Пророческий опыт был хорошо известен яхвизму, а позднее иудаизму. Не меньше он был известен и раннему христианству. И во все времена и яхвистам, и иудеям, и христианам было известно, что пророками становятся не потому, что хочется, а потому, что Бог призывает на это служение. Впрочем, насчёт «хочется» можно было бы, конечно, и поспорить. Практически во всех пророческих книгах говорится о лжепророках, которых становится особенно много в беспокойные и смутные времена. И почти всегда толпа принимает этих лжепророков за пророков подлинных, и слушает их охотнее, чем подлинных. Почему же так? И кто эти люди, выдающие себя за пророков? Как видно, речь идёт не о пророках собственно, а о своего рода пророчествующих экстатиках. Такие люди существовали во все времена и во всех обществах, а активизируются они обычно в периоды особого общественного беспокойства. Ничего удивительного здесь нет: ведь экстаз сам по себе — явление чисто психологическое, оно связано со спонтанным расширением границ восприятия, которое обычно сопровождается быстрой и резкой перестройкой сознания воспринимающего (обычно временной, но иногда весьма продолжительной, а в некоторых случаях даже необратимой). Вызвано такое расширение может быть самыми разными причинами, от наркотиков до прямого духовного воздействия. У настоящих, подлинных пророков экстаз был связан как раз с таким духовным воздействием: не случайно они сами говорили о том дыхании («духе») Божием, которое ощущали совершенно реально. И свидетельствовали о том, что слышали во время богообщения. А что слышали лжепророки? Как видно, то, что, как говорится, носилось в воздухе. И говорили, соответственно, то, что желали от них услышать те, кто этим воздухом дышал. В отличие от настоящих пророков, которые могли говорить лишь о том, что слышали от Бога. А Бог, как известно, далеко не всегда говорит то, что нам хотелось бы от Него услышать. И тогда слушателям приходится выбирать, к чьим словам прислушаться. Ум призывает прислушаться к тому, что слышать неприятно: ведь никто не станет по доброй воле говорить неприятные вещи разгорячённой толпе. Эмоции же призывают склониться на сторону тех, кто говорит нечто, ласкающее слух. Ну, а выбор, как всегда, за слушающими.
Nova Vulgata (lat)
Поделиться
Комментарии:
Библиотека
Дизайн и разработка: ©2001–2024 Web-Мастерская v:2.0.2.107
Благодаря регистрации Вы можете подписаться на рассылку текстов любого из планов чтения Библии Мы планируем постепенно развивать возможности самостоятельной настройки сайта и другие дополнительные сервисы для зарегистрированных пользователей, так что советуем регистрироваться уже сейчас (разумеется, бесплатно). | ||
19 "Мы имеем вернейшее пророческое слово", т.е. мы удостоверились в истине пророчеств, возвещавших славу Мессии, увидев их осуществление в славном явлении преображенного Христа. Смысл пророчеств не может быть раскрыт с помощью одного только разума, и Церкви дана благодать безошибочно толковать пророчества. (Постановление Тридентского Собора (сессия 4, о Св. Писании) гласит: "Дело Церкви - изъяснять смысл и давать толкование Св. Писания"; ср. Догм конституция II Ватик. собора "О Божеств. Откровении", III, 12).
Еще Ориген (III в.), Евсевий (IV в.), св. Кирилл (IV в.) и 6л. Иероним (IV в.) ставили под сомнение принадлежность 2 Петр непосредственно ап Петру. Во 2 Петр отражено время, когда мысль о скором конце мира перестала быть общей для всех христиан (2 Петр 3:4). По-видимому, на эту перемену повлияло разрушение Иерусалима (70 г.), с которым связывали сроки последнего Суда. Апостолы рассматриваются автором как представители эпохи, уже прошедшей (2 Петр 3:2). Большинство современных толкователей считает, что 2 Петр есть запись проповедей Петра, сделанная в конце 1 в., уже после его смерти, с использованием текстов из послания ап Иуды. Однако ряд посланий ап Павла (2 Петр 3:15 сл) может служить свидетельством того, что оно написано в последние годы жизни обоих апостолов.
