Библия-Центр
РУ
EN
FR
Библия
Мысли вслух
Вопрос-ответ
Библиотека
Ссылки
О проекте

Найти

Найти Найти
искать в текущем разделе [Библия]
Вся Библия
German Luther Translation (de)
Поделиться

Четвертая книга Царств, Глава 1

1 Es fielen aber die Moabiter ab von Israel, da Ahab tot war.
2 Und Ahasja fiel durch das Gitter in seinem Söller zu Samaria und ward krank; und sandte Boten und sprach zu ihnen: Geht hin und fragt Baal-Sebub, den Gott zu Ekron, ob ich von dieser Krankheit genesen werde.
3 Aber der Engel des HERRN redete mit Elia, dem Thisbiter: Auf! und begegne den Boten des Königs zu Samaria und sprich zu ihnen: Ist denn nun kein Gott in Israel, daß ihr hingehet, zu fragen Baal-Sebub, den Gott Ekrons?
4 Darum so spricht der HERR: Du sollst nicht von dem Bette kommen, darauf du dich gelegt hast, sondern sollst des Todes sterben. Und Elia ging weg.
5 Und da die Boten wieder zu ihm kamen, sprach er zu ihnen: Warum kommt ihr wieder?
6 Sie sprachen zu ihm: Es kam ein Mann herauf uns entgegen und sprach zu uns: Gehet wiederum hin zu dem König, der euch gesandt hat, und sprecht zu ihm: So spricht der HERR: Ist denn kein Gott in Israel, daß du hinsendest, zu fragen Baal-Sebub, den Gott Ekrons? Darum sollst du nicht kommen von dem Bette, darauf du dich gelegt hast, sondern sollst des Todes sterben.
7 Er sprach zu ihnen: Wie war der Mann gestaltet, der euch begegnete und solches zu euch sagte?
8 Sie sprachen zu ihm: Er hatte eine rauhe Haut an und einen ledernen Gürtel um seine Lenden. Er aber sprach: Es ist Elia, der Thisbiter.
9 Und er sandte hin zu ihm einen Hauptmann über fünfzig samt seinen fünfzigen. Und da er hinaufkam, siehe, da saß er oben auf dem Berge. Er aber sprach zu Ihm: Du Mann Gottes, der König sagt: Du sollst herabkommen!
10 Elia antwortete dem Hauptmann über fünfzig und sprach zu ihm: Bin ich ein Mann Gottes, so falle Feuer vom Himmel und fresse dich und deine fünfzig. Da fiel Feuer vom Himmel und fraß ihn und seine fünfzig.
11 Und er sandte wiederum einen andern Hauptmann über fünfzig zu ihm samt seinen fünfzigen. Der antwortete und sprach zu ihm: Du Mann Gottes, so spricht der König: Komm eilends herab!
12 Elia antwortete und sprach: Bin ich ein Mann Gottes, so falle Feuer vom Himmel und fresse dich und deine fünfzig. Da fiel das Feuer Gottes vom Himmel und fraß ihn und seine fünfzig.
13 Da sandte er wiederum den dritten Hauptmann über fünfzig samt seinen fünfzigen. Da der zu ihm hinaufkam, beugte er seine Kniee gegen Elia und flehte ihn an und sprach zu ihm: Du Mann Gottes, laß meine Seele und die Seele deiner Knechte, dieser fünfzig, vor dir etwas gelten.
14 Siehe, das Feuer ist vom Himmel gefallen und hat die ersten zwei Hauptmänner über fünfzig mit ihren fünfzigen gefressen; nun aber laß meine Seele etwas gelten vor dir.
15 Da sprach der Engel des HERRN zu Elia: Gehe mit ihm hinab und fürchte dich nicht vor ihm! und er machte sich auf und ging mit ihm hinab zum König.
16 Und er sprach zu ihm: So spricht der HERR: Darum daß du hast Boten hingesandt und lassen fragen Baal-Sebub, den Gott zu Ekron, als wäre kein Gott in Israel, dessen Wort man fragen möchte, so sollst du von dem Bette nicht kommen, darauf du dich gelegt hast, sondern sollst des Todes sterben.
17 Also starb er nach dem Wort des HERRN, das Elia geredet hatte. Und Joram ward König an seiner Statt im zweiten Jahr Jorams, des Sohnes Josaphats, des Königs Juda's; denn er hatte keinen Sohn.
18 Was aber mehr von Ahasja zu sagen ist, das er getan hat, siehe, das ist geschrieben in der Chronik der Könige Israels.

Четвертая книга Царств, Глава 2

1 Da aber der HERR wollte Elia im Wetter gen Himmel holen, gingen Elia und Elisa von Gilgal.
2 Und Elia sprach zu Elisa: Bleib doch hier; denn der HERR hat mich gen Beth-El gesandt. Elisa aber sprach: So wahr der HERR lebt und deine Seele, ich verlasse dich nicht. Und da sie hinab gen Beth-El kamen,
3 gingen der Propheten Kinder, die zu Beth-El waren, heraus zu Elisa und sprachen zu ihm: Weißt du auch, daß der HERR wird deinen Herrn heute von deinen Häupten nehmen? Er aber sprach: Ich weiß es auch wohl; schweigt nur still.
4 Und Elia sprach zu ihm: Elisa, bleib doch hier; denn der HERR hat mich gen Jericho gesandt. Er aber sprach: So wahr der HERR lebt und deine Seele, ich verlasse dich nicht. Und da sie gen Jericho kamen,
5 traten der Propheten Kinder, die zu Jericho waren, zu Elisa und sprachen zu ihm: Weißt du auch, daß der HERR wird deinen Herrn heute von deinen Häupten nehmen? Er aber sprach: Ich weiß es auch wohl; schweigt nur still.
6 Und Elia sprach zu ihm: Bleib doch hier; denn der HERR hat mich gesandt an den Jordan. Er aber sprach: So wahr der HERR lebt und deine Seele, ich verlasse dich nicht. Und sie gingen beide miteinander.
7 Aber fünfzig Männer unter der Propheten Kindern gingen hin und traten gegenüber von ferne; aber die beiden standen am Jordan.
8 Da nahm Elia seinen Mantel und wickelte ihn zusammen und schlug ins Wasser; das teilte sich auf beiden Seiten, daß die beiden trocken hindurchgingen.
9 Und da sie hinüberkamen, sprach Elia zu Elisa: Bitte, was ich dir tun soll, ehe ich von dir genommen werde. Elisa sprach: Daß mir werde ein zwiefältig Teil von deinem Geiste.
10 Er sprach: Du hast ein Hartes gebeten. Doch, so du mich sehen wirst, wenn ich von dir genommen werde, so wird's ja sein; wo nicht, so wird's nicht sein.
11 Und da sie miteinander gingen und redeten, siehe, da kam ein feuriger Wagen mit feurigen Rossen, die schieden die beiden voneinander; und Elia fuhr also im Wetter gen Himmel.
12 Elisa aber sah es und schrie: Vater, mein Vater, Wagen Israels und seine Reiter! und sah ihn nicht mehr. Und er faßte sein Kleider und zerriß sie in zwei Stücke
13 und hob auf den Mantel Elia's, der ihm entfallen war, und kehrte um und trat an das Ufer des Jordans
14 und nahm den Mantel Elia's, der ihm entfallen war, und schlug ins Wasser und sprach: Wo ist nun der HERR, der Gott Elia's? und schlug ins Wasser; da teilte sich's auf beide Seiten, und Elisa ging hindurch.
15 Und da ihn sahen der Propheten Kinder, die gegenüber zu Jericho waren, sprachen sie: Der Geist Elia's ruht auf Elisa; und gingen ihm entgegen und fielen vor ihm nieder zur Erde
16 und sprachen zu ihm: Siehe, es sind unter deinen Knechten fünfzig Männer, starke leute, die laß gehen und deinen Herrn suchen; vielleicht hat ihn der Geist des HERRN genommen und irgend auf einen Berg oder irgend in ein Tal geworfen. Er aber sprach: Laßt ihn gehen!
17 Aber sie nötigten ihn, bis daß er nachgab und sprach: Laßt hingehen! Und sie sandte hin fünfzig Männer und suchten ihn drei Tage; aber sie fanden ihn nicht.
18 Und kamen wieder zu ihm, da er noch zu Jericho war; und er sprach zu ihnen: Sagte ich euch nicht, ihr solltet nicht hingehen?
19 Und die Männer der Stadt sprachen zu Elisa: Siehe, es ist gut wohnen in dieser Stadt, wie mein Herr sieht; aber es ist böses Wasser und das Land unfruchtbar.
20 Er sprach: Bringet mir her eine neue Schale und tut Salz darein! Und sie brachten's ihm.
21 Da ging er hinaus zu der Wasserquelle und warf das Salz hinein und sprach: So spricht der HERR: Ich habe dies Wasser gesund gemacht; es soll hinfort kein Tod noch Unfruchtbarkeit daher kommen.
22 Also ward das Wasser gesund bis auf diesen Tag nach dem Wort Elisas, das er redete.
23 Und er ging hinauf gen Beth-El. Und als er auf dem Wege hinanging, kamen kleine Knaben zur Stadt heraus und spotteten sein und sprachen zu ihm: Kahlkopf, komm herauf! Kahlkopf, komm herauf!
24 Und er wandte sich um; und da er sie sah, fluchte er ihnen im Namen des HERRN. Da kamen zwei Bären aus dem Walde und zerrissen der Kinder zweiundvierzig.
25 Von da ging er auf den Berg Karmel und kehrte um von da gen Samaria.

Четвертая книга Царств, Глава 3

1 Joram, der Sohn Ahabs, ward König über Israel zu Samaria im achtzehnten Jahr Josaphats, des Königs Juda's, und regierte zwölf Jahre.
2 Und er tat, was dem HERRN übel gefiel; doch nicht wie sein Vater und seine Mutter. Denn er tat weg die Säule Baals, die sein Vater machen ließ.
3 Aber er blieb hangen an den Sünden Jerobeams, des Sohnes Nebats, der Israel sündigen machte, und ließ nicht davon.
4 Mesa aber, der Moabiter König, hatte viele Schafe und zinste dem König Israels Wolle von hunderttausend Lämmern und hunderttausend Widdern.
5 Da aber Ahab tot war, fiel der Moabiter König ab vom König Israels.
6 Da zog zur selben Zeit aus der König Joram von Samaria und ordnete das ganze Israel
7 und sandte hin zu Josaphat, dem König Juda's, und ließ ihm sagen: Der Moabiter König ist von mir abgefallen; komm mit mir, zu streiten wider die Moabiter! Er sprach: Ich will hinaufkommen; ich bin wie du, und mein Volk wie dein Volk, und meine Rosse wie deine Rosse.
8 Und er sprach: Welchen Weg wollen wir hinaufziehen? Er sprach: Den Weg durch die Wüste Edom.
9 Also zog hin der König Israels, der König Juda's und der König Edoms. Und da sie sieben Tagereisen zogen, hatte das Heer und das Vieh, das unter ihnen war kein Wasser.
10 Da sprach der König Israels: O wehe! der HERR hat diese drei Könige geladen, daß er sie in der Moabiter Hände gebe.
11 Josaphat aber sprach: Ist kein Prophet des HERRN hier, daß wir den HERRN durch ihn ratfragen? Da antwortete einer unter den Knechten des Königs Israels und sprach: Hier ist Elisa, der Sohn Saphats, der Elia Wasser auf die Hände goß.
12 Josaphat sprach: Des HERRN Wort ist bei ihm. Also zogen sie zu ihm hinab der König Israels und Josaphat und der König Edoms.
13 Elisa aber sprach zum König Israels: Was hast du mit mir zu schaffen? gehe hin zu den Propheten deines Vaters und zu den Propheten deiner Mutter! Der König Israels sprach zu ihm: Nein! denn der HERR hat diese drei Könige geladen, daß er sie in der Moabiter Hände gebe.
14 Elisa sprach: So wahr der HERR Zebaoth lebt, vor dem ich stehe, wenn ich nicht Josaphat, den König Juda's, ansähe, ich wollte dich nicht ansehen noch achten.
15 So bringet mir nun einen Spielmann! Und da der Spielmann auf den Saiten spielte, kam die Hand des HERRN auf ihn,
16 und er sprach: So spricht der HERR: Macht hier und da Gräben an diesem Bach!
17 Denn so spricht der HERR: Ihr werdet keinen Wind noch Regen sehen; dennoch soll der Bach voll Wasser werden, daß ihr und euer Gesinde und euer Vieh trinket.
18 Dazu ist das ein Geringes vor dem HERRN; er wird auch die Moabiter in eure Hände geben,
19 daß ihr schlagen werdet alle festen Städte und alle auserwählten Städte und werdet fällen alle guten Bäume und werdet verstopfen alle Wasserbrunnen und werdet allen guten Acker mit Steinen verderben.
20 Des Morgens aber, zur Zeit, da man Speisopfer opfert, siehe, da kam ein Gewässer des Weges von Edom und füllte das Land mit Wasser.
21 Da aber alle Moabiter hörten, daß die Könige heraufzogen, wider sie zu streiten, beriefen sie alle, die zur Rüstung alt genug und darüber waren, und traten an die Grenze.
22 Und da sie sich des Morgens früh aufmachten und die Sonne aufging über dem Gewässer, deuchte die Moabiter das Gewässer ihnen gegenüber rot zu sein wie Blut;
23 und sie sprachen: Es ist Blut! Die Könige haben sich mit dem Schwert verderbt, und einer wird den andern geschlagen haben. Hui, Moab, mache dich nun auf zur Ausbeute!
24 Aber da sie zum Lager Israels kamen, machte sich Israel auf und schlug die Moabiter; und sie flohen vor ihnen. Aber sie kamen hinein und schlugen Moab.
25 Die Städte zerbrachen sie, und ein jeglicher warf seine Steine auf alle guten Äcker und machten sie voll und verstopften die Wasserbrunnen und fällten alle guten Bäume, bis daß nur die Steine von Kir-Hareseth übrigblieben; und es umgaben die Stadt die Schleuderer und warfen auf sie.
26 Da aber der Moabiter König sah, daß ihm der Streit zu stark war, nahm er siebenhundert Mann zu sich, die das Schwert auszogen, durchzubrechen wider den König Edoms; aber sie konnten nicht.
27 Da nahm er seinen ersten Sohn, der an seiner Statt sollte König werden, und opferte ihn zum Brandopfer auf der Mauer. Da kam ein großer Zorn über Israel, daß sie von ihm abzogen und kehrten wieder in ihr Land.

Четвертая книга Царств, Глава 4

1 Und es schrie ein Weib unter den Weibern der Kinder der Propheten zu Elisa und sprach: Dein Knecht, mein Mann, ist gestorben, so weißt du, daß er, dein Knecht, den HERRN fürchtete; nun kommt der Schuldherr und will meine beiden Kinder nehmen zu leibeigenen Knechten.
2 Elisa sprach zu ihr: Was soll ich dir tun? Sage mir, was hast du im Hause? Sie sprach: Deine Magd hat nichts im Hause denn einen Ölkrug.
3 Er sprach: Gehe hin und bitte draußen von allen deinen Nachbarinnen leere Gefäße, und derselben nicht wenig,
4 und gehe hinein und schließe die Tür zu hinter dir und deinen Söhnen und gieß in alle Gefäße; und wenn du sie gefüllt hast, so gib sie hin.
5 Sie ging hin und schloß die Tür zu hinter sich und ihren Söhnen; die brachten ihr die Gefäße zu, so goß sie ein.
6 Und da die Gefäße voll waren, sprach sie zu ihrem Sohn: Lange mir noch ein Gefäß her! Er sprach: Es ist kein Gefäß mehr hier. Da stand das Öl.
7 Und sie ging hin und sagte es dem Mann Gottes an. Er sprach: Gehe hin, verkaufe das Öl und bezahle deinen Schuldherrn; du aber und deine Söhne nähret euch von dem übrigen.
8 Und es begab sich zu der Zeit, daß Elisa ging gen Sunem. Daselbst war eine reiche Frau; die hielt ihn, daß er bei ihr aß. Und so oft er daselbst durchzog, kehrte er zu ihr ein und aß bei ihr.
9 Und sie sprach zu ihrem Mann: Siehe, ich merke, daß dieser Mann Gottes heilig ist, der immerdar hier durchgeht.
10 Laß uns ihm eine kleine bretterne Kammer oben machen und ein Bett, Tisch, Stuhl und Leuchter hineinsetzen, auf daß er, wenn er zu uns kommt, dahin sich tue.
11 Und es begab sich zu der Zeit, daß er hineinkam und legte sich oben in die Kammer und schlief darin
12 und sprach zu seinem Diener Gehasi: Rufe die Sunamitin! Und da er sie rief, trat sie vor ihn.
13 Er sprach zu ihm: Sage ihr: Siehe, du hast uns allen diesen Dienst getan; was soll ich dir tun? Hast du eine Sache an den König oder an den Feldhauptmann? Sie sprach: Ich wohne unter meinem Volk.
14 Er sprach: Was ist ihr denn zu tun? Gehasi sprach: Ach, sie hat keinen Sohn, und ihr Mann ist alt.
15 Er sprach: Rufe sie! Und da er sie rief, trat sie in die Tür.
16 Und er sprach: Um diese Zeit über ein Jahr sollst du einen Sohn herzen. Sie sprach: Ach nicht, mein Herr, du Mann Gottes! lüge deiner Magd nicht!
17 Und die Frau ward schwanger und gebar einen Sohn um dieselbe Zeit über ein Jahr, wie ihr Elisa geredet hatte.
18 Da aber das Kind groß ward, begab sich's, daß es hinaus zu seinem Vater zu den Schnittern ging
19 und sprach zu seinem Vater: O mein Haupt, mein Haupt! Er sprach zu seinem Knecht: Bringe ihn zu seiner Mutter!
20 Und er nahm ihn und brachte ihn zu seiner Mutter, und sie setzte ihn auf ihren Schoß bis an den Mittag; da starb er.
21 Und sie ging hinauf und legte ihn aufs Bett des Mannes Gottes, schloß zu und ging hinaus
22 und rief ihren Mann und sprach: Sende mir der Knechte einen und eine Eselin; ich will zu dem Mann Gottes, und wiederkommen.
23 Er sprach: Warum willst du zu ihm? Ist doch heute nicht Neumond noch Sabbat. Sie sprach: Es ist gut.
24 Und sie sattelte die Eselin und sprach zum Knecht: Treibe fort und säume nicht mit dem Reiten, wie ich dir sage!
25 Also zog sie hin und kam zu dem Mann Gottes auf den Berg Karmel. Als aber der Mann Gottes sie kommen sah, sprach er zu seinem Diener Gehasi: Siehe, die Sunamitin ist da!
26 So laufe ihr nun entgegen und frage sie, ob's ihr und ihrem Mann und Sohn wohl gehe. Sie sprach: Wohl.
27 Da sie aber zu dem Mann Gottes auf den Berg kam, hielt sie ihn bei seinen Füßen; Gehasi aber trat herzu, daß er sie abstieße. Aber der Mann Gottes sprach: Laß sie! denn ihre Seele ist betrübt, und der HERR hat mir's verborgen und nicht angezeigt.
28 Wann habe ich einen Sohn gebeten von meinem Herrn? sagte ich nicht du solltest mich nicht täuschen?
29 Er sprach zu Gehasi: Gürte deine Lenden und nimm meinen Stab in deine Hand und gehe hin (so dir jemand begegnet, so grüße ihn nicht, und grüßt dich jemand, so danke ihm nicht), und lege meinen Stab auf des Knaben Antlitz.
30 Die Mutter des Knaben aber sprach: So wahr der HERR lebt und deine Seele, ich lasse nicht von dir! Da machte er sich auf und ging ihr nach.
31 Gehasi aber ging vor ihnen hin und legte den Stab dem Knaben aufs Antlitz; da war aber keine Stimme noch Fühlen. Und er ging wiederum ihnen entgegen und zeigte ihm an und sprach: Der Knabe ist nicht aufgewacht.
32 Und da Elisa ins Haus kam, siehe, da lag der Knabe tot auf seinem Bett.
33 Und er ging hinein und schloß die Tür zu für sie beide und betete zu dem HERRN
34 und stieg hinauf und legte sich auf das Kind und legte seinen Mund auf des Kindes Mund und seine Augen auf seine Augen und seine Hände auf seine Hände und breitete sich also über ihn, daß des Kindes Leib warm ward.
35 Er aber stand wieder auf und ging im Haus einmal hierher und daher und stieg hinauf und breitete sich über ihn. Da schnaubte der Knabe siebenmal; darnach tat der Knabe seine Augen auf.
36 Und er rief Gehasi und sprach: Rufe die Sunamitin! Und da er sie rief, kam sie hinein zu ihm. Er sprach: Da nimm hin deinen Sohn!
37 Da kam sie und fiel zu seinen Füßen und beugte sich nieder zur Erde und nahm ihren Sohn und ging hinaus.
38 Da aber Elisa wieder gen Gilgal kam, ward Teuerung im Lande, und die Kinder der Propheten wohnten vor ihm. Und er sprach zu seinem Diener: Setze zu einen großen Topf und koche ein Gemüse für die Kinder der Propheten!
39 Da ging einer aufs Feld, daß er Kraut läse, und fand wilde Ranken und las davon Koloquinten sein Kleid voll; und da er kam, schnitt er's in den Topf zum Gemüse, denn sie kannten es nicht.
40 Und da sie es ausschütteten für die Männer, zu essen, und sie von dem Gemüse aßen, schrieen sie und sprachen: O Mann Gottes, der Tod im Topf! denn sie konnten es nicht essen.
41 Er aber sprach: Bringt Mehl her! Und er tat's in den Topf und sprach: Schütte es dem Volk vor, daß sie essen! Da war nichts Böses in dem Topf.
42 Es kam aber ein Mann von Baal-Salisa und brachte dem Mann Gottes Erstlingsbrot, nämlich zwanzig Gerstenbrote, und neues Getreide in seinem Kleid. Er aber sprach: Gib's dem Volk, daß sie essen!
43 Sein Diener sprach: Wie soll ich hundert Mann von dem geben? Er sprach: Gib dem Volk, daß sie essen! Denn so spricht der HERR: Man wird essen, und es wird übrigbleiben.
44 Und er legte es ihnen vor, daß sie aßen; und es blieb noch übrig nach dem Wort des HERRN.

