РУ

Зарегистрироваться

Войти

Зарегистрироваться

Войти

Найти

New American Standard Bible (en)

Вся Библия

Откровение Иоанна Богослова

Главы 11-15

Revelations, Chapter 11, verse 19

¹⁹ And the^mtemple of God which is in heaven was opened; and the ark of His covenant appeared in Hisⁿtemple, and there were flashes of lightning and sounds and peals of thunder and an earthquake and a great^ohailstorm.

Rev 4:1 Rev 15:5 Heb 9:4 Rev 4:5 Rev 8:5 Rev 16:18 Rev 16:21

Revelations, Chapter 12

¹ A great sign appeared in heaven: a woman clothed with the sun, and the moon under her feet, and on her head a crown of twelve stars; ² and she was with child; and she *cried out, being in labor and in pain to give birth.	1 Mat 24:30 Rev 12:3 Rev 11:19 Gal 4:26 Psa 104:2 Sol 6:10 2 Isa 26:17 Isa 66:6-9 Mic 4:9
³ Then another sign appeared in heaven: and behold, a great red dragon having seven heads and ten horns, and on his heads were seven diadems. ⁴ And his tail *swept away a third of the stars of heaven and threw them to the earth. And the dragon stood before the woman who was about to give birth, so that when she gave birth he might devour her child.	3 Rev 12:1 Rev 15:1 Isa 27:1 Rev 12:4 Rev 12:7 Rev 12:9 Rev 12:13 Rev 12:16 Rev 13:2 Rev 13:4 Rev 13:11 Rev 16:13 Rev 20:2 Rev 13:1 Rev 17:3 Rev 17:7 Rev 17:9 Dan 7:7 Dan 7:20 Dan 7:24 Rev 13:1 Rev 17:12 Rev 17:16 Rev 13:1 Rev 19:12 4 Rev 8:7 Rev 8:12 Dan 8:10 Isa 27:1 Rev 12:3 Rev 12:7 Rev 12:9 Rev 12:13 Rev 12:16 Rev 13:2 Rev 13:4 Rev 13:11 Rev 16:13 Rev 20:2 Mat 2:16
⁵ And she gave birth to a son, a male child, who is to^a Or shepherdrule all the^b Or Gentilesnations with a rod of iron; and her child was caught up to God and to His throne. ⁶ Then the woman fled into the wilderness where she had a place prepared by God, so that there^c Lit they would nourish her for*she would be nourished for one thousand two hundred and sixty days.	5 Isa 66:7 Psa 2:9 Rev 2:27 Co2 12:2 6 Rev 11:3 Rev 13:5
⁷ And there was war in heaven, Michael and his angels waging war with the dragon. The dragon and his angels waged war, ⁸ and they were not strong enough, and there was no longer a place found for them in heaven. ⁹ And the great dragon was thrown down, the serpent of old who is called the devil and Satan, who deceives the whole^d Lit inhabited earthworld; he was thrown down to the earth, and his angels were thrown down with him. ¹⁰ Then I heard a loud voice in heaven, saying, “Now the salvation, and the power, and the kingdom of our God and the authority of His Christ have come, for the accuser of our brethren has been thrown down, he who accuses them before our God day and night. ¹¹ And they overcame him because of the blood of the Lamb and because of the word of their testimony, and they did not love their life even^e Lit to deathwhen faced with death. ¹² For this reason, rejoice, O heavens and you who^f Or tabernacledwell in them. Woe to the earth and the sea, because the devil has come down to you, having great wrath, knowing that he has only a short time.”	7 Dan 10:13 Dan 10:21 Dan 12:1 Jud 1:9 Rev 12:3 Mat 25:41 9 Rev 12:3 Gen 3:1 Co2 11:3 Rev 12:15 Rev 20:2 Mat 4:10 Mat 25:41 Rev 13:14 Rev 20:3 Rev 20:8 Rev 20:10 Luk 10:18 Joh 12:31 10 Rev 11:15 Rev 7:10 Rev 11:15 Job 1:11 Job 2:5 Zec 3:1 Luk 22:31 Pe1 5:8 11 Joh 16:33 Jo1 2:13 Rev 15:2 Rev 7:14 Rev 6:9 Luk 14:26 Rev 2:10 12 Psa 96:11 Isa 44:23 Rev 18:20 Rev 13:6 Rev 8:13 Rev 12:9 Rev 10:6
¹³ And when the dragon saw that he was thrown down to the earth, he persecuted the woman who gave birth to the male child. ¹⁴ But the two wings of the great eagle were given to the woman, so that she could fly into the wilderness to her place, where she was nourished for a time and times and half a time, from the^g Lit facepresence of the serpent. ¹⁵ And the serpent^h Lit threwpoured water like a river out of his mouth after the woman, so that he might cause her to be swept away with the flood. ¹⁶ ⁱ Lit AndBut the earth helped the woman, and the earth opened its mouth and drank up the river which the dragon^j Lit threwpoured out of his mouth. ¹⁷ So the dragon was enraged with the woman, and went off to make war with the rest of her^k Lit seed*children, who keep the commandments of God and hold to the testimony of Jesus.	13 Rev 12:3 Rev 12:5 14 Exo 19:4 Deu 32:11 Isa 40:31 Rev 12:6 Dan 7:25 Dan 12:7 15 Gen 3:1 Co2 11:3 Rev 12:9 Rev 20:2 17 Rev 11:7 Rev 13:7 Gen 3:15 Jo1 2:3 Rev 14:12 Rev 1:2 Rev 6:9 Rev 14:12 Rev 19:10