Наиболее значительными положениями этого послания можно считать: призвание христиан стать причастниками Божеского естества (2 Петр 1:4), утверждение богодухновенности Писаний (2 Петр 1:20-21), уверенность во втором пришествии Господнем и возвещение — после уничтожения мира огнем — нового неба и новой земли, на которых будет обитать правда (2 Петр 3:3-13).
19-21 В связи с упоминанием о величии и славе Господа Иисуса Христа апостол теперь дает, как и в первом своем послании (1:10-12), замечательное по своей глубине и точности раскрытие библейского понятия об истинном пророчестве. И прежде всего пророческое слово апостол называет (ст. 19) βεβαιότερον, слав.: известнейшее — более крепким, как слово более раннее, оправдываемое и подтверждаемое новозаветными событиями. Как Сам Христос Спаситель по воскресении Своем ссылался на Моисея и на всех пророков в разъяснение того, что ему надлежало страдать, умереть, воскреснуть и войти в славу Свою, так и первоверховный апостол Петр доказательство славы и величия Господа Христа видит не только в евангельском событии Преображения Господня и апостольских сказаниях об этом событии (ст. 16-18), но в "вернейшем пророческом слове", которое он здесь же уподобляет светильнику, сияющему в темном месте, чем показывается руководственное и животворное значение слова Божия в жизни грешного человечества. "Внимая, говорит (апостол), сим сказаниям пророков, вы не обманетесь в своей надежде. Ибо в свое время они оправдаются делами, которые апостол назвал "днем", продолжая переносную речь, ибо тут же сказал о светильнике, о темном месте, которое и есть ночь. Итак, когда, говорит, наступит "день", т. е. явление событий, тогда в сердцах ваших взойдет "утренняя звезда", т. е. пришествие Христово, предвозвещенное пророками, и как истинный свет, осветит сердца ваши" (блаж. Феофилакт). Похваляя внимательность читателей к руководству пророческого слова (ст. 19), апостол вместе с тем желает возвысить у читателей, а вместе и у всех христиан сознание особенной важности пророческого слова, указывая на то, что оно произошло чрезвычайным, сверхъестественным образом и потому должно быть толкуемо, изъясняемо соответственно священной важности своего происхождения. "Пророки получают пророчества от Бога, но не как они хотят, а как действует Дух Божий; они сознавали и уразумевали ниспосылаемое им пророческое слово, но объяснения не делали. Что пророки, во время действия на них Духа Божия, сознавали, что им ниспосылается слово от Духа Божия, видно из того, что они подчинялись добровольно и что хотели, то высказывали, а чего не хотели, о том умалчивали. У лжепророков не так. Они во время действия не владели сознанием, но приведенные в неистовство, как пьяные, не знали, что с ними происходило... А что пророки прорицали не в наступлении, видно и из следующего. Пророки Ветхого и Нового Завета пророчествовали одним Духом. А апостол Павел говорит: "если другому из сидящих будет откровение, то первый молчи" (1 Кор 14:30). Отселе ясно, что пророки добровольно пророчествовали, оставаясь в естественном состоянии" (блаж. Феофилакт). Таким образом, по учению ап. Петра, пророки "не были пассивными орудиями Духа, сознание их не подавлялось, ибо, по слову апостола, они "испытывали" являемое им Духом (1 Петр 1:11), т. е. свободно воспринимали и уразумевали открываемое им. На одной стороне откровение от Духа, на другой — самодеятельность и индивидуальность пророков" (проф. Д. И. Богдашевский).
Изобразивши, таким образом, существенные стороны истинного пророчества, апостол во 2-й главе, ст. 1 и сл., характеризует и отличает пророчество и учение ложное.