Четвертая книга Царств, Глава 5

1 Naeman, der Feldhauptmann des Königs von Syrien, war ein trefflicher Mann vor seinem Herrn und hoch gehalten; denn durch ihn gab der HERR Heil in Syrien. Und er war ein gewaltiger Mann, und aussätzig.
2 Die Kriegsleute aber in Syrien waren herausgefallen und hatten eine junge Dirne weggeführt aus dem Lande Israel; die war im Dienst des Weibes Naemans.
3 Die sprach zu ihrer Frau: Ach, daß mein Herr wäre bei dem Propheten zu Samaria! der würde ihn von seinem Aussatz losmachen.
4 Da ging er hinein zu seinem Herrn und sagte es ihm an und sprach: So und so hat die Dirne aus dem Lande Israel geredet.
5 Der König von Syrien sprach: So zieh hin, ich will dem König Israels einen Brief schreiben. Und er zog hin und nahm mit sich zehn Zentner Silber und sechstausend Goldgulden und zehn Feierkleider
6 und brachte den Brief dem König Israels, der lautete also: Wenn dieser Brief zu dir kommt, siehe, so wisse, ich habe meinen Knecht Naeman zu dir gesandt, daß du ihn von seinem Aussatz losmachst.
7 Und da der König Israels den Brief las, zerriß er seine Kleider und sprach: Bin ich denn Gott, daß ich töten und lebendig machen könnte, daß er zu mir schickt, daß ich den Mann von seinem Aussatz losmache? Merkt und seht, wie sucht er Ursache wider mich!
8 Da das Elisa, der Mann Gottes, hörte, daß der König seine Kleider zerrissen hatte, sandte er zu ihm und ließ ihm sagen: Warum hast du deine Kleider zerrissen? Laß ihn zu mir kommen, daß er innewerde, daß ein Prophet in Israel ist.
9 Also kam Naeman mit Rossen und Wagen und hielt vor der Tür am Hause Elisas.
10 Da sandte Elisa einen Boten zu ihm und ließ ihm sagen: Gehe hin und wasche dich siebenmal im Jordan, so wird dir dein Fleisch wieder erstattet und rein werden.
11 Da erzürnte Naeman und zog weg und sprach: Ich meinte, er sollte zu mir herauskommen und hertreten und den Namen der HERRN, seines Gottes, anrufen und mit seiner Hand über die Stätte fahren und den Aussatz also abtun.
12 Sind nicht die Wasser Amana und Pharphar zu Damaskus besser denn alle Wasser in Israel, daß ich mich darin wüsche und rein würde? Und wandte sich und zog weg mit Zorn.
13 Da machten sich seine Knechte zu ihm, redeten mit ihm und sprachen: Lieber Vater, wenn dich der Prophet etwas Großes hätte geheißen, solltest du es nicht tun? Wie viel mehr, so er zu dir sagt: Wasche dich, so wirst du rein!
14 Da stieg er ab und taufte sich im Jordan siebenmal, wie der Mann Gottes geredet hatte; und sein Fleisch ward wieder erstattet wie das Fleisch eines jungen Knaben, und er ward rein.
15 Und er kehrte wieder zu dem Mann Gottes samt seinem ganzen Heer. Und da er hineinkam, trat er vor ihn und sprach: Siehe, ich weiß, daß kein Gott ist in allen Landen, außer in Israel; so nimm nun den Segen von deinem Knecht.
16 Er aber sprach: So wahr der HERR lebt, vor dem ich stehe, ich nehme es nicht. Und er nötigte ihn, daß er's nähme; aber er wollte nicht.
17 Da sprach Naeman: Möchte deinem Knecht nicht gegeben werden dieser Erde Last, soviel zwei Maultiere tragen? Denn dein Knecht will nicht mehr andern Göttern opfern und Brandopfer tun, sondern dem HERRN.
18 Nur darin wolle der HERR deinem Knecht gnädig sein: wo ich anbete im Hause Rimmons, wenn mein Herr ins Haus Rimmons geht, daselbst anzubeten, und er sich an meine Hand lehnt.
19 Er sprach zu ihm: Zieh hin mit Frieden! Und als er von ihm weggezogen war ein Feld Wegs auf dem Lande,
20 gedachte Gehasi, der Diener Elisas, des Mannes Gottes: Siehe, mein Herr hat diesen Syrer Naeman verschont, daß er nichts von ihm hat genommen, das er gebracht hat. So wahr der HERR lebt, ich will ihm nachlaufen und etwas von ihm nehmen.
21 Also jagte Gehasi dem Naeman nach. Und da Naeman sah, daß er ihm nachlief, stieg er vom Wagen ihm entgegen und sprach: Steht es wohl?
22 Er sprach: Ja. Aber mein Herr hat mich gesandt und läßt dir sagen: Siehe, jetzt sind zu mir gekommen vom Gebirge Ephraim zwei Jünglinge aus der Propheten Kinder; gib ihnen einen Zentner Silber und zwei Feierkleider!
23 Naeman sprach: Nimm lieber zwei Zentner! Und nötigte ihn und band zwei Zentner Silber in zwei Beutel und zwei Feierkleider und gab's zweien seiner Diener; die trugen's vor ihm her.
24 Und da er kam an den Hügel, nahm er's von ihren Händen und legte es beiseit im Hause und ließ die Männer gehen.
25 Und da sie weg waren, trat er vor seinen Herrn. Und Elisa sprach zu ihm: Woher, Gehasi? Er sprach: Dein Knecht ist weder hierher noch daher gegangen.
26 Er aber sprach zu ihm: Ist nicht mein Herz mitgegangen, da der Mann umkehrte von seinem Wagen dir entgegen? war das die Zeit, Silber und Kleider zu nehmen, Ölgärten, Weinberge, Schafe, Rinder, Knechte und Mägde?
27 Aber der Aussatz Naeman wird dir anhangen und deinem Samen ewiglich. Da ging er von ihm hinaus aussätzig wie Schnee.

Четвертая книга Царств, Глава 6

1 Die Kinder der Propheten sprachen zu Elisa: Siehe, der Raum, da wir vor dir wohnen, ist uns zu enge.
2 Laß uns an den Jordan gehen und einen jeglichen daselbst Holz holen, daß wir uns daselbst eine Stätte bauen, da wir wohnen. Er sprach: Gehet hin!
3 Und einer sprach: Gehe lieber mit deinen Knechten! Er sprach: Ich will mitgehen.
4 Und er kam mit ihnen. Und da sie an den Jordan kamen hieben sie Holz ab.
5 Und da einer sein Holz fällte, fiel das Eisen ins Wasser. Und er schrie und sprach: O weh, mein Herr! dazu ist's entlehnt.
6 Aber der Mann Gottes sprach: Wo ist's entfallen? Und da er ihm den Ort zeigte, schnitt er ein Holz ab und stieß es dahin. Da schwamm das Eisen.
7 Und er sprach: Heb's auf! da reckte er seine Hand aus und nahm's.
8 Und der König von Syrien führte einen Krieg wider Israel und beratschlagte sich mit seinen Knechten und sprach: Wir wollen uns lagern da und da.
9 Aber der Mann Gottes sandte zum König Israels und ließ ihm sagen: Hüte dich, daß du nicht an dem Ort vorüberziehst; denn die Syrer ruhen daselbst.
10 So sandte denn der König Israels hin an den Ort, den ihm der Mann Gottes gesagt und vor dem er ihn gewarnt hatte, und war daselbst auf der Hut; und tat das nicht einmal oder zweimal allein.
11 Da ward das Herz des Königs von Syrien voll Unmuts darüber, und er rief seine Knechte und sprach zu ihnen: Wollt ihr mir denn nicht ansagen: Wer von den Unsern hält es mit dem König Israels?
12 Da sprach seiner Knechte einer: Nicht also, mein Herr König; sondern Elisa, der Prophet in Israel, sagt alles dem König Israels, was du in der Kammer redest, da dein Lager ist.
13 Er sprach: So gehet hin und sehet, wo er ist, daß ich hinsende und lasse ihn holen. Und sie zeigten ihm an und sprachen: Siehe, er ist zu Dothan.
14 Da sandte er hin Rosse und Wagen und eine große Macht. Und da sie bei der Nacht hinkamen, umgaben sie die Stadt.
15 Und der Diener des Mannes Gottes stand früh auf, daß er sich aufmachte und auszöge; und siehe, da lag eine Macht um die Stadt mit Rossen und Wagen. Da sprach sein Diener zu ihm: O weh, mein Herr! wie wollen wir nun tun?
16 Er sprach: Fürchte dich nicht! denn derer ist mehr, die bei uns sind, als derer, die bei ihnen sind.
17 Und Elisa betete und sprach: HERR, öffne ihm die Augen, daß er sehe! Da öffnete der HERR dem Diener die Augen, daß er sah; und siehe, da war der Berg voll feuriger Rosse und Wagen um Elisa her.
18 Und da sie zu ihm hinabkamen, bat Elisa und sprach: HERR, schlage dies Volk mit Blindheit! Und er schlug sie mit Blindheit nach dem Wort Elisas.
19 Und Elisa sprach zu Ihnen: Dies ist nicht der Weg noch die Stadt. Folget mir nach! ich will euch führen zu dem Mann, den ihr sucht. Und er führte sie gen Samaria.
20 Und da sie gen Samaria kamen, sprach Elisa: HERR, öffne diesen die Augen, daß sie sehen! Und der HERR öffnete ihnen die Augen, daß sie sahen; und siehe, da waren sie mitten in Samaria.
21 Und der König Israels, da er sie sah, sprach er zu Elisa: Mein Vater, soll ich sie schlagen?
22 Er sprach: Du sollst sie nicht schlagen. Schlägst du denn die, welche du mit deinem Schwert und Bogen gefangen hast? Setze ihnen Brot und Wasser vor, daß sie essen und trinken, und laß sie zu ihrem Herrn ziehen!
23 Da ward ein großes Mahl zugerichtet. Und da sie gegessen und getrunken hatten, ließ er sie gehen, daß sie zu ihrem Herrn zogen. Seit dem kamen streifende Rotten der Syrer nicht mehr ins Land Israel.
24 Nach diesem begab sich's, daß Benhadad, der König von Syrien all sein Heer versammelte und zog herauf und belagerte Samaria.
25 Und es ward eine große Teuerung zu Samaria. Sie aber belagerten die Stadt, bis daß ein Eselskopf achtzig Silberlinge und ein viertel Kab Taubenmist fünf Silberlinge galt.
26 Und da der König Israels an der Mauer einherging, schrie ihn ein Weib an und sprach: Hilf mir, Mein König!
27 Er sprach: Hilft dir der HERR nicht, woher soll ich dir helfen? von der Tenne oder der Kelter?
28 Und der König sprach zu Ihr: Was ist dir? Sie sprach: Dies Weib sprach zu mir: Gib deinen Sohn her, daß wir heute essen; morgen wollen wir meinen Sohn essen.
29 So haben wir meinen Sohn gekocht und gegessen. Und ich sprach zu ihr am andern Tage: Gib deinen Sohn her und laß uns essen! Aber sie hat ihren Sohn versteckt.
30 Da der König die Worte des Weibes hörte, zerriß er seine Kleider, indem er auf der Mauer ging. Da sah alles Volk, daß er darunter einen Sack am Leibe anhatte.
31 Und er sprach: Gott tue mir dies und das, wo das Haupt Elisas, des Sohnes Saphats, heute auf ihm stehen wird!
32 Elisa aber saß in seinem Hause, und alle Ältesten saßen bei ihm. Und der König sandte einen Mann vor sich her. Aber ehe der Bote zu ihm kam, sprach er zu den Ältesten: Habt ihr gesehen, wie dies Mordkind hat hergesandt, daß er mein Haupt abreiße? Sehet zu, wenn der Bote kommt, daß ihr die Tür zuschließt und stoßt ihn mit der Tür weg! Siehe, das Rauschen der Füße seines Herrn folgt ihm nach.
33 Da er noch also mit ihnen redete, siehe, da kam der Bote zu ihm hinab; und er sprach: Siehe, solches Übel kommt von dem HERRN! was soll ich mehr von dem HERRN erwarten?

Четвертая книга Царств, Глава 7

1 Elisa aber sprach: Höret des HERRN Wort! So spricht der HERR: Morgen um diese Zeit wird ein Scheffel Semmelmehl einen Silberling gelten und zwei Scheffel Gerste einen Silberling unter dem Tor zu Samaria.
2 Da antwortete der Ritter, auf dessen Hand sich der König lehnte, dem Mann Gottes und sprach: Und wenn der HERR Fenster am Himmel machte, wie könnte solches geschehen? Er sprach: Siehe da, mit deinen Augen wirst du es sehen, und nicht davon essen!
3 Und es waren vier aussätzige Männer an der Tür vor dem Tor; und einer sprach zum andern: Was wollen wir hier bleiben, bis wir sterben?
4 Wenn wir gleich gedächten, in die Stadt zu kommen, so ist Teuerung in der Stadt, und wir müßten doch daselbst sterben; bleiben wir aber hier, so müssen wir auch sterben. So laßt uns nun hingehen und zu dem Heer der Syrer fallen. Lassen sie uns leben, so leben wir; töten sie uns, so sind wir tot.
5 Und sie machten sich in der Frühe auf, daß sie zum Heer der Syrer kämen. Und da sie vorn an den Ort des Heeres kamen, siehe, da war niemand.
6 Denn der HERR hatte die Syrer lassen hören ein Geschrei von Rossen, Wagen und großer Heereskraft, daß sie untereinander sprachen: Siehe, der König Israels hat wider uns gedingt die Könige der Hethiter und die Könige der Ägypter, daß sie über uns kommen sollen.
7 Und sie machten sich auf und flohen in der Frühe und ließen ihre Hütten, Rosse und Esel im Lager, wie es stand, und flohen mit ihrem Leben davon.
8 Als nun die Aussätzigen an den Ort kamen, gingen sie in der Hütten eine, aßen und tranken und nahmen Silber, Gold und Kleider und gingen hin und verbargen es und kamen wieder und gingen in eine andere Hütte und nahmen daraus und gingen hin und verbargen es.
9 Aber einer sprach zum andern: Laßt uns nicht also tun; dieser Tag ist ein Tag guter Botschaft. Wo wir das verschweigen und harren, bis daß es lichter Morgen wird, wird unsre Missetat gefunden werden; so laßt uns nun hingehen, daß wir kommen und es ansagen dem Hause des Königs.
10 Und da sie kamen, riefen sie am Tor der Stadt und sagten es ihnen an und sprachen: Wir sind zum Lager der Syrer gekommen, und siehe, es ist niemand da und keine Menschenstimme, sondern Rosse und Esel angebunden und die Hütten, wie sie stehen.
11 Da rief man den Torhütern zu, daß sie es drinnen ansagten im Hause des Königs.
12 Und der König stand auf in der Nacht und sprach zu seinen Knechten: Laßt euch sagen, wie die Syrer mit uns umgehen. Sie wissen, daß wir Hunger leiden, und sind aus dem Lager gegangen, daß sie sich im Felde verkröchen, und denken: Wenn sie aus der Stadt gehen, wollen wir sie lebendig greifen und in die Stadt kommen.
13 Da antwortete seiner Knechte einer und sprach: Man nehme fünf Rosse von denen, die noch drinnen sind übriggeblieben. Siehe, es wird ihnen gehen, wie aller Menge Israels, so drinnen übriggeblieben oder schon dahin ist. Die laßt uns senden und sehen.
14 Da nahmen sie zwei Wagen mit Rossen, und der König sandte sie dem Heere der Syrer nach und sprach: Ziehet hin und sehet!
15 Und da sie ihnen nachzogen bis an den Jordan, siehe, da lag der Weg voll Kleider und Geräte, welche die Syrer von sich geworfen hatten, da sie eilten. Und da die Boten wiederkamen und sagten es dem König an,
16 ging das Volk hinaus und beraubte das Lager der Syrer. Und es galt ein Scheffel Semmelmehl einen Silberling und zwei Scheffel Gerste auch einen Silberling nach dem Wort des HERRN.
17 Aber der König bestellte den Ritter, auf dessen Hand er sich lehnte, unter das Tor. Und das Volk zertrat ihn im Tor, daß er starb, wie der Mann Gottes geredet hatte, da der König zu ihm hinabkam.
18 Und es geschah, wie der Mann Gottes dem König gesagt hatte, da er sprach: Morgen um diese Zeit werden zwei Scheffel Gerste einen Silberling gelten und ein Scheffel Semmelmehl einen Silberling unter dem Tor zu Samaria,
19 und der Ritter dem Mann Gottes antwortete und sprach: Siehe, wenn der HERR Fenster am Himmel machte, wie möchte solches geschehen? Er aber sprach: Siehe, mit deinen Augen wirst du es sehen, und wirst nicht davon essen!
20 Und es ging ihm eben also; denn das Volk zertrat ihn im Tor, daß er starb.

Четвертая книга Царств, Глава 8

1 Elisa redete mit dem Weibe, dessen Sohn er hatte lebendig gemacht, und sprach: Mache dich auf und gehe hin mit deinem Hause und wohne in der Fremde, wo du kannst; denn der HERR wird eine Teuerung rufen, die wird ins Land kommen sieben Jahre lang.
2 Das Weib machte sich auf und tat, wie der Mann Gottes sagte, und zog hin mit ihrem Hause und wohnte in der Philister Land sieben Jahre.
3 Da aber die sieben Jahre um waren, kam das Weib wieder aus der Philister Land; und sie ging aus, den König anzurufen um ihr Haus und ihren Acker.
4 Der König aber redete mit Gehasi, dem Diener des Mannes Gottes, und sprach: Erzähle mir alle großen Taten, die Elisa getan hat!
5 Und indem er dem König erzählte, wie er hätte einen Toten lebendig gemacht, sieh, da kam eben das Weib, dessen Sohn er hatte lebendig gemacht, und rief den König an um ihr Haus und ihren Acker. Da sprach Gehasi: Mein Herr König, dies ist das Weib, und dies ist der Sohn, den Elisa hat lebendig gemacht.
6 Und der König fragte das Weib; und sie erzählte es ihm. Da gab ihr der König einen Kämmerer und sprach: Schaffe ihr wieder alles, was ihr gehört; dazu alles Einkommen des Ackers, seit der Zeit, daß sie das Land verlassen hat, bis hierher!
7 Und Elisa kam gen Damaskus. Da lag Benhadad, der König von Syrien, krank; und man sagte es ihm an und sprach: Der Mann Gottes ist hergekommen.
8 Da sprach der König zu Hasael: Nimm Geschenke zu dir und gehe dem Mann Gottes entgegen und frage den HERRN durch ihn und sprich, ob ich von dieser Krankheit möge genesen.
9 Hasael ging ihm entgegen und nahm Geschenke mit sich und allerlei Güter zu Damaskus, eine Last für vierzig Kamele. Und da er kam, trat er vor ihn und sprach: Dein Sohn Benhadad, der König von Syrien, hat mich zu dir gesandt und läßt dir sagen: Kann ich auch von dieser Krankheit genesen?
10 Elisa sprach zu ihm: Gehe hin und sage ihm: Du wirst genesen! Aber der HERR hat mir gezeigt, daß er des Todes sterben wird.
11 Und der Mann Gottes schaute ihn starr und lange an und weinte.
12 Da sprach Hasael: Warum weint mein Herr? Er sprach: Ich weiß, was für Übel du den Kindern Israel tun wirst: du wirst ihre festen Städte mit Feuer verbrennen und ihre junge Mannschaft mit dem Schwert erwürgen und ihre jungen Kinder töten und ihre schwangeren Weiber zerhauen.
13 Hasael sprach: Was ist dein Knecht, der Hund, daß er solch großes Ding tun sollte? Elisa sprach: Der HERR hat mir gezeigt, daß du König von Syrien sein wirst.
14 Und er ging weg von Elisa und kam zu seinem Herrn; der sprach zu ihm: Was sagte dir Elisa? Er sprach: Er sagte mir: Du wirst genesen.
15 Des andern Tages aber nahm er die Bettdecke und tauchte sie in Wasser und breitete sie über sein Angesicht; da starb er, und Hasael ward König an seiner Statt.
16 Im fünften Jahr Jorams, des Sohnes Ahabs, des Königs in Israel, ward Joram, der Sohn Josaphats, König in Juda.
17 Zweiunddreißig Jahre alt war er, da er König ward. Und er regierte acht Jahre zu Jerusalem
18 und wandelte auf dem Wege der Könige Israels, wie das Haus Ahab tat; denn Ahabs Tochter war sein Weib. Und er tat, was dem HERRN übel gefiel;
19 aber der HERR wollte Juda nicht verderben um seines Knechtes David willen, wie er ihm verheißen hatte, ihm zu geben eine Leuchte unter seinen Kindern immerdar.
20 Zu seiner Zeit fielen die Edomiter ab von Juda und machten einen König über sich.
21 Da zog Joram gen Zair und alle Wagen mit ihm und machte sich des Nachts auf und schlug die Edomiter, die um ihn her waren, dazu die Obersten über die Wagen, daß das Volk floh in seine Hütten.
22 Doch blieben die Edomiter abtrünnig von Juda bis auf diesen Tag. Auch fiel zur selben Zeit ab Libna.
23 Was aber mehr von Joram zu sagen ist und alles, was er getan hat, siehe, das ist geschrieben in der Chronik der Könige Juda's.
24 Und Joram entschlief mit seinen Vätern in der Stadt Davids. Und Ahasja, sein Sohn, ward König an seiner Statt.
25 Im zwölften Jahr Jorams, des Sohnes Ahabs, des Königs Israels, ward Ahasja, der Sohn Jorams, König in Juda.
26 Zweiundzwanzig Jahre alt war Ahasja, da er König ward, und regierte ein Jahr zu Jerusalem. Seine Mutter hieß Athalja, eine Tochter Omris, des Königs Israels.
27 Und er wandelte auf dem Wege des Hauses Ahab und tat, was dem HERRN übel gefiel, wie das Haus Ahab; denn er war Schwager im Hause Ahab.
28 Und er zog mit Joram, dem Sohn Ahabs, in den Streit wider Hasael, den König von Syrien gen Ramoth in Gilead; aber die Syrer schlugen Joram.
29 Da kehrte Joram, der König, um, daß er sich heilen ließ zu Jesreel von den Wunden, die ihm die Syrer geschlagen hatten zu Rama, da er mit Hasael, dem König von Syrien, stritt. Und Ahasja, der Sohn Jorams, der König Juda's, kam hinab, zu besuchen Joram, den Sohn Ahabs, zu Jesreel; denn er lag krank.