Revelations, Chapter 13

¹ And the dragon stood on the sand of the^a Lit seaseashore. Then I saw a beast coming up out of the sea, having ten horns and seven heads, and on his horns were ten diadems, and on his heads were blasphemous names. ² And the beast which I saw was like a leopard, and his feet were like those of a bear, and his mouth like the mouth of a lion. And the dragon gave him his power and his throne and great authority. ³ I saw one of his heads as if it had been^b Lit slaughtered to deathslain, and his fatal wound was healed. And the whole earth was amazed and followed after the beast; ⁴ they worshiped the dragon because he gave his authority to the beast; and they worshiped the beast, saying, “Who is like the beast, and who is able to wage war with him?” ⁵ There was given to him a mouth speaking^c Lit great thingsarrogant words and blasphemies, and authority to act for forty-two months was given to him. ⁶ And he opened his mouth in blasphemies against God, to blaspheme His name and His tabernacle, that is, those who^d Or tabernacledwell in heaven.	1 Dan 7:3 Rev 11:7 Rev 13:14 Rev 13:15 Rev 15:2 Rev 16:13 Rev 17:8 Rev 12:3 Rev 12:3 Rev 12:3 Rev 17:12 Dan 7:8 Dan 11:36 Rev 17:3 2 Dan 7:6 Hos 13:7 Dan 7:5 Dan 7:4 Rev 12:3 Rev 13:4 Rev 13:12 Rev 2:13 Rev 16:10 3 Rev 13:12 Rev 13:14 Rev 17:8 4 Rev 12:3 Rev 13:2 Rev 13:12 Rev 12:3 Rev 13:2 Rev 13:12 Exo 15:11 Isa 46:5 Rev 18:18 5 Dan 7:8 Dan 7:11 Dan 7:20 Dan 7:25 Dan 11:36 Th2 2:3 Rev 11:2 6 Rev 7:15 Rev 12:12
⁷ It was also given to him to make war with the^e Or holy onessaints and to overcome them, and authority over every tribe and people and tongue and nation was given to him. ⁸ All who dwell on the earth will worship him, everyone whose name has not been^fwritten from the foundation of the world in the book of life of the Lamb who has been slain. ⁹ If anyone has an ear, let him hear. ¹⁰ If anyone^g Or leads into captivityis destined for captivity, to captivity he goes; if anyone kills with the sword, with the sword he must be killed. Here is the^h Or steadfastnessperseverance and the faith of theⁱ Or holy onessaints.	7 Dan 7:21 Rev 11:7 Rev 5:9 8 Rev 3:10 Rev 13:12 Rev 13:14 Rev 3:5 Mat 25:34 Rev 17:8 Psa 69:28 Rev 5:6 9 Rev 2:7 10 Isa 33:1 Jer 15:2 Jer 43:11 Gen 9:6 Mat 26:52 Rev 11:18 Heb 6:12 Rev 14:12
¹¹ Then I saw another beast coming up out of the earth; and he had two horns like a lamb and he spoke as a dragon. ¹² He exercises all the authority of the first beast^j Or by his authorityin his presence. And he makes the earth and those who dwell in it to worship the first beast, whose fatal wound was healed. ¹³ He performs great signs, so that he even makes fire come down out of heaven to the earth in the presence of men. ¹⁴ And he deceives those who dwell on the earth because of the signs which it was given him to perform^k Or by the authority ofin the presence of the beast, telling those who dwell on the earth to make an image to the beast who *had the wound of the sword and has come to life. ¹⁵ And it was given to him to give breath to the image of the beast, so that the image of the beast would even^lspeak and cause as many as do not worship the image of the beast to be killed. ¹⁶ And he causes all, the small and the great, and the rich and the poor, and the free men and the slaves,^mto be given a mark on their right hand or on their forehead, ¹⁷ and he provides that no one will be able to buy or to sell, except the one who has the mark, either the name of the beast or the number of his name. ¹⁸ Here is wisdom. Let him who has understanding calculate the number of the beast, for the number is that of a man; and his number isⁿ One early ms reads 616six hundred and sixty-six.	11 Rev 13:1 Rev 16:13 Dan 8:3 Rev 13:4 12 Rev 13:4 Rev 13:14 Rev 19:20 Rev 13:8 Rev 13:15 Rev 14:9 Rev 14:11 Rev 16:2 Rev 19:20 Rev 20:4 Rev 13:3 13 Mat 24:24 Rev 16:14 Rev 19:20 Ki1 18:38 Luk 9:54 Rev 11:5 Rev 20:9 14 Rev 12:9 Rev 13:8 Th2 2:9 Rev 13:12 Rev 19:20 Rev 13:3 15 Dan 3:3 Rev 13:12 Rev 14:9 Rev 14:11 Rev 16:2 Rev 19:20 Rev 20:4 16 Rev 11:18 Rev 19:5 Rev 19:18 Gal 6:17 Rev 7:3 Rev 14:9 Rev 20:4 17 Gal 6:17 Rev 7:3 Rev 14:9 Rev 20:4 Rev 14:11 Rev 15:2 18 Rev 17:9 Rev 21:17

