4Цар 25.1, 2Пар 36.17) и, не получив поддержки от египетского фараона Офры (Иер 37.7), погиб сам и погубил страну.

Если международные отношения Иудеи сводятся к непрерывным войнам, то внутренняя жизнь характеризуется борьбой с язычеством. Длившаяся на протяжении всей истории двухколенного царства, она не доставила торжества истинной религии. Языческим начало оно свое существование при Ровоаме (3Цар 14.22–24, 2Пар 11.13–17), языческим и кончило свою политическую жизнь (4Цар 24.19, 2Пар 36.12). Причины подобного явления заключались прежде всего в том, что борьба с язычеством велась чисто внешними средствами, сводилась к одному истреблению памятников язычества. Единственное исключение в данном отношении представляет деятельность Иосафата, Иосии и отчасти Езекии. Первый составляет особую комиссию из князей, священников и левитов, поручает ей проходить по всем городам иудиным и учить народ (2Пар 17.7–10); второй предпринимает публичное чтение закона (4Цар 23.1–2, 2Пар 34.30) и третий устраивает торжественное празднование Пасхи (2Пар 30.26). Остальные же цари ограничиваются уничтожением идолов, вырубанием священных дубрав и т. п. И если даже деятельность Иосафата не принесла существенной пользы: «народ еще не обратил твердо сердца своего к Богу отцов своих» (2Пар 20.33), то само собой понятно, что одни внешние меры не могли уничтожить языческой настроенности народа, тяготения его сердца и ума к богам окрестных народов. Поэтому, как только умирал царь гонитель язычества, язычествующая нация восстановляла разрушенное и воздвигала новые капища для своих кумиров; ревнителям религии Иеговы вновь приходилось начинать дело своих благочестивых предшественников (2Пар 14.3, 15.8, 17.6 и т. п.). Благодаря подобным обстоятельствам, религия Иеговы и язычество оказывались далеко неравными силами. На стороне последнего было сочувствие народа; оно усвоялось евреем как бы с молоком матери, от юности входило в его плоть и кровь; первая имела за себя царей и насильно навязывалась ими нации. Неудивительно поэтому, что она не только была для нее совершенно чуждой, но и казалась прямо враждебной. Репрессивные меры только поддерживали данное чувство, сплачивали язычествующую массу, не приводили к покорности, а, наоборот, вызывали на борьбу с законом Иеговы. Таков, между прочим, результат реформ Езекии и Иоссии. При преемнике первого Манассии «пролилась невинная кровь, и Иерусалим... наполнился ею... от края до края» (4Цар 21.16), т. е. началось избиение служителей Иеговы усилившеюся языческой партией. Равным образом и реформа Иосии, проведенная с редкою решительностью, помогла сосредоточению сил язычников, и в начавшейся затем борьбе со сторонниками религии они подорвали все основы теократии, между прочим, пророчество и священство, в целях ослабления первого язычествующая партия избрала и выдвинула ложных пророков, обещавших мир и уверявших, что никакое зло не постигнет государство (Иер 23.6). Подорвано было ею и священство: оно выставило лишь одних недостойных представителей (Иер 23.3). Реформа Иосии была последним актом вековой борьбы благочестия с язычеством. После нее уж не было больше и попыток к поддержанию истинной религии; и в плен Вавилонский евреи пошли настоящими язычниками.

Плен Вавилонский, лишив евреев политической самостоятельности, произвел на них отрезвляющее действие в религиозном отношении. Его современники воочию убедились в истинности пророческих угроз и увещаний, – в справедливости того положения, что вся жизнь Израиля зависит от Бога, от верности Его закону. Как прямой и непосредственный результат подобного сознания, возникает желание возврата к древним и вечным истинам и силам, которые некогда создали общество, во все времена давали спасение и, хотя часто забывались и пренебрегались, однако всегда признавались могущими дать спасение. На этот-то путь и вступила прибывшая в Иудею община. В качестве подготовительного условия для проведения в жизнь религии Иеговы ею было выполнено требование закона Моисеева о полном и всецелом отделении евреев от окрестных народов (расторжение смешанных браков при Ездре и Неемии). В основу дальнейшей жизни и истории теперь полагается принцип обособления, изолированности.

* * *

¹ «Для всех вас, принадлежащих к клиру и мирянам, чтимыми и святыми да будут книги Ветхого Завета: Моисеевых пять (Бытие, Исход, Левит, Числа, Второзаконие), Иисуса Навина едина, Судей едина, Руфь едина, Царств четыре, Паралипоменон две, Ездры две, Есфирь едина».

² «Читать подобает книги Ветхого Завета: Бытие мира, Исход из Египта, Левит, Числа, Второзаконие, Иисуса Навина, Судии и Руфь, Есфирь, Царств первая и вторая, Царств третья и четвертая, Паралипоменон первая и вторая, Ездры первая и вторая».