Четвертая книга Царств, Глава 9

1 Elisa aber, der Prophet, rief der Propheten Kinder einen und sprach zu ihm: Gürte deine Lenden und nimm diesen Ölkrug mit dir und gehe hin gen Ramoth in Gilead.
2 Und wenn du dahin kommst, wirst du daselbst sehen Jehu, den Sohn Josaphats, des Sohnes Nimsis. Und gehe hinein und heiß ihn aufstehen unter seinen Brüdern und führe ihn in die innerste Kammer
3 und nimm den Ölkrug und schütte es auf sein Haupt und sprich: So sagt der HERR: Ich habe dich zum König über Israel gesalbt. Und sollst die Tür auftun und fliehen und nicht verziehen.
4 Und der Jüngling, der Diener des Propheten, ging hin gen Ramoth in Gilead.
5 Und da er hineinkam, siehe, da saßen die Hauptleute des Heeres. Und er sprach: Ich habe dir, Hauptmann, was zu sagen. Jehu sprach: Welchem unter uns allen? Er sprach: Dir, Hauptmann.
6 Da stand er auf und ging hinein. Er aber schüttete das Öl auf sein Haupt und sprach zu ihm: So sagt der HERR, der Gott Israels: Ich habe dich zum König gesalbt über das Volk Israel.
7 Und du sollst das Haus Ahabs, deines Herrn, schlagen, daß ich das Blut der Propheten, meiner Knechte, und das Blut aller Knechte des HERRN räche, das die Hand Isebels vergossen hat,
8 daß das ganze Haus Ahab umkomme. Und ich will von Ahab ausrotten, was männlich ist, den Verschlossenen und Verlassenen in Israel,
9 und will das Haus Ahabs machen wie das Haus Jerobeams, des Sohnes Nebats, und wie das Haus Baesas, des Sohnes Ahias.
10 Und die Hunde sollen Isebel fressen auf dem Acker zu Jesreel, und soll sie niemand begraben. Und er tat die Tür auf und floh.
11 Und da Jehu herausging zu den Knechten seines Herrn, sprach man zu ihm: Steht es wohl? Warum ist dieser Rasende zu dir gekommen? Er sprach zu ihnen: Ihr kennt doch den Mann wohl und was er sagt.
12 Sie sprachen: Das ist nicht wahr; sage es uns aber an! Er sprach: So und so hat er mir geredet und gesagt: So spricht der HERR: Ich habe dich zum König gesalbt.
13 Da eilten sie und nahm ein jeglicher sein Kleid und legte unter ihn auf die hohen Stufen und bliesen mit der Posaune und sprachen: Jehu ist König geworden!
14 Also machte Jehu, der Sohn Nimsis, einen Bund wider Joram. Joram aber hatte mit ganz Israel vor Ramoth in Gilead gelegen wider Hasael, den König von Syrien.
15 Und Joram der König war wiedergekommen, daß er sich heilen ließ zu Jesreel von den Wunden, die ihm die Syrer geschlagen hatten, da er stritt mit Hasael, dem König von Syrien. Und Jehu sprach: Ist's euer Wille, so soll niemand entrinnen aus der Stadt, daß er hingehe und es ansage zu Jesreel.
16 Und er fuhr und zog gen Jesreel, denn Joram lag daselbst; so war Ahasja, der König Juda's, hinabgezogen, Joram zu besuchen.
17 Der Wächter aber, der auf dem Turm zu Jesreel stand, sah den Haufen Jehus kommen und sprach: Ich sehe einen Haufen. Da sprach Joram: Nimm einen Reiter und sende ihnen entgegen und sprich: Ist's Friede?
18 Und der Reiter ritt hin ihm entgegen und sprach: So sagt der König: Ist's Friede? Jehu sprach: Was geht dich der Friede an? Wende dich hinter mich! Der Wächter verkündigte und sprach: Der Bote ist zu ihnen gekommen und kommt nicht wieder.
19 Da sandte er einen andern Reiter. Da der zu ihnen kam, sprach er: So spricht der König: Ist's Friede? Jehu sprach: Was geht dich der Friede an? Wende dich hinter mich!
20 Das verkündigte der Wächter und sprach: Er ist zu ihnen gekommen und kommt nicht wieder. Und es ist ein Treiben wie das Treiben Jehus, des Sohnes Nimsis; denn er treibt, wie wenn er unsinnig wäre.
21 Da sprach Joram: Spannt an! Und man spannte seinen Wagen an. Und sie zogen aus, Joram, der König Israels, und Ahasja, der König Juda's, ein jeglicher auf seinem Wagen, daß sie Jehu entgegenkämen; und sie trafen ihn auf dem Acker Naboths, des Jesreeliten.
22 Und da Joram Jehu sah, sprach er: Jehu, ist's Friede? Er aber sprach: Was Friede? Deiner Mutter Isebel Abgötterei und Zauberei wird immer größer.
23 Da wandte Joram seine Hand und floh und sprach zu Ahasja: Es ist Verräterei, Ahasja!
24 Aber Jehu faßte den Bogen und schoß Joram zwischen die Arme, daß sein Pfeil durch sein Herz ausfuhr, und er fiel in seinen Wagen.
25 Und er sprach zu seinem Ritter Bidekar: Nimm und wirf ihn auf den Acker Naboths, des Jesreeliten! Denn ich gedenke, daß du mit mir auf einem Wagen seinem Vater Ahab nachfuhrst, da der HERR solchen Spruch über ihn tat:
26 Was gilt's (sprach der HERR), ich will dir das Blut Naboths und seiner Kinder, das ich gestern sah, vergelten auf diesem Acker. So nimm nun und wirf ihn auf den Acker nach dem Wort des HERRN.
27 Da das Ahasja, der König Juda's, sah, floh er des Weges zum Hause des Gartens. Jehu aber jagte ihm nach und hieß ihn auch schlagen in dem Wagen auf der Höhe Gur, die bei Jibleam liegt. Und er floh gen Megiddo und starb daselbst.
28 Und seine Knechte ließen ihn führen gen Jerusalem und begruben ihn in seinem Grabe mit seinen Vätern in der Stadt Davids.
29 Ahasja aber regierte über Juda im elften Jahr Jorams, des Sohnes Ahabs.
30 Und da Jehu gen Jesreel kam und Isebel das erfuhr, schminkte sie ihr Angesicht und schmückte ihr Haupt und guckte zum Fenster hinaus.
31 Und da Jehu unter das Tor kam, sprach sie: Ist's Simri wohl gegangen, der seinen Herrn erwürgte?
32 Und er hob sein Angesicht auf zum Fenster und sprach: Wer hält's hier mit mir? Da sahen zwei oder drei Kämmerer zu ihm heraus.
33 Er sprach: Stürzt sie herab! und sie stürzten sie herab, daß die Wand und die Rosse mit ihrem Blut besprengt wurden, und sie ward zertreten.
34 Und da er hineinkam und gegessen und getrunken hatte, sprach er: Sehet doch nach der Verfluchten und begrabet sie; denn sie ist eines Königs Tochter!
35 Da sie aber hingingen, sie zu begraben, fanden sie nichts von ihr denn den Schädel und die Füße und ihre flachen Hände.
36 Und sie kamen wieder und sagten's ihm an. Er aber sprach: Es ist, was der HERR geredet hat durch seinen Knecht Elia, den Thisbiter, und gesagt: Auf dem Acker Jesreel sollen die Hunde der Isebel Fleisch fressen;
37 und das Aas Isebels soll wie Kot auf dem Felde sein im Acker Jesreels, daß man nicht sagen könne: Das ist Isebel.
Читать далее:Четвертая книга Царств, Глава 10
Комментарии:
Комментарий к «Брюссельской Библии»
Комментарий к текущему отрывку
Комментарий к книге
Комментарий к разделу

1:8 Илия носил пояс и милоть (ср 3 Цар 18:46и 4 Цар 2:8, 4 Цар 2:13). Таким же было одеяние других пророков (Зах 13:4), и нового Илии, Иоанна Крестителя (Мф 3:4п).


2:3 "Сыны пророков" - пророки, объединенные в братства и ведущие общинный образ жизни. Елисей находился с ними в близких отношениях, в отличие от Илии, жившего в одиночестве.


2:9 Старший сын получал двойную долю отцовского наследия (Втор 21:17). Елисей добивается признания в качестве главного духовного наследника Илии. Это требование необычно, так как пророческий дух не передается: он приходит от Бога. Сам Бог засвидетельствует исполнение просьбы тем, что даст Елисею видеть скрытое от глаз человеческих (ср ст 4 Цар 2:12и 4 Цар 6:17). "Сыны пророков" будут видеть только внешний покров тайны.


2:18 Бесплодные поиски показывают только, что Илия больше не принадлежит к этому миру, его судьба является тайной, которую Елисей не хочет выяснять. В тексте не говорится, что Илия не умер, но это легко было заключить. О "возвращении Илии" ср Мал 4:5.


4:21 Сонамитянка верит, что Елисей, по предсказанию которого у нее родился сын, может воскресить его; она не хочет, чтобы знали о его смерти (ст 4 Цар 4:23), и прячет его тело.


4:29 Никого не приветствовать - указывает на исполнение спешного поручения. - Посоху Елисея приписывается, по-видимому, целительная сила (ср Исх 4:17), но дальнейшее показывает, что ничто не может быть сделано без молитвы и личного вмешательства пророка.


4:35 Бог вдувает дух жизни в ноздри Адама (Быт 2:7), и ноздрями человек дышит (Ис 2:22). Чихание указывает на возвращение жизни.


5:1 Бог, Владыка мира, держит в Своих руках судьбы Сирии, как и судьбы Израиля: по своей направленности эта глава перекликается с 3 Цар 18. - Упоминаемая здесь проказа, как проказа Гиезия (ст 4 Цар 5:27), очевидно только накожная болезнь, отличавшаяся от настоящей проказы, так как общественные отношения ею не прерываются.


5:15 "Нет Бога, как только у Израиля". Один Ягве - истинный Бог. Но этот единый Бог имеет особую связь с народом и землей израильскими, и поэтому Нееман увозит с собой самарийскую землю, чтобы поставить жертвенник Богу в Дамаске.


6:18 Не полной слепотой, но замутнением зрения (ср Быт 19:11). Бог, напротив, дал видеть Своему служителю (ст 4 Цар 6:17) то, что скрыто от человеческих глаз.


6:21 Наименование отцом указывает на почитание пророка царем (ср 4 Цар 8:9и 4 Цар 13:14).


6:22 За исключением особых случаев, в Израиле не убивали военнопленных (ср 1 Цар 20:31).


9:13 Как толпа, воздававшая царские почести Иисусу.


9:22 Под любодейством здесь, как и в кн пророков, подразумевается культ ложных богов.


3 и 4 кн Царств, сначала составлявшие в евр Библии одну книгу, непосредственно продолжают 1 и 2 кн Царств: 3 Цар 1-2 содержит окончание обширного документа 2 Цар 9-20. В длинном повествовании о царствовании Соломона (3 Цар 3-11) прославляется его замечательная мудрость, богатство, великолепие его построек, в частности иерусалимского Храма. Это, несомненно, славная страница иудейской истории, хотя она и не отмечена новыми завоеваниями: ограничиваются сохранением и организацией государства. Антагонизм между Израилем и Иудой не только продолжается, но приводит после смерти Соломона в 931 г к разделению царства: политическое отделение десяти северных колен усугубляется религиозным расколом (3 Цар 12-13). Параллельная история обоих царств, Израиля и Иуды, излагается с 3 Цар 14 по 4 Цар 17: нередко эти братские царства ведут между собой жестокую борьбу, в то же время египтяне нападают на Иудею и арамеяне на Северное царство. Опасность возрастает с появлением в Палестине ассирийских войск сначала в 9 в. и в еще большем количестве в 8 в.

Самария гибнет под их ударами в 721 г, а Иудея признает себя вассалом Ассирии. Предметом дальнейшего повествования становится уже только история царства Иуды. Она продолжается до разрушения Иерусалима в 587 г (4 Цар 18-25). В 4 кн Царств подробно говорится только о царствовании Езекии (4 Цар 18-20) и Иосии (4 Цар 22-23), ознаменовавшихся пробуждением национального сознания и религиозной реформой. Важнейшие политические события того времени — нашествие Сеннахирима в 701 г, вслед за отказом платить дань ассирийцам, и при Иосии — крушение Ассирии и образование Халдейской империи. Иудее приходится подчиниться новым владыкам Востока, но вскоре она восстает. Тогда, в 597 г, войска Навуходоносора овладевают Иерусалимом и уводят в плен часть его жителей: спустя десять лет внезапный национальный подъем вызывает новое вмешательство Навуходоносора, завершившееся в 587 г разрушением столицы Израиля и вторичным уводом в плен его жителей. Кн Царств заключаются двумя краткими приложениеми (4 Цар 25:22-30).

В этом труде содержатся указания на три источника: Историю Соломона, Летопись царей Израиля и Летопись царей Иуды. Были, однако, и другие источники, кроме документа, относящегося к Давиду (3 Цар 1-2) — описание храма, может быть осно-вывающеся на храмовых записях (3 Цар 6-7), история Илии, написанная в конце 9 в., и история Елисея немного более позднего происхождения; они лежат в основе цикла рассказов об Илии (3 Цар 17 — 4 Цар 1) и Елисее (4 Цар 2-13). Авторами рассказов о царствовании Езекии, в которых выступает Исайя (4 Цар 18:17-20:19), являются ученики этого пророка.

Когда источники не содержат различных версий, события вставляются в единообразную рамку: каждое царствование описывается отдельно и полностью, начало и конец каждого из них отмечаются более или менее одинаковыми словесными формулами, в которых всегда содержится оценка религиозного поведения данного царя. Все израильские цари осуждаются вследствие «первородного греха» этого царства — основания святилища в Вефиле: из царей Иуды только восемь получают похвалу за свою верность предписаниям Ягве, но эта похвала шесть раз сопровождается замечанием, что «высоты не были отменены», только Езекии и Иосии (3 Цар 22:43; 4 Цар 12:3, 4 Цар 14:4, 4 Цар 15:4-35) выражено безоговорочное одобрение.

Эти суждения безусловно проникнуты духом Второзакония, предписывающего единство святилища. Более того, религиозная реформа, вдохновленная найденной в Иерусалимском храме книгой Закона, составляет кульминационную точку этого повествования, и все произведение подтверждает основной тезис Втор (ср 3 Цар 8 и 4 Цар 17): если народ соблюдает заключенный с Богом Союз-Завет, он будет благословен, если же нарушает — будет наказан.

3 и 4 кн Царств следует понимать как описание периодов истории спасения. Неблагодарность избранного народа приводит к падению обоих царств, что казалось бы противоречит Божию предначертанию, но для исполнения замысла Божия в будущем всегда находится группа верных, «не склонивших колена перед Ваалом», — остаток Сиона, который хранит Союз-Завет. Непрерывность рода Давидова, носителя мессианских обетовании, свидетельствует о непреложности Божиих решений. В своем окончательном виде книга завершается помилованием Иехонии как зарей грядущего искупления.

В еврейской Библии исторические книги (Иисуса Навина, Судей и Царств) называются «Небиии ришоним». т.е. «Ранние пророки», в противоположность «Поздним пророкам»: Исайе, Иеремии, Иезёкиилю, Даниилу и двенадцати «малым пророкам». Предание приписывало их составление пророкам: Иисусу Навину, Самуилу и Иеремии. Уже само название этих книг свидетельствует о том, что составители не являются историками в древнем и, тем более, современном смысле слова. Они — глашатаи Слова Божия, избравшие главной темой своих книг отношение Израиля с Ягве, его верность или неверность — неверность в особенности — Богу Завета. Приводя примеры из прошлого, они излагают религиозное учение, выступают как пророки и наставники народа. Их интересуют не столько минувшие события, сколько уроки, которые можно из них извлечь.

Однако назидательный характер «Ранних пророков» не лишает их повествование исторической ценности. Составители этих книг опираются на обширный материал первостепенной важности и значения. Это не только устные рассказы и древний эпос, но и биографии великих людей Израиля, написанные вскоре после их кончины, а также государственные летописи Израильского и Иудейского царств, на которые свящ. писатели часто ссылаются (2 Цар 1:18; 3 Цар 11:41; 3 Цар 14:19; ср 2 Пар 27:7).

Исторические книги составляют одно целое, завершенное не ранее 562 г до Р.Х. (4 Цар 25:27). В Библии они следуют непосредственно за Пятикнижием: в конце кн Втор Иисус Навин указан как преемник Моисея, а события кн Ис Нав начинаются как раз на другой день после смерти законодателя Израиля.

Духовный смысл сборника можно кратко сформулировать следующим образом: Ягве, положив начало существованию Своего народа, ведет его по пути восхождения к тому времени, когда Он окончательно воцарится в мире (Царство Божие). Для этого Он отдает Израилю Землю Обетованную, поставляет Давида монархом и обещает его потомку вечную власть в эсхатологическом Царстве. Но в то же время составители исторических книг сурово и беспощадно обличают народ Божий за его неверность Завету. Эта неверность является прямой причиной тех бедствий, которые обрушиваются на Израиль. Таким образом история превращается в урок и предупреждение. Она содержит призыв к покаянию, который с особой силой прозвучал в эпоху плена Вавилонского.

Второзаконие исторически обосновало учение об избранности Израиля и определило вытекающее отсюда его теократическое устройство; вслед затем кн Ис Нав рассказывает о поселении избранного народа в Обетованной Земле, кн Судей излагает чередование отступничеств и помилований, 1 и 2 кн Царств повествуют о кризисе, приведшем к установлению царской власти и подвергшем опасности теократический идеал, который затем осуществляется при Давиде; 3 и 4 кн Царств описывают упадок, начавшийся при Соломоне: несмотря на благочестие некоторых царей, произошел целый ряд отступничеств, за которые Бог покарал Свой народ.

Скрыть
Комментарий к «Толковой Библии» Лопухина
Комментарий к текущему отрывку
Комментарий к книге
Комментарий к разделу

1:1 Об отложении Моава, сделавшегося данником Израиля со времени Давида (2 Цар 8:2) и еще при Ахасе, платившего дань Израильскому царству (по 100 000 овец и по 100 000 ягнят в год, 4 Цар 3:4), упоминается еще ниже (3:5) в связи с вызванной этим отпадением войной. Здесь же (1:1) об отложении моавитян, как далее (ст. 2 и сл.) о болезни Охозии говорится как о следствии нечестия Охозии (3 Цар 22:52-53), а вместе, вероятно, и в соответствии с хронологической последовательностью событий (ср. блаж. Феодорит, вопр. 1 на 4 Цар). Охозия не мог предпринять похода против моавитян вследствие своей болезни (ст. 2).


1:2-4 В болезни своей, происшедшей вследствие падения с кровли (плоской, как обычно на древнем и новом Востоке, ограждавшейся, на случай падения, перилами или бруствером по Втор 22:8; ср. блаж. Феодорит, вопр. 2 на 4 кн. Цар), Охозия, недостойный царь теократического Израиля, обращается за помощью и указанием не к Иегове, а в Аккарон к некоему языческому божеству Ваал-Зевув (Веельзевул) вопросить оракул этого божества об исходе болезни. Аккарон, евр.: Екрон, LXX ‘Ακκαρών, Вульгата: Accaron, — город в самой северной из пяти областей филистимских (Нав 13:3), следовательно очень близкий к резиденции царей израильских, Самарии; первоначально назначен был в удел колену Иудину (Нав 15:45), затем Данову (Нав 19:43), но постоянно находился в руках филистимлян (1 Цар 6:17, ср. 25:20; Ам 1:8); теперь отождествляют с деревушкой Акир между Ямниею (Иебна) и Яффою. (Ономастикон, 61; Robinson. Palдstina. III, 230). Название филистимского божества Ваал-Зевув, «баал или бог мух» или «бог-муха» (LXX в данном месте передают: Βαὰλ μυι̃αν, Симмах Βεεαζεβούλ, как позже и в Евангелии, Мф 10:25; 12:24,27; Мк 3:22; Лк 11:15,18; у Акилы согласно с евр. Βαλλ ζεβούβ, также в Вульгате: Beelzebub) объяснятся двояко: 1) или (по Гезению, Эвальду и др.) «отвратитель мух» — deus averruncus muscarum, подобно почитавшемуся в Элиде Ζεύς ἀποριας (миф о Геркулесе, который, принося жертву на Олимпе, для отогнания мух и других насекомых принес жертву Зевсу — отгонителю мух), и другому сходному культу бога Θεός μυιαγρός, существовавшему в Аркадии и позже в Риме; 2) по другим (Мюллер, Кейль и других), опирающимся на передачу LXX и Иосифа Флавия (Иуд. древн. IX, 2, §1 — θεὸς Μυι̃α), Ваал-Зевув = бог-муха (а не враг мух), имевший идол в виде мухи, или бог, которому посвящались мухи. Так или иначе, Ваал-Зевув представлял возвещение летнего солнечного зноя, сопровождающегося (особенно в приморской филистимской стране) массой мух и др. нередко вредных насекомых; позже значение божества и культа расширилось, и при нем образовался мантический институт — оракул; вероятно, здесь же искали врачевания болезней: с обеих сторон Ваал-Зевув выступает в рассказе об Охозии. (Совершенно особняком стоит мнение Halevy, что зевув — не «муха», а собств. имя местности.) Позднейшие иудеи отождествили имя финикийского божества с именем этого духа или сатаны (так и в Евангелии): причиной могло служить созвучие зевув и дебаба, у позднейших иудеев означавшего врага, злого духа. При этом в измененной форме (греч. Βεεαζεβούλ, — изменение б в л нередко в греческой транскрипции евр. ишен) имя «Вельзевул» значило «бог жилища» или «бога навоза», чем раввины выразили презрение к филистимскому божеству, а затем и к «князю бесов» (см. Riehm. Handwцrterbuch des bibl. Alterthuns, I, s. 195-196. Ср. А. Глаголев. Ветхозаветное библейское учение об ангелах. С. 607-610).


