1 In the third year of Hoshea son of Elah king of Israel, Hezekiah son of Ahaz king of Judah began to reign. |
2 He was twenty-five years old when he became king, and he reigned in Jerusalem twenty-nine years. His mother's name was Abijah1 18:2 Hebrew Abi , a variant of Abijah daughter of Zechariah. |
3 He did what was right in the eyes of the LORD , just as his father David had done. |
4 He removed the high places, smashed the sacred stones and cut down the Asherah poles. He broke into pieces the bronze snake Moses had made, for up to that time the Israelites had been burning incense to it. (It was called2 18:4 Or He called it Nehushtan.3 18:4 Nehushtan sounds like the Hebrew for bronze and snake and unclean thing. ) |
5 Hezekiah trusted in the LORD , the God of Israel. There was no one like him among all the kings of Judah, either before him or after him. |
6 He held fast to the LORD and did not cease to follow him; he kept the commands the LORD had given Moses. |
7 And the LORD was with him; he was successful in whatever he undertook. He rebelled against the king of Assyria and did not serve him. |
8 From watchtower to fortified city, he defeated the Philistines, as far as Gaza and its territory. |
9 In King Hezekiah's fourth year, which was the seventh year of Hoshea son of Elah king of Israel, Shalmaneser king of Assyria marched against Samaria and laid siege to it. |
10 At the end of three years the Assyrians took it. So Samaria was captured in Hezekiah's sixth year, which was the ninth year of Hoshea king of Israel. |
11 The king of Assyria deported Israel to Assyria and settled them in Halah, in Gozan on the Habor River and in towns of the Medes. |
12 This happened because they had not obeyed the LORD their God, but had violated his covenant-all that Moses the servant of the LORD commanded. They neither listened to the commands nor carried them out. |
13 In the fourteenth year of King Hezekiah's reign, Sennacherib king of Assyria attacked all the fortified cities of Judah and captured them. |
14 So Hezekiah king of Judah sent this message to the king of Assyria at Lachish: "I have done wrong. Withdraw from me, and I will pay whatever you demand of me." The king of Assyria exacted from Hezekiah king of Judah three hundred talents4 18:14 That is, about 11 tons (about 10 metric tons) of silver and thirty talents5 18:14 That is, about 1 ton (about 1 metric ton) of gold. |
15 So Hezekiah gave him all the silver that was found in the temple of the LORD and in the treasuries of the royal palace. |
16 At this time Hezekiah king of Judah stripped off the gold with which he had covered the doors and doorposts of the temple of the LORD , and gave it to the king of Assyria. |
17 The king of Assyria sent his supreme commander, his chief officer and his field commander with a large army, from Lachish to King Hezekiah at Jerusalem. They came up to Jerusalem and stopped at the aqueduct of the Upper Pool, on the road to the Washerman's Field. |
18 They called for the king; and Eliakim son of Hilkiah the palace administrator, Shebna the secretary, and Joah son of Asaph the recorder went out to them. |
19 The field commander said to them, "Tell Hezekiah: |
20 You say you have strategy and military strength-but you speak only empty words. On whom are you depending, that you rebel against me? |
21 Look now, you are depending on Egypt, that splintered reed of a staff, which pierces a man's hand and wounds him if he leans on it! Such is Pharaoh king of Egypt to all who depend on him. |
22 And if you say to me, "We are depending on the LORD our God"-isn't he the one whose high places and altars Hezekiah removed, saying to Judah and Jerusalem, "You must worship before this altar in Jerusalem"? |
23 " 'Come now, make a bargain with my master, the king of Assyria: I will give you two thousand horses-if you can put riders on them! |
24 How can you repulse one officer of the least of my master's officials, even though you are depending on Egypt for chariots and horsemen6 18:24 Or charioteers ? |
25 Furthermore, have I come to attack and destroy this place without word from the LORD ? The LORD himself told me to march against this country and destroy it.' " |
26 Then Eliakim son of Hilkiah, and Shebna and Joah said to the field commander, "Please speak to your servants in Aramaic, since we understand it. Don't speak to us in Hebrew in the hearing of the people on the wall." |
27 But the commander replied, "Was it only to your master and you that my master sent me to say these things, and not to the men sitting on the wall-who, like you, will have to eat their own filth and drink their own urine?" |
28 Then the commander stood and called out in Hebrew: "Hear the word of the great king, the king of Assyria! |
29 This is what the king says: Do not let Hezekiah deceive you. He cannot deliver you from my hand. |
30 Do not let Hezekiah persuade you to trust in the LORD when he says, 'The LORD will surely deliver us; this city will not be given into the hand of the king of Assyria.' |
31 "Do not listen to Hezekiah. This is what the king of Assyria says: Make peace with me and come out to me. Then every one of you will eat from his own vine and fig tree and drink water from his own cistern, |
32 until I come and take you to a land like your own, a land of grain and new wine, a land of bread and vineyards, a land of olive trees and honey. Choose life and not death!
"Do not listen to Hezekiah, for he is misleading you when he says, 'The LORD will deliver us.' |
33 Has the god of any nation ever delivered his land from the hand of the king of Assyria? |
34 Where are the gods of Hamath and Arpad? Where are the gods of Sepharvaim, Hena and Ivvah? Have they rescued Samaria from my hand? |
35 Who of all the gods of these countries has been able to save his land from me? How then can the LORD deliver Jerusalem from my hand?" |
36 But the people remained silent and said nothing in reply, because the king had commanded, "Do not answer him." |
37 Then Eliakim son of Hilkiah the palace administrator, Shebna the secretary and Joah son of Asaph the recorder went to Hezekiah, with their clothes torn, and told him what the field commander had said. |
18:1-8 До Езекии Пасха была преимущественно семейным праздником, в который проникали элементы народных суеверий. Перенеся празднование Пасхи в Иерусалим, Езекия очищает его от чуждых наслоений, ибо отныне оно совершается под контролем пророков и духовенства.
18:26 "Елиаким" ср Ис 36:11. "По-арамейски": арамейский язык становится международным на Ближнем Востоке. В будущем он стал общим языком для всех жителей Палестины, но в эпоху Езекии народ не понимал арамейского языка.
18:27 Реалистическое изображение голода, до которого осада могла довести город.
19:2 Езекия прибегает к Исаии, как древние цари Израиля и Иуды прибегали к своим пророкам - военным советникам, какими были, напр., Илия и Елисей (ср 3 Цар 22:8сл; 3 Цар 3:11сл; 3 Цар 6:8сл и т.д.).
19:3 Это очевидно поговорка, выражающая отчаянное положение.
19:35 На ассирийское войско насылается какое-то бедствие, вероятно чума (ср 2 Цар 24:15сл).
Эта гл. 20 повторена более кратко в Ис 38-39, но местами с иным порядком стихов и с добавлением молитвы Езекии.
3 и 4 кн Царств, сначала составлявшие в евр Библии одну книгу, непосредственно продолжают 1 и 2 кн Царств: 3 Цар 1-2 содержит окончание обширного документа 2 Цар 9-20. В длинном повествовании о царствовании Соломона (3 Цар 3-11) прославляется его замечательная мудрость, богатство, великолепие его построек, в частности иерусалимского Храма. Это, несомненно, славная страница иудейской истории, хотя она и не отмечена новыми завоеваниями: ограничиваются сохранением и организацией государства. Антагонизм между Израилем и Иудой не только продолжается, но приводит после смерти Соломона в 931 г к разделению царства: политическое отделение десяти северных колен усугубляется религиозным расколом (3 Цар 12-13). Параллельная история обоих царств, Израиля и Иуды, излагается с 3 Цар 14 по 4 Цар 17: нередко эти братские царства ведут между собой жестокую борьбу, в то же время египтяне нападают на Иудею и арамеяне на Северное царство. Опасность возрастает с появлением в Палестине ассирийских войск сначала в 9 в. и в еще большем количестве в 8 в.
Самария гибнет под их ударами в 721 г, а Иудея признает себя вассалом Ассирии. Предметом дальнейшего повествования становится уже только история царства Иуды. Она продолжается до разрушения Иерусалима в 587 г (4 Цар 18-25). В 4 кн Царств подробно говорится только о царствовании Езекии (4 Цар 18-20) и Иосии (4 Цар 22-23), ознаменовавшихся пробуждением национального сознания и религиозной реформой. Важнейшие политические события того времени — нашествие Сеннахирима в 701 г, вслед за отказом платить дань ассирийцам, и при Иосии — крушение Ассирии и образование Халдейской империи. Иудее приходится подчиниться новым владыкам Востока, но вскоре она восстает. Тогда, в 597 г, войска Навуходоносора овладевают Иерусалимом и уводят в плен часть его жителей: спустя десять лет внезапный национальный подъем вызывает новое вмешательство Навуходоносора, завершившееся в 587 г разрушением столицы Израиля и вторичным уводом в плен его жителей. Кн Царств заключаются двумя краткими приложениеми (4 Цар 25:22-30).
В этом труде содержатся указания на три источника: Историю Соломона, Летопись царей Израиля и Летопись царей Иуды. Были, однако, и другие источники, кроме документа, относящегося к Давиду (3 Цар 1-2) — описание храма, может быть осно-вывающеся на храмовых записях (3 Цар 6-7), история Илии, написанная в конце 9 в., и история Елисея немного более позднего происхождения; они лежат в основе цикла рассказов об Илии (3 Цар 17 — 4 Цар 1) и Елисее (4 Цар 2-13). Авторами рассказов о царствовании Езекии, в которых выступает Исайя (4 Цар 18:17-20:19), являются ученики этого пророка.
Когда источники не содержат различных версий, события вставляются в единообразную рамку: каждое царствование описывается отдельно и полностью, начало и конец каждого из них отмечаются более или менее одинаковыми словесными формулами, в которых всегда содержится оценка религиозного поведения данного царя. Все израильские цари осуждаются вследствие «первородного греха» этого царства — основания святилища в Вефиле: из царей Иуды только восемь получают похвалу за свою верность предписаниям Ягве, но эта похвала шесть раз сопровождается замечанием, что «высоты не были отменены», только Езекии и Иосии (3 Цар 22:43; 4 Цар 12:3, 4 Цар 14:4, 4 Цар 15:4-35) выражено безоговорочное одобрение.