Revelations, Chapter 14

¹ Then I looked, and behold, the Lamb was standing on Mount Zion, and with Him one hundred and forty-four thousand, having His name and the name of His Father written on their foreheads. ² And I heard a voice from heaven, like the sound of many waters and like the sound of loud thunder, and the voice which I heard was like the sound of harpists playing on their harps. ³ And they ^asang a new song before the throne and before the four living creatures and the elders; and no one could learn the song except the one hundred and forty-four thousand who had been purchased from the earth. ⁴ These are the ones who have not been defiled with women, for they^b Lit are chaste men*have kept themselves chaste. These are the ones who follow the Lamb wherever He goes. These have been purchased from among men as first fruits to God and to the Lamb. ⁵ And no lie was found in their mouth; they are blameless.	1 Rev 5:6 Psa 2:6 Heb 12:22 Rev 7:4 Rev 14:3 Rev 3:12 Rev 3:12 Eze 9:4 Rev 7:3 2 Rev 1:15 Rev 6:1 Rev 5:8 3 Rev 5:9 Rev 4:6 Rev 4:4 Rev 2:17 Rev 7:4 Rev 14:1 Rev 5:9 4 Mat 19:12 Co2 11:2 Eph 5:27 Rev 3:4 Rev 3:4 Rev 7:17 Rev 17:14 Rev 5:9 Heb 12:23 Jam 1:18 5 Psa 32:2 Zep 3:13 Mal 2:6 Joh 1:47 Pe1 2:22 Heb 9:14 Pe1 1:19 (Jud 24)
⁶ And I saw another angel flying in midheaven, having an eternal gospel to preach to those who^c Lit sitlive on the earth, and to every nation and tribe and tongue and people; ⁷ and he said with a loud voice, “Fear God, and give Him glory, because the hour of His judgment has come; worship Him who made the heaven and the earth and sea and springs of waters.”	6 Rev 8:13 Pe1 1:25 Rev 10:7 Rev 3:10 Rev 5:9 7 Rev 15:4 Rev 11:13 Rev 4:11 Rev 8:10
⁸ And another angel, a second one, followed, saying, “^d Lit Babylon...fell, fell, she whoFallen, fallen is Babylon the great, she who has made all the nations drink of the wine of the^e Or wrathpassion of her immorality.”	8 Isa 21:9 Jer 51:8 Rev 18:2 Dan 4:30 Rev 16:19 Rev 17:5 Rev 18:10 Jer 51:7 Rev 17:2 Rev 17:4 Rev 18:3
⁹ Then another angel, a third one, followed them, saying with a loud voice, “If anyone worships the beast and his image, and receives a mark on his forehead or on his hand, ¹⁰ he also will drink of the wine of the wrath of God, which is mixed^fin full strength in the cup of His anger; and he will be tormented with fire and^g I.e. burning sulphurbrimstone in the presence of the holy angels and in the presence of the Lamb. ¹¹ And the smoke of their torment goes up forever and ever; they have no rest day and night, those who worship the beast and his image, and^h Lit if anyonewhoever receives the mark of his name.” ¹² Here is theⁱ Or steadfastnessperseverance of the^j Or holy onessaints who keep the commandments of God and^k Lit the faith oftheir faith in Jesus.	9 Rev 13:12 Rev 14:11 Rev 13:14 Rev 14:11 Rev 13:16 10 Isa 51:17 Jer 25:15 Jer 25:27 Rev 16:19 Rev 19:15 Psa 75:8 Rev 18:6 Gen 19:24 Eze 38:22 Th2 1:7 Rev 19:20 Rev 20:10 Rev 20:14 Rev 21:8 Mar 8:38 11 Isa 34:8-10 Rev 18:9 Rev 18:18 Rev 19:3 Rev 4:8 Rev 13:12 Rev 14:9 Rev 13:12 Rev 14:9 Rev 13:17 12 Rev 13:10 Rev 12:17 Rev 2:13
¹³ And I heard a voice from heaven, saying, “Write, ‘Blessed are the dead who die in the Lord from now on!’” “Yes,” says the Spirit, “so that they may rest from their labors, for their deeds follow with them.”	13 Rev 20:6 Co1 15:18 Th1 4:16 Rev 2:7 Rev 22:17 Heb 4:9 Rev 6:11 Ti1 5:25
¹⁴ Then I looked, and behold, a white cloud, and sitting on the cloud was one like^l Or the Son of Mana son of man, having a golden crown on His head and a sharp sickle in His hand. ¹⁵ And another angel came out of the^m Or sanctuarytemple, crying out with a loud voice to Him who sat on the cloud, “ⁿ Lit Send forthPut in your sickle and reap, for the hour to reap has come, because the harvest of the earth^o Lit has become dryis ripe.” ¹⁶ Then He who sat on the cloud^p Lit castswung His sickle over the earth, and the earth was reaped.	14 Mat 17:5 Dan 7:13 Rev 1:13 Psa 21:3 Rev 6:2 15 Rev 11:19 Rev 14:17 Rev 15:6 Rev 16:17 Joe 3:13 Mar 4:29 Rev 14:18 Jer 51:33 Mat 13:39-41
¹⁷ And another angel came out of the^q Or sanctuarytemple which is in heaven, and he also had a sharp sickle. ¹⁸ Then another angel, the one who has power over fire, came out from the altar; and he called with a loud voice to him who had the sharp sickle, saying, “^r Lit Send forthPut in your sharp sickle and gather the clusters^s Lit offrom the vine of the earth, because her grapes are ripe.” ¹⁹ So the angel^t Lit castswung his sickle to the earth and gathered the clusters from the vine of the earth, and threw them into the great wine press of the wrath of God. ²⁰ And the wine press was trodden outside the city, and blood came out from the wine press, up to the horses’ bridles,^u Lit fromfor a distance of^vtwo hundred miles.	17 Rev 11:19 Rev 14:15 Rev 15:6 Rev 16:17 18 Rev 16:8 Rev 6:9 Rev 8:3 Joe 3:13 Mar 4:29 Rev 14:15 Joe 3:13 19 Isa 63:2 Rev 19:15 20 Isa 63:3 Ljr 1:15 Rev 19:15 Heb 13:12 Rev 11:8 Gen 49:11 Deu 32:14

Revelations, Chapter 15, verses 1-4

¹ Then I saw another sign in heaven, great and marvelous, seven angels who had seven plagues, which are the last, because in them the wrath of God is finished.