Писатель послания, известного в каноне под именем второго послания ап. Петра, в самом подписании называет себя Симоном Петром, рабом и апостолом Иисуса Христа, т. е., теми же именами, которыми он называл себя и в 1-м послании, с прибавлением двух: Симон, раб (1:1). В самом содержании есть немало черт сходства с содержанием первого послания, а также указаний на личность великого первоверховного апостола Петра. В самом начале послания, 1:2-4, апостол, как бы продолжая речь в конце первого послания, 5:12, говорит о величии благ христианской веры и высоте облагодатствованного состояния христиан. Затем о себе апостол говорит, как об очевидце величия Господа Иисуса Христа и славы Его преображения (1 гл. ст. 16-17), а в 3:1 замечает, что читателям он пишет уже второе послание. Дух послания, пламенность речи, отражающая пламенную ревность ап. Петра, в свою очередь свидетельствуют о принадлежности ему и второго послания. Наконец, в отношении свящ. писателя послания к ап. Павлу, которого он называет своим возлюбленным братом (3:15) и об искажении учения которого невеждами он скорбит (3:16), тоже можно видеть печать апостольского духа св. Петра. Вообще, по совокупности всех данных содержания 2 послания ап. Петра, "оно есть напоминание о том, что прежде писано" (блаж. Феофилакт), и именно апостолом Петром.
Но, несмотря на эти внутренние свидетельства принадлежности 2 послания ап. Петра именно первоверховному апостолу, многие исследователи нового времени, начиная еще с Эразма, Кальвина и Г. Гроция, оспаривают подлинность этого послания и считают его написанным неизвестным апостольским учеником. Основанием для этого указывают прежде всего отсутствие до начала III христианского века прямых свидетельств о 2-м Петровом послании, причем не раз были высказываемы и сомнения в происхождении его от св. ап. Петра. Второе соборное послание ап. Петра не находится в сирском переводе Пешито (2-го века), нет о нем упоминания и в так называемом фрагменте Муратория. Однако, если действительно вся Церковь признала это послание подлинным лишь в конце IV века, а в предыдущие века в некоторых церквах оно оставалось неизвестным, то это более всего свидетельствует о той крайней осторожности и разборчивости, с какою Церковь вела дело установления новозаветного канона. Впрочем, косвенные свидетельства известности 2 Петра древнейшим церковным писателям, бесспорно, существуют, как показывают отдельные выражения и мысли, весьма близко напоминающие соответствующие места из 2 Петра. Это именно нужно сказать о первом послании св. Климента Римского к Коринфянам (гл. IX, ср. 2 Петр 1:17; 2:5; гл. XXXV, ср. 2 Петр 2:2), о "Пастыре" Ермы (Видение III, 7; сн. 2 Петр 2:15,21,22), о сочинении св. Иустина Мученика "Разговор с Трифоном Иудеем" (гл. LXXXI, ср. 2 Петр 3:8) и соч. Феофила Антиохийского "Ad Autol." II, 9; ср. 2 Петр 1:21. По свидетельству Евсевия Кесарийского, Климент Александрийский даже написал толкование на 2 Петра (Церковная история VI, 14, 1), что, конечно, указывает на глубокое уважение к этому посланию в древней Церкви. А Ориген, упоминая о том, что подлинность 2 Петра некоторыми оспаривается, сам, однако, признает его подлинным, говоря, например: "Петр двумя трудами своих посланий вещает" (Migne. s. gr. t. XII, 857). Решительно признавали подлинность 2 Петра св. Дидим и Афанасий Александрийские (Воскресн. чтен. 1877, № 38).