Эти суждения безусловно проникнуты духом Второзакония, предписывающего единство святилища. Более того, религиозная реформа, вдохновленная найденной в Иерусалимском храме книгой Закона, составляет кульминационную точку этого повествования, и все произведение подтверждает основной тезис Втор (ср 3 Цар 8 и 4 Цар 17): если народ соблюдает заключенный с Богом Союз-Завет, он будет благословен, если же нарушает — будет наказан.
3 и 4 кн Царств следует понимать как описание периодов истории спасения. Неблагодарность избранного народа приводит к падению обоих царств, что казалось бы противоречит Божию предначертанию, но для исполнения замысла Божия в будущем всегда находится группа верных, «не склонивших колена перед Ваалом», — остаток Сиона, который хранит Союз-Завет. Непрерывность рода Давидова, носителя мессианских обетовании, свидетельствует о непреложности Божиих решений. В своем окончательном виде книга завершается помилованием Иехонии как зарей грядущего искупления.
В еврейской Библии исторические книги (Иисуса Навина, Судей и Царств) называются «Небиии ришоним». т.е. «Ранние пророки», в противоположность «Поздним пророкам»: Исайе, Иеремии, Иезёкиилю, Даниилу и двенадцати «малым пророкам». Предание приписывало их составление пророкам: Иисусу Навину, Самуилу и Иеремии. Уже само название этих книг свидетельствует о том, что составители не являются историками в древнем и, тем более, современном смысле слова. Они — глашатаи Слова Божия, избравшие главной темой своих книг отношение Израиля с Ягве, его верность или неверность — неверность в особенности — Богу Завета. Приводя примеры из прошлого, они излагают религиозное учение, выступают как пророки и наставники народа. Их интересуют не столько минувшие события, сколько уроки, которые можно из них извлечь.
Однако назидательный характер «Ранних пророков» не лишает их повествование исторической ценности. Составители этих книг опираются на обширный материал первостепенной важности и значения. Это не только устные рассказы и древний эпос, но и биографии великих людей Израиля, написанные вскоре после их кончины, а также государственные летописи Израильского и Иудейского царств, на которые свящ. писатели часто ссылаются (2 Цар 1:18; 3 Цар 11:41; 3 Цар 14:19; ср 2 Пар 27:7).
Исторические книги составляют одно целое, завершенное не ранее 562 г до Р.Х. (4 Цар 25:27). В Библии они следуют непосредственно за Пятикнижием: в конце кн Втор Иисус Навин указан как преемник Моисея, а события кн Ис Нав начинаются как раз на другой день после смерти законодателя Израиля.
Духовный смысл сборника можно кратко сформулировать следующим образом: Ягве, положив начало существованию Своего народа, ведет его по пути восхождения к тому времени, когда Он окончательно воцарится в мире (Царство Божие). Для этого Он отдает Израилю Землю Обетованную, поставляет Давида монархом и обещает его потомку вечную власть в эсхатологическом Царстве. Но в то же время составители исторических книг сурово и беспощадно обличают народ Божий за его неверность Завету. Эта неверность является прямой причиной тех бедствий, которые обрушиваются на Израиль. Таким образом история превращается в урок и предупреждение. Она содержит призыв к покаянию, который с особой силой прозвучал в эпоху плена Вавилонского.
Второзаконие исторически обосновало учение об избранности Израиля и определило вытекающее отсюда его теократическое устройство; вслед затем кн Ис Нав рассказывает о поселении избранного народа в Обетованной Земле, кн Судей излагает чередование отступничеств и помилований, 1 и 2 кн Царств повествуют о кризисе, приведшем к установлению царской власти и подвергшем опасности теократический идеал, который затем осуществляется при Давиде; 3 и 4 кн Царств описывают упадок, начавшийся при Соломоне: несмотря на благочестие некоторых царей, произошел целый ряд отступничеств, за которые Бог покарал Свой народ.
18:1-8 О царствовании благочестивейшего Езекии, кроме 4 Цар 18-20, в Библии имеется еще два пространные параллельные повествования: в книге Ис 36-39 и в 2 Пар 29-32. Сравнительно с рассказом кн. пророка Исаии, рассказ 4 Цар частью содержит нечто, не встречающееся у пророка Исаии, как 4 Цар 18:14-16, частью не имеет содержащейся там молитвы царя Езекии (Ис 38:9-20), из чего некоторые исследователи не без основания заключают, что оба повествования заимствованы двумя свящ. писателями из одного общего источника — хроники религиозно-общественной жизни данного времени (источник подобного рода названы в 2 Пар 32:33: «видение Исаии, сына Амосова, пророка»; здесь же указаны и обычно цитируемые в 3-й и 4-й кн. Царств документы «Летописи царей иудейских и израильских»: для истории Езекии служили оба эти источника; поскольку деятельность его касалась и царства Израильского, разрушение которого последовало в 6-м году царствования Езекии 4 Цар 18:10), хотя можно предположить и непосредственное влияние рецензии пророка Исаии на 4 Цар. Повествование 2 Пар 29-32 рассматривает царствование Езекии не столько с политически-теократической точки зрения, как 4 Цар и кн. пророка Исаии, сколько со стороны церковной деятельности этого царя и потому сообщает преимущественно о восстановлении Езекиею разных богослужебных, культовых отправлений, особенно праздника Пасхи, и тем существенно восполняет повествование 4 Цар. Дата воцарения Езекии определяется 727 г. (ст. 2, сн. ст. 10: за 6 лет до падения Самарии). О примирении даты 25-летнего возраста Езекии 18:2 при воцарении с датой царствования и лет жизни отца его Ахаза см. прим. к 16:2 (ср. проф. Гуляев, с. 352). Общее благочестивое царствование Езекии и такое же направление его царствования (ст. 5) священный писатель по своему обыкновению указывает в отношении к культу: Езекия первый из всех царей иудейских решился отменить даже те древние и священные в глазах народной массы, высоты, служение на которых Богу допускали и благочестивые цари иудейские (3 Цар 3:2; 15:12,141), но которые не мирились с идеей единства места богослужения, с законом о централизации культа Иеговы в единственном храме в Иерусалиме (Втор 12:5-6); во имя этого последнего закона, желая, видимо, уничтожить всякую тень многобожия в культе народа Божия, Езекия и «отменил высоты и жертвенники» во всей стране (ст. 22). Ревнуя, далее, о чисто духовном служении Иегове, Езекия без колебания уничтожил даже такую священную в глазах народа реликвию, как медный змей — Нехуштан, некогда сделанный Моисеем в качестве спасительного символа (Чис 21:4-9; ср. Прем. Сол 16:10 и сл. См. толк. Чис 21:8-9), много веков сохранявшийся, быть может, при скинии и после при храме, но затем сделавшийся предметом языческого обожествления со стороны иудеев (см. Пальмов, цит. соч. 148-152. Некоторые, напр., Клейнерт у Riehm’а (Handwцrterbuch. 2 A. II, 1425), ставят этот культ Нехуштана у евреев в связь с египетским культом Сераписа — на том основании, что в Чис 21:6 ядовитые змеи названы по евр. серафим, палящие. Но гораздо вероятнее, что это суеверие и идолослужение возникло у евреев в связи с языческим верованием в сверхъестественную силу змей, как это верование встречается у финикиян, египтян и ассиро-вавилонян.
Уничтожение идолопоклонства и суеверий, совершенное Езекией (ст. 3-4), однако, не давало бы еще права признать его единственным по благочестию из всех потомков Давида (ст. 5), если бы не были им произведены те реформы по восстановлению во всей чистоте и блеске храмового культа, о которых рассказывает 2 Пар; именно: 1) очищение храма от всех нечистых языческих культов (2 Пар 29:1-19); 2) восстановление регулярно совершаемого истинного богослужения по закону Моисееву и по уставам Давида и современных ему пророков (29:20-36); 3) беспримерное, по торжественности, празднование Пасхи с участием Даже жителей Израильского царства (гл. 30) и 4) восстановление установленных Давидом через священнослужения священников и возвращение последним средств и источников содержания (от приношений к храму), отнятых у священников во время господства идолослужения. Эти дела благочестия стяжали Езекии милость Иеговы (ст. 7), которая и выразилась в двух внешних удачах царствования Езекии: а) отложение Езекии от Ассирии, которой подчинил Иудею Ахаз (16:7), это отложение выразилось, конечно, в неуплате Езекией ассирийскому царю известной дани (ср. 17:3-4; см. проф. Гуляев, с. 353); б) в победе Езекии над филистимлянами (ст. 8), которые при Ахазе сделали ряд завоеваний на территории Иудейского царства (2 Пар 28:18).
18:9-12 Здесь с почти буквальной точностью повторяется сказанное в 17:3-6 о падении Израильского царства: может быть, сообщение об этом точном событии записано было не только в израильские, но и в иудейские летописи, целью же повторения было указать, что благочестие Езекии и произведенные им религиозные реформы спасли Иудею от участи Самарии и дали Иудейскому царству силу противостоять напору ассирийцев.
18:13 Поход ассирийского царя на Иудею при Езекии вызван был, вероятно, между прочим, отказом Езекии платить дань (ст. 7) новому царю ассирийскому, Сеннахириму (евр. Санхериб, ассир. sin-ahi-irba, у Геродота II, 141: Σαναχάριβος), сыну и преемнику завоевателя Самарии Саргона. По ассирийской хронологии (т. наз. «канон эпонимов»), Сеннахирим царствовал 705-681 гг., почему поход его в Иудею обычно теперь относят к 701 году. По библейской же хронологии годы царствования Езекии — 727-698 гг., ввиду показания 20:6, что Езекия после похода Сеннахирима и современной ему болезни Езекии, последний жил еще 15 лет, — событие нашествия Сеннахирима падает приблизительно на 713 год (ср. Иосиф Флавий. Иуд. древн. X, 1, §12. Ввиду того, что Сеннахирим посылает послов Езекии из Лахиса (ст. 17, ср. 4 Цар 14:17; Ономастикон, 647), лежавшего к юго-западу от Иерусалима, можно заключить, что целью похода была и Филистимская земля и, может быть, пограничные области Египта; можно также думать, что в данное время имела место опять, как и пред падением, коалиция разных мелких азиатских государств против Ассирии, ждавших помощи из Египта: Иудея при Езекии, как видно из обличительных речей пророка Исаии (Ис 31:1-3; 30:6), сильно тяготела к союзу с Египтом, а по ассирийским памятникам, заключила союз Сидона, Аскалона и пр.; в связи с этим стоит, вероятно, и упоминаемое в истории Езекии посольство к нему вавилонского царя Меродаха-Баладана, 20:12 и сл.; Ис 39:1 и сл.). Вообще нашествие Сеннахирима было обычным завоевательным походом. Первым под оружием Сеннахирима пал, по ассирийским данным, Сидон, а за ним — окрестные города; затем Сеннахирим по морскому берегу дошел до филистимских городов Екрона (Аккарона) и Аскалона и, покорив их, пришел в иудейский город Лахис (Schrader. Op. cit., s. 291 ff.; ср.: епископ Платон. Древний Восток при свете божественного откровения. Киев, с. 236 и далее). Езекия и приближенные его ожидали помощи от Египта (ст. 21), но, вместе с тем, сильно укрепили Иерусалим (и на случай долговременной осады засыпали источники вне города (2 Пар 32:2-5).