1:2  И пошли они спрашивать — прибавка LXX-ти.


1:3 Снова выступает теперь пророк Илия Фесвитянин, и опять как вестник гибели дому Ахава; где он был после последнего обличения Ахава (3 Цар 21), неизвестно. Повеление идти возвестить грозное обличение Охозии пророк Илия получает от «Ангела Иеговы», как и пред отправлением к Хориву ему давал повеления ангел (3 Цар 19:5,7). Об ангеле Иеговы, как Владыке ветхоз. теократии, как Логосе, см. А. Глаголев. Ветхозаветное библейское учение об ангелах. С. 85-175.


1:5-8 Когда посланные Охозии вернулись к нему и сообщили ему роковое предсказание, то он, по их описанию вида (евр.: мишпат, собств. обыкновение, Вульгата: figura et habitus) предсказателя: «весь в волосах (евр. баал сеар = имеющий власяницу, ср. аддерет, 3 Цар 19:19; Мф 3:4) и кожаным поясом подпоясан» (ст. 8), решает без колебания, что это — пророк Илия; очевидно, такое одеяние было типичным для пророка Илии, как после для многих других пророков (Ис 20:2,3; 10:1-13:4); по значению своему оно близко к сак, вретищу (3 Цар 21:27): означало состояние покаяния, какое изображали пророки в своей личности, а также отрицание роскоши современной жизни и призыв к первобытной простоте (ср. Мф 3:4; 11:8; Евр 11:37).


1:9-12 Из самого факта отправления Охозиею отряда 50 чел. солдат (войско у евреев делилось на отряды в 50, 100, 1 000 чел. Чис 31:14,48) к Илии видно враждебное намерение царя относительно пророка (может быть, царь опасался сопротивления со стороны почитателей пророка). И обращение двух первых пятидесятников к пророку (10,12 ст.), лишенное почтения, выражающее, напротив, повеление и, может быть, насмешку над пророческим достоинством Илии. Этой общностью настроения ста воинов и двух их предводителей с настроением самого нечестивого царя может быть объясняема тяжесть небесной кары, низведенной на них Илией, хотя все же кара эта остается исключительной принадлежностью Ветхого Завета в его отличии от Нового (Лк 9:54). «Обвиняющие пророка (в жестокости) двинут свой язык против Бога и пророка Его, потому что Им послан огонь... Надлежит знать правдивость Божия промышления, знать, что Бог законно наказывает согрешающих и благодетельствует благоугождающим Ему. Видно же, что пятидесятники и подчиненные их были в согласии с намерением посылавшего, почему и потерпели от Бога наказания» (блаж. Феодорит, вопр. 4 на 4 Цар).


1:13-14 Вместо выражения «в третий раз» (евр. шелишим) лучше принять чтение «третьего» согласно с LXX-ю (XI, 44, 52, 56, 64, 74, 92, 106, 119, 120, 121, 123, 134, 144, 236, 242, 243, 244, 247 у Гольмеса; в принятом греч. тексте вовсе нет соответствующего слова), Вульгата, слав.: благочестивое настроение третьего пятидесятника, начальника нового пятидесятка, спасло его и солдат от участи двух первых отрядов (ср. блаж. Феодорит, вопр. 4). Пророки, как носители откровения Божия, должны были встречать со стороны людей почтительное отношение (ср. 2:23-24), как и безусловное послушание (ср. 3 Цар 13). Гибель первых двух отрядов была предостережением для чтителей Ваала в Израильском царстве.


1:15-16 Безбоязненно явившись к Охозии, пророк Илия повторил ему прежнее (ст. 6) предсказание смерти.


1:17-18 Вместо бездетного Охозии (LXX-т и слав. не имеют замечания ст. 17 о бездетности Охозии) воцарился сын его Иорам. «Был закон, чтобы царство наследовали дети царей, а если нет детей, старший брат или ближайший родственник» (блаж. Феодорит, вопр. 5 на 4 Цар). Время воцарения Иорама Израильского определяется неодинаково в трех различных местностях: а) здесь (ст. 17) — во 2-й год царствования Иорама Иудейского сына Иосафата (ср. 3 Цар 22:50); б) в 4 Цар 3:1: в 18-й год Иосафата и в) в 4 Цар 8:16 говорится, что, напротив, Иорам Иудейский воцарился в 5-й год Иорама Израильского. Две последние даты оправдываются свидетельством 3-й гл. о совместном походе Иорама с Иосафатом на Моава; дата же данного места объясняется, может быть, тем, что Иосафат Иудейский некоторое время (около 5 лет) мог иметь соправителем сына своего Иорама.


2:1 Первый стих в первой своей половине имеет характер надписания к целому разделу о «вознесении Илии» — событии, видимо, совершенно известном в кругу читателей 4 Цар; у евреев это событие, как и вся жизнь пророка Илии были окружены целой сетью преданий.1По Талмуду, Моэд-Катон, 26b, Илия живет вечно. Талмуд и Мидраш представляют пр. Илию присутствующим в собраниях мудрых и святых, в школах еврейских, в синагогах при обрезании и др. ритуалах; он предтеча мессианского времени, он обитатель рая, которого не постигла смерть Адама; Илия некогда разрешит все трудные вопросы, Бава-Мециа, 37а; изъяснит трудные отделы Библии, как Иез 45:18 и сл., Менахот, 45а. Ср. Иевамот, 102b. Берахот, 58a. — Иосиф Флавий (Иуд. древн. IX, 2, §2) говорит о смерти пророка Илии так: «Около времени Иорама исчез с лица земли, и никто по сей день не знает подробностей его кончины». Относительно Илии, ровно как относительно жившего до потопа Эноха, имеются данные в Священном Писании, тогда как о смерти их никто не узнал ничего точного. Время события вознесения пророка Илии относится ко времени после смерти царя Охозии Израильского (1:17) и, вероятно, к самому началу царствования Иорама Иудейского (к которому пророк Илия, по 2 Пар 21:12-15 писал обличительное послание). По значению, таинственное вознесение пророка Илии однородно с таинственным преставлением патриарха Еноха (Быт 5:24; ср. Сир 48:12; 49:16; см. толк. Быт 5:24): то и другое событие уверяло ветхозаветного человека в бытии загробной жизни и предуказывало будущее всеобщее воскресение мертвых Галгалы (евр. гилгал)... Из двух местностей этого имени здесь имеется в виду не так наз. «Холм Обрезания» — Галгалы между Иорданом и Иерихоном к востоку от последнего в колене Вениаминова, известные из истории Иисуса Навина (Нав 4:19; 5:3,10; 9:6; 10:6,15); Самуила и Саула (1 Цар 7:16; 11:15; 13:4 и сл.) и Давида (2 Цар 19:15,40); теперь Джельджуль (Ономастикон, 287), а Галгалы близ Вефиля (ср. 4 Цар 4:38; Ам 4:4; 5:5; Ос 4:5; 9:15; 12:1-2); к юго-западу от Силома, в колене Ефремовом, теперь Джильджилья (Ономастикон, 319).


2:2-6 По-видимому, пророк Илия имел лишь общее предчувствие, основанное на общего характера откровении, что пришло время его преставления от земной жизни: в таком общем виде могли быть осведомлены от него и пророк Елисей и сыны пророческие (ст. 3); но обстановки и подробностей предстоящего события не узнали не только последние и пророк Елисей, но, вероятно, и сам пророк Илия: на это указывает условная форма речи пророка Илии Елисею (ст. 10): «если увидишь, как я буду взят от тебя»... Ввиду этого, не зная, угодно ли Богу, чтобы даже Елисей был свидетелем последних минут его земной жизни, а также по понятному желанию уединения в эти минуты от всего житейского, от мира и людей, пророк Илия не раз уклоняется даже от Елисея; этим вместе он мог испытывать любовь и преданность этого ближайшего к нему ученика, давно предназначенного ему в преемники (3 Цар 19:16,19). Здесь же намечается та особенность всей будущей деятельности пророка Елисея, что она совершалась в постоянном взаимообщении с «сынами пророческими» бене-небиим (ст. 3,5,7,15), всюду выступающими и в последующей деятельности пророка Елисея (4 Цар 4:1,38; 5:22; 6:1), тогда как пророк Илия действовал одиноко (3 Цар 19:14). Может быть, развитие института «сынов пророческих» (см. замечание об этом институте в 3 Цар 20:35) в данное время вызывалась особенной напряженностью борьбы истинной религии Иеговы с языческими культами, а также и с культом тельцов; на борьбу с последним указывает сосредоточение сынов «пророческих» в Вефиле и Галгалах — главных (наряду с Даном и др. городами) пунктах служения золотым тельцам (ср. Ам 4:4; 5:5; Ос 4:5 и др.). Самое посещение пророком Илией этих местностей в последние минуты жизни имело целью, вероятно, вящшее укрепление сынов пророческих в теократической задаче их служения (характер успокоительного увещания к сынам пророческим имеют и слова Елисея к ним: «я также знаю, молчите» ст. 3).


2:7-8 Но сыны пророческие были свидетелями-очевидцами не главного в данном повествовании чуда — вознесения пророка Илии на небо, а лишь чудесного перехода обоих пророков через Иордан — перехода, напоминавшего чудесный переход евреев через Чермное море (Исх 14:16,21; ср. Нав 4:23): тогда Моисей в виду целого народа жезлом своим, символом его достоинства вождя, ударяет и разделяет воду, и народ поверил его божественному призванию (Исх 14:31); теперь Илия, как второй Моисей (ср. 3 Цар 19), пред сонмом сынов пророческих своей милостью, символом его пророческого служения (передаваемого теперь Елисею, ср. 3 Цар 19:19), разделяет воду и тем в последний раз пред разлучением со своими учениками свидетельствует себя истинным вождем пророчества. Только по принятии милости Илии (ст. 13) Елисей становится исполненным его духа силы, преемником великого пророка. (О святости священнических одежд ср. Иез 44:19.)


2:9-10 Для уяснения смысла просьбы Елисея (ст. 9), с первого взгляда как бы бросающей тень на его смирение и скромность, необходимо иметь в виду отношения, существовавшие между обоими пророками: пророк Илия был духовным отцом (ст. 12) Елисея, как и многих «сынов пророческих». Расставаясь со своим духовным отцом, пророк Елисей как бы просит его признать своим первородным сыном духовным: по закону (Втор 21:17) первородный сын имеет то преимущество перед прочими братьями, что получает двойную часть (евр. пи-шнаим, как здесь, ст. 9, ср. Зах 13:8, где выражение это означает «2/3 целого» в сравнении с каждым из них; и пророк Елисей, причисляя себя вместе с сынами пророческими к духовным сынам пророка Илии, просит его признать его первородным и из благодатного наследия своего — «духа» (евр. руах) или «духа и силы» (Лк 1:17) Илии, — дух пророчества и чудотворения — уделить ему преимущественную часть, а не двойную, сугубую часть в сравнении с духом Илии, как в текстах LXX-ти, Вульгаты, славянском, русском синодальном списках: как пророк Илия мог сообщить преемнику своему больше, чем сам имел? Просьбу Елисея пророк Илия находит трудной (10 ст.), поскольку выполнение ее зависит от того, удостоит ли Бог Елисея, откроет ли ему духовные очи (ср. 6:17) видеть преславное преставление пророка Илии. Пророк Елисей духовным оком узрел (ст. 11-12) это, и это было знамением для него, что просьба его (ст. 9) услышана и исполнена; напротив, близко стоявшие (ст. 7) сыны пророческие, очевидно, ничего не видели, как отошел из этой жизни Илия, почему и искали его на земле (ст. 16-18). Ср. блаж. Феодорит, вопр. 7 на 4 Цар.


2:11-12 Образ преставления пророка Илии облечен был в символические образы вихря, огня, колесницы и коней — обычные символы ветхозаветных богоявлений (Ис 66:15; Авв 3:8; Пс 49:3; 103:3). В данном случае символы вихря и огня соответствовали пламенной ревности духа Илии (Сир 48:1-12); колесницы же и кони, как главная сила, опора и слава народа (Исх 14:9,17; Втор 20:1; 3 Цар 10:29; Ис 31:1 и сл.) обозначали преставление пророка, как прославление его, триумфальное шествие в мир небожителей (LXX, слав. ст. 1,11: ὡς εἰς τὸν οὐρανόν, яко на небо). Указанное здесь символическое значение колесниц и коней служит к объяснению и восклицания пророка Елисея (ст. 12) в отношении к исчезнувшему пророка Илии: «отец мой, отец мой, колесница Израиля и конница его»: «цари других народов на войне употребляли коней и колесницы. Посему Елисей назвал великого Илию колесницей Израилевой и конником, потому что его одного было достаточно для того, чтобы поразить врагов и даровать победу соплеменникам» (блаж. Феодорит, вопр. 8). Приведенное выражение пророка Елисея при кончине его употребил царь Иоас Израильский в отношении к нему (13:14). В знак печали о разлуке с пророком Илией Елисей раздирает одежды свои.


2:13-14 Взятая теперь Елисеем милоть Илии была знаком принимавшего отселе Елисеем пророческого служения (ср. ст. 8, сн. 3 Цар 19:19), залогом исполнения просьбы Елисея (9-10 ст.) С этим символов пророческого звания пророк Елисей идет назад к Иордану и, подобно Илии (ст. 8), ударяет его, — по тексту LXX, Вульгаты, слав. дважды, — со словами молитвенного вопроса: «где Иегова, Бог Илии, — Он Самый?», евр.: аф-гу; LXX, не понимая этого выражения, написали его лишь греч. буквами: ἀφφώ, слав.: аффо. Принимая чтение LXX, блаж. Феодорит говорит в объяснение ст. 14: «пророк, вознамерившись перейти Иордан, подражал учителю, и ударил по воде милотию, не сказав при сем ничего, но думая, что для совершения чуда достаточно одной милоти. Поелику же не повиновалось ему естество водное, то призвал Бога учителева, невидимого и неприступного для человеков. Ибо слово аффо , по изложению других переводчиков, толкуется сокровенный» (блаж. Феодорит, вопр. 9 на 4 Цар). Как для самого Елисея, так и для близ стоявших сынов пророческих чудо разделения Иордана было знаком того, что дух Илии почил на Елисея; в преобразовательном смысле это чудо, как и переход евреев через Чермное море и через Иордан, предсказывало спасительные воды крещения (см. Тропарь 5 янв. в навечерие крещения).


2:15 Сыны пророческие, при виде этого чуда, признают в Елисее истинного преемника Илии, носителя его духа, и благоговейно преклоняются (ср. 3 Цар 18:7) пред пророком.


2:16-18 Но не бывши свидетелями чудесного преставления пророка Илии и думая, подобно Авдию (3 Цар 18:12), что Дух мог куда-либо временно восхитить великого пророка, три дня ищут его в горах и долинах, но тщетно, как и говорил им ранее пророк Елисей.


2:19-22 Елисей чудесным образом обезвреживает в Иерихоне воду, имевшую силу производить смерть и бесплодие (аборты человеческие и выкидыши животных). «Великий Моисей, вложив дерево, горькое свойство воды переложил в сладкое: а Елисей солию освободил воду от вредоносного действия, потому что Владыке Богу и изволением, и словом, и чем Ему угодно не трудно прелагать свойство стихий» (блаж. Феодорит, вопр. 10).


2:23-24 Нечестивых детей, нечестивых жителей Вефиля, главного средоточия культа тельцов — детей, позволивших себе, может быть, с ведома отцов своих, имевших основание враждебно отнестись к истинному пророку Божию, оскорбить пророка, постигает страшная кара по слову пророка за легкомысленное издевательство над ним («плешь» — символ позора, Ис 3:17 и сл.).


3:1-3 О годе начала царствования Иорама Израильскою (ст. 1) см. замечание к 1:17. В отношении «греха Иеровоамова», т. е. введенного Иеровоамом культа тельцов (3 Цар 12:28), Иорам разделял (ст. 3) общую политику царей Израильского царства (3 Цар 15:26 и др.), но сделал попытки отменить культ Ваала (ст. 2), которому столь преданы были его отец Ахав и мать Иезавель (3 Цар 16:31-33 и далее), и брат — Охозия (3 Цар 22:53-54).


3:4-5 Отложение моавитян от царства Израильского непосредственно после смерти Ахава, с вступлением на царство Охозии (4 Цар 1:1); здесь повторяется об этом отложении (ст. 5), как о поводе к изображаемой в данной главе союзной войне; отложение выразилось в прекращении ежегодной дани, которой ранее моавитский царь Меса, евр. Меша, LXX Μωσά — крупный скотовод, евр. нокед; по некоторым греч. кодексам πομνιοτρόφος (принятый текст LXX, νωκήδ), плативший Ахаву ежегодную дань (ср. Ис 16:1) по обычаю древности натурой, из главных произведений страны (по Страбону, каппадокийцы ежегодно платили персам дани: 1 500 лошадей, 2 000 мулов, 100 000 овец): плодородные и богатые водой равнины Моава были очень пригодны для скотоводства (Winer. Bibli. Real. — Wцrterbuch. Bd. I, 599), как, согласно с Библией, говорит и надпись царя моавитского Меши, открытая в 1868 году миссионером Клейном и находящаяся теперь в Луврском музее. (Из обширной литературы об этой надписи можно назвать преимущественно: Smend und Socin. Die Inschrift des Kцnigs Mesa von Moab. 1886; в русской литературе: проф. Д. А. Хвольсон. Новооткрытый памятник моавитского царя Меши, современника иудейского царя Иосафата. «Христ. Чтен.» 1870, № 7-8). Содержание надписи (в ней 34 строки) весьма близко соприкасается с рассказом данной главы: надпись рассказывает о выгодах, вынесенных Мешою из борьбы с сыном Амврия (т. е. Ахавом) и об освобождении Моава от 40-летнего рабства Израилю (строки 5-8); но надпись ничего не говорит об осаде Кир-Харитета, столицы Моава о чем говорит Библия 25-27 ст. данной главы, можно думать, что поход Иорама с неудавшейся целью вновь подчинит моавитян падает на время, близко следовавшее за описанными в надписи Меши фактами отвоевания этим царем у Израиля разных городов моавитских.


3:6-10 Решив предпринять поход для покорения моавитян и приготовив собственное войско (ст. 6), Иорам Израильский приглашает с собой Иосафата Иудейского, как некогда звал последнего Ахав с собой против сирийцев (3 Цар 22:2), и Иосафат, как и в то время (там же, 3 Цар ст. 4), отвечает и на этот раз полной готовностью (ст. 7), хотя уже не раз имел указания пророков, что союз его с нечестивыми царями израильскими неугоден Богу (2 Пар 19:2-3; 20:37); по-видимому, как при Ахаве, так и при сыновьях его царство Иудейское находилось в некоторой зависимости от Израильского. Вопрос «какою дорогою идти нам» (ст. 8) принадлежит, вероятно, Иосафату, как подчиненному участнику кампании. Вместо близкого пути в землю Моавитскую — через Иордан, по восточному берегу Мертвого моря и затем в северные пределы Моава через поток Арнон, — союзное войско избирает более трудный окольный путь: по западной границе Мертвого моря до южных пределов его, затем по части Идумейской пустыни, чтобы нападение с юга поразило моавитян уже самой неожиданностью. Вторжение же в Моавитскую землю с севера могло представлять две трудности для Израильского государства и войска: для них являлась бы опасность со стороны сирийцев со времени Ахава прочно утвердившихся в Галааде, и кроме того, с северной стороны Моавитской страны Меша, как видно из его надписи, настроил ряд крепостей, затруднявших вторжение с севера; притом при движении в первом направлении оба царства остались бы незащищенными со стороны Идумеи: царя Идумеи, своего вассала (3 Цар 22:47), Иосафат поэтому берет с собой в поход (ст. 9), хотя на лояльность его мало полагались (ст. 26). По присоединении идумеев к союзным еврейским царям войска в течение 7 дней шли по пустынной, лишенной воды, местности на юг от Мертвого моря, «так как проводники сбились с дороги» (Иосиф Флавий. Иуд. древн. IX, 3, §1), и цари, особенно Иорам, приходят в уныние.