Rev 12:1 Rev 12:3 Rev 15:6-8 Rev 16:1 Rev 17:1 Rev 21:9 Lev 26:21 Rev 9:20

² And I saw something like a sea of glass mixed with fire, and those who had been victorious^aover the beast and his image and the number of his name, standing on the sea of glass, holding harps of God. ³ And they *sang the song of Moses, the bond-servant of God, and the song of the Lamb, saying,
“Great and marvelous are Your works,
O Lord God, the Almighty;
Righteous and true are Your ways,
King of the^bnations!
⁴ “Who will not fear, O Lord, and glorify Your name?
For You alone are holy;
For ALL THE NATIONS WILL COME AND WORSHIP BEFORE YOU,
FOR YOUR^cRIGHTEOUS ACTS HAVE BEEN REVEALED.”

Читать далее:Revelations, Chapter 15

Комментарии:

Комментарий к «Брюссельской Библии»

Комментарий к текущему отрывку

Комментарий к книге

Комментарий к разделу

11:19 Небесный храм не следует отождествлять с храмом Иерусалимским (Откр 11:1-2); в нем находится ковчег (Исх 25) нового Союза-Завета, окончательное местопребывание Бога среди Своего народа (ср. 2 Мак 2:5-8; Прем 9:8).

12:1 Этим знамением открывается цикл из семи знамений (Жена, облеченная в солнце; небесный бой, зверь из бездны; зверь из земли; избранники Агнца; три голоса; избранники, поющие песнь Моисея). "Жена, облеченная в солнце" (Христа) представляет святой народ мессианской эпохи (Ис 54; Ис 60; Ис 66:7; Мих 4:9-10), т.е. Церковь. Христос мистически рождается как в душе каждого крещаемого, так и в совершенном единстве членов Церкви. В таинственном смысле Жена есть и Пресвятая Богородица, Новая Ева (см Быт 3:15-16), Мать Христа, Главы Церкви, и Мать всех членов Церкви (ср. Ин 19:26). "Луна" - по-видимому символ всего преходящего, "венец из двенадцати звезд" - совершенного соборного единения.

12:2 Образ мук рождения используется в иудейской литературе (в частности, кумранской) для обозначения прихода Мессии.

12:3 "Дракон" -здесь подразумевается сатана (ср. ст. Откр 12:9и Откр 20:2; евр слово означает обвинитель - ср. ст. Откр 12:10и Зах 3:1-2; Иов 1:6). LXX переводят "диавол". В ВЗ змей, или дракон (Левиафан, Раав), символизирует враждебную Богу и Его народу злую силу; в конце времен она будет уничтожена Богом (ср. Иов 3:8и Иов 7:12; Откр 12:9). Красный цвет дракона - намек на императорский пурпур (ибо империя как гонительница верных есть орудие сатаны). "Семь голов... " "семь диадем" - семь холмов Рима и семь его царей. Список их, возможно, открывается первым гонителем - Нероном, затем следуют: Гальба, Отон и Вителий, правившие очень недолго, Веспасиан, Тит, Домициан и Лже-Нерон, чье явление ожидалось на Востоке. По другой гипотезе - это Цезарь, Август, Тиберий, Калигула, Клавдий, Нерон и Лже-Нерон. "Десять рогов" - символический признак всех гонителей веры, прототипом которых был Антиох Епифан (ср. Дан 7:7). Кроме того, "десять" может быть одновременно и указанием на число римских провинций.

12:4 "Поверг их на землю" (звезды) - звездами иносказательно именуются ангелы. Имеется в виду падение ангелов, увлеченных Сатаной.

12:5 "Младенец мужского пола" - Мессия (ср. Мих 7 14) рассматривается здесь и как конкретное лицо, и как глава Нового Израиля (ср. "Сын Человеческий" Дан 7:3и "Раб Ягве" Ис 42:1). "Жезлом железным" - см Пс 2:9. "Восхищено к Богу и к Его престолу- подразумевается Вознесение и прославление Христа, за которым последует падение дракона.

12:6 Пустыня - в ВЗ служит всегда убежищем преследуемых (ср. Исх 2:15; 3 Цар 19:3сл.; 1 Мак 2:29-30). Церковь должна бежать от мира и питаться божественной жизнью (ср. Исх 16; 3 Цар 17:4; 3 Цар 17:6; 3 Цар 19:5-8; Мф 4:3-4; Мф 14:13-21). Она пробудет в пустыне 1260 дней, т.е. весь срок испытания (ст. Откр 12:14; Откр 11:2-3). Имеется, может быть, в виду бегство первой иудео-христианской общины за Иордан в Пеллу перед началом войны с Римом (Евсевий, Церк. История, III, 5).

12:7 Здесь изображается мистическая война сил света с силами тьмы (ср. Лк 10:18). В Св. Писании Михаил изображается как ревнитель Бога; его Имя означает: "кто как Бог?" (Дан 10:12-21; Дан 12:1).

12:10 "Клеветник" (греч "kathgor" - букв, обвинитель), т.е. диавол.

12:13-14 См ст. Откр 12:6. "Два крыла" - символ божественной помощи (ср. Исх 19:4; Втор 32:11сл.; Ис 40:31).