18:14-16 Ввиду тех опустошений, какие произведены были ассирийскими войсками в пределах Иудейского царства (Ис 33:8-9), Езекия решил, признав вину свою пред ассирийским царем, уплатить Сеннахириму громадную контрибуцию (по проф. Гуляеву, с. 354, 300 талантов серебра = 450 000 руб. серебром, а 30 тал. золота = 45 000 руб. золотом; точный размер всей контрибуции трудно определить вводу неизвестности пропорциональной ценности золота и серебра у древних евреев), для составления которой Езекии пришлось посягнуть даже на целость храма, к чему не прибегали еще и нечестивые предместники его: Иоас (12:19 — он выдал Азаилу лишь пожертвования храму) и Ахаз (18:17: поступился только некоторой утварью храма). Однако, эта великая жертва не спасла Иерусалима от дальнейших посягательств ассириян.
18:17-18 Иосиф Флавий (Иуд. древн. X, 1, §1) так восполняет библейский рассказ: «ассириец взял деньги, но и не подумал сдержать данное обещание, а отправившись сам войной на египтян и эфиопов, оставил своего военачальника (στρατηγόν) с двумя другими полководцами во главе огромного войска под Иерусалимом для разрушения этого города». Тартан, Рабсарис и Рабсак — нарицательные, а не собственные имена ассирийских военачальников и придворных. Тартан (ср. Ис 20:1), ассир. turtanu, — высший полководец или военачальник; Рабсарис, с еврейского: глава евнухов (ср. 4 Цар 25:19; сн. Быт 37:36; 39:1,7); из еврейского же языка объясняется и Раб-шаке: начальник виночерпиев (Быт 40:2,21). Место остановки ассирийских полководцев — у водопровода верхнего пруда (ст. 17, Ис 36:2), — по обычному мнению, лежавшего на запад от Иерусалима в долине Гинномовой и отожествляемого теперь с прудом Биркет-Мамилла (в отличие от «нижнего пруда», Ис 22:9, отожествляемого с нынешним Биркет-Султан к юго-западу от Иерусалима, ср. Stade. Geschichte. I, 591-593, Anmerk); здесь же, вероятно, надо искать поле белильника или валяльщика (кобес). «Иерусалим был окружен селениями ремесленников. Так, на юге, от него было селение горшечников. На востоке и западе — селения валяльщиков. Были, конечно, и другие, о которых не было случая упоминать в св. книгах. Валяльщики не только выделывали грубые шерстяные материи, но занимались и мытьем сделанных прежде. Их поселения, по необходимости, помещались близ ручьев или значительных стоков воды» (проф. Гуляев, с. 354-355). Об этой блокаде Иерусалима частью ассирийской армии Сеннахирим в своей надписи выражается, что он «запер Езекию в Иерусалиме, как птицу в клетке». Гордые успехами своего повелителя, военачальники Сеннахирима требуют для переговоров самого царя иудейского, но Езекия, считая это ниже своего достоинства (по Иосифу Флавию, ὑπό δειλίας, из трусости), выслал к ним для этой цели трех высших своих чиновников (о значении должностей — правителя дворца, писца и докладчика см. прим. к 3 Цар 4:3 и сл.), о Елиакиме и Севне см. Ис 22:15 и сл.
18:19-35 Речь Рабсака — образец древнего дипломатического ораторства, построена она весьма искусно. Произнесена была на еврейском языке (йегудит — по-иудейски, ст. 26, — применительно к Иудейскому царству), а не на обычном в то время дипломатическом языке арамейском — нарочно — с целью произвести соответствующее впечатление на возможно большую массу народа (в большинстве не понимавшего арамейской речи, ст. 26-27). Раввины и блаж. Феодорит (вопр. 52) полагали, что Рабсак был евреем или предавшимся ассирийцам, или взятым ими в плен и затем возвысившимся до положения сановника. Указание Рабсака на слабость Египта и бесполезность союза с ним или даже вред его (ст. 21) даже по букве напоминает пророческое сравнение (Иез 29:6 и далее), а по мысли вполне совпадает с одной из речей пророка Исаии (30:1-7). Весьма искусна и ссылка на отмену высот жертвенников Иеговы Езекией (ст. 22): выражая действительный факт (ст. 4), Рабсак этой ссылкой хотел набросить тень на искренность религиозности Езекии, его преданности Иегове (2 Пар 32:7), поколебать его авторитет в глазах народа, которому высоты те были всегда дороги. В ст. 23-24 указывается на полную несоизмеримость сил ассирийских и иудейских, особенно конницы; последняя со времен Соломона (3 Цар 4:27 и сл.) была у евреев (Ис 2:7), но, сравнительно с ассирийской конницей и колесницами, являлась ничтожной. Упоминание Рабсака, ст. 25, о том, что он — орудие в руках Иеговы, хотя и напоминает речь пророка Исаии (10:5 и сл.), но нельзя предположить, будто бы ассирийский полководец (если он не был евреем) был знаком с этим пророчеством или что он приписывал ассирийские победы помощи Иеговы (ср. ст. 35). Желая расположить жителей Иерусалима к сдаче и полной покорности Сеннахириму, Рабсак, с одной стороны, указывает народу грозящую или уже наступившую крайность голода (ст. 27 сн. 6:25 и сл.), с другой — рисует картину благополучия в случае сдачи Иерусалима, хотя вместе намекает, что ассирийский царь, по обычаю, переселит часть жителей Иудейского царства в другую страну (ст. 31-32); заканчивается речь кощунственным апофеозом силы и могущества Ассирии, пред которой блекнет слава, в ничтожество обращается могущество богов всех народов: в доказательство этого ссылается на неоспоримые факты падения разных городов и царств (33-35). Об Емафе, Ивве (Авве) и Сепарваиме см. примеч. к 17:24. Арпад (ст. 34), LXX: ’Αρφάδ, Вульгата: Arphad, слав.: Арфад, в клинообразных надписях Arpadda, упоминается в Библии всегда в соединении с Емафом (4 Цар 19:13; Ис 10:9; 36:19; 37:13; Иер 49:23) и потому, вероятно, лежал в северной Сирии, близ Емафа, и ему, может быть, соответствует теперешний телл-Ерфад, к северу от Дамаска, близ Кархемыша, в 7 часах от Алеппо (Ономастикон, 133. Палест. Сборн. вып. 37, ст. 169) Ена (евр.: Гена, LXX ’Άνα, слав.: анб), и в 4 Цар 19:13; Ис 37:13 упомянутая в соединении с Иввою, вероятно, подобно последней, лежала в Месопотамии, на Евфрате, может быть тождественна с нынешней Ана (Ономастикон, 91).
Заключавшееся в последних словах Рабсака издевательство над Иеговой (35; ср. блаж. Феодорит, вопр. 52), совершенно противоречивое с высказанным им ранее (ст. 25), особенно удручающе подействовало на народ и на посланников Езекии, довершив тягостное впечатление всей речи. Гробовое молчание было ответом Рабсаку, ожидавшему, быть может, непосредственного действия на ум и волю слушателей. Народ молчал — просто под тяжелым впечатлением слышанного им, а послы царя к тому же имели нарочитое царское приказание не давать никакого ответа Рабсаку (Езекия, может быть, решение оставлял себе, и боялся открытием переговоров со стороны его послов увеличить требовательность ассириян). В разодранной одежде — в знак глубокого национального траура (сн. 6:30) предстали пред Езекиею и передали ему речь Рабсака.
19:1-4 Усматривая в нашествии ассириян и осаде ими Иерусалима, Езекия, подобно придворным своим (18:37), возлагает на себя одежду траура и покаяния (ст. 1, сн. 3 Цар 20:32; 4 Цар 6:30) и идет в храм с молитвой покаяния и умилостивления (раввины выводили из данного места правило, что при хулениях как тот, кто их слышит, так и тот, кому они передаются, должны разрывать одежды свои). Вместе с тем Езекия в этот критический момент вспоминает о пророке Исаии, который с момента памятного сиро-израильского нашествия на Иерусалим (7:3 и далее) являлся единственным советником царя и народа, которые потому на него и теперь обратили взоры. В состав посольства (ср. Иер 21:1) к пророку вошли и «старейшины священников» (видимо, священство в данное время соединялось в целую сложную организацию): здесь выступает различие священнического и пророческого служений в Израиле: священники были профессиональными служителями культа, самым происхождением предназначенные на служение религии и культу, пророки же были чрезвычайными избранниками Бога, боговдохновенными органами Его, к которым естественно обращался взор народа в критических моментах. В словах Езекии «дошли младенцы до отверстия утробы матерней, а силы нет родить» (ст. 3) заключается «в высшей степени образное представление того безвыходного, мучительного состояния, в каком должны были находиться иудеи в ожидании близкой опасности. Такое положение ни с чем выразительнее сравнено, как с состоянием родильницы, в последние мгновения пред появлением ребенка на свет, когда мать обессиливает в муках рождения и отчаивается в облегчении их» (проф. Гуляев, с. 357). Данное сравнение имеет форму ходячей поговорки (ср. Ис 13:8; 26:18; Ос 13:13; см. проф. Бродович, цит. соч., с. 452-453). Езекия называет Иегову Богом пророка (ст. 4) в смысле особенной близости Бога к пророку, как к своему избраннику, и на этой близости основывается вера в действенность его ходатайства пред Богом (ср. Быт 18:17 и далее; 20:7; Исх 32:31 и сл.).
19:4 Оставшиеся в живых, т. е. жители Иерусалима и др. городов, еще не завоеванных ассириянами.