3:11-12 Благочестивый Иосафат в трудных обстоятельствах, как и при Ахаве (3 Цар 22:5), требует вопросить пророка Иеговы, и такого указывают в пророке Елисее (о присутствии которого в Израильском стане доселе почему-то не было упомянуто), который возливал воду на руки Илии (ст. 11), т. е. был постоянным служителем пророка Илии, и посему является пророком, заслуживающим полного доверия, как и высказал о нем Иосафат (ст. 12), видимо, уже слышавший о пророке Елисее. «Об Елисее в похвалу ему говорили: возливаше воду на руце Илииле. Столько удивлялись великому пророку. А нужда и злочестивых царей заставила прибегать к славному Елисею» (блаж. Феодорит, вопр. 11).


3:13-14 Не пророк призывается к царям, а сами они идут к нему (ст. 12), и Иорам, инициатор похода и виновник общего бедствия союзного войска, выслушивает резкое, нелицеприятное обличение из уст пророка Елисея; «пророки отца» Иорама, т. е. Ахава — известные из 3 Цар 22, пророки культа тельцов при дворе Ахава, «пророки матери» (Иезавели) — пророки-жрецы Ваала и Астарты (3 Цар 18:19 и сл.), — противоположность истинного и ложного пророчества здесь выступает с неменьшей силой, как и в истории пророка Илии и пророка Михея. Несмотря на обнаруженные Иорамом попытки отменить культ Ваала (ст. 2), жрецы после оставались (ср. 10:19), следовательно и культ Ваала продолжал еще держаться. Повторение Иорамом фразы: «созвал Иегова трех царей сих, чтобы предать их в руки Моава» (ст. 13; ср. ст. 10) указывает, может быть, что перед походом, вероятно, по требованию Иосафата, вопрошали Иегову. Пророк Елисей прямо объявляет, что даст пророческое слово только ради благочестия Иосафата. «Таким образом, благовременно сделано обличение, когда нужда смирила надменность властителя» (блаж. Феодорит, вопр. 11).


3:15 В том, что пророк Елисей для приготовления своего духа к воспринятию откровения или для успокоения духа от гнева на Иорама (ст. 13-14) прибегает к действию струнной музыки, после чего «была рука Господня на нем» (ср. 3 Цар 18:16; Иер 1:9), усматривается, во-первых, известный древности обычай прибегать к музыке (ср. 1 Цар 16:16) для отвлечения духа от внешнего мира, успокоения или возбуждения (подобное Цицерон говорит о пифагорейцах); во-вторых, употребление музыки (с пением гимнов) в пророческих школах (1 Цар 10:5 и сл.), с которыми, как сказано, пророк Елисей стоял в тесной связи. По словам блаж. Феодорита, «священники, по Моисееву закону, употребляли трубы, а левиты гусли, псалтири, кимвалы и другие музыкальные орудия. В употреблении же у них при сем было Давидово духовное сладкопение. Одного из сих певцов велел призвать пророк. И когда певец воспевал, благодать Духа назнаменовала, что делать» (вопр. 12 на 4 Цар).


3:16-17 Под долиной (евр. нахал), в которой пророк Елисей приказывает рыть рвы или цистерны, по мнению толкователей, есть долина Wadi-el-Ahsa, на южной границе Моавитской страны, называемая в Ис 15:7 нахал га-арабим, может быть, местность эта имела то свойство, что дождевая вода скоплялась под почвой на каменистом грунте подпочвы: может быть, пророк Елисей дает совет принять меры, к которой прибегали и туземные жители (ср. блаж. Феодорит, вопр. 12).


3:18-20 После доставления союзным войскам необходимой воды Иегова имеет даровать Израилю полную победу над моавитянами, причем картина разрушения, которую, по словам пророка, произведут победители в земле Моавитской (ст. 19), без сомнения, не имеет характера повеления: во Втор 20:19-20 Израилю прямо запрещается во время войны или осады совершать бессмысленное уничтожение плодовых деревьев; здесь пророк просто предуказывает будущий факт, не касаясь его нравственной оценки. Обильная вода появилась, по направлению от Идумеи, «во время приношения утренней жертвы» (евр. минха, собств. бескровная жертва — мучное приношение и возлияние), ср. Исх 29:39; 3 Цар 18:29,36.


3:21-25 Сбылась и вторая, главная половина предсказания Елисея (ст. 18-19). И здесь, как при снабжении союзного войска водой, чисто естественное обстоятельство послужило союзникам на пользу и на гибель моавитян: последние при восходящем солнце ошибочно принимают цвет воды за вид крови (ст. 22) и столь же ошибочно делают не невозможное, впрочем, предположение о взаимном истреблении в союзных войсках (ст. 23; ср. Суд 7:22; 2 Пар 20:33), — и вместо ожидаемой добычи встретили поражение и полное опустошение страны включительно до укрепленной столицы Моавитской — города Кир-Харешета (LXX, ст. 25: τοὺς λίθους του̃ τοίχου, Вульгата: muri fictiles, слав.: камение стен), иначе называемого Кир-Моав (Ис 15:1) или Кир-Херем (Ис 16:1); теперь отождествляют его с эл-Кераком, к востоку от южной части Мертвого моря (Ономастикон, 389; Winer. Bibl. Real. Wцrterbuch. I, 658). Царь моавитский был осажден в Кир-Харешете.


3:26-27 После неудачной попытки царя моавитского пробиться с отрядом вооруженных к позиции царя едомского (к последнему осажденные устремились или потому, что ожидали на этой стороне встретить меньшее сопротивление, или же надеялись склонить его отложиться от евреев и израильтян), Меса прибег к отчаянному средству спасения своего собственного государства: желая умилостивить Божество — чтимого им бога войны Хамоса (ср. прим. к 3 Цар 11:7) и смягчающе подействовать на осаждающих — он, согласно широко распространенному обычаю древности (ср. Мих 6:7) приносить самые дорогие человеческие жертвы в крайних бедствиях государственных и общественных (Евсевий. Praeparat. Evang. IV, 16), принес в жертву сына своего первенца, наследника престола, на городских стенах, на виду у неприятелей (раввины и Филиппсон полагали, что Меша принес в жертву не своего сына, но сына едомского царя, захваченного им при вылазке, ст. 26 или раньше; в доказательство ссылались на Ам 2:1, но объяснение это совершенно произвольно, а ссылка недоказательна). Это произвело большое негодование в израильтянах (LXX: καὶ ἐγένετο μετάμελος μέγας ἐπὶ ‘Ισραήλ, Вульгата: et facta est indignatio magna in Israel, слав.: «и бысть раскаяние великое во Израили»): евр.: кецеф, собств. гнев, не может означать здесь ни гнева едомлян на израильтян (мнение Дерезера, Филиппсона, стоящее в связи с выше отвергнутым предположением), ни гнева Иеговы на Израиля (Кейль), так как прямо вины последнего не было, ни тем менее гнева Хамоса (Киттель), так как если отдельным евреям не чуждо было признание действительного существования языческих богов и их реальной силы (Суд 11:24; 1 Цар 26:19), то, без сомнения, так не мог думать и судить боговдохновенный писатель. Скорее здесь идет речь именно о глубоком волнении Израиля, которому под угрозой смерти запрещены были человеческие жертвы (Лев 18:21; 20:3) и у которого вид отчаянного дела царя моавитского вызвал ужас и опасение бедствия в стране его (ср. Пс 105:37-39), и союзники поспешили отступить из пределов моавитских и возвратились в свои страны. Негодность целого предприятия Богу и в частности неугодный Иегове союз благочестивого Иосафата с нечестивым Иорамом были скрытыми причинами неудач союзников (ср. блаж. Феодорит, вопр. 13).


4:1-7 Из данного рассказа видно, что к «сынам пророческим» принадлежали не только молодые холостые люди, но и женатые, отцы семейств; следовательно институт этот не напоминал монашеских орденов. Не живя вместе с другими членами обществ «сынов пророческих», такие семейные люди объединялись с другими личностью пророка руководителя. В умершем «сыне пророческом», «муже богобоязненном» традиция (раввины, Иосиф Флавий, ср. блаж. Феодорит, вопр. 14) указывала известного из истории пророка Илии «богобоязненного» Авдия (3 Цар 18:3 и сл.), домоправителя Ахавова, который прилагал великое попечение о пропитании пророков и после впал в долги. Намерение кредитора продать в рабство детей вдовы оправдывалось буквою закона (Лев 25:39; Исх 21:2) и жестокой практикой жизни (Мф 18:25). Чудо умножения Елисеем елея, конечно, имеет сходство с чудесным пропитанием пророка Илией сарептской вдовы (3 Цар 17:8-16), но отнюдь не вынуждает видеть в рассказе о чуде Елисея неудачный дублет рассказа об Илии, тем более, что каждый рассказ, кроме общих черт, имеет и самостоятельные, отличные черты.


4:8-37 И рассказ о рождении сына у жены сонамитянки, его смерти и воскресении имеет очевидное сходство с параллельным рассказом 3 Цар 17:17 и далее о воскрешении пророком Илией сына вдовы сарептской, и опять каждый рассказ имеет своеобразные черты, и один не может считаться повторением другого. Пророк Елисей из Галгал отправился на гору Кармил (2:25), любимое местопребывание пророка Илии (ср. ст. 25), а оттуда приходит в близлежавший Сонам (ст. 8; о положении Сонама см. замечание к 3 Цар 1:3).


Рассказ о сонамитянке, независимо от прочего, интересен сообщением бытовых, общественно-гражданских и религиозных особенностей древнееврейского быта из данной эпохи. В бытовом отношении характерно описание утвари или мебели даже зажиточного древнееврейского дома: в комнате, устроенной благочестивой сонамитянкой для пророка Елисея (ст. 10) — «небольшой горнице над стеной» (род мезонина, нередко устрояемого на плоских крышах Востока, ср. 1 Цар 9:25; 2 Цар 16:22), имели быть принадлежности, очевидно, обычная в древнееврейском доме: постель (евр. митта), стол (евр. шулхан нередко в Библии означает, как и у теперешних бедуинов, простое полотно или кожу, расстилаемые на полу для обеда), но равным образом и стол в нашем смысле, ср. 3 Цар 13:20 и сл.; Чис 4:7; См. Гезений. Thesaurus linguae hebr. P. 1417), стул (евр. кисев), светильник (менора).


В гражданско-правовом смысле типичен ответ, данный сонамитянкой на предложение пророка Елисея походатайствовать за нее у царя или военачальника (какую силу имел пророк Елисей у обоих еврейских царей, видно из 3:12 и далее), что она не имеет в этом нужды, так как «живет среди своего народа» (ст. 13; ср. блаж. Феодорит, вопр. 15), т. е. принадлежит к довольно сильному и знатному роду. Это бросает некоторый свет на силу и значение родовых связей и отношений в древнем Израиле. «Если бы мы более знали об этих родах, то, вероятно, многие события в истории Израиля выступили бы пред нами в ином и более ясном свете. Так, напр., в высшей степени вероятно, что непрерывные революции и переменная политика в Израильском царстве — дружественная то Ассирии, то египтянам, стоит в связи с этими родами, имевшими своих представителей в городах» (Bдhr. Die Sociale Verhaltnisse des Israel. 1899, s. 39). Наконец в религиозно-богослужебном отношении данный рассказ поучителен тем, что свидетельствует (ст. 25), что субботы и новолуния праздновались в Израильском царстве не одними жертвами, как предписано в законе (Чис 28:9,11), а и нарочитыми собраниями (ср. блаж. Феодорит, вопр. 16), и что центром этих религиозно-назидательных собраний в десятиколенном царстве, за неимением законного храма, служили дома пророков. Все отношения сонамитянки к пророку в рассказе проникнуты глубоким благоговением (ст. 9, 15, 22, 27, 37); она прямо называет (ст. 9) пророка «святым» (евр. кадош, греч. ἅγιος, лат. Sanctus: это впервые в Библии живой человек именуется святым не по идее только, как в Лев 11:44 и мн. др, но и в действительности). О том, почему и когда избрал пророк Елисей в служители при себе Гиезия (ст. 12 и далее), не отличавшегося нравственными качествами (5:20 и далее), неизвестно ничего. Предсказание пророка о рождении сына у сонамитянки (ст. 16) совершенно сходно с обетованием Аврааму о рождении Исаака (Быт 18:10,14; сн. блаж. Феодорит, вопр. 16). Болезнью сына благочестивой женщины (19 ст.), видимо, был солнечный удар (Иудифь 8:2-3; Пс 120:6). Из слов пророка (ст. 27): «Господь скрыл от меня и не объявил мне», «видно, что не все провидели пророки, а только то, что открывала им благодать Божия» (блаж. Феодорит, вопр. 17); то же обнаруживается и в посольстве пророком Елисеем Гиезия вместо себя (29), оказавшемся бесплодным (31). Как удрученная горем женщина в поспешности избегала долгих разговоров (ст. 23,26), так и Гиезию пророк приказывает дорожить временем (подозревая, может быть, лишь мнимую смерть ребенка) и избегать, обычно длинных на Востоке, приветствий при встречах (29, сн. Лк 10:4); притом «пророк знал», что Гиезий честолюбив и тщеславен и что встречающимся на пути расскажет причину своего путешествия, а тщеславие препятствует чудотворению (блаж. Феодорит, вопр. 17); по талмудистам (Pirke Elieser. 33), Гиезий не выполнил приказания пророка, и потому не мог оживить сына сонамитянки (ст. 31). Действия самого пророка при воскрешении умершего ребенка (ст. 35-36) близко сходно по существу с действиями пророка Илии при воскрешении сына вдовы сарептской (3 Цар 17:19-23), частное же отличие: а) более рельефное в данном случае изображение жестов пророка Елисея (ст. 34-35); «собственные свои орудия чувств пророк приложил к орудиям чувств умершего; глаза к глазам, уста к устам, руки к рукам, чтобы умерший стал причастен жизни живого, очевидно, по действию духовной благодати, дарующей жизнь» (блаж. Феодорит, вопр. 18); б) не упоминается слов призывания Бога, как у пророка Илии (3 Цар 17:21); но, без сомнения, и пророк Елисей равным образом молился при совершении чуда наряду с другим, прообразовавшего воскресение Господа Иисуса Христа (4 Цар 4:8-37 читается в качестве паремии 12-й на богослужении Великой субботы).


4:38-41 Галгал, местопребывание «сынов пророческих» (ср. 2:1 и сл.), было одним из обычных местопребываний пророка Елисея, руководителя общества сынов пророческих; последние (ст. 38) «сидели пред ним» — в качестве учеников, у ног его (ср. Деян 22:3): они сходились к пророку Елисею слушать его (ср. Иез 8:1; Зах 3:8), но не необходимо жили в одном доме (ср. 6:1). Голод, о котором здесь говорится, вероятно, тождествен с семилетним голодом при пророке Елисее, 8:1. Заботясь о пропитании учеников, пророк приказывает слуге приготовить им кушанье из овощей (евр.: орот, LXX: ἀριωθ, Вульгата: herbas agrestes, слав.: зелия дивия). «К ним собиравшие по неведению примешали ядовитых плодов. Но пророк, велев всыпать в коноб муки, уничтожил тем действие яда. Произведено же сие не свойством муки, но благодатью пророка» (блаж. Феодорит, вопр. 19). Ядовитые плоды в евр. тексте названы паккуот — дикие огурцы (ср. орнаменты 3 Цар 6:18; 7:24), cucumeres agresti, asiuini, по виду смешанные с любимыми у евреев огурцами (Чис 11:5).


4:42-44  Ваал-Шалиша (ср. 1 Цар 9:4) — город, по предположению, в колене Ефремовом, у Евсевия — Βαιθσαρισάθ, у Иеронима — Betsarisa — в 15 милях, от Диосполиса (Ономастикон, 206), теперь сближают с Кафр-Сильс. По закону Моисееву все хлебные начатки евреи должны были доставлять к святилищу, откуда их получали священники и левиты (Чис 18:13; Втор 18:4). За отсутствием в Израильском царстве законных священников и левитов (3 Цар 12:31), некоторый благочестивый человек приносил хлебный начаток пророку Божию. Последний с призыванием имени Божия (43 ст.) чудесно умножает пищу для 100 человек (ср. блаж. Феодорит, вопр. 19): чудо это было вызвано, вероятно, упомянутым выше голодом в Израиле.


5:1-4 К какому времени относится чудесное исцеление Неемана, ко времени ли Иорама или уже правления династии Ииуя, из текста не видно; ясно лишь, что оно падает на время мирных отношений между Сирийским и Израильским царствами. Раввины отождествляли Неемана с воином сирийским, смертельно ранившим некогда Ахава (3 Цар 22:34) и называемым у Иосифа Флавия (Иуд. древн. VIII, 15, §5) Аманом (παἰ̃ς δε τις βασιλικὸς του ’Αδάδου, ‘Αμανος ὅνομα). В противоположность строгому исключению прокаженных у евреев (Лев 13:45-46. См. толк. Лев 13:45-46), Нееман, прославивший себя победой, какую он доставил отечеству, по-видимому, и после постигшей его болезни продолжал служить. Но судьба или, точнее, промысл Божий, заставил человека, доставившего некогда сирийцам победу над израильтянами, теперь обратиться за исцелением в землю израильтян, к пророку Божию. О последнем Нееман узнает от еврейки — пленницы, захваченной сирийскими отрядами во время одного из набегов на пограничные израильские земли. По совету пленницы Нееман обращается с просьбой к царю сирийскому о разрешении ему отправиться в Самарию (по ст. 8 и далее, пророк в данное время жил действительно не в Галгале и не на Кармиле, а в Самарии).


5:5-7 Из того, что сирийский царь без колебания посылает Неемана к израильскому царю с решительным требованием в письме (содержание письма передается, ст. 6, кратко), можно заключать, что сирийские цари после поражения Ахава продолжали считать израильских своими вассалами; в самом требовании царя снять проказу с Неемана видно воззрение на чудо, как на дело магии. По обычаю Востока, этикет которого требует приношения богатых подарков важным лицам, Нееман берет с собой (ст. 5) много серебра и золота и, кроме того, также по восточному обычаю (Быт 41:14; 1 Цар 28:8; 2 Цар 12:20), 10 перемен одежд. Несмотря на это, царь израильский, понявши письмо сирийского царя в смысле пребывания к нему самому и, видимо, совершенно не думавши о великом пророке Елисее, приходит в отчаяние (ст. 7): от печали раздирает одежды свои (ср. 2:12), признает, что лишь Богу свойственно умерщвлять и оживлять (ср. Втор 32:39) — проказа почиталась бедствием почти равным смерти (Чис 12:12), и подозревает в требовании сирийского царя искание повода к войне.


5:8-10 Теперь сам пророк напоминает царю о себе, о том, что Бог, умерщвляющий и оживляющий, невзирая на отступления народа и царя, готов явить им милость через своего пророка. Однако, когда Нееман прибыл к дому пророка Елисея, «он, храня закон, как живущий под законом не согласился видеть Неемана, как прокаженного (по закону Лев 13-14), а приказал ему 7 раз измыться в реке Иордане» (блаж. Феодорит, вопр. 19), обещая ему «обновление тела» и «чистоту» (ст. 10, ср. Лк 17:11), как говорилось обычно об исцелении от проказы.


5:11-14 Разгневанный мнимым невниманием к себе пророка Нееман высказывает распространенный на древнем и новом Востоке взгляд народный, что для излечения от болезни необходимо, кроме призывания Бога, еще возложение руки целителя на больное место (ст. 11). Сирийские реки Авана (по др. чтению в qeri, Амана) и Фарфар (евр. Парпар), по общему мнению, вытекали из Анталивана и орошали Дамаск. Первую отождествляют с нынешней Нахр-Барада, древним Chrysorrhoas (Ономастикон, 7); вторую — с нахр-ел-Авадж к югу от Дамаска (Ономастикон, 923), См. Bдdecker. Palдstina u. Syrien. A. 7, s. 334. Послушание пророку со стороны Неемии (ст. 14) было вознаграждено точным исполнением слова пророка (ст. 10), исцелением и как бы полным обновлением Неемана.


5:15-16 Чудесным исцелением Неемана было достигнуто и духовное врачевание его — обращение к Истинному Богу, которого он исповедует Единым на всей земле. Вместе с тем он предлагает пророку дары (евр бераха, благословение, как в Быт 33:11; 1 Цар 25:27). Но пророк, желая показать новообращенному иностранцу, что Иегова дарует исцеление без всякого вознаграждения служителей Его, решительно отказывается принять какой-либо дар от него. «Пророк всему богатству предпочел многовожделенную нищету и исполнил евангельское законоположение еще прежде законоположения. Ибо сказано: туне приясте, туне дадите (Мф 10:8)» (блаж. Феодорит, вопр. 19).


5:17 В просьбе Неемана пророку дать ему известное количество земли из страны Израильской для сооружения жертвенника Иегове у себя в Сирии многие видели резкое противоречие собственному исповеданию Нееманом всеединства Иеговы (ст. 15); здесь же Иегова как бы признается им лишь Богом Ханаана. Но поступок Неемана выражает просто глубокое благоговение к Иегове — самую землю страны Его почитания он считает священной и берет часть земли, освященной благословением пророка Иеговы. С этим чувством вполне согласуется его намерение совершать частное (не общественное, ср. ст. 18) служение Иегове. (Даже у христиан при безусловной вере в Единство Божие всегда было стремление, напр., брать земли из Палестины.)