12:15 "Увлечь ее рекою" - воды моря и рек в библейской символике часто означают демонические силы (Пс 31:6; Пс 45; Ион 2:6); в данном контексте река может означать Римскую Империю (ср. Ис 8:7-8), орудие сатаны в его борьбе с Церковью (ср. Откр 13).

12:16 "Земля", с надеждою ожидающая откровения сынов Божиих (Рим 8:19слл), остановила преследователя, как некогда она поглотила нечестивцев (ср. Числ 16:30).

13:1 "И стал я на песке морском" - вариант: "Затем он стал на песке морском". В ряде рукописей эти слова являются 18-м стихом 12-й гл. Откр.

13:1-2 Видение навеяно 7 главой кн. Дан (преследование Антиоха Епифана). В Откр 17:10; Откр 17:12-14, зверь, выходящий из моря (Средиземного), обозначает Римскую Империю, возглавляющую все силы зла, ополчившиеся на Христа и Церковь и претендующие на власть, принадлежащую одному Богу (ср. Дан 11:36; 2 Фес 2:4).

"Зверь" - в восточной символике зверь, соединяющий черты различных животных, означал разрушительные стихии хаоса, а в ВЗ - также и мировые державы (Дан 7:1-7). "Семь голов" - см ст. Откр 13:3. Действуя по воле сатаны, зверь несет на себе его черты.

"Имена богохульные" - в эпоху, когда писалось Откр, титулы императоров имели кощунственный смысл (бог, божественный, спаситель, господь). Великую власть - власть императора, объявившего себя божеством, происходит от сатаны.

13:3 "Одна из голов его" - чудовище, которое претендует на мессианскую власть (лжемессия, антихрист), уподобляется Воскресшему.

13:4 "Кто подобен зверю сему?" - сравнить с именем Михаил (Откр 12:7).

13:5 "Сорок два месяца" - см Откр 11:3-10. Срок действия богоборческой власти ограничен временем испытания.

13:7 Указание на внешнюю, фиктивную победу тиранов над Церковью.

13:8 "Закланного от создания мира" - пророк говорит о Божественном предвидении жертвы Христовой (ср. Ефес 1:4).

13:10 Зло, посеянное гонителем, обратится против него самого.

13:11 "Другой зверь", именуемый дальше "лжепророком" (Откр 16:13; Откр 19:20; Откр 21:10), олицетворяет религиозный соблазн, попытки оживить язычество, чтобы противоборствовать Церкви. "Подобные агнчим" - лжехристос своим внешним обликом похож на Мессию-Агнца. Прежде чем описывать пришествие Сына Человеческого (Откр 14:14-20; ср. Откр 19:11сл. и Мф 24:30), Ин показывает, как действуют лжехристы (первый зверь) и лжепророки (второй зверь), возвещенные Христом (Мф 24:24; ср. Фес 2:9).

13:12 Новые гонения возрождают дух первого гонителя - Нерона (о нероновом гонении см Тацит, Анналы, XV, 44).

13:14 В Церкви Дух Божий творит чудеса, чтобы люди уверовали во Христа. Второй зверь подражает Духу, как дракон и первый зверь подражали Отцу и Сыну (Откр 13:3). Дракон, первый и второй зверь - пародия на св. Троицу.

13:16-17 "Печать" - знак собственности, владения. В отличие от Божией печати (Откр 7:3сл.), печать антихриста отдает получивших ее во власть сатаны. "Ни покупать, ни продавать" - государство, подчиненное антихристу, стремится исключить христиан из общественной жизни.

13:18 "Число человеческое" - по греч, как и по евр, каждая буква имела цифровой эквивалент, соответствующий ее месту в алфавите. Цифра того или иного имени равна сумме цифр ее букв. Многочисленные попытки определить, какому имени соответствует число 666, несостоятельны. Таинственное число есть собственное имя антихриста. Число 6 в противоположность 7 означало неполноту, несовершенство, зло. По мнению преп. Беды и св. Альберта Великого, число 666 знаменует троекратное провозглашение творения без субботы и мира без Творца, что означает тройственное и окончательное отречение от Бога.

14:1 Последователям зверя, отмеченным цифрой, соответствующей его имени (Откр 13:16-17), Ин противополагает верных Агнцу (Откр 5:6), "запечатленных" Его именем и именем Его Отца (Откр 7:4; Откр 12:17). Это остаток (Откр 11:1), сохранивший Ему верность во всех испытаниях, начаток последователей Агнца, которые войдут в восстановленное им после победы царство. Гора Сион есть престол Божий (ср. Откр 21:1; Ис 28:16). В эпоху преследований она подобна острову среди бушующего моря, где собраны верные.

14:3 "Новую песнь" - Моисей воспевал освобождение Израиля из Египта (Исх 15:1-21; ср. Откр 15:3-4); в новой песне прославляется новое освобождение народа Божия и новая жизнь в царстве Агнца.

14:4 "Девственники" - это слово не означает, что все христиане (или христиане из иудеев) приняли обет безбрачия (1 Кор 7:2 сл.; Еф 5:25; Деян 21:5). По-видимому речь идет о тех, кто не совершил "блудодеяния" ("не осквернились с женами"), как на библейском языке обычно называется идолопоклонство (напр Ос 1:2).

"Они следуют за Агнцем" - как Израиль следовал за Ягве в период Исхода, новый народ "искупленных от земли" последует за Агнцем в пустыню (ср. Иер 2:2-3), где и будет обручен с Ним (ср. Ос 2:16-23). "Первенцы", т.е. посвященные Богу, принадлежащие Ему (Числ 3:13). Начатки жатвы представляют всю жатву (Втор 26:2), а первенцы - всю семью (Числ 3:12и др.).