19:6-7 Успокоительный ответ пророка Исаии предвещает счастливый для Иудеи и печальный для Ассирии и царя ее исход нашествия Сеннахирима, что вскоре во всей точности и сбылось (ст. 35-37). Выражение: «вот Я пошлю на него дух, и он услышит весть» (ст. 7) понимается неодинаково. Некоторые понимают «дух» (евр. руах) олицетворение: или в смысле ангела-защитника иудеев (ст. 35) или, напротив, в смысле духа лжи (ср. 3 Цар 22:20-23), внушившего Сеннахириму ложное известие, которое и заставило его вернуться в Ассирию. Иные — в смысле намерения, внушенного Сеннахириму, или частное, как дух боязни: блаж. Феодорит (вопр. 52) пишет: «сказанное: се Аз даю ему духа, как думаю, означает боязнь (πνευ̃μα τὴν δειλίαν οἰ̃μαι δηλου̃ν). Ибо и божественный апостол сказал так: не даде нам Бог духа страха». Наконец, некоторые, принимая евр. руах в первоначальном его значении ветер, видят здесь указание на мировое поветрие, вроде самума, истребившее большую часть ассирийского войска (ст. 35), см. проф. Гуляев, с. 358. Из этих мнений наиболее удобоприемлемо мнение блаж. Феодорита, но оно должно быть восполнено, сообразно с контекстом ст. 9 (сн. 7 ст.), что страх внушен был Сеннахириму именно вестью о походе Тиргака эфиопского против него (аналогично снятию осады с Самарии и бегству сирийцев, 4 Цар 7:6).
19:8-13 Не получив желаемого ответа от Езекии, Рабсак, вероятно, с войском (ср. 18:17) оставляет стены Иерусалима и с известием о результатах переговоров направляется к городу — крепости Ливне (Бет-Джибрин теперь; Ономастикон, 634; см. замеч. к 8:22), то же в Иудином колене, но юго-западнее Иерусалима и севернее завоеванного и уже оставленного в тылу Лахиса, на полпути между этими городами. По-видимому, Сеннахирим в направлении к Египту сделал поворот назад, оставив в тылу сильную крепость — Лахис, при которой он получил весть о походе Тиргака, царя эфиопского, евр. Куш (ст. 9). Имя Куш или Хуш (Хус) иногда означало и местность к северу от персидского залива (ср. Быт 2:13; 10:6 и сл.; 1 Пар 1:8 и сл.), древнее название которой сохранилось и доселе в названии персидской области Хузистан. Но обычно это имя, хорошо известное в памятниках египетских (Kas, Kis, Kes) и ассирийских (Kassu), означает страну, народность и затем государство к югу от Египта по Нилу, на территории нынешней Нубии, страну, называемую в Библии обычно в связи с Египтом (Ис 20:3-5; 11:11; Иер 46:9 и др.; Ономастикон, 317, 344, 807); эта последняя — Эфиопия, без сомнения, здесь имеется в виду (ст. 9) Тиргак (у Манефона Ταρακός, у Страбона Τε όρκων ὁ Αἰθίοψ; на египетских памятниках Tahark или Taharka, ассир. Tarku, LXX: Θαρακά, Вульгата: Tharaca, слав.: Фарака). Египетские памятники знают Тиргаку, третьего и последнего царя эфиопской династии Египта, более как строителя (ему принадлежит обновление и расширение знаменитого Карпакского храма в Фивах), чем как завоевателя. Тем более с этой последней стороны выступает Тиргака в ассирийских надписях Сеннахирима, Асаргаддона и Асурбанипала, в частности о Сеннахириме там, согласно с Библией, рассказывается, что в 3-й свой поход на Финикию и Палестину он подвергся нападению царя Мерое (Эфиопии) и победил его (о последнем Библия не говорит (см. Brogsch. Gesch. Aegyptens. 1877, s. 715 ff.; ср. Эберс в Riehm. Handwцrterbuch. d. bibl. Alt. II, 1698-1699). Поход Тиргаки был, вероятно, ответным движением на набег Сеннахирима (ср. проф. Гуляева, с. 359). Письмо свое (9b и далее) Сеннахирим направляет теперь непосредственно к Езекии, надеясь, конечно, достигнуть лучших результатов, но употребляет ту же аргументацию (ст. 10; ср. 18:30), что и Рабсак, только называет еще большее число покоренных им стран и городов (ст. 12-13), конечно, с целью произвести большее впечатление.
19:12 О Гозане см. прим. к 17:6.
Харан, LXX Χαρράν, слав.-рус. Харран (Быт 11:31), у классиков Χάῤῥαι Carrae, в северо-западной Месопотамии к юго-востоку от Едессы (Ономастикон, 951; ср. толк. Быт 11:31).
Рецеф, LXX ‘Ραφίς, Вульгата: Reseph, слав.: Фарес, отождествляется с ‘Ρησὰφα или ‘Ρεσκίφα Птоломея, между Пальмирой и Евфратом (Ономастикон, 773).
Сыны Едена (υἱοὺς ’Εδέμ, Вульгата: filios Eden, слав.: сыны Едомли), евр. бене-Еден, вероятно, область, известная в клинописях под именем Bit-Adini к северу от Рецефа, по обоим берегам среднего течения Евфрата.
Фалассар, LXX Θαεσθέν, евр. и Вульгата: Thelassar — может быть, один из видных пунктов сейчас названной области (Ономастикон, 494).
19:14-20 Символически представляя (в виде развернутого письма) перед Иегову всю тяжесть хулений и угроз Сеннахирима, Езекия произносит молитву, которая может служить образцом ветхозаветного теократического исповедания веры. О выражении «седящий на херувимах» (ст. 15, сн. 1 Цар 4:4; Пс 48:1) ср. толк. Исх. 25:21-22).
19:20-34 Весь пророческий ответ Исаии распадается на три части: а) поражение высокомерия и хвастливости Сеннахирима, ст. 21-28; б) обращение к Езекии 29-31 и в) указание исхода или результата ассирийского нашествия, 31-34.
Высокомерию ассирийского царя противополагается (ст. 21) спокойная уверенность «девствующей дочери Сиона» (т. е. Иерусалима, ср. Ис 23:12; Иер 1:15 и др.), презрительно и насмешливо качающей головою (сн. Пс 21:8; 108:25; Ис 16:4), и это презрение вполне заслуженное, потому что Сеннахирим поносил «Святого Израилева» (22) — эпитет Иеговы, употребительный весьма часто у пророка Исаии (Ис 1:4 и мн. др.), здесь особенно уместный: святость Иеговы есть именно то Его свойство, в силу которого величие Божие не может быть презираемо безнаказанно (ср. Ис 5:16). В пояснение образной речи Сеннахирима, ст. 23-24, можно заметить, что «в поэтической одушевленной речи евреев выражения Ливан, кедр и восхождение на Ливан, высочайшую гору этой местности, очень часто употребляются, как символ самой сильной гордости, которая считает все возможным для себя»; что «в жарких странах вода, колодезь составляют самую драгоценную собственность (ср. Притч 5:15; 9:17; Чис 20:17 и сл.); закопать колодезь на чужой земле или выпить чужую воду — значило совершенно овладеть чужой собственностью» (проф. Гуляев, с. 361); если ст. 23 относится к палестинской территории, которой прежде всего коснулся поход Сеннахирима, то ст. 24 — к Египту, также бывшему целью завоевательной его кампании. В ст. 25-28 самонадеянности Сеннахирима противополагается всеобщность предвидения и промышления Божия, особенно о Израиле (25-26), и затем, после напоминания о том, что Богу ведомы все частности быта и жизни Сеннахирима (ст. 27, ср. Пс 120:8; Втор 28:6), возвещается ему полное устроение судьбы его по всемогущей воле Божией (в ст. 28 образ укрощаемых животных, ср. Пс 31:9; Ис 30:28). В ст. 29-31 Езекии дается уверительный знак (ср. Исх 3:12) того, что нашествие ассирийское окончится для Иудеи не только без вреда, но и послужит к некоторому возрождению иудейского народа — рода, ради спасенного остатка, лучшей части народа Божия; в ст. 29, может быть, заключается указание, правда, очень неопределенное, на субботний и юбилейные годы (Лев 25, ср. проф. Гуляев, с. 162-363). В ст. 32-34 возвещается полная безопасность Иерусалиму, охраняемому Богом, со стороны Сеннахирима, который — безрезультатно — возвратится прежней дорогой. На это время, надо думать, произошло сражение Сеннахирима с Тиргакою при Алтаку, о котором говорят клинообразные надписи Алтаку, по Шрадеру (Keilnische и. д. A. Test. SS. 171, 289), тождественно с библейским Елтеке в уделе Дановом (Нав 19:44), тождественным, по предположению, с нынешним Бет-Лукья (Ономастикон, 416—217). В сражении Тиргака был разбит (ср. епископ Платон. Цит. соч., с. 242-343, 254). Эта победа, конечно, еще более надмила Сеннахирима, преисполнив его уверенностью в предстоящей гибели Иерусалима, но небесная кара была уже близко.
19:35-37 «Владыка, вняв прошению, ночью, во мгновение ока предал смерти сто восемьдесят пять тысяч ассириян» (блаж. Феодорит, вопр. 62). Что за поражение массы войска заставили Сеннахирима поспешно удалиться в Ассирию? Геродот (II, 141) рассказывает, что на войско ассириян во время египетского похода напало несчетное число мышей, которые перегрызли тетивы у луков и ремни у щитов и через то лишили ассирийское войско возможности продолжать войну. Иосиф Флавий (Иуд. древн. X, 1, §5) почитает поражение чумой; это мнение и теперь преобладает в исторической, истолковательной и медицинской науке (см. еп. Платон, с. 254, прим. 4; И. Попов. Библейские данные о различных болезнях. С. 114). Но, по библейскому представлению, сверхъестественность поражения — вне сомнения; оно произведено было ангелом-губителем (евр. гамашхит), который некогда поражал первенцев Египта (Исх 12:12,18,29), а также произвел массовое поражение Израиля после народной переписи Давида (2 Цар 24:15 и сл.).