5:18 Чуткий совестью Нееман предвидит неизбежное испытание для его веры: обязанность, по должности военачальника, сопутствовать царю при богослужении в честь Риммона; Риммон (евр. риммон — гранатовое яблоко), вероятно, тождествен с ассирийским богом грозы Рамманом; еврейское название (подтверждаемое данными Телль-Амарнских клинописей) может обозначать идею солнца, плодородия (гранатовое яблоко — символ того и другого); дальнейшее значение бога Риммона (видимо, очень чтимого у сирийцев, как показывает употребление у них имен с этим именем: Гададриммон, Зах 12:11; Тавриммон, 3 Цар 15:18). Нееман просит, чтобы, по молитвам пророка, Иегова простил ему предстоящее вынужденное преклонение пред идолом, говорит как бы так: «мне необходимо входить с царем, когда захочет он поклоняться лжеименному богу. Но, входя с ним, буду поклоняться Богу Истинному, умоляя Его о прощении в том, что по царскому требованию принужден входить в храм лжеименного бога» (блаж. Феодорит, вопр. 19).


5:19 Пророк своим прощальными приветом «поди с миром» как бы снисходит тревогам совести Неемана. О расстоянии кибрат-гаарец см. толкования к Быт 35:16.


5:20-27 «В пророке достойны удивления и сила благодати, и правдивость приговора, потому что, узнав о взятом тайно Гиезием, отдать ему в наследие и проказу Нееманову» (блаж. Феодорит, вопр. 19).


6:1-7 Связь начала гл. 6 с концом предыдущей блаж. Феодорит устанавливает так: «Гиезий, сей любитель стяжаний, сделался прокаженным, а сонм пророков возлюбил крайнюю нищету. Они не имели даже дома, жили же в шалашах. Почему и просили великого пророка идти с ними нарубить дерев для построения оных. И такова была их нищета, что не на что было приобрести собственный топор» (вопр. 19). По обстановке и содержанию данный раздел (ст. 1-7) прямо примыкает к рассказу 4:38-44.


Чудо всплытия топора, по блаж. Феодориту, «прообразовало домостроительство нашего Спасителя. Ибо как легкое древо потонуло, а тяжелое железо всплыло, так снисхождением Божия естества совершено восхождение человеческого естества».


6:8-23 Хронологическая дата описанных здесь вооруженных нападений сирийцев на царство Израильское с точностью не может быть определена: объединяющей идеей является здесь не временная последовательность, а чудотворение пророка Елисея. По-видимому, данные набеги предшествовали рассказу о Неемии, где есть упоминание об этих набегах (5:2); вероятно, события эти имели место при Иораме «сыне убийцы», ст. 32, могло быть приложено только к нему, а не к последующим царям. Пророк Елисей, обладая вышечеловеческим ведением, пользуется им для открытия коварных планов сирийцев и этим возбуждает со стороны последних преследование (ст. 9-12), направленное в местопребывание пророка — Дофаим, евр. Дотан (ст. 13) — город на торговой дороге из Галаада в Египет, здесь некогда был продан Иосиф (Быт 37:17,25), к северу от Самарии (ср. Иудифь 3:6 и далее); теперь телл-Дотан к северу от Набулуса (Ономастикон, 396; ср. толк. Быт 37:17). Благодатная охрана небесная над Израилем в виде огненных коней и колесниц, подобно небесному ополчению, некогда ободрявшему Иакова (Быт 32:1-2), была, по молитве пророка, открыта и одному из служителей его (ст. 15-17). Елисей совершает чудесное ослепление сирийского отряда, затем опять исцеляет его, приводит его в Самарию к царю израильскому, но отклоняет последнего от намерения его совершить над сирийцами опасный в древности херем (ст. 19-23; ср. 1 Цар 27:11), повелевая отпустить сирийских воинов, как попавших в плен без боя: а если они будут убиты, то не познано будет чудо; а если возвратят здравыми к пославшему, то и он познает силу Бога нашего (блаж. Феодорит, вопр. 20). Временный мир был достигнут.


6:24-33 Теперь начинается уже открытая война сирийского царя против Израильского царства. О Венададе см. прим. к 3 Цар 15:18 и 20:1. При осаде Самарии произошел большой голод1Тяжкий голод, имевший место при осаде Самарии и сопровождавшийся ужасным явлением: убийством матерью ребенка в пищу, о чем предсказывал еще Моисей, Втор 28:53, был лишь предвестием тех непомерных ужасов голода и смерти, какими сопровождались после разрушения Иерусалима Навуходоносором и, наконец, Титом. О последнем говорит Иосиф Флавий. Иуд. война V, 13, §7 и др., заставивший жителей есть и непозволенные законом роды пищи, даже голубиный помет (употреблявшийся осаженными вместо соли, блаж. Феодорит) и покупать их по высокой цене (ст. 25) Каб — 1/16 ефы (ст. 25). Ужасный случай (ст. 26-30), узнанный царем, хотя и поверг его в великую печаль (30), но затем это чувство сменилось безотчетной злобой царя к пророку Елисею (ст. 31), и только чудесная сила его предвидения спасла пророка (ст. 31-33; сн. блаж. Феодорит, вопр. 21-22). Окружающим пророка он советует задержать посланца царского, очевидно, в той мысли, что необдуманное царское повеление должно скоро быть отменено, что действительно и случилось.


7:1-2 «Пророк, когда угрожали ему смертью, умолял Господа, и немедленно прекратил осаду» (блаж. Феодорит, вопр. 22). Пророк говорит царю и старейшинам народа (ср. 6:32-33) о предстоящей необыкновенной дешевизне хлеба именно «у ворот Самарии» — у ворот, где на Востоке сосредоточивалась вся общественная жизнь, между прочим, и торговля. Мера, евр. сеаталиш, греч. τριστάτης, см. прим. к 3 Цар 9:22. В принятом евр. тексте стоит ламмелех, царю, что не имеет смысла; во мн. коддексах: гаммелех царь (кодексы 70, 149, 174, 224 у Кенникотта и др.). Вопрос сановника пророку — голос неверия и глумления, скоро тяжко наказанного (ст. 19-20).


7:3-8 По Талмуду (Санхедрин, 107b), 4 прокаженных, упоминаемые здесь, были Гиезий и 3 его сына (ср. 5:27). По закону, прокаженные строго изолировались от общества (Лев 13:46; Чис 5:2 и сл.), почему и эти четверо прокаженных сидели лишь у ворот города, теперь, во время голода, тем более были оставлены на голодную смерть. Это и побудило их на отчаянное решение идти (в сумерки, чтобы не быть замеченными в Самарии) в стан сирийцев, и они, к удивлению и радости, нашли его покинутым сирийцами столь же внезапно и чудесно, как после внезапно и чудесно сняло осаду с Иерусалима ассирийское войско (19:7,32-36).


7:6-7 Ст. 6-7 составляют вставочное замечание, объясняющее причину отступлении сирийцев.


7:6  Царей Хеттейских: хеттеи — не поданные израильтян (3 Цар 9:20), а самостоятельное и сильное племя на севере Палестины (3 Цар 10:29), еще до вступления евреев в нее составлявшее могущественное царство, стоявшее в вассальных отношениях к Египту, как известно из Телль-Амарнской переписки.


7:9-15 Удовлетворивши собственной потребности насыщения и даже страсти корыстолюбия (ст. 8), прокаженные вспоминают о своей гражданской обязанности довести до сведения царя и населения радостную весть о миновании опасности и об оставленных сирийцами обильных запасов. На выраженное царем недоверие действительности факта и подозрение военной хитрости со стороны сирийцев (12 ст.) приближенные его предложили предварительно проверке действительность удаления сирийцев (13-15).


7:16-20 Когда в бегстве врагов не оставалось сомнения, то голодный народ бросился на разграбление неприятельского стана, и поставленный для порядка сановник, не поверивший предсказанию пророка Елисея (ст. 19; ср. ст. 2), погиб.


8:1-6 Семилетний голод, предсказанный пророком Елисеем, был тождествен с упомянутым в 4:38. Вскоре, вероятно, после воскрешения пророком сына сонамитянки (4:35-37), он предсказывает ей наступление 7-летнего голода, советуя удалиться с семьей в одну из соседних стран (как некогда сделало семейство Елимелеха (Руфь 1:1 и сл.). «Слово сие даст повод догадываться, что голодом были наказываемы израильтяне. А если бы общий был голод на земле, он не послал бы в другое место. Из сего видно, что сею ниспосланной от Бога казнью вразумляемы были израильтяне, после такого о них попечения живущие нечестиво» (блаж. Феодорит, вопр. 22). Сонамитянка избирает сопредельную с Израилем Филистимскую землю, отличавшуюся плодородием, где и пробыла с семьей время голода. Возвратившись, она нашла дом и поле свое в чужих руках: или конфискованным в царские имения (ср. 3 Цар 21:15) или забранными частным лицом, — в противность духу закона Моисеева и древней практике (Руфь 1:4; 4:5). Сонамитянка с просьбой о возвращении ей имения обращается к царю, который в то время беседовал с Гиезием о чудесах пророка Елисея. (Из того, что в ст. 4 Гиезий называется слугою Елисея и, как здоровый, беседует с царем, между тем как после известного преступления по исцелении Неемана он был поражен проказой, 5:27 и, конечно, вследствие преступления и болезни уже не мог оставаться слугой пророка, многие толкователи относят описываемый здесь разговор царя с Гиезием ко времени до исцеления Неемана; но и для прокаженных не исключена была возможность беседовать с людьми, Мф 8:2; Лк 17:12, следовательно Гиезий мог говорить с царем уже прокаженный; главное же, перестановка событий, предлагаемая этой догадкою, вносит еще большую спутанность в историю пророка Елисея, и без того представляющей хронологическую неопределенность.) Гиезий в числе чудес Елисея называет царю главнейшее воскрешение сына сонамитянки, тем более, что она сама тогда пришла к царю, который и удовлетворяет ее просьбу — не без влияния обаяния личности пророка под свежим впечатлением воспоминаний о чудесах его.


8:7-15 Пророк Елисей, ввиду, без сомнения, известного ему повеления Божия пророка Илии на Хориве — помазать на Сирийское царство некоего Азаила (3 Цар 19:15), повеления, не выполненного самим пророком Илией и, вероятно, переданного им Елисею, отправляется в Дамаск в то время, когда Венадад был болен (вследствие неудачного исхода осады Самарии, гл. 7, как замечает Иосиф Флавий. Иуд. древн. IX, 4, §6). Узнав о прибытии уважаемого пророка, Венадад посылает ему навстречу некоего Азаила (по Иосифу Флавию: ὁ πιστόεατος τω̃ν οἰκετω̃ν) навстречу пророку с вопросом об исходе болезни и, конечно, с просьбою о молитве за благоприятный ее исход; по восточному обычаю такое посольство неизбежно должно было нести дары пророку (ср. 1 Цар 9:7; 3 Цар 14:3), по восточной пышности и тщеславно разложенные на 40 верблюдов. «Пророк пришедшему Азаилу предсказал и воцарение его и смерть пославшего, велел же не извещать о смерти Варадада (= Венадада), чтобы в унынии не окончил он жизнь» (блаж. Феодорит, вопр. 23). Евр. текст ст. 10 в написании (в ketib) имеет отрицание ло, так что смысл получается такой: «и скажи (Венададу): не выздоровеешь», но в чтении (в qeri) и во мн. кодексах ло считается местоимением ему («скажи ему: выздоровеешь»). Причина непрямого ответа пророка удовлетворительно указана блаж. Феодоритом, а равно, согласно с ним, Иосифом Флавием. Царствование Азаила имело принести в будущем (ср. 10:32 и сл.; 13:3,4,7,22) великие бедствия Израильскому царству, какие были обычны в древности во время опустошительных войн (ст. 12, ср. Ис 13:15 и сл.; Ос 10:14; Ам 1:13; Наум 3:10 и сл.; Пс 136:9), и пророк глубоко скорбит и плачет об ожидающих отечество его бедствиях от руки Азаила. Как вестник воли Божией, пророк Елисей не скрывает от Азаила этой гибельной для Израиля деятельности Азаила в будущем, равно как и не скрывает близкой смерти Венадада и последующего воцарения Азаила (ст. 13), хотя и знал, что Азаил достигнет престола через труп своего повелителя (15 ст.): пророк (как и ранее 3:19), лишь предсказывает будущие факты, нимало не обязывая Азаила действовать преступно. Ложное смирение Азаила (ст. 13; ср. 1 Цар 24:15; 2 Цар 16:9) не помешало ему умертвить больного Венадада (ст. 15, по Иосифу Флавию, он удавил его, что не вполне согласно с библ. текстом), после чего он сделался царем Дамаска (ср. блаж. Феодорит, вопр. 24).


8:16-24 О царствовании Иорама, 5-го царя иудейского, параллельное повествование 2 Пар 21 содержит, кроме указанного в данном разделе 4 Цар 8:16-24; 3 новых подробности: а) обличительное письмо пророка Илии к Иораму (ст. 12-15); б) нашествие на Иудею при Иораме филистимлян и аравитян, захвативших в плен имущество и детей Иорама (16-17); и в) тяжкая болезнь Иорама в течение двух лет, и погребение вне царских гробниц (ст. 18-21).


О годе воцарения Иорама (ст. 16-17) ср. прим. к 1:17. Нечестие его (ст. 18) было делом влияния родственного ему Израильского царствующего дома: он был зятем Ахава и Иезавели (2 Пар 18:1), был женат на дочери их Гофолии. Только верность Иеговы завету своему с Давидом (2 Цар 7:12; ср. 3 Цар 11:36) хранила этот недостойный отпрыск его рода. Из внешних дел сообщается здесь о неудачном походе Иорама в Идумею (ст. 20-22; 2 Пар 21:8-10), где при нем явился царь, видимо, самодеятельный, а не наместник иудейского царя, как было прежде (3 Цар 22:48; 4 Цар 3:9 и сл.); по Иосифу Флавию (Иуд. древн. IX, 5, §1), «идумеяне убили прежнего царя, который был вассалом отца Иорама, и выбрали себе царя по своему усмотрению»; предпринятое Иорамом нападение на Цаир — вероятно на идумейский город (у LXX-ти и слав.: Сиор, ср. Ономастикон, 625, 826) и поражение идумеян не принесло пользы, вместе с отложением Едома (ср. Пс 136:7), отложился и город Ливна — древнеханейский город (Нав 10:22; 12:15), доставшийся Иудину колену (Нав 15:42) после настоящего нападения еще раз возвратившийся к Иудейскому царству (4 Цар 19:8; Ис 37:8; ср. Ономастикон, 634). В отложении Едома от Иудеи блаж. Феодорит усматривает (вопр. 25) исполнение пророчества Иакова Исаву и будет время, егда отрееши ярем от выи твоея (Быт 27:40).


8:25-29 Однолетнее царствование 6-го иудейского царя, сына Иорама, Охозии (ср. 2 Пар 22:1-9), было столь же нечестиво, как и царствование отца, и под тем же влиянием: матери Охозии, Гофолии, названной здесь (ст. 29) дочерью Амврия (а не Ахава): Амврий был родоначальником династии, причинявшей столько бед не Израилю только, но и Иуде. По примеру деда своего Иосафата (3 Цар 22), участвовавшего в роковом для Ахава походе на Рамоф Галаадский, захваченный сирийцами, и Охозия принял участие в подобном же походе Иорама Израильского на тот же город. Рамоф был отвоеван израильтянами (9:2), но Иорам Израильский был ранен и лечился в Изрееле, куда и отправился Охозия Иудейский навестить родственника (ст. 29; 9:15), но там вместе с Иорамом (9:24) он нашел смерть от руки Ииуя (9:27).


9:1-10 Исполняя последнюю часть данного Иеговой повеления пророку Илии (3 Цар 19:16) пророк Елисей повелевает одному из сынов пророческих (по раввинам, пророку Ионе) помазать на царство Израильское одного из военачальников израильского цари Иорама — Ииуя, в то время защищавшего с войском Рамоф Галаадский от сирийцев (1-2, ср. 8:28). Все дело помазания Ииуя, мстителя дому Ахава, должно было произойти экстренно и втайне. «Надлежало совершиться сему тайно, чтобы Иорам был умерщвлен как можно скорее. А если бы он узнал это прежде, то вступил бы в сражение, и на сражении необходимо было пасть многим с обеих сторон» (блаж. Феодорит, вопр. 26). Совершивши помазание, пророк, согласно повелению пророка Елисея (ст. 3). немедленно удаляется, «чтобы не быть схваченным и не подвергнуться опасности» (блаж. Феодорит, вопр. 27). При совершении помазания Ииуя на царство (ср. 3 Цар 1:34,39), пророк указывает, что новый помазанник явится орудием казни Божией (ст. 7) над домом Ахава (во исполнение предсказания пророка Илии, 3 Цар 21:21-22), который будет истреблен столь же всецело, как и нечестивые династии Иеровоама и Ваалы (3 Цар 15:29; 16:3). Кроме пролитой домом Ахава, особенно Иезавелью, крови пророков и других невинных (ст. 7), тяжким грехом всей той династии был введенный ею официально культ Ваала и Астарты (3 Цар 16:31-33): искоренение его было также задачей Ииуя, точно им выполненной (4 Цар 10:18-30). Без сомнения, в упоминании прежних нечестивых династий заключалось предостережение самому Ииую. Самое имя Ииуя (евр. Иегу, «Иегова есть Бог») может указывать на служение его теократической идее, хотя это и не исключало его собственной преступности и повинности суду Божьему (Ос 1:4). Имя Ииуя в форме Ia`ыa встречается и в клинообразных ассирийских документах Салманассара II (860-825), как данника этого царя.


9:11-13 Появление и быстрое исчезновение пророка, возбужденный вид его побуждают других военачальников спросить о цели прихода «неистового» (евр.: мешугга, греч. ἐπίληπτος, Вульгата: insanus), как в бранном или неодобрительном смысле называли пророков (Ос 9:7; Иер 29:26; ср. блаж. Феодорит, вопр. 28). После неудавшейся попытки Ииуя уклониться от ответа, он открывает товарищам факт и помазания, и те немедленно провозгласили Ииуя царем, возвестив о воцарении его трубными звуками (ср. 3 Цар 1:39) и оказав ему царские почести подстилания одежд под ноги его (ст. 13), как впоследствии встречал народ Христа во время входа Его в Иерусалим (Мф 21:8).


9:14-37 Кровавая расправа Ииуя с домом Ахава началась с главнейших, царственных представителей его: Иорама, Охозии (Иудейского), Иезавели. Легкость и быстрота воцарения (ст. 13) и выполнения заговора Ииуя (14-15 ст.; обстоятельство пребывания Иорама в это время в Израиле здесь повторено после упоминания в 8:29) показывают, что в народе и войске было крепко недовольство Иорамом и вообще домом Ахава (не без влияния здесь было убийство Навуфея, 3 Цар 21; сн. 4 Цар 9:25 и далее), с другой — что Ииуя заслужил, вероятно, личными подвигами доверие войска и народа. Вместе с тем видны как решительность Ииуя, так и беспечность Иорама (ст. 17-20); характерно для древнего и нового Востока положение охраны — сторожевые башни и сторожа, дающие сигналы властям и населению о появлении опасности (ср. Иез 33:2). Беспокойство все более и более овладевало Иорамом, как показывает его неоднократно повторяемый вопрос: «с миром ли?» (см. ст. 17,19,22). Роковая встреча с Ииуем произошла на бывшем участке Навуфея, что предвещало гибель обоим царям рода Ахавова (ср. 3 Цар 21:19,23). Суровый ответ Ииуя (ст. 22) указывает на «любодейство» и «волхвования» Иезавели как на причину невозможности мира; названия эти, кроме собственного значения, в Ветхом Завете нередко означают идолослужение (Иер 3:2,3; Иез 23:27; Мих 5:11), а первое из этих названий приложимо к Иезавели и введенному ею в Израиле культу Астарты — и в собственном смысле; с тем вместе обвинялся и Иорам за попустительство или даже содействие. В совершенном Ииуем убийстве Иорама первый вид, в согласии, быть может, с общим мнением народа, исполнение пророческого слова Илии об Ахаве и его доме (3 Цар 21:19 и сл.) — тем более, что он с сопровождавшим теперь сановником был очевидцем преступного вступления Ахава во владение виноградником Навуфея. Гибель постигла и Охозию Иудейского, внука Ахава и Иезавели (ст. 27; ср. 2 Пар 22:9); он был смертельно ранен на некоей возвышенности Гур (LXX: Γαἵ, Вульгата: Gaver; Евсевий: Γήρ, Иероним: Ger, Ономастикон, 356) близ Ивлеама, города в Манассиином колене (Нав 17:11; Суд 1:27) и умер в Мегиддо, погребен же по-царски в Иерусалиме (2 Пар 22:9). Иезавель узнавши о судьбе своих сына и внука и не видя спасения от меча Ииуя, решается, по крайней мере, умереть с достоинством: она совершает обычную у женщин Востока косметику, желая подействовать своей царской осанкой на Ииуя, затем она резко обличает Ииуя за убийство законного государя, называет дело Ииуя настоящим именем, а его самого — Замврием, напоминая неудачу и гибель последнего (3 Цар 16:9). После этого она была позорно умерщвлена, и теперь сам свящ. писатель свидетельствует (ст. 26-27), что гибелью Иорама выполнено предсказание пророка Илии (3 Цар 16:19; ср. блаж. Феодорит, вопр. 31).