14:5 "Они непорочны" - подобно жертвам, приносимым Богу (Исх 12:5; 1 Петр 1:19).

14:6-9 Три ангела призывают нечестивых гонителей раскаяться, но нечестивцы упорствуют (Откр 16:2; Откр 16:9; Откр 16:11; Откр 16:21; ср. Откр 15:5). "Вечное Евангелие" - Благая Весть о Христе, приносимая на землю с неба и пребывающая навеки. "Убойтесь Бога" - в Св. Писании "бояться" Бога значит благоговейно почитать Его.

14:8-11 "Вавилон" - в ВЗ антипод Сиона, средоточие враждебных Богу и Его народу (Церкви) сил (Ис 13:19; Ис 14:22; Ис 21:9; Иер 51:24; Иер 51:53сл.). В Откр "Вавилоном" именуется Римская империя (ср. 1 Петр 5:13, где речь, по-видимому, идет о Риме). "Вином блуда" - ср. Откр 17:4. "Будет пить вино ярости Божией" - образ, часто встречающийся у пророков (Ис 51:17): гнев Божий воспламеняется при виде идолослужителей. "Дым мучения" (ср. Быт 19:28) - как предстоящие Богу пребывают в любви к Нему (Откр 4 8), так и отпавшие от Бога пребывают в огне нового Содома.

14:14-20 Образы суда Божия (ср. Откр 19:11-20).

14:14 Ср. Дан 7:13; Мф 24:30; Лк 21:27. "Облако", см Откр 1:7.

14:15 Ср. Мф 13:39; 1 Фес 4:17.

14:18 "Ангел... вышел от жертвенника" - откуда вопиет кровь мучеников (Откр 6:9; Откр 11:1) и возносится молитва святых (Откр 8:3-5; Откр 9:13); ангел приносит их Богу, моля Его о справедливом воздаянии.

14:19 "Точило гнева Божия" - символ поражения мирового зла (ср. Ис 63:1-6; Иоил 3:13; Откр 19:15.

14:20 "За городом" - истребление язычников совершается вне Иерусалима, согласно Зах 14:2 сл.; Иез 38-39; ср. Лев 4:12; Евр 13:11-12. 1600 стадий - 4 (страны света) х 4 = 16; 16 умноженное на 100 (число, означающее множество).

15:2 "Стеклянное море", смешанное с огнем. Огненное испытание, пройдя через которое избранники Агнца спаслись, подобно Израилю в дни Исхода.

15:3 "Песнь Моисея" - песнь народа Божия после освобождения из рабства (Исх 15:1-18), сотканная из библ. реминисценций.

Греч. слово ἀποκάλυψις означает откровение. Бог открывает избранным таинственные реальности, глазным образом относящиеся к будущему.

Нам трудно разграничить жанр пророческий и апокалиптический. Древние пророки воспринимали Божий откровения и передавали их в устной форме. Авторам апокалипсисов Бог посылает видения, и они записывают их. Ценность этих видений определяется символикой, которой они проникнуты. Описывая видения, тайнозритель выражает на языке символов то, что Бог ему показывает, не заботясь о стройной форме повествования. Чтобы понять их, надо постигнуть особенности его метода и перевести на язык понятий употребляемые им символы; иначе можно исказить смысл данного ему откровения.

Апокалипсисы вызвали живой интерес в иудейской среде, в том числе и у ессеев, в последние столетия перед Р.Х. Подготовленный видениями, бывшими пророкам Иезекиилю и Захарии, апокалиптический жанр расцвел в творчестве пророка Даниила и во многочисленных апокрифических творениях в эпоху зарождения христианства. В НЗ-ный канон был включен только один апокалипсис, автор которого сам себя называет: Иоанн, сосланный на остров Патмос «за слово Божие и за свидетельство Иисуса Христа» (Rev 1:9). Христианские писатели II в. Папий, св Иустин Философ, св Ириней, Климент Александрийский, Тертуллиан и другие подтверждают авторство св Иоанна. Старец апостол, временно разлученный со своей Ефесской паствой, около 95 г. обратился к ней, — провидя ожесточенную борьбу сил зла с Церковью Христовой, — с увещанием хранить верность в грядущих испытаниях.

Как и кн. пророка Даниила, Апокалипсис является таким образом ответом верующим на волновавший их вопрос: почему Бог попускает такие гонения на избранных Его? Ин возвращается к основным темам пророческих писаний —о великом Дне Ягве (Amo 5:1-8), о святом народе, порабощенном могущественными врагами, рассеянном и почти уничтоженном вследствие жестоких гонений. Пророки возвещали близость дня спасения, когда Бог придет освободить свой народ из-под власти угнетателей и подчинит ему врагов Израиля. В конце I в. Церковь — Новый Израиль — вновь подвергается кровавым гонениям (Rev 13; Rev 6:10-11; Rev 16:6; Rev 17:6) со стороны Рима, вдохновляемого сатаной (Rev 12-13 Rev 2-4), и вновь торжествует во исполнение слов Господних «Врата ада не одолеют ее» (Mat 16:18).

Откр. Ин. можно разделить на вступление (Rev 1:1-8), три части и заключение (Rev 22:6-21). Первая часть (Rev 1:9-3:22) открывается видением Иисуса Христа во славе, повелевающего своему апостолу написать в назидание семи Асийским Церквам то, что возвещается в кратких пророческих посланиях. Во второй части (Rev 14:1-19:10) изображаются грядущие бедствия. Описывается снятие семи печатей (Rev 5:1-8:1), семь труб (Rev 8:2-11:19), семь знамений (Rev 12:1-15:4), семь чаш гнева (Rev 15:5-16:21) и суд Божий над Вавилоном (Rev 17:1-18:24). В третьей части (Rev 19:1-22:5) повествуется о победе Агнца над зверем и драконом, о страшном Суде, о славе нового неба и новой земли, о граде Божием, о блаженстве праведных.