Сеннахирим возвратился в Ниневию (столица Ассирии на восточном берегу Тигра, теперь селения Куюнджик и неби Юнус, Ономастикон, 749), где, по сказанию кн. Товита, излил свою злобу на пленных израильтян (Тов 1:15,18, ср. проф. Н. М. Дроздов. О происхождении книги Товита. С. 111). По ассирийским памятникам, Сеннахирим после Палестинского похода жил еще 20 лет; умер насильственной смертью: при поклонении богу Нисроху (см. о Нисрохе у Пальмова, цит. соч., с. 472-476) в храме этого бога он был убит собственными сыновьями (имена их, видимо, тождественны с именами богов ассирийских; об Адрамелехе ср. 17:31), бежавшими затем от народной ярости в землю Араратскую (Ис 37:38 по LXX Армения (Ономастикон, 111, 129; ср. толк. Быт 8:4).
3-я и 4-я книги Царств в еврейской Библии первоначально составляли одну книгу «Цари», евр. Melachim, и только с начала XVI в. по Р. Х. эта книга является разделенной на две — начиная с Бомбергского издания еврейской Библии 1517 года, две части неразделенной прежде книги называются особыми титлами: Melachim I и Melachim II, — несомненно, под влиянием греческой Библии LXX-ти, в которой с самого начала были две книги, в связи с книгами Самуила (или 1 и 2 Царств) именовавшиеся: βασιλείων τρίτη, βασιλείων τετάρτη. Однако в этой греческой версии, с одной стороны, не вполне точной является самая терминология — передача melachim (цари) через βασιλειαί (царства). Блаженный Иероним говорит: «Melachim, id est Regum, qui tertio et quarto Regum (Regnorum) volumine continetur... Metiusque multo Melachim id est Regum, quam Mamlachoth id est Regnorum dicere. Non enim multarum gentium regna describit, sed unius israelitici populi». Действительно, 3-я и 4-я книги Царств содержат в себе историю собственно царской власти и царей (не теократии вообще) у одного и того же еврейского народа, почему название «Цари» более отвечает их содержанию, чем «Царства». С другой стороны, не имеет реального основания разделение единой в себе истории на две книги: последняя глава 3-й кн. Царств, 3 Цар 22, и 4 Цар 1, излагающие одну историю царя израильского Охозии, только искусственно могли быть разделены по двум книгам. В действительности же обе книги и по форме, и по содержанию представляют единое неделимое целое, имея в отношении единства и законченности даже преимущество пред другими библейскими ветхозаветными книгами. Начинаются они историей славнейшего из еврейских царей Соломона, которому промыслом Божиим назначено было построить единственный по закону храм Иегове; а заканчиваются изображением гибели Иудейского царства, прекращением династии Давида и сожжения храма Иерусалимского, и таким образом содержат историю целого, вполне законченного периода библейско-еврейской истории (ср. 3 Цар 6:1): если период от исхода евреев из Египта до Соломона был переходным временем странствования и войн, и еще Давид был «человеком войны» (1 Пар 28:3), а в религиозном отношении означенное время было периодом подвижного святилища — скинии (2 Цар 7:6-7), то с Соломона, «мужа мира» (1 Пар 22:9), для Израиля наступило время всецелого, покойного, прочного владения обетованной землей (2 Цар 7:10-11; 3 Цар 5:3-4), соответственно чему именно Соломон построил неподвижный «дом» имени Иеговы (2 Цар 7:13; 3 Цар 5:5; 3 Цар 6:12.38; 3 Цар 7:51).
Единство обеих книг простирается также на форму изложения, стиля и писательских приемов священного автора. Через всю книгу проходит одна, строго выдержанная точка зрения — теократическое воззрение о зависимости исторических судеб Израиля от искренности и чистоты его веры; всюду здесь встречаются замечания поучительного, религиозно-нравственного свойства, так что истории «царей» еврейских есть, можно сказать, церковно-историческое произведение на ветхозаветной почве. Форма и метод историографии 3-й и 4-й книг Царств строго определенны и одинаковы на всем их протяжении: о каждом царе сообщается время вступления его на царство, определяется общая продолжительность его царствования, делается характеристика и более или менее подробное описание его деятельности; наконец, дата смерти и указание источника сведений о данном царе. Период времени, обнимаемый содержанием 3-й и 4-й книг Царств равняется приблизительно четыремстам пятидесяти лет: с воцарения Соломона — около 1015 года до Р. Х. до освобождения в Вавилоне из темницы царя Иехонии (4 Цар 25:27-30) в 37 году по его переселении в плен, т. е. (599 г. — 37 лет =) в 562 году до Р. Х. По Иосифу Флавию (Иудейские древности X, 8, §4), цари из рода Давидова царствовали 514 лет, следовательно без Давида, царствование которого описано в 2 Цар, — 474 года; сожжение храма, по мнению названного историка (там же, §5), произошло спустя 476 лет после его сооружения1 . Этот период истории Израиля сам собой распадается на три меньших периода или эпохи, соответственно которым могут быть разделены на три части и 3-й и 4-й книг Царств: 1) период царствования Соломона, 3 Цар 1:11; 2) период синхронистической истории обоих царств Еврейских, Иудейского и Израильского, от разделения до падения северного — Израильского царства, 3 Цар 12 — 4 Цар 17:3) период одиночного существования южного — Иудейского царства с момента разрушения Израильского царства до падения Иерусалима и Иудеи под оружием халдеев, 4 Цар 18-25. Для каждой из этих эпох священный писатель имел у себя свой особый источник: а) для истории Соломона таким источником была «Книга дел Соломоновых», евр.: Sepher dibre — Schelomoh, LXX: βιβλίον τω̃ν ῥημάτων Σαλομών, Вульгата: Liber verborum dierum Salomonis, слав.: «Книга словес Соломоних» (3 Цар 11:41); б) для истории царей южного царства, от Ровоама до Иоакима включительно, — «Летопись царей иудейских», Sepher dibre — hajiamimlemalche Iehudah, βιβλίον λόγων τω̃ν ἡμερω̃ν τοι̃ς βασιλευ̃σιν ’Ιου̃δα, Liber verborum dierum regum Juda, Книга словес царей Иудиных (3 Цар 14:29; 3 Цар 15:7; 3 Цар 22:46; 4 Цар 8:23; 4 Цар 12:20; 4 Цар 14:18; 4 Цар 15:6.15.36; 4 Цар 24:5 и др.) и в) для истории царей северного царства — «Летопись царей Израильских» (3 Цар 14:19; 3 Цар 15:31; 3 Цар 16:5.14.20.27; 3 Цар 22:39; 4 Цар 1:18; 4 Цар 10:34; 4 Цар 13:8.12 и др.). Содержание и характер цитируемых источников остаются неизвестными; однако не подлежит сомнению, что они были отдельными, самостоятельными произведениями (для каждой из трех указанных эпох священный писатель пользуется каким-либо одним источником, не упоминая о двух других); что они содержали более того, что заимствовал из них писатель (обычная его формула: «прочие дела писаны в книге») и что при написании 3-й и 4-й книг Царств означенные источники не только существовали, но и были в весьма большой известности у народа. Из снесения рассматриваемых цитат из книг Царств с параллельными им местами из книги 2 Паралипоменон можно видеть, что все три упомянутых источника были писаниями пророков, которые вообще были единственными историографами в библейской древности (ср. 3 Цар 11:41 с 2 Пар 9:29; 3 Цар 14:21 с 2 Пар 12:15; 3 Цар 15:1-8 с 2 Пар 13:22; ср. также 4 Цар 18:13-20:19 с Ис 36-39; Иер 52 с 4 Цар 24-25). Напротив, мнение (Делича и др.) о светском происхождении летописей царей, послуживших источниками для 3-й и 4-й книг Царств, — о составлении их упомянутыми в 2 Цар 8:16; 3 Цар 4:3 mazkir’ами (LXX: ὑπομνηματόγραφος, слав.: памятописец, русск.: дееписатель), не может найти себе подтверждения в библейском тексте. По словам блаженного Феодорита, «каждый пророк имел обычай описывать события, в его время совершавшиеся, ему современные. Другие же, совокупив это воедино, составили книги Царств» (Толкование на книги Царств, предисловие, см. вопр. 4 на 2 Цар и 49 на 4 Цар). Боговдохновенное достоинство книг Царств этим само собою предполагается.
Время написания 3-й и 4-й книг Царств может быть с вероятностью определено — из упоминания об освобождении Иехонии (562 г.) и отсутствия в книгах указания о конце плена и указе Кира (536 г.) — второй половиной вавилонского плена, около половины VI столетия до Р. Х. Писатель книг неизвестен: определенных указаний на автора в книгах нет. Талмудическое предание (Бава-Батра, 15a) считает писателем 3-й и 4-й книг Царств пророка Иеремию. Но если в пользу этого предположения могло бы говорить сходство некоторых мест из книг Царств с книгами пророка Иеремии (ср. 4 Цар 25 с Иер 52), то прямо против него говорят: а) время и б) место написания 3-й и 4-й книг Царств, поскольку это время и место могут быть определены с вероятностью. Мы видели, что 3-й и 4-й книг Царств могли быть написаны не ранее второй половины плена вавилонского; в таком случае пророк Иеремия был бы тогда уже столетним старцем; но известно, что пророк Иеремия в первые же годы пленения уведен был иудеями в Египет (Иер 43:6), где вскоре принял мученическую смерть от соплеменников (ср. Четьи-Минеи, под 1 мая). Невероятно также, чтобы Египет был местом написания 3-й и 4-й книг Царств: не для малой группы египетских беглецов из иудеев требовалось составление такого произведения, а для основной части народа Божия, т. е. плененной в Вавилоне. Последний и является вероятным местом происхождения обеих книг (указание на это видели, между прочим, в 3 Цар 4:24, Евр 5:4), и если указаний на жизнь Египта в наших книгах почти нет, то вавилонская жизнь и события из истории Ново-Халдейского царства многоразлично отразились в этих книгах. Но если пророк Иеремия не был писателем 3-й и 4-й книг Царств, то он все же влиял своей книгой на священного писателя 3-й и 4-й книг Царств (ср. Иер 52 и 4 Цар 25). Принятие книг в канон (в раздел «nebiim rischonim» — «пророки первые, раннейшие») во всяком случае говорит о высоком достоинстве и авторитете их в иудейской церкви. Цель книг нравоучительная — показать, что «пока Израиль умел пользоваться божественным промышлением, он жил в мире и тишине, и все ему были покорны; но когда он терял помощь Божию, он подвергался неприятным нападениям» (Блаж. Феодорит. Толк. на 4 Цар, вопр. 31).