3-я и 4-я книги Царств в еврейской Библии первоначально составляли одну книгу «Цари», евр. Melachim, и только с начала XVI в. по Р. Х. эта книга является разделенной на две — начиная с Бомбергского издания еврейской Библии 1517 года, две части неразделенной прежде книги называются особыми титлами: Melachim I и Melachim II, — несомненно, под влиянием греческой Библии LXX-ти, в которой с самого начала были две книги, в связи с книгами Самуила (или 1 и 2 Царств) именовавшиеся: βασιλείων τρίτη, βασιλείων τετάρτη. Однако в этой греческой версии, с одной стороны, не вполне точной является самая терминология — передача melachim (цари) через βασιλειαί (царства). Блаженный Иероним говорит: «Melachim, id est Regum, qui tertio et quarto Regum (Regnorum) volumine continetur... Metiusque multo Melachim id est Regum, quam Mamlachoth id est Regnorum dicere. Non enim multarum gentium regna describit, sed unius israelitici populi». Действительно, 3-я и 4-я книги Царств содержат в себе историю собственно царской власти и царей (не теократии вообще) у одного и того же еврейского народа, почему название «Цари» более отвечает их содержанию, чем «Царства». С другой стороны, не имеет реального основания разделение единой в себе истории на две книги: последняя глава 3-й кн. Царств, 3 Цар 22, и 4 Цар 1, излагающие одну историю царя израильского Охозии, только искусственно могли быть разделены по двум книгам. В действительности же обе книги и по форме, и по содержанию представляют единое неделимое целое, имея в отношении единства и законченности даже преимущество пред другими библейскими ветхозаветными книгами. Начинаются они историей славнейшего из еврейских царей Соломона, которому промыслом Божиим назначено было построить единственный по закону храм Иегове; а заканчиваются изображением гибели Иудейского царства, прекращением династии Давида и сожжения храма Иерусалимского, и таким образом содержат историю целого, вполне законченного периода библейско-еврейской истории (ср. 3 Цар 6:1): если период от исхода евреев из Египта до Соломона был переходным временем странствования и войн, и еще Давид был «человеком войны» (1 Пар 28:3), а в религиозном отношении означенное время было периодом подвижного святилища — скинии (2 Цар 7:6-7), то с Соломона, «мужа мира» (1 Пар 22:9), для Израиля наступило время всецелого, покойного, прочного владения обетованной землей (2 Цар 7:10-11; 3 Цар 5:3-4), соответственно чему именно Соломон построил неподвижный «дом» имени Иеговы (2 Цар 7:13; 3 Цар 5:5; 3 Цар 6:12.38; 3 Цар 7:51).

Единство обеих книг простирается также на форму изложения, стиля и писательских приемов священного автора. Через всю книгу проходит одна, строго выдержанная точка зрения — теократическое воззрение о зависимости исторических судеб Израиля от искренности и чистоты его веры; всюду здесь встречаются замечания поучительного, религиозно-нравственного свойства, так что истории «царей» еврейских есть, можно сказать, церковно-историческое произведение на ветхозаветной почве. Форма и метод историографии 3-й и 4-й книг Царств строго определенны и одинаковы на всем их протяжении: о каждом царе сообщается время вступления его на царство, определяется общая продолжительность его царствования, делается характеристика и более или менее подробное описание его деятельности; наконец, дата смерти и указание источника сведений о данном царе. Период времени, обнимаемый содержанием 3-й и 4-й книг Царств равняется приблизительно четыремстам пятидесяти лет: с воцарения Соломона — около 1015 года до Р. Х. до освобождения в Вавилоне из темницы царя Иехонии (4 Цар 25:27-30) в 37 году по его переселении в плен, т. е. (599 г. — 37 лет =) в 562 году до Р. Х. По Иосифу Флавию (Иудейские древности X, 8, §4), цари из рода Давидова царствовали 514 лет, следовательно без Давида, царствование которого описано в 2 Цар, — 474 года; сожжение храма, по мнению названного историка (там же, §5), произошло спустя 476 лет после его сооружения1По вычислениям И. Спасского (впоследствии † Сергия, архиепископа владимирского), от заложения храма до его разрушения прошло 407 лет. Исследование библейской хронологии. Киев, 1857, с. 131. . Этот период истории Израиля сам собой распадается на три меньших периода или эпохи, соответственно которым могут быть разделены на три части и 3-й и 4-й книг Царств: 1) период царствования Соломона, 3 Цар 1:11; 2) период синхронистической истории обоих царств Еврейских, Иудейского и Израильского, от разделения до падения северного — Израильского царства, 3 Цар 12 — 4 Цар 17:3) период одиночного существования южного — Иудейского царства с момента разрушения Израильского царства до падения Иерусалима и Иудеи под оружием халдеев, 4 Цар 18-25. Для каждой из этих эпох священный писатель имел у себя свой особый источник: а) для истории Соломона таким источником была «Книга дел Соломоновых», евр.: Sepher dibre — Schelomoh, LXX: βιβλίον τω̃ν ῥημάτων Σαλομών, Вульгата: Liber verborum dierum Salomonis, слав.: «Книга словес Соломоних» (3 Цар 11:41); б) для истории царей южного царства, от Ровоама до Иоакима включительно, — «Летопись царей иудейских», Sepher dibre — hajiamimlemalche Iehudah, βιβλίον λόγων τω̃ν ἡμερω̃ν τοι̃ς βασιλευ̃σιν ’Ιου̃δα, Liber verborum dierum regum Juda, Книга словес царей Иудиных (3 Цар 14:29; 3 Цар 15:7; 3 Цар 22:46; 4 Цар 8:23; 4 Цар 12:20; 4 Цар 14:18; 4 Цар 15:6.15.36; 4 Цар 24:5 и др.) и в) для истории царей северного царства — «Летопись царей Израильских» (3 Цар 14:19; 3 Цар 15:31; 3 Цар 16:5.14.20.27; 3 Цар 22:39; 4 Цар 1:18; 4 Цар 10:34; 4 Цар 13:8.12 и др.). Содержание и характер цитируемых источников остаются неизвестными; однако не подлежит сомнению, что они были отдельными, самостоятельными произведениями (для каждой из трех указанных эпох священный писатель пользуется каким-либо одним источником, не упоминая о двух других); что они содержали более того, что заимствовал из них писатель (обычная его формула: «прочие дела писаны в книге») и что при написании 3-й и 4-й книг Царств означенные источники не только существовали, но и были в весьма большой известности у народа. Из снесения рассматриваемых цитат из книг Царств с параллельными им местами из книги 2 Паралипоменон можно видеть, что все три упомянутых источника были писаниями пророков, которые вообще были единственными историографами в библейской древности (ср. 3 Цар 11:41 с 2 Пар 9:29; 3 Цар 14:21 с 2 Пар 12:15; 3 Цар 15:1-8 с 2 Пар 13:22; ср. также 4 Цар 18:13-20:19 с Ис 36-39; Иер 52 с 4 Цар 24-25). Напротив, мнение (Делича и др.) о светском происхождении летописей царей, послуживших источниками для 3-й и 4-й книг Царств, — о составлении их упомянутыми в 2 Цар 8:16; 3 Цар 4:3 mazkir’ами (LXX: ὑπομνηματόγραφος, слав.: памятописец, русск.: дееписатель), не может найти себе подтверждения в библейском тексте. По словам блаженного Феодорита, «каждый пророк имел обычай описывать события, в его время совершавшиеся, ему современные. Другие же, совокупив это воедино, составили книги Царств» (Толкование на книги Царств, предисловие, см. вопр. 4 на 2 Цар и 49 на 4 Цар). Боговдохновенное достоинство книг Царств этим само собою предполагается.

Время написания 3-й и 4-й книг Царств может быть с вероятностью определено — из упоминания об освобождении Иехонии (562 г.) и отсутствия в книгах указания о конце плена и указе Кира (536 г.) — второй половиной вавилонского плена, около половины VI столетия до Р. Х. Писатель книг неизвестен: определенных указаний на автора в книгах нет. Талмудическое предание (Бава-Батра, 15a) считает писателем 3-й и 4-й книг Царств пророка Иеремию. Но если в пользу этого предположения могло бы говорить сходство некоторых мест из книг Царств с книгами пророка Иеремии (ср. 4 Цар 25 с Иер 52), то прямо против него говорят: а) время и б) место написания 3-й и 4-й книг Царств, поскольку это время и место могут быть определены с вероятностью. Мы видели, что 3-й и 4-й книг Царств могли быть написаны не ранее второй половины плена вавилонского; в таком случае пророк Иеремия был бы тогда уже столетним старцем; но известно, что пророк Иеремия в первые же годы пленения уведен был иудеями в Египет (Иер 43:6), где вскоре принял мученическую смерть от соплеменников (ср. Четьи-Минеи, под 1 мая). Невероятно также, чтобы Египет был местом написания 3-й и 4-й книг Царств: не для малой группы египетских беглецов из иудеев требовалось составление такого произведения, а для основной части народа Божия, т. е. плененной в Вавилоне. Последний и является вероятным местом происхождения обеих книг (указание на это видели, между прочим, в 3 Цар 4:24, Евр 5:4), и если указаний на жизнь Египта в наших книгах почти нет, то вавилонская жизнь и события из истории Ново-Халдейского царства многоразлично отразились в этих книгах. Но если пророк Иеремия не был писателем 3-й и 4-й книг Царств, то он все же влиял своей книгой на священного писателя 3-й и 4-й книг Царств (ср. Иер 52 и 4 Цар 25). Принятие книг в канон (в раздел «nebiim rischonim» — «пророки первые, раннейшие») во всяком случае говорит о высоком достоинстве и авторитете их в иудейской церкви. Цель книг нравоучительная — показать, что «пока Израиль умел пользоваться божественным промышлением, он жил в мире и тишине, и все ему были покорны; но когда он терял помощь Божию, он подвергался неприятным нападениям» (Блаж. Феодорит. Толк. на 4 Цар, вопр. 31).

Исторические книги


По принятому в греко-славянской и латинской Библиях делению ветхозаветных книг по содержанию, историческими (каноническими) книгами считаются в них книги Иисуса Навина, Судей, Руфь, четыре книги Царств, две Паралипоменон, 1-я книга Ездры, Неемии и Есфирь. Подобное исчисление встречается уже в 85-м апостольском правиле 1, четвертом огласительном поучении Кирилла Иерусалимского, Синайском списке перевода LXX и отчасти в 60-м правиле Лаодикийского собора 350 г.: Есфирь поставлена в нем между книгами Руфь и Царств 2. Равным образом и термин «исторические книги» известен из того же четвертого огласительного поучения Кирилла Иерусалимского и сочинения Григория Богослова «О том, какие подобает чести кн. Ветхого и Нового Завета» (книга Правил, с. 372–373). У названных отцов церкви он имеет, впрочем, несколько иной, чем теперь, смысл: название «исторические книги» дается ими не только «историческим книгам» греко-славянского и латинского перевода, но и всему Пятикнижию. «Исторических книг древнейших еврейских премудростей, – говорит Григорий Богослов, – двенадцать. Первая – Бытие, потом Исход, Левит, потом Числа, Второзаконие, потом Иисус и Судии, восьмая Руфь. Девятая и десятая книги – Деяния Царств, Паралипоменон и последнею имееши Ездру». «Читай, – отвечает Кирилл Иерусалимский, – божественных писаний Ветхого завета 22 книги, переведенных LXX толковниками, и не смешивай их с апокрифами… Это двадцать две книги суть: закона Моисеева первые пять книг: Бытие, Исход, Левит, Числа, Второзаконие. Затем Иисуса сына Навина, Судей с Руфью составляют одну седьмую книгу. Прочих исторических книг первая и вторая Царств, у евреев составляющая одну книгу, также третья и четвертая, составляющие одну же книгу. Подобно этому, у них и Паралипоменон первая и вторая считаются за одну книгу, и Ездры первая и вторая (по нашему Неемии) считаются за одну книгу. Двенадцатая книга – Есфирь. Таковы исторические книги».

Что касается еврейской Библии, то ей чужд как самый раздел «исторических книг», так и греко-славянское и латинское их распределение. Книги Иисуса Навина, Судей и четыре книги Царств причисляются в ней к «пророкам», а Руфь, две книги Паралипоменон, Ездры – Неемии и Есфирь – к разделу «кегубим» – священным писаниям. Первые, т. е. кн. Иисуса Навина, Судей и Царств занимают начальное место среди пророческих, Руфь – пятое, Есфирь – восьмое и Ездры, Неемии и Паралипоменон – последние места среди «писаний». Гораздо ближе к делению LXX стоит распорядок книг у Иосифа Флавия. Его слова: «От смерти Моисея до правления Артаксеркса пророки после Моисея записали в 13 книгах совершившееся при них» (Против Аппиона, I, 8), дают понять, что он считал кн. Иисуса Навина – Есфирь книгами характера исторического. Того же взгляда держался, по-видимому, и Иисус сын Сирахов, В разделе «писаний» он различает «премудрые словеса́... и... повести» (Сир 44.3–5), т. е. учительные и исторические книги. Последними же могли быть только Руфь, Паралипоменон, Ездры, Неемии и Есфирь. Принятое в еврейской Библии включение их в раздел «писаний» объясняется отчасти тем, что авторам некоторых из них, например Ездры – Неемии, не было усвоено в еврейском богословии наименования «пророк», отчасти их характером, в них виден историк учитель и проповедник. Сообразно с этим весь третий раздел и называется в некоторых талмудических трактатах «премудростью».

Относя одну часть наших исторических книг к разделу пророков, «узнавших по вдохновенно от Бога раннейшее, а о бывшем при них писавших с мудростью» (Иосиф Флавий. Против Аппиона I, 7), и другую – к «писаниям», каковое название дается всему составу ветхозаветных канонических книг, иудейская церковь тем самым признала их за произведения богодухновенные. Вполне определенно и ясно высказан этот взгляд в словах Иосифа Флавия: «У иудеев не всякий человек может быть священным писателем, но только пророк, пишущий по Божественному вдохновенно, почему все священные еврейские книги (числом 22) справедливо могут быть названы Божественными» (Против Аппиона I, 8). Позднее, как видно из талмудического трактата Мегилла, поднимался спор о богодухновенности книг Руфь и Есфирь; но в результате его они признаны написанными Духом Святым. Одинакового с ветхозаветной церковью взгляда на богодухновенность исторических книг держится и церковь новозаветная (см. выше 85 Апостольское правило).

Согласно со своим названием, исторические книги налагают историю религиозно-нравственной и гражданской жизни народа еврейского, начиная с завоевания Ханаана при Иисусе Навине (1480–1442 г. до Р. X.) и кончая возвращением евреев из Вавилона во главе с Неемиею при Артаксерксе I (445 г. до Р. X.), на время правления которого падают также события, описанные в книге Есфирь. Имевшие место в течение данного периода факты излагаются в исторических книгах или вполне объективно, или же рассматриваются с теократической точки зрения. Последняя устанавливала, с одной стороны, строгое различие между должными и недолжными явлениями в области религии, а с другой, признавала полную зависимость жизни гражданской и политической от веры в истинного Бога. В зависимости от этого излагаемая при свете идеи теократии история народа еврейского представляет ряд нормальных и ненормальных религиозных явлений, сопровождавшихся то возвышением, подъемом политической жизни, то полным ее упадком. Подобная точка зрения свойственна преимущественно 3–4 кн. Царств, кн. Паралипоменон и некоторым частям кн. Ездры и Неемии (Неем 9.1). Обнимаемый историческими книгами тысячелетний период жизни народа еврейского распадается в зависимости от внутренней, причинной связи явлении на несколько отдельных эпох. Из них время Иисуса Навина, ознаменованное завоеванием Палестины, представляет переходный момент от жизни кочевой к оседлой. Первые шаги ее в период Судей (1442–1094) были не особенно удачны. Лишившись со смертью Иисуса Навина политического вождя, евреи распались на двенадцать самостоятельных республик, утративших сознание национального единства. Оно сменилось племенной рознью, и притом настолько сильною, что колена не принимают участие в обшей политической жизни страны, живут до того изолированно, замкнуто, что не желают помочь друг другу даже в дни несчастий (Суд.5.15–17, 6.35, 8.1). В таком же точно жалком состоянии находилась и религиозно-нравственная жизнь. Безнравственность сделалась настолько всеобщей, что прелюбодейное сожительство считалось обычным делом и как бы заменяло брак, а в некоторых городах развелись гнусные пороки времен Содома и Гоморры (Суд.19). Одновременно с этим была забыта истинная религия, – ее место заняли суеверия, распространяемые бродячими левитами (Суд.17). Отсутствие в период судей, сдерживающих начал в виде религии и постоянной светской власти, завершилось в конце концов полной разнузданностью: «каждый делал то, что ему казалось справедливым» (Суд.21.25). Но эти же отрицательные стороны и явления оказались благодетельными в том отношении, что подготовили установление царской власти; период судей оказался переходным временем к периоду царей. Племенная рознь и вызываемое ею бессилие говорили народу о необходимости постоянной, прочной власти, польза которой доказывалась деятельностью каждого судьи и особенно Самуила, успевшего объединить своей личностью всех израильтян (1Цар 7.15–17). И так как, с другой стороны, такой сдерживающей народ силой не могла быть религия, – он еще недоразвился до того, чтобы руководиться духовным началом, – то объединение могло исходить от земной власти, какова власть царская. И, действительно, воцарение Саула положило, хотя и не надолго, конец племенной розни евреев: по его призыву собираются на войну с Каасом Аммонитским «сыны Израилевы... и мужи Иудины» (1Цар 11.8). Скорее военачальник, чем правитель, Саул оправдал народное желание видеть в царе сильного властью полководца (1Цар 8.20), он одержал целый ряд побед над окрестными народами (1Цар 14.47–48) и как герой погиб в битве на горах Гелвуйских (1Цар 31). С его смертью во всей силе сказалась племенная рознь периода Судей: колено Иудово, стоявшее прежде одиноко от других, признало теперь своим царем Давида (2Цар 2.4), а остальные подчинились сыну Саула Иевосфею (2Цар 2.8–9). Через семь с половиной лет после этого власть над Иудою и Израилем перешла в руки Давида (2Цар 5.1–3), и целью его правления становится уничтожение племенной розни, при посредстве чего он рассчитывает удержать престол за собой и своим домом. Ее достижению способствуют и постоянные войны, как общенародное дело, они поддерживают сознание национального единства и отвлекают внимание от дел внутренней жизни, всегда могущих подать повод к раздорам, и целый ряд реформ, направленных к уравнению всех колен пред законом. Так, устройство постоянной армии, разделенной по числу колен на двенадцать частей, причем каждая несет ежемесячную службу в Иерусалиме (1Пар 27.1), уравнивает народ по отношению к военной службе. Превращение нейтрального города Иерусалима в религиозный и гражданский центр не возвышает никакое колено в религиозном и гражданском отношении. Назначение для всего народа одинаковых судей-левитов (1Пар 26.29–30) и сохранение за каждым коленом местного племенного самоуправления (1Пар 27.16–22) уравнивает всех пред судом. Поддерживая равенство колен и тем не давая повода к проявлению племенной розни, Давид остается в то же самое время в полном смысле самодержавным монархом. В его руках сосредоточивается власть военная и гражданская: первая через посредство подчиненного ему главнокомандующего армией Иоава (1Пар 27.34), вторая через посредство первосвященника Садока, начальника левитов-судей.

Правление сына и преемника Давидова Соломона обратило ни во что результат царствования его отца. Необыкновенная роскошь двора Соломона требовала громадных расходов и соответствующих налогов на народ. Его средства шли теперь не на общегосударственное дело, как при Давиде, а на удовлетворение личных нужд царя и его придворных. Одновременно с этим оказался извращенным правый суд времени Давида: исчезло равенство всех и каждого пред законом. На этой почве (3Цар 12.4) возникло народное недовольство, перешедшее затем в открытое возмущение (3Цар 11.26. Подавленное Соломоном, оно вновь заявило себя при Ровоаме (3Цар 12) и на этот раз разрешилось отделением от дома Давидова 10 колен (3Цар 12.20). Ближайшим поводом к нему служило недовольство Соломоном, наложившим на народ тяжелое иго (3Цар 12.4), и нежелание Ровоама облегчить его. Но судя по словам отделившихся колен: «нет нам доли в сыне Иессеевом» (3Цар 12.16), т. е. у нас нет с ним ничего общего; мы не принадлежим ему, как Иуда, по происхождению, причина разделения в той племенной, коленной розни, которая проходила через весь период Судей и на время стихает при Сауле, Давиде и Соломоне.