Историческая интерпретация Откр раскрывает его основной смысл. Но значение книги этим не ограничивается: в ней изображается непрекращающаяся в течение веков борьба сил добра и зла, которая закончится сокрушительным поражением антихриста и его служителей, преображением неба и земли и вечным торжеством Агнца и верных Ему. Она является источником, питающим веру и укрепляющим надежду христиан всех времен.

Жертва Агнца принесла окончательную победу и, каковы бы ни были испытания, которым подвергается Церковь Христова, она не должна сомневаться в верности Бога Своим обетованиям — Господь «грядет скоро» (Rev 22:20). Апокалипсис — великая эпопея христианской надежды, победная песнь гонимой Церкви.

Комментарий к переводу еп.Кассиана

Комментарий к текущему отрывку

Комментарий к книге

Комментарий к разделу

14:2 Т.е. леопарду.

14:8 Другой возможный перевод: "которых имена написаны от основания мира в книге жизни у Агнца закланного".

14:10 Другой возможный перевод: "кто ведет в плен, тот сам пойдет в плен".

Комментарий к «Толковой Библии» Лопухина

Комментарий к текущему отрывку

Комментарий к книге

Комментарий к разделу

11:19 А таинственное видение открывшегося храма и стоящего в нем ковчега завета говорите будущем совершеннейшем союзе Бога с людьми. Как (в видении) храм (святое святых), прежде недоступный, сделался доступным, и ковчег завета, прежде сокрытый и невидимый, стал видим, так точно и для праведных и совершенных людей после Страшного суда станет доступно самое тесное общение с Богом, самый тесный и внутренний союз (Андрей Кесарийский, Pape). Откровение этой тайны сопровождалось молниями (угроза судом), голосами и громами (указание на самый суд), землетрясением (символ перемены вещей) и великим градом (грозные последствия суда) (Генгстенберг).

12:1 Пред глазами тайнозрителя явилось на небе великое знамение. "Явилось" употреблено в смысле "оказалось пред глазами", "внезапно стало видимым". Знамение есть такой символ, такое символическое явление, которое имеет значение не только в отношении к цели, с которою оно употреблено, но и само по себе и в себе (2 Кор 12:12). Знамение — небесного происхождения, и должно быть понимаемо и принимаемо как особенный способ откровения Бож. воли. Знамение это есть жена.

Самым справедливым мнением может быть признано то, которое принимается большинством толкователей и которое состоит в понимании под образом жены Христианской Церкви, и притом на всем протяжении ее истории, от первых дней апостолов и кончая временем господства антихриста. Жена — это именно святая и славная Христова Церковь, какою она была с самого своего начала и какою она должна остаться до конца мира, — Церковь победоносная, Церковь, всех и все освящающая божественною благодатью, Церковь, как верная жена, состоящая в неразрывном брачном союзе с Господом Иисусом Христом и постоянно рождающая новых и новых чад не только через обращение неверующих, но и через таинства крещения и покаяния.

Одеяние жены в солнце есть выражение высшей славы, чистоты и совершенства жены — Церкви. Луна при жене — с тою же целью, т. е. для придания ей большего света и большего блеска, для более очевидного обозначения ее прославленности и близости к небу. Этой цели служат и звезды, окружающие голову жены в виде (не короны) венца, говорящий о том, что ее слава есть следствие ее победы, ее личного достоинства. А то, что венец этот состоит именно из 12 звезд, ясно указывает на то, что Церковь Христова украшается двенадцатью апостолами.

12:2-4 Жена имела во чреве и кричала, так наступило время ее родов. Эти мучения — муки и труды Христианской Церкви, которые испытывает она при рождении — приобретении каждого нового члена, при обращении заблуждающихся, при раскаянии грешника (Св. Ипполит, Primasius, Клифот), и относятся вообще по всему времени существования Христ. Церкви. Знамение дракона Иоанн также видит на небе, что означает лишь то, что его образ был замечен на небесном своде, где явился и образ жены. Дракон, будучи морским чудовищем (Ис 51:34), обратился в символ изображения земной силы, владыки мира. Поэтому диавол, как князь мира сего, является в Апокалипсисе под образом дракона. Это подтверждается и 9 ст., где великий дракон прямо называется своим именем, как диавол и сатана (Св. Викторин, Андрей Кесарийский, Генгстенберг, Клифот и др.). И дальнейшие черты, которыми Иоанн описывает дракона, могут быть приложимы только лишь к диаволу и к его борьбе с Христианскою Церковью.

Красный, огненный цвет дракона указывает главным образом на то, что диавол есть общий виновник гнева и зла на земле и останется таковым до конца; цвет огня означает также и силу истребительного и губительного свойства диавольской природы.

Головы диавола-дракона означают его диавольскую мудрость, мудрость века сего, а десять рогов — его могущество, как властителя всего мира. На это же самой указывают и диадемы, как царское головное украшение.

Хвост диавола — это обнаружение его существа и греховной воли, пример его греховного поступка. Поэтому небесные звезды суть небесное воинство, надземные создания, ангелы, которых увлек диавол своим примером, и не только сам по своей греховности и неповиновению отпадает от Бога, но к тому же побуждает и других ангелов. Они, последуя ему, оставляют свое небесное жилище, свою нравственную близость к Господу Богу и все свои силы употребляют на распространения зла и греха на земле среди людей. Упоминание же о третьей части говорит не о точном математическом числе, но о числе достаточно большом, хотя и меньшем, чем то, которое осталось верным Господу.