Исторические книги
По принятому в греко-славянской и латинской Библиях делению ветхозаветных книг по содержанию, историческими (каноническими) книгами считаются в них книги Иисуса Навина, Судей, Руфь, четыре книги Царств, две Паралипоменон, 1-я книга Ездры, Неемии и Есфирь. Подобное исчисление встречается уже в 85-м апостольском правиле 1, четвертом огласительном поучении Кирилла Иерусалимского, Синайском списке перевода LXX и отчасти в 60-м правиле Лаодикийского собора 350 г.: Есфирь поставлена в нем между книгами Руфь и Царств 2. Равным образом и термин «исторические книги» известен из того же четвертого огласительного поучения Кирилла Иерусалимского и сочинения Григория Богослова «О том, какие подобает чести кн. Ветхого и Нового Завета» (книга Правил, с. 372–373). У названных отцов церкви он имеет, впрочем, несколько иной, чем теперь, смысл: название «исторические книги» дается ими не только «историческим книгам» греко-славянского и латинского перевода, но и всему Пятикнижию. «Исторических книг древнейших еврейских премудростей, – говорит Григорий Богослов, – двенадцать. Первая – Бытие, потом Исход, Левит, потом Числа, Второзаконие, потом Иисус и Судии, восьмая Руфь. Девятая и десятая книги – Деяния Царств, Паралипоменон и последнею имееши Ездру». «Читай, – отвечает Кирилл Иерусалимский, – божественных писаний Ветхого завета 22 книги, переведенных LXX толковниками, и не смешивай их с апокрифами… Это двадцать две книги суть: закона Моисеева первые пять книг: Бытие, Исход, Левит, Числа, Второзаконие. Затем Иисуса сына Навина, Судей с Руфью составляют одну седьмую книгу. Прочих исторических книг первая и вторая Царств, у евреев составляющая одну книгу, также третья и четвертая, составляющие одну же книгу. Подобно этому, у них и Паралипоменон первая и вторая считаются за одну книгу, и Ездры первая и вторая (по нашему Неемии) считаются за одну книгу. Двенадцатая книга – Есфирь. Таковы исторические книги».
Что касается еврейской Библии, то ей чужд как самый раздел «исторических книг», так и греко-славянское и латинское их распределение. Книги Иисуса Навина, Судей и четыре книги Царств причисляются в ней к «пророкам», а Руфь, две книги Паралипоменон, Ездры – Неемии и Есфирь – к разделу «кегубим» – священным писаниям. Первые, т. е. кн. Иисуса Навина, Судей и Царств занимают начальное место среди пророческих, Руфь – пятое, Есфирь – восьмое и Ездры, Неемии и Паралипоменон – последние места среди «писаний». Гораздо ближе к делению LXX стоит распорядок книг у Иосифа Флавия. Его слова: «От смерти Моисея до правления Артаксеркса пророки после Моисея записали в 13 книгах совершившееся при них» (Против Аппиона, I, 8), дают понять, что он считал кн. Иисуса Навина – Есфирь книгами характера исторического. Того же взгляда держался, по-видимому, и Иисус сын Сирахов, В разделе «писаний» он различает «премудрые словеса́... и... повести» (Сир 44.3–5), т. е. учительные и исторические книги. Последними же могли быть только Руфь, Паралипоменон, Ездры, Неемии и Есфирь. Принятое в еврейской Библии включение их в раздел «писаний» объясняется отчасти тем, что авторам некоторых из них, например Ездры – Неемии, не было усвоено в еврейском богословии наименования «пророк», отчасти их характером, в них виден историк учитель и проповедник. Сообразно с этим весь третий раздел и называется в некоторых талмудических трактатах «премудростью».
Относя одну часть наших исторических книг к разделу пророков, «узнавших по вдохновенно от Бога раннейшее, а о бывшем при них писавших с мудростью» (Иосиф Флавий. Против Аппиона I, 7), и другую – к «писаниям», каковое название дается всему составу ветхозаветных канонических книг, иудейская церковь тем самым признала их за произведения богодухновенные. Вполне определенно и ясно высказан этот взгляд в словах Иосифа Флавия: «У иудеев не всякий человек может быть священным писателем, но только пророк, пишущий по Божественному вдохновенно, почему все священные еврейские книги (числом 22) справедливо могут быть названы Божественными» (Против Аппиона I, 8). Позднее, как видно из талмудического трактата Мегилла, поднимался спор о богодухновенности книг Руфь и Есфирь; но в результате его они признаны написанными Духом Святым. Одинакового с ветхозаветной церковью взгляда на богодухновенность исторических книг держится и церковь новозаветная (см. выше 85 Апостольское правило).
Согласно со своим названием, исторические книги налагают историю религиозно-нравственной и гражданской жизни народа еврейского, начиная с завоевания Ханаана при Иисусе Навине (1480–1442 г. до Р. X.) и кончая возвращением евреев из Вавилона во главе с Неемиею при Артаксерксе I (445 г. до Р. X.), на время правления которого падают также события, описанные в книге Есфирь. Имевшие место в течение данного периода факты излагаются в исторических книгах или вполне объективно, или же рассматриваются с теократической точки зрения. Последняя устанавливала, с одной стороны, строгое различие между должными и недолжными явлениями в области религии, а с другой, признавала полную зависимость жизни гражданской и политической от веры в истинного Бога. В зависимости от этого излагаемая при свете идеи теократии история народа еврейского представляет ряд нормальных и ненормальных религиозных явлений, сопровождавшихся то возвышением, подъемом политической жизни, то полным ее упадком. Подобная точка зрения свойственна преимущественно 3–4 кн. Царств, кн. Паралипоменон и некоторым частям кн. Ездры и Неемии (Неем 9.1). Обнимаемый историческими книгами тысячелетний период жизни народа еврейского распадается в зависимости от внутренней, причинной связи явлении на несколько отдельных эпох. Из них время Иисуса Навина, ознаменованное завоеванием Палестины, представляет переходный момент от жизни кочевой к оседлой. Первые шаги ее в период Судей (1442–1094) были не особенно удачны. Лишившись со смертью Иисуса Навина политического вождя, евреи распались на двенадцать самостоятельных республик, утративших сознание национального единства. Оно сменилось племенной рознью, и притом настолько сильною, что колена не принимают участие в обшей политической жизни страны, живут до того изолированно, замкнуто, что не желают помочь друг другу даже в дни несчастий (Суд.5.15–17, 6.35, 8.1). В таком же точно жалком состоянии находилась и религиозно-нравственная жизнь. Безнравственность сделалась настолько всеобщей, что прелюбодейное сожительство считалось обычным делом и как бы заменяло брак, а в некоторых городах развелись гнусные пороки времен Содома и Гоморры (Суд.19). Одновременно с этим была забыта истинная религия, – ее место заняли суеверия, распространяемые бродячими левитами (Суд.17). Отсутствие в период судей, сдерживающих начал в виде религии и постоянной светской власти, завершилось в конце концов полной разнузданностью: «каждый делал то, что ему казалось справедливым» (Суд.21.25). Но эти же отрицательные стороны и явления оказались благодетельными в том отношении, что подготовили установление царской власти; период судей оказался переходным временем к периоду царей. Племенная рознь и вызываемое ею бессилие говорили народу о необходимости постоянной, прочной власти, польза которой доказывалась деятельностью каждого судьи и особенно Самуила, успевшего объединить своей личностью всех израильтян (1Цар 7.15–17). И так как, с другой стороны, такой сдерживающей народ силой не могла быть религия, – он еще недоразвился до того, чтобы руководиться духовным началом, – то объединение могло исходить от земной власти, какова власть царская. И, действительно, воцарение Саула положило, хотя и не надолго, конец племенной розни евреев: по его призыву собираются на войну с Каасом Аммонитским «сыны Израилевы... и мужи Иудины» (1Цар 11.8). Скорее военачальник, чем правитель, Саул оправдал народное желание видеть в царе сильного властью полководца (1Цар 8.20), он одержал целый ряд побед над окрестными народами (1Цар 14.47–48) и как герой погиб в битве на горах Гелвуйских (1Цар 31). С его смертью во всей силе сказалась племенная рознь периода Судей: колено Иудово, стоявшее прежде одиноко от других, признало теперь своим царем Давида (2Цар 2.4), а остальные подчинились сыну Саула Иевосфею (2Цар 2.8–9). Через семь с половиной лет после этого власть над Иудою и Израилем перешла в руки Давида (2Цар 5.1–3), и целью его правления становится уничтожение племенной розни, при посредстве чего он рассчитывает удержать престол за собой и своим домом. Ее достижению способствуют и постоянные войны, как общенародное дело, они поддерживают сознание национального единства и отвлекают внимание от дел внутренней жизни, всегда могущих подать повод к раздорам, и целый ряд реформ, направленных к уравнению всех колен пред законом. Так, устройство постоянной армии, разделенной по числу колен на двенадцать частей, причем каждая несет ежемесячную службу в Иерусалиме (1Пар 27.1), уравнивает народ по отношению к военной службе. Превращение нейтрального города Иерусалима в религиозный и гражданский центр не возвышает никакое колено в религиозном и гражданском отношении. Назначение для всего народа одинаковых судей-левитов (1Пар 26.29–30) и сохранение за каждым коленом местного племенного самоуправления (1Пар 27.16–22) уравнивает всех пред судом. Поддерживая равенство колен и тем не давая повода к проявлению племенной розни, Давид остается в то же самое время в полном смысле самодержавным монархом. В его руках сосредоточивается власть военная и гражданская: первая через посредство подчиненного ему главнокомандующего армией Иоава (1Пар 27.34), вторая через посредство первосвященника Садока, начальника левитов-судей.
Правление сына и преемника Давидова Соломона обратило ни во что результат царствования его отца. Необыкновенная роскошь двора Соломона требовала громадных расходов и соответствующих налогов на народ. Его средства шли теперь не на общегосударственное дело, как при Давиде, а на удовлетворение личных нужд царя и его придворных. Одновременно с этим оказался извращенным правый суд времени Давида: исчезло равенство всех и каждого пред законом. На этой почве (3Цар 12.4) возникло народное недовольство, перешедшее затем в открытое возмущение (3Цар 11.26. Подавленное Соломоном, оно вновь заявило себя при Ровоаме (3Цар 12) и на этот раз разрешилось отделением от дома Давидова 10 колен (3Цар 12.20). Ближайшим поводом к нему служило недовольство Соломоном, наложившим на народ тяжелое иго (3Цар 12.4), и нежелание Ровоама облегчить его. Но судя по словам отделившихся колен: «нет нам доли в сыне Иессеевом» (3Цар 12.16), т. е. у нас нет с ним ничего общего; мы не принадлежим ему, как Иуда, по происхождению, причина разделения в той племенной, коленной розни, которая проходила через весь период Судей и на время стихает при Сауле, Давиде и Соломоне.