Разделением единого царства (980 г. до Р. Х.) на два – Иудейское и Израильское – было положено начало ослаблению могущества народа еврейского. Последствия этого рода сказались прежде всего в истории десятиколенного царства. Его силам наносят чувствительный удар войны с Иудою. Начатые Ровоамом (3Цар 12.21, 14.30; 2Пар 11.1, 12.15), они продолжаются при Авии, избившем 500 000 израильтян (2Пар 13.17) и отнявшем у Иеровоама целый ряд городов (2Пар 13.19), и на время заканчиваются при Асе, истребившем при помощи Венадада Сирийского население Аина, Дана, Авел-Беф-Моахи и всей земли Неффалимовой (3Цар 15.20). Обоюдный вред от этой почти 60-тилетней войны был сознан, наконец, в обоих государствах: Ахав и Иосафат вступают в союз, закрепляя его родством царствующих домов (2Пар 18.1), – женитьбою сына Иосафатова Иорама на дочери Ахава Гофолии (2Пар 21.6). Но не успели зажить нанесенные ею раны, как начинаются войны израильтян с сирийцами. С перерывами (3Цар 22.1) и переменным счастьем они проходят через царствование Ахава (3Цар 20), Иорама (4Цар 8.16–28), Ииуя (4Цар 10.5–36), Иоахаза (4Цар 13.1–9) и Иоаса (4Цар 13.10–13) и настолько ослабляют военную силу израильтян, что у Иохаза остается только 50 всадников, 10 колесниц и 10 000 пехоты (4Цар 13.7). Все остальное, как прах, развеял Азаил Сирийский, (Ibid: ср. 4Цар 8.12). Одновременно с сирийцами израильтяне ведут при Иоасе войну с иудеями (4Цар 14.9–14, 2Пар 25.17–24) и при Иеровоаме II возвращают, конечно, не без потерь в людях, пределы своих прежних владений от края Емафского до моря пустыни (4Цар 14.25). Обессиленные целым рядом этих войн, израильтяне оказываются, наконец, не в силах выдержать натиск своих последних врагов – ассириян, положивших конец существованию десятиколенного царства. В качестве самостоятельного государства десятиколенное царство просуществовало 259 лет (960–721). Оно пало, истощив свои силы в целом ряде непрерывных войн. В ином свете представляется за это время состояние двухколенного царства. Оно не только не слабеет, но скорее усиливается. Действительно, в начале своего существования двухколенное царство располагало лишь 120 000 или по счислению александрийского списка 180 000 воинов и потому, естественно, не могло отразить нашествия египетского фараона Сусакима. Он взял укрепленные города Иудеи, разграбил самый Иерусалим и сделал иудеев своими данниками (2Пар 12.4, 8–9). Впоследствии же число вооруженных и способных к войне было увеличено теми недовольными религиозной реформой Иеровоама I израильтянами (не считая левитов), которые перешли на сторону Ровоама, укрепили и поддерживали его царство (2Пар 11.17). Сравнительно благоприятно отозвались на двухколенном царстве и его войны с десятиколенным. По крайней мере, Авия отнимает у Иеровоама Вефиль, Иешон и Ефрон с зависящими от них городами (2Пар 13.19), а его преемник Аса в состоянии выставить против Зарая Эфиоплянина 580 000 воинов (2Пар 14.8). Относительная слабость двухколенного царства сказывается лишь в том, что тот же Аса не может один вести войну с Ваасою и приглашает на помощь Венадада сирийского (3Цар 15.18–19). При сыне и преемнике Асы Иосафате двухколенное царство крепнет еще более. Не увлекаясь жаждой завоеваний, он посвящает свою деятельность упорядочению внутренней жизни государства, предпринимает попытку исправить религиозно-нравственную жизнь народа, заботится о его просвещении (2Пар 17.7–10), об урегулировании суда и судебных учреждений (2Пар 19.5–11), строит новые крепости (2Пар 17.12) и т. п. Проведение в жизнь этих предначертаний требовало, конечно, мира с соседями. Из них филистимляне и идумеяне усмиряются силой оружия (2Пар 17.10–11), а с десятиколенным царством заключается политический и родственный союз (2Пар 18.1). Необходимый для Иосафата, как средство к выполнению вышеуказанных реформ, этот последний сделался с течением времени источником бедствий и несчастий для двухколенного царства. По представлению автора Паралипоменон (2Пар 21), они выразились в отложении Иудеи при Иораме покоренной Иосафатом Идумеи (2Пар.21.10), в счастливом набеге на Иудею и самый Иерусалим филистимлян и аравийских племен (2Пар.21.16–17), в возмущении жителей священнического города Ливны (2Пар.21.10) и в бесполезной войне с сирийцами (2Пар 22.5). Сказавшееся в этих фактах (см. еще 2Пар 21.2–4, 22.10) разложение двухколенного царства было остановлено деятельностью первосвященника Иоддая, воспитателя сына Охозии Иоаса, но с его смертью сказалось с новой силой. Не успевшее окрепнуть от бедствий и неурядиц прошлых царствований, оно подвергается теперь нападению соседей. Именно филистимляне захватывают в плен иудеев и ведут ими торговлю как рабами (Иоиль 3.6, Ам 1.9); идумеяне делают частые вторжения в пределы Иудеи и жестоко распоряжаются с пленниками (Ам 1.6, Иоиль 3.19); наконец, Азаил сирийский, отняв Геф, переносит оружие на самый Иерусалим, и снова царство Иудейское покупает себе свободу дорогой ценой сокровищ царского дома и храма (4Цар 12.18). Правлением сына Иоаса Амасии кончается время бедствий (несчастная война с десятиколенным царством – 4Цар 14.9–14,, 2Пар 25.17–24 и вторжение идумеев – Ам 9.12), а при его преемниках Озии прокаженном и Иоафаме двухколенное царство возвращает славу времен Давида и Соломона. Первый подчиняет на юге идумеев и овладевает гаванью Елафом, на западе сокрушает силу филистимлян, а на востоке ему платят дань аммонитяне (2Пар 26.6–8). Могущество Озии было настолько значительно, что, по свидетельству клинообразных надписей, он выдержал натиск Феглафелассара III. Обеспеченное извне двухколенное царство широко и свободно развивало теперь и свое внутреннее экономическое благосостояние, причем сам царь был первым и ревностным покровителем народного хозяйства (2Пар 26.10). С развитием внутреннего благосостояния широко развилась также торговля, послужившая источником народного обогащения (Ис 2.7). Славному предшественнику последовал не менее славный и достойный преемник Иоафам. За время их правления Иудейское царство как бы собирается с силами для предстоящей борьбы с ассириянами. Неизбежность последней становится ясной уже при Ахазе, пригласившем Феглафелассара для защиты от нападения Рецина, Факея, идумеян и филистимлян (2Пар 28.5–18). По выражению Вигуру, он, сам того не замечая, просил волка, чтобы тот поглотил его стадо, (Die Bibel und die neueren Entdeckungen. S. 98). И действительно, Феглафелассар освободил Ахаза от врагов, но в то же время наложил на него дань ((2Пар 28.21). Неизвестно, как бы сказалась зависимость от Ассирии на дальнейшей истории двухколенного царства, если бы не падение Самарии и отказ преемника Ахаза Езекии платить ассириянам дань и переход его, вопреки совету пророка Исаии, на сторону египтян (Ис 30.7, 15, 31.1–3). Первое событие лишало Иудейское царство последнего прикрытия со стороны Ассирии; теперь доступ в его пределы открыт, и путь к границам проложен. Второе окончательно предрешило судьбу Иудеи. Союз с Египтом, перешедший с течением времени в вассальную зависимость, заставил ее принять участие сперва в борьбе с Ассирией, а потом с Вавилоном. Из первой она вышла обессиленной, а вторая привела ее к окончательной гибели. В качестве союзницы Египта, с которым вели при Езекии борьбу Ассирияне, Иудея подверглась нашествию Сеннахерима. По свидетельству оставленной им надписи, он завоевал 46 городов, захватил множество припасов и военных материалов и отвел в плен 200 150 человек (Schrader jbid S. 302–4; 298). Кроме того, им была наложена на Иудею громадная дань (4Цар 18.14–16). Союз с Египтом и надежда на его помощь не принесли двухколенному царству пользы. И, тем не менее, преемник Езекии Манассия остается сторонником египтян. Как таковой, он во время похода Ассаргадона против Египта делается его данником, заковывается в оковы и отправляется в Вавилон (2Пар 33.11). Начавшееся при преемнике Ассаргадона Ассурбанипале ослабление Ассирии сделало для Иудеи ненужным союз с Египтом. Мало этого, современник данного события Иосия пытается остановить завоевательные стремления фараона египетского Нехао (2Пар 35.20), но погибает в битве при Мегиддоне (2Пар 35.23). С его смертью Иудея становится в вассальную зависимость от Египта (4Цар 23.33, 2Пар 36.1–4), а последнее обстоятельство вовлекает ее в борьбу с Вавилоном. Стремление Нехао утвердиться, пользуясь падением Ниневии, в приефратских областях встретило отпор со стороны сына Набополассара Навуходоноора. В 605 г. до Р. X. Нехао был разбит им в битве при Кархемыше. Через четыре года после этого Навуходоносор уже сам предпринял поход против Египта и в целях обезопасить себе тыл подчинил своей власти подвластных ему царей, в том числе и Иоакима иудейского (4Цар 24.1, 2Пар 36.5). От Египта Иудея перешла в руки вавилонян и под условием верности их могла бы сохранить свое существование. Но ее сгубила надежда на тот же Египет. Уверенный в его помощи, второй преемник Иоакима Седекия (Иер 37.5, Иез 17.15) отложился от Навуходоносора (4Цар 24.20, 2Пар 36.13), навлек нашествие вавилонян (4Цар 25.1, 2Пар 36.17) и, не получив поддержки от египетского фараона Офры (Иер 37.7), погиб сам и погубил страну.

Если международные отношения Иудеи сводятся к непрерывным войнам, то внутренняя жизнь характеризуется борьбой с язычеством. Длившаяся на протяжении всей истории двухколенного царства, она не доставила торжества истинной религии. Языческим начало оно свое существование при Ровоаме (3Цар 14.22–24, 2Пар 11.13–17), языческим и кончило свою политическую жизнь (4Цар 24.19, 2Пар 36.12). Причины подобного явления заключались прежде всего в том, что борьба с язычеством велась чисто внешними средствами, сводилась к одному истреблению памятников язычества. Единственное исключение в данном отношении представляет деятельность Иосафата, Иосии и отчасти Езекии. Первый составляет особую комиссию из князей, священников и левитов, поручает ей проходить по всем городам иудиным и учить народ (2Пар 17.7–10); второй предпринимает публичное чтение закона (4Цар 23.1–2, 2Пар 34.30) и третий устраивает торжественное празднование Пасхи (2Пар 30.26). Остальные же цари ограничиваются уничтожением идолов, вырубанием священных дубрав и т. п. И если даже деятельность Иосафата не принесла существенной пользы: «народ еще не обратил твердо сердца своего к Богу отцов своих» (2Пар 20.33), то само собой понятно, что одни внешние меры не могли уничтожить языческой настроенности народа, тяготения его сердца и ума к богам окрестных народов. Поэтому, как только умирал царь гонитель язычества, язычествующая нация восстановляла разрушенное и воздвигала новые капища для своих кумиров; ревнителям религии Иеговы вновь приходилось начинать дело своих благочестивых предшественников (2Пар 14.3, 15.8, 17.6 и т. п.). Благодаря подобным обстоятельствам, религия Иеговы и язычество оказывались далеко неравными силами. На стороне последнего было сочувствие народа; оно усвоялось евреем как бы с молоком матери, от юности входило в его плоть и кровь; первая имела за себя царей и насильно навязывалась ими нации. Неудивительно поэтому, что она не только была для нее совершенно чуждой, но и казалась прямо враждебной. Репрессивные меры только поддерживали данное чувство, сплачивали язычествующую массу, не приводили к покорности, а, наоборот, вызывали на борьбу с законом Иеговы. Таков, между прочим, результат реформ Езекии и Иоссии. При преемнике первого Манассии «пролилась невинная кровь, и Иерусалим... наполнился ею... от края до края» (4Цар 21.16), т. е. началось избиение служителей Иеговы усилившеюся языческой партией. Равным образом и реформа Иосии, проведенная с редкою решительностью, помогла сосредоточению сил язычников, и в начавшейся затем борьбе со сторонниками религии они подорвали все основы теократии, между прочим, пророчество и священство, в целях ослабления первого язычествующая партия избрала и выдвинула ложных пророков, обещавших мир и уверявших, что никакое зло не постигнет государство (Иер 23.6). Подорвано было ею и священство: оно выставило лишь одних недостойных представителей (Иер 23.3). Реформа Иосии была последним актом вековой борьбы благочестия с язычеством. После нее уж не было больше и попыток к поддержанию истинной религии; и в плен Вавилонский евреи пошли настоящими язычниками.

Плен Вавилонский, лишив евреев политической самостоятельности, произвел на них отрезвляющее действие в религиозном отношении. Его современники воочию убедились в истинности пророческих угроз и увещаний, – в справедливости того положения, что вся жизнь Израиля зависит от Бога, от верности Его закону. Как прямой и непосредственный результат подобного сознания, возникает желание возврата к древним и вечным истинам и силам, которые некогда создали общество, во все времена давали спасение и, хотя часто забывались и пренебрегались, однако всегда признавались могущими дать спасение. На этот-то путь и вступила прибывшая в Иудею община. В качестве подготовительного условия для проведения в жизнь религии Иеговы ею было выполнено требование закона Моисеева о полном и всецелом отделении евреев от окрестных народов (расторжение смешанных браков при Ездре и Неемии). В основу дальнейшей жизни и истории теперь полагается принцип обособления, изолированности.


* * *


1 «Для всех вас, принадлежащих к клиру и мирянам, чтимыми и святыми да будут книги Ветхого Завета: Моисеевых пять (Бытие, Исход, Левит, Числа, Второзаконие), Иисуса Навина едина, Судей едина, Руфь едина, Царств четыре, Паралипоменон две, Ездры две, Есфирь едина».

2 «Читать подобает книги Ветхого Завета: Бытие мира, Исход из Египта, Левит, Числа, Второзаконие, Иисуса Навина, Судии и Руфь, Есфирь, Царств первая и вторая, Царств третья и четвертая, Паралипоменон первая и вторая, Ездры первая и вторая».

Скрыть
Комментарий к переводу Кулакова
Комментарий к текущему отрывку
Комментарий к книге
Комментарий к разделу

1:2 Или: упал за ограждение комнаты наверху - вероятно, имеется в виду ограждение на террасе дома.


1:8 Или: был он одет в шкуру.


1:13 Букв.: да будет ценной в глазах твоих жизнь моя; то же ниже в этом стихе.


1:18 Букв.: в книге / свитке дел (минувших) дней; т.е. летописи, возможно, имеются в виду книги Паралипоменон; то же в подобных случаях в этой книге.


2:2 Букв.: жив Господь, и жив ты сам - клятвенная формула; то же в ст. 4, 6.


2:3 Или: бывшие подле пророков; букв.: сыны пророческие, то же в ст. 5, 7, 15.


2:8 Или (ближе к букв.): разделилась на обе стороны; то же в ст. 14.


2:9 Или: двойная доля - таково было наследство первенца, преемника отца, здесь: преемника пророка.


2:17 Или: смутился.


3:11 Букв.: лил воду на руки.


3:15 Букв.: была на нем рука Господня.


3:25 Или: только в Кир-Харесете оставались еще камни.


4:23 Или: прощай; букв.: мир (с тобой) - женщина просто не отвечает на вопрос своего мужа; то же в ст. 26.


4:29 Букв.: препояшь свои бедра.


4:30 Букв.: жив Господь, и жив ты сам.


5:1 Здесь и ниже в данной главе это общее название всех кожных болезней, а не только собственно лепры, болезни Хансена.


5:5 а) Ок. 340 кг.


5:5 б) Ок. 70 кг.


5:12 Букв.: вод.


5:22 Ок. 34 кг.


6:22 Или: разве перебил бы ты тех, кого пленил бы своим мечом и своим луком?


6:25 а) Т.е. ок. 1 кг.


6:25 б) Т.е. ок. 0,3 л.


6:25 в) Т.е. ок. 55 г.


6:32 Букв.: прижмите его посильнее к двери.


6:33 Так по друг. чтению; масоретский текст: гонец - слова «гонец» и «царь» очень похожи.


7:1 а) Т.е. ок. 7,3 л; то же в ст. 16 и 18.


7:1 б) Т.е. ок. 11 г; то же в ст. 16 и 18.


7:1 в) Т.е. ок. 15 л; то же в ст. 16 и 18.


7:4 Букв.: если мы скажем: «Пойдем в голодающий город…».


7:13 Смысл оригинала не вполне ясен, другой возможный смысл: их ждет то же, что и множество израильтян.


8:1 Букв.: встань и пойди.


8:6 Или: евнухов.


8:21 Здесь смысл масоретского текста неясен.


9:2 Букв.: от братьев его.


9:8 а) Букв.: мочащихся к стене.


9:8 б) Или: раба и свободного; или: женатого и неженатого; букв.: связанного и отпущенного.


9:32 Или: евнуха.


Царь Иосия повелел священнику Хилкии: …«Идите и вопросите Господа обо мне, о народе и обо всей Иудее - как понимать слова этой найденной книги? Ибо велик гнев Господень, возгорится он на нас за то, что не послушали наши праотцы слов этой книги, не исполняли всего написанного о нас!» (22:3-13)

Так спустя столетия после смерти Моисея была заново открыта Книга Закона - того самого Моисеева закона, по которому должен был жить Израиль. Если народу было дано Откровение, это еще не значит, что он всегда будет его хранить и уж тем более жить в соответствии с ним. Не единожды в мировой истории самые разные народы и люди с удивлением и горьким раскаянием заново открывали для себя те заветы, которые они когда-то не сберегли, о которых давно забыли!

Четвертая книга царств в иудейской традиции называется Второй книгой царей. Охватывая мрачный период в несколько столетий, она приводит историю жизни многих царей как Северного (Израильского), так и Южного (Иудейского) царств. Эта книга рассказывает об упадке и гибели, и потому так печальна. О большинстве из царей сказано кратко, одна и та же формула неизменно повторяется около десяти раз: «Он творил то, что было злом в глазах Господа». Неизменные нарушения Завета, отступление от Бога, восстановление во многих городах иноземного культа - всё это привело народ и страну к упадку: двери Храма были закрыты, светильники погашены, курения прекращены, всесожжения не приносились. Вопиющим святотатством было, например, установление истукана Астарты в самом Иерусалимском храме (21:7). Гнев Яхве был неотвратим.

И действительно, в результате этого всеобъемлющего кризиса веры и недоверия Богу (в конце VIII в. до Р. Х.) Северное царство пало под ударами ассирийцев, которые выселили множество израильтян в дальние области своей империи, а на их место привезли людей из других народов - так правители Ассирийской империи предотвращали восстания порабощенных народов.

Южное царство тоже подверглось ассирийскому нашествию, но Иерусалим смог выдержать осаду благодаря чуду (гл. 19). Но, возможно, еще и потому, что на общем унылом фоне в Иерусалиме всё же были и достойные цари. Среди них известные богобоязненные цари-реформаторы Езекия (гл. 18-20) и Иосия (гл. 21-23), которые решительно боролись с укоренившимся в народе идолопоклонством (23:4). С Иосией связана еще одна удивительная история: во время ремонта Храма была найдена «книга Закона» (22:8). Что именно это было за книга? Пятикнижие, каким мы знаем его сегодня, или, может быть, одна из его частей, где изложены только заповеди и предписания, быть может, книга Второзаконие?

Между тем духовное прозрение пришло к израильтянам слишком поздно, Иудея была уже на грани национальной катастрофы. В начале VIII в. Иерусалим был взят вавилонянами, которые разрушили и Храм, и город (гл. 24, 25), а жителей выселили в Вавилон - так начался Вавилонский плен.

Слабая надежда на возрождение появляется лишь в самом конце этой книги (25:27-30): царь Иехония, находившийся в вавилонском заточении, был выведен из темницы и посажен на почетное место при вавилонском дворе. Быть может, однажды возродится и разрушенное царство на его родине в Иудее?

Но есть в этой книге то, что намного важнее политики, интриг и царских ритуалов - служение пророков. С уходом великого пророка Илии, о котором рассказывала предыдущая книга, его служение не прервалось: Елисей - ученик и продолжатель дела Илии - совершил не меньше чудес и оставил не меньше наставлений для своего народа и всех нас (гл. 2-13).

Встречаем мы в этой книге и самого известного ветхозаветного пророка, Исайю (гл. 19, 20), хотя гораздо подробнее о его служении рассказано в книге, носящей его имя. Но именно Четвертая книга царств показывает нам исторический контекст одного из ключевых моментов его служения: царь Езекия в переломные для судеб страны моменты, в окаянные дни ассирийского нашествия, обращался к пророку Исайе за советом и неизменно стремился следовать воле Божьей, хоть и не всегда был тверд и последователен в этом своем желании. Историческая и пророческая книги сходятся в главном, дополняя друг друга и давая читателю глубину перспективы.

Царства не вечны, исчезают с лица земли города и рушатся храмы, но Слово Божие пребывает вовек, оно раскрывается новым поколениям, исполняется в новые времена - вот какой урок можно вынести из этой трагической книги.

Скрыть

Мысли вслух: ежедневные размышления о Библии

 

Здесь перед нами несколько примеров совершённых Елисеем чудес. Все они явились конкретными делами милосердия, проявленного... 

4 Цар 4:1-44
 

Трудно решить, как назвать поведение царя Охозии. Оно по архаичному суеверно, и в то же время чересчур нам знакомо по... 

4 Цар 1:1-2:25
 

По указанию Елисея Ииуй помазан на царство. Он становится царём в то время, когда государством правит всё ещё законный... 

4 Цар 9:1-37
Показать еще

Вопрос-ответ

 Никак не укладывается в голове происшествие с пророком Елисеем и детьми. Медведи растерзали детей из-за совершеннейшей, казалось бы, ерунды: ну плешивый, и что теперь? Причем пророк — это же не колдун, то есть медведей наслал именно Бог, а не Елисей какими-нибудь своими чарами. В чем смысл?
 

Для правильного понимания этого рассказа нужно рассмотреть более широкий его контекст. Дело происходит в Иерихоне, где начинается самостоятельное пророческое служение Елисея. Сначала жители города предлагают Елисею послать полсотни человек на поиски вознесшегося Илии... 

4 Цар 2

Библиотека

 Е.М. Сморгунова. «Соль» в Ветхом и Новом Завете и ее семантические трансформации
4 Цар 2:20-21
 В.Сорокин. Историко-культурный контекст Ветхого Завета. Северное Царство
4 Цар 3
 В.Сорокин. Историко-культурный контекст Ветхого Завета. Иудея до ассирийских войн
4 Цар 3
 В.Сорокин. Историко-культурный контекст Ветхого Завета. Северное Царство
4 Цар 9-10
 В.Сорокин. Историко-культурный контекст Ветхого Завета. Иудея до ассирийских войн
4 Цар 8
Библия
Мысли вслух
Вопрос-ответ
Библиотека
Ссылки
О проекте
Карта сайта
Дизайн и разработка:  ©2001–2024 Web-Мастерская v:2.0.2.107
Google Play
App Store

Благодаря регистрации Вы можете подписаться на рассылку текстов любого из планов чтения Библии

Мы планируем постепенно развивать возможности самостоятельной настройки сайта и другие дополнительные сервисы для зарегистрированных пользователей, так что советуем регистрироваться уже сейчас (разумеется, бесплатно).