Неподлинность 2 послания ап. Петра в новое время пытались доказать и из внутренних оснований — из замечаемых в содержании послания черт несходства, различия в сравнении с содержанием 1 Послания. Так, говорят, в богословии 1 послания главное понятие — понятие надежды (ἐλπίς), во 2-м — понятие — знания (ἐπίγνωσις). В 1-м послании не раз говорится о близости парусии второго пришествия, во 2-м читаем лишь о внезапности, но не близости парусии. В 1-м послании неоднократно говорится о гонениях на христиан, во 2-м же говорится о возможном или действительном появлении лжеучителей, от которых апостол предостерегает читателей. В первом послании апостол Петр весьма часто пользуется книгами Ветхого Завета, во втором же послании почти нет буквальных цитат из Ветхого Завета; язык первого послания обилует гебраизмами, язык же второго приближается к эллинистическому диалекту. Но все эти черты различия между обоими посланиями часто крайне преувеличены; например, понятие христианской надежды, несомненно, присуще писателю 2 Петра (1:4,11; 3:12), ровно как и идея христианского знания совершенно не чужда, а, напротив, присуща и свящ. писателю первого послания ап. Петра (1 Петр 1:12,25,26; 2:2), частью, совершенно субъективны или даже мнимы, каковы различия в языке и стиле, частью же вполне естественны и в произведениях одного писателя, писанных в разное время и отражающих поэтому разные события или обстоятельства: при написании первого послания христианам угрожали внешние гонения, а во время составления второго послания обозначались внутри христианского общества зачатки еретических учений; и то, и другое нашло соответствующий отклик со стороны великого апостола. Таким образом, ни внешние свидетельства о послании, ни внутренние данные содержания его не заключают в себе ничего, что заставляло бы отступить от церковного воззрения на 2 Петра, как подлинное произведение первоверховного апостола Петра.
Ближайшим побуждением к написанию этого послания было желание старца-апостола, приблизившегося уже к смерти (1:14-15), — дать предостережение и орудие христианам против нарождавшихся лжеучений. Имея много общих черт в изображении последних с 2 посланием ап. Павла к Тимофею (2 Тим 2 гл.), второе послание ап. Петра является, вероятно, современным последним писанием: как 2 Тим есть последнее послание апостола языков и составляет предсмертный завет его Церкви, так и 2 Петр написано ап. Петром незадолго до его смерти и тоже является произведением предсмертных пророческих вещаний великого апостола; и то и другое послание написаны были в Риме, около 66-67 гг. по Р. Х.
В русской литературе, кроме не раз упомянутого труда преосвящ. епископа Михаила. Толковый Апостол. Ч. 2-я (Киев, 1905), имеются еще: 1) архим. (ныне архиеп.) Никанор. Общедоступное объяснение второго Соборного послания святого апостола Петра. Казань, 1889; 2) иеромонах (ныне епископ) Георгий. Изъяснение труднейших мест 2 Петра. Симферополь, 1901; и 3) профессор о. протоиерей Д. И. Богдашевский. Второе соборное послание св. апостола Петра (в "Опытах по изучению Священного Писания Нового Завета, Вып. I"). Киев, 1909.
19 Букв.: и имеем (ставшее) более твердым пророческое слово.
20 а) Друг. возм. пер.: и не взойдет утренняя звезда. В сердцах ваших помните.
20 б) Или: не есть (дело) личного толкования.
21 В некот. рукописях: святые люди Божии.
Свое второе послание апостол Петр написал, вероятно, незадолго до смерти, в Риме, в 66 г. по Р.Х. Оно вновь адресовано общинам в Малой Азии. Там появились лжеапостолы, которые своими напыщенными речами вводили верующих в соблазн, подталкивая их к безудержному удовлетворению низменных страстей. Они злоупотребляли христианской свободой в угоду своей плоти. Их жизнь и слова бросали тень на Иисуса и представляли Бога лжецом. Божие обещание, что Иисус однажды придет вновь, чтобы навсегда воссоединиться со Своей Церковью, не принималось ими всерьез. Своим посланием Петр хочет предостеречь христианские общины Малой Азии от этих якобы апостолов и положить конец их влиянию на верующих. Он призывает христиан не поддаваться сомнениям, которые расшатывают их веру. Им следует и впредь вести богоугодную жизнь и связывать все свои надежды с Богом.