Разделением единого царства (980 г. до Р. Х.) на два – Иудейское и Израильское – было положено начало ослаблению могущества народа еврейского. Последствия этого рода сказались прежде всего в истории десятиколенного царства. Его силам наносят чувствительный удар войны с Иудою. Начатые Ровоамом (3Цар 12.21, 14.30; 2Пар 11.1, 12.15), они продолжаются при Авии, избившем 500 000 израильтян (2Пар 13.17) и отнявшем у Иеровоама целый ряд городов (2Пар 13.19), и на время заканчиваются при Асе, истребившем при помощи Венадада Сирийского население Аина, Дана, Авел-Беф-Моахи и всей земли Неффалимовой (3Цар 15.20). Обоюдный вред от этой почти 60-тилетней войны был сознан, наконец, в обоих государствах: Ахав и Иосафат вступают в союз, закрепляя его родством царствующих домов (2Пар 18.1), – женитьбою сына Иосафатова Иорама на дочери Ахава Гофолии (2Пар 21.6). Но не успели зажить нанесенные ею раны, как начинаются войны израильтян с сирийцами. С перерывами (3Цар 22.1) и переменным счастьем они проходят через царствование Ахава (3Цар 20), Иорама (4Цар 8.16–28), Ииуя (4Цар 10.5–36), Иоахаза (4Цар 13.1–9) и Иоаса (4Цар 13.10–13) и настолько ослабляют военную силу израильтян, что у Иохаза остается только 50 всадников, 10 колесниц и 10 000 пехоты (4Цар 13.7). Все остальное, как прах, развеял Азаил Сирийский, (Ibid: ср. 4Цар 8.12). Одновременно с сирийцами израильтяне ведут при Иоасе войну с иудеями (4Цар 14.9–14, 2Пар 25.17–24) и при Иеровоаме II возвращают, конечно, не без потерь в людях, пределы своих прежних владений от края Емафского до моря пустыни (4Цар 14.25). Обессиленные целым рядом этих войн, израильтяне оказываются, наконец, не в силах выдержать натиск своих последних врагов – ассириян, положивших конец существованию десятиколенного царства. В качестве самостоятельного государства десятиколенное царство просуществовало 259 лет (960–721). Оно пало, истощив свои силы в целом ряде непрерывных войн. В ином свете представляется за это время состояние двухколенного царства. Оно не только не слабеет, но скорее усиливается. Действительно, в начале своего существования двухколенное царство располагало лишь 120 000 или по счислению александрийского списка 180 000 воинов и потому, естественно, не могло отразить нашествия египетского фараона Сусакима. Он взял укрепленные города Иудеи, разграбил самый Иерусалим и сделал иудеев своими данниками (2Пар 12.4, 8–9). Впоследствии же число вооруженных и способных к войне было увеличено теми недовольными религиозной реформой Иеровоама I израильтянами (не считая левитов), которые перешли на сторону Ровоама, укрепили и поддерживали его царство (2Пар 11.17). Сравнительно благоприятно отозвались на двухколенном царстве и его войны с десятиколенным. По крайней мере, Авия отнимает у Иеровоама Вефиль, Иешон и Ефрон с зависящими от них городами (2Пар 13.19), а его преемник Аса в состоянии выставить против Зарая Эфиоплянина 580 000 воинов (2Пар 14.8). Относительная слабость двухколенного царства сказывается лишь в том, что тот же Аса не может один вести войну с Ваасою и приглашает на помощь Венадада сирийского (3Цар 15.18–19). При сыне и преемнике Асы Иосафате двухколенное царство крепнет еще более. Не увлекаясь жаждой завоеваний, он посвящает свою деятельность упорядочению внутренней жизни государства, предпринимает попытку исправить религиозно-нравственную жизнь народа, заботится о его просвещении (2Пар 17.7–10), об урегулировании суда и судебных учреждений (2Пар 19.5–11), строит новые крепости (2Пар 17.12) и т. п. Проведение в жизнь этих предначертаний требовало, конечно, мира с соседями. Из них филистимляне и идумеяне усмиряются силой оружия (2Пар 17.10–11), а с десятиколенным царством заключается политический и родственный союз (2Пар 18.1). Необходимый для Иосафата, как средство к выполнению вышеуказанных реформ, этот последний сделался с течением времени источником бедствий и несчастий для двухколенного царства. По представлению автора Паралипоменон (2Пар 21), они выразились в отложении Иудеи при Иораме покоренной Иосафатом Идумеи (2Пар.21.10), в счастливом набеге на Иудею и самый Иерусалим филистимлян и аравийских племен (2Пар.21.16–17), в возмущении жителей священнического города Ливны (2Пар.21.10) и в бесполезной войне с сирийцами (2Пар 22.5). Сказавшееся в этих фактах (см. еще 2Пар 21.2–4, 22.10) разложение двухколенного царства было остановлено деятельностью первосвященника Иоддая, воспитателя сына Охозии Иоаса, но с его смертью сказалось с новой силой. Не успевшее окрепнуть от бедствий и неурядиц прошлых царствований, оно подвергается теперь нападению соседей. Именно филистимляне захватывают в плен иудеев и ведут ими торговлю как рабами (Иоиль 3.6, Ам 1.9); идумеяне делают частые вторжения в пределы Иудеи и жестоко распоряжаются с пленниками (Ам 1.6, Иоиль 3.19); наконец, Азаил сирийский, отняв Геф, переносит оружие на самый Иерусалим, и снова царство Иудейское покупает себе свободу дорогой ценой сокровищ царского дома и храма (4Цар 12.18). Правлением сына Иоаса Амасии кончается время бедствий (несчастная война с десятиколенным царством – 4Цар 14.9–14,, 2Пар 25.17–24 и вторжение идумеев – Ам 9.12), а при его преемниках Озии прокаженном и Иоафаме двухколенное царство возвращает славу времен Давида и Соломона. Первый подчиняет на юге идумеев и овладевает гаванью Елафом, на западе сокрушает силу филистимлян, а на востоке ему платят дань аммонитяне (2Пар 26.6–8). Могущество Озии было настолько значительно, что, по свидетельству клинообразных надписей, он выдержал натиск Феглафелассара III. Обеспеченное извне двухколенное царство широко и свободно развивало теперь и свое внутреннее экономическое благосостояние, причем сам царь был первым и ревностным покровителем народного хозяйства (2Пар 26.10). С развитием внутреннего благосостояния широко развилась также торговля, послужившая источником народного обогащения (Ис 2.7). Славному предшественнику последовал не менее славный и достойный преемник Иоафам. За время их правления Иудейское царство как бы собирается с силами для предстоящей борьбы с ассириянами. Неизбежность последней становится ясной уже при Ахазе, пригласившем Феглафелассара для защиты от нападения Рецина, Факея, идумеян и филистимлян (2Пар 28.5–18). По выражению Вигуру, он, сам того не замечая, просил волка, чтобы тот поглотил его стадо, (Die Bibel und die neueren Entdeckungen. S. 98). И действительно, Феглафелассар освободил Ахаза от врагов, но в то же время наложил на него дань ((2Пар 28.21). Неизвестно, как бы сказалась зависимость от Ассирии на дальнейшей истории двухколенного царства, если бы не падение Самарии и отказ преемника Ахаза Езекии платить ассириянам дань и переход его, вопреки совету пророка Исаии, на сторону египтян (Ис 30.7, 15, 31.1–3). Первое событие лишало Иудейское царство последнего прикрытия со стороны Ассирии; теперь доступ в его пределы открыт, и путь к границам проложен. Второе окончательно предрешило судьбу Иудеи. Союз с Египтом, перешедший с течением времени в вассальную зависимость, заставил ее принять участие сперва в борьбе с Ассирией, а потом с Вавилоном. Из первой она вышла обессиленной, а вторая привела ее к окончательной гибели. В качестве союзницы Египта, с которым вели при Езекии борьбу Ассирияне, Иудея подверглась нашествию Сеннахерима. По свидетельству оставленной им надписи, он завоевал 46 городов, захватил множество припасов и военных материалов и отвел в плен 200 150 человек (Schrader jbid S. 302–4; 298). Кроме того, им была наложена на Иудею громадная дань (4Цар 18.14–16). Союз с Египтом и надежда на его помощь не принесли двухколенному царству пользы. И, тем не менее, преемник Езекии Манассия остается сторонником египтян. Как таковой, он во время похода Ассаргадона против Египта делается его данником, заковывается в оковы и отправляется в Вавилон (2Пар 33.11). Начавшееся при преемнике Ассаргадона Ассурбанипале ослабление Ассирии сделало для Иудеи ненужным союз с Египтом. Мало этого, современник данного события Иосия пытается остановить завоевательные стремления фараона египетского Нехао (2Пар 35.20), но погибает в битве при Мегиддоне (2Пар 35.23). С его смертью Иудея становится в вассальную зависимость от Египта (4Цар 23.33, 2Пар 36.1–4), а последнее обстоятельство вовлекает ее в борьбу с Вавилоном. Стремление Нехао утвердиться, пользуясь падением Ниневии, в приефратских областях встретило отпор со стороны сына Набополассара Навуходоноора. В 605 г. до Р. X. Нехао был разбит им в битве при Кархемыше. Через четыре года после этого Навуходоносор уже сам предпринял поход против Египта и в целях обезопасить себе тыл подчинил своей власти подвластных ему царей, в том числе и Иоакима иудейского (4Цар 24.1, 2Пар 36.5). От Египта Иудея перешла в руки вавилонян и под условием верности их могла бы сохранить свое существование. Но ее сгубила надежда на тот же Египет. Уверенный в его помощи, второй преемник Иоакима Седекия (Иер 37.5, Иез 17.15) отложился от Навуходоносора (4Цар 24.20, 2Пар 36.13), навлек нашествие вавилонян (4Цар 25.1, 2Пар 36.17) и, не получив поддержки от египетского фараона Офры (Иер 37.7), погиб сам и погубил страну.
Если международные отношения Иудеи сводятся к непрерывным войнам, то внутренняя жизнь характеризуется борьбой с язычеством. Длившаяся на протяжении всей истории двухколенного царства, она не доставила торжества истинной религии. Языческим начало оно свое существование при Ровоаме (3Цар 14.22–24, 2Пар 11.13–17), языческим и кончило свою политическую жизнь (4Цар 24.19, 2Пар 36.12). Причины подобного явления заключались прежде всего в том, что борьба с язычеством велась чисто внешними средствами, сводилась к одному истреблению памятников язычества. Единственное исключение в данном отношении представляет деятельность Иосафата, Иосии и отчасти Езекии. Первый составляет особую комиссию из князей, священников и левитов, поручает ей проходить по всем городам иудиным и учить народ (2Пар 17.7–10); второй предпринимает публичное чтение закона (4Цар 23.1–2, 2Пар 34.30) и третий устраивает торжественное празднование Пасхи (2Пар 30.26). Остальные же цари ограничиваются уничтожением идолов, вырубанием священных дубрав и т. п. И если даже деятельность Иосафата не принесла существенной пользы: «народ еще не обратил твердо сердца своего к Богу отцов своих» (2Пар 20.33), то само собой понятно, что одни внешние меры не могли уничтожить языческой настроенности народа, тяготения его сердца и ума к богам окрестных народов. Поэтому, как только умирал царь гонитель язычества, язычествующая нация восстановляла разрушенное и воздвигала новые капища для своих кумиров; ревнителям религии Иеговы вновь приходилось начинать дело своих благочестивых предшественников (2Пар 14.3, 15.8, 17.6 и т. п.). Благодаря подобным обстоятельствам, религия Иеговы и язычество оказывались далеко неравными силами. На стороне последнего было сочувствие народа; оно усвоялось евреем как бы с молоком матери, от юности входило в его плоть и кровь; первая имела за себя царей и насильно навязывалась ими нации. Неудивительно поэтому, что она не только была для нее совершенно чуждой, но и казалась прямо враждебной. Репрессивные меры только поддерживали данное чувство, сплачивали язычествующую массу, не приводили к покорности, а, наоборот, вызывали на борьбу с законом Иеговы. Таков, между прочим, результат реформ Езекии и Иоссии. При преемнике первого Манассии «пролилась невинная кровь, и Иерусалим... наполнился ею... от края до края» (4Цар 21.16), т. е. началось избиение служителей Иеговы усилившеюся языческой партией. Равным образом и реформа Иосии, проведенная с редкою решительностью, помогла сосредоточению сил язычников, и в начавшейся затем борьбе со сторонниками религии они подорвали все основы теократии, между прочим, пророчество и священство, в целях ослабления первого язычествующая партия избрала и выдвинула ложных пророков, обещавших мир и уверявших, что никакое зло не постигнет государство (Иер 23.6). Подорвано было ею и священство: оно выставило лишь одних недостойных представителей (Иер 23.3). Реформа Иосии была последним актом вековой борьбы благочестия с язычеством. После нее уж не было больше и попыток к поддержанию истинной религии; и в плен Вавилонский евреи пошли настоящими язычниками.
Плен Вавилонский, лишив евреев политической самостоятельности, произвел на них отрезвляющее действие в религиозном отношении. Его современники воочию убедились в истинности пророческих угроз и увещаний, – в справедливости того положения, что вся жизнь Израиля зависит от Бога, от верности Его закону. Как прямой и непосредственный результат подобного сознания, возникает желание возврата к древним и вечным истинам и силам, которые некогда создали общество, во все времена давали спасение и, хотя часто забывались и пренебрегались, однако всегда признавались могущими дать спасение. На этот-то путь и вступила прибывшая в Иудею община. В качестве подготовительного условия для проведения в жизнь религии Иеговы ею было выполнено требование закона Моисеева о полном и всецелом отделении евреев от окрестных народов (расторжение смешанных браков при Ездре и Неемии). В основу дальнейшей жизни и истории теперь полагается принцип обособления, изолированности.
* * *
1 «Для всех вас, принадлежащих к клиру и мирянам, чтимыми и святыми да будут книги Ветхого Завета: Моисеевых пять (Бытие, Исход, Левит, Числа, Второзаконие), Иисуса Навина едина, Судей едина, Руфь едина, Царств четыре, Паралипоменон две, Ездры две, Есфирь едина».
2 «Читать подобает книги Ветхого Завета: Бытие мира, Исход из Египта, Левит, Числа, Второзаконие, Иисуса Навина, Судии и Руфь, Есфирь, Царств первая и вторая, Царств третья и четвертая, Паралипоменон первая и вторая, Ездры первая и вторая».
18:2 Во 2 Пар 29:1: Авия.
18:4 а) См. Числ 21:4-9.
18:4 б) Это имя созвучно евр. выражению медный змей (нехаш ханнехошет).
18:5 Букв.:он.
18:13 а) Т.е. в 701 г. до Р.Х.
18:13 б) Ст. 13-37 с небольшими изменениями повторяются в Ис 36:1-22.
18:14 а) Т.е. ок. 11 т.
18:14 б) Т.е. ок. 1 т.
18:17 Или: Тартана, Рав-Сариса и Рав-Шаке (названия придворных должностей или, менее вероятно, имена собственные).
18:19 Или: Рав-Шаке; то же в ст. 26-28, 37.
18:26 а) Арамейский язык был дипломатическим языком той эпохи.
18:26 б) Или (ближе к букв.): по-иудейски; то же в ст. 28.
19:1 Эта глава с небольшими изменениями повторяется в Ис 37.
19:7 Или (ближе к букв.): там Я устрою так, чтобы он пал от меча.
19:8 Или: Рав-Шаке.
19:21 Дева, дочь Сиона - поэтическое обозначение Иерусалима (см. также Плач 2:13).
19:24 Здесь ассирийский царь воображает себя божеством и приписывает себе сверхестественную силу и способность осушать реки, проходя по их руслу.
19:26 В друг. рукописях: как трава на земляных террасах.
19:31 Или: ревностью.
19:37 Вероятная дата убийства Синаххериба - 681 г. до Р.Х.
Царь Иосия повелел священнику Хилкии: …«Идите и вопросите Господа обо мне, о народе и обо всей Иудее - как понимать слова этой найденной книги? Ибо велик гнев Господень, возгорится он на нас за то, что не послушали наши праотцы слов этой книги, не исполняли всего написанного о нас!» (22:3-13)
Так спустя столетия после смерти Моисея была заново открыта Книга Закона - того самого Моисеева закона, по которому должен был жить Израиль. Если народу было дано Откровение, это еще не значит, что он всегда будет его хранить и уж тем более жить в соответствии с ним. Не единожды в мировой истории самые разные народы и люди с удивлением и горьким раскаянием заново открывали для себя те заветы, которые они когда-то не сберегли, о которых давно забыли!
Четвертая книга царств в иудейской традиции называется Второй книгой царей. Охватывая мрачный период в несколько столетий, она приводит историю жизни многих царей как Северного (Израильского), так и Южного (Иудейского) царств. Эта книга рассказывает об упадке и гибели, и потому так печальна. О большинстве из царей сказано кратко, одна и та же формула неизменно повторяется около десяти раз: «Он творил то, что было злом в глазах Господа». Неизменные нарушения Завета, отступление от Бога, восстановление во многих городах иноземного культа - всё это привело народ и страну к упадку: двери Храма были закрыты, светильники погашены, курения прекращены, всесожжения не приносились. Вопиющим святотатством было, например, установление истукана Астарты в самом Иерусалимском храме (21:7). Гнев Яхве был неотвратим.
И действительно, в результате этого всеобъемлющего кризиса веры и недоверия Богу (в конце VIII в. до Р. Х.) Северное царство пало под ударами ассирийцев, которые выселили множество израильтян в дальние области своей империи, а на их место привезли людей из других народов - так правители Ассирийской империи предотвращали восстания порабощенных народов.
Южное царство тоже подверглось ассирийскому нашествию, но Иерусалим смог выдержать осаду благодаря чуду (гл. 19). Но, возможно, еще и потому, что на общем унылом фоне в Иерусалиме всё же были и достойные цари. Среди них известные богобоязненные цари-реформаторы Езекия (гл. 18-20) и Иосия (гл. 21-23), которые решительно боролись с укоренившимся в народе идолопоклонством (23:4). С Иосией связана еще одна удивительная история: во время ремонта Храма была найдена «книга Закона» (22:8). Что именно это было за книга? Пятикнижие, каким мы знаем его сегодня, или, может быть, одна из его частей, где изложены только заповеди и предписания, быть может, книга Второзаконие?
Между тем духовное прозрение пришло к израильтянам слишком поздно, Иудея была уже на грани национальной катастрофы. В начале VIII в. Иерусалим был взят вавилонянами, которые разрушили и Храм, и город (гл. 24, 25), а жителей выселили в Вавилон - так начался Вавилонский плен.
Слабая надежда на возрождение появляется лишь в самом конце этой книги (25:27-30): царь Иехония, находившийся в вавилонском заточении, был выведен из темницы и посажен на почетное место при вавилонском дворе. Быть может, однажды возродится и разрушенное царство на его родине в Иудее?
Но есть в этой книге то, что намного важнее политики, интриг и царских ритуалов - служение пророков. С уходом великого пророка Илии, о котором рассказывала предыдущая книга, его служение не прервалось: Елисей - ученик и продолжатель дела Илии - совершил не меньше чудес и оставил не меньше наставлений для своего народа и всех нас (гл. 2-13).
Встречаем мы в этой книге и самого известного ветхозаветного пророка, Исайю (гл. 19, 20), хотя гораздо подробнее о его служении рассказано в книге, носящей его имя. Но именно Четвертая книга царств показывает нам исторический контекст одного из ключевых моментов его служения: царь Езекия в переломные для судеб страны моменты, в окаянные дни ассирийского нашествия, обращался к пророку Исайе за советом и неизменно стремился следовать воле Божьей, хоть и не всегда был тверд и последователен в этом своем желании. Историческая и пророческая книги сходятся в главном, дополняя друг друга и давая читателю глубину перспективы.
Царства не вечны, исчезают с лица земли города и рушатся храмы, но Слово Божие пребывает вовек, оно раскрывается новым поколениям, исполняется в новые времена - вот какой урок можно вынести из этой трагической книги.