Если под женою нужно разуметь Христианскую Церковь в ее идеале, то положение диавола перед нею нужно рассматривать, как приготовление его вступить с нею в открытую борьбу; и его намерение пожрать будущего младенца можно понимать в смысле причинить развращение и нравственную гибель.

12:5 Под рождением младенца разумеется рождение Христа в сердцах верующих. Церкви всегда присущи родовые муки при воспитании и созидании святых. Церковь рождает, приобретает того или другого верующего; она воспитывает сердце верующего и руководит им. Эти верные чада Церкви всегда были и будут, и Церковь всегда трудилась и как бы мучилась родами, созидая их. Но эти чада будут более совершенными в конце мира, во время антихриста. Тогда эти совершенные члены (чада) Церкви будут пользоваться преимущественным божественным покровительством в их борьбе с диаволом-драконом. Господь будет восхищать их к Своему трону, т. е. будет приближать их к Своей благодати и милости и помогать им не только самим оставаться на нравственной высоте, но и влиять чрез нее и на других людей. Нравственная сила таких святых людей как теперь, так особенно в последнее время, будет столь велика, что может быть уподоблена железному жезлу пастыря, пасущему народы. И теперь, в наше время, Церковь рождает сынов — мужей, но они при среднем уровне благочестия не так заметны. В последнее же время при возрастании нечестия, при усилении антихристианства они должны будут выделиться не только пред нечестивыми, но и пред благочестивыми, и вследствие усиленной борьбы особенно усовершатся и прославятся в добродетелях. Естественно, тогда и сила нечестия обрушится на Церковь, стремясь прекратить развитие и даже самое существование христианской религии чрез извращение ее догматов и дисциплины посредством лести, обмана и насилия.

12:6 От судьбы сына Иоанн обращается к судьбе матери — жены. Ее бегство в пустыню также должно быть понимаемо в переносном смысле. Пустыня в соответствие символическому образу жены, изображающей христианскую идеальную Церковь, может быть символом отсутствия благоприятных жизненных духовных и физических условий. Христианская Церковь есть небесное чадо; на земле она имеет только временное пребывание, и ее отечество — на небе. Однако же она обречена жить на земле. А так как земные условия не соответствуют ее существу и не могут удовлетворить ее потребностей, то, естественно, она должна жить среди них как бы в пустыне: она должна искать себе небесной манны и чудесной воды. Церковь, если хочет остаться святою и славною, должна отречься от соблазнов и бежать от диавола, бежать в пустыню, т. е. отрекшись от чисто земных удовольствий и славы, жить в этом мире как бы в пустыне. Христианская Церковь живет и как бы не живет на земле: она живет как бы в пустыне, ибо поддерживает свое существование не единым хлебом, но и глаголом, исходящим из уст Божиих (Мф 4:4). В таком положении Христианская Церковь, питаемая и поддерживаемая Богом, должна пробыть 1260 дней. Это число может быть рассматриваемо и как указание на Бож. определение, и как указание на дни господства антихриста, когда Христианской Церкви в особенности придется быть гонимой; тогда для нее наступят особенно тяжелые времена.

12:7-8 Непосредственно за восхищением сына — мужа к Бож. престолу между разгневанным неудачею драконом и небесными силами произошла борьба. Она представлялась Иоанну происходившею на небесном своде и имела образ сражения между Михаилом и ангелами с одной стороны и между драконом и его ангелами — с другой. Михаил есть ангел, один из тварных духов, приближенных к Господу Богу (Дан 10:13,21; 12:1; Иуд 9). Михаил, как архистратиг небесных сил (ср. Нав 5:13-16), как их руководитель, во главе их является защитником добра, и правды, и блага всего человечества, в особенности же христиан как духовного Израиля, народа Божия по преимуществу (Клифот). Таким образом, борьба представляется происходящею между небесными силами добрыми и злыми. Она кончилась тем, что злые ангелы вместе с их начальником драконом-диаволом были побеждены, и для них уже не нашлось места на небе. Так как только искупительные заслуги Христа Спасителя положили конец прежнему доступу диавола на небо и некоторому равноправному положению среди добрых ангелов, то и борьбу эту, и победу нужно отнести к тому времени, когда совершилось пролитие Христовой крови, — ко времени установления Нового Завета. Ангелы на небе первее всего воспользовались плодами этой жертвы и окончательно узнали из своей среды диавола, а вслед за ними и вместе с ними так поступали и поступают эти истинные христиане (1 Ин 5:4).

12:9-10 Дракон назван древним змеем в смысле указания на первый человеческий грех, виновником которого был злой дух, вошедший в змея и соблазнивший Еву. Дальнейшие названия его: диавол и сатана — суть синонимы и значат — клеветник и противник. Прежде дракон-диавол, пользуясь свободным доступом к небесному престолу, клеветал на всех людей и обольщал всю вселенную. Теперь он низвержен с неба вместе со своими ангелами и, значит, лишился одного своего прежнего преимущества. Но у него по-прежнему осталась возможность обольщать всю вселенную.

Громкий голос — не единичный голос, но как бы соединенный хор; и в этом общем прославлении Бога принимали участие и ангелы, и старцы, и прославленные люди. Они прославляют Бога за спасение, как дело милосердия Божия, за водворение царства Божия и власти Иисуса Христа как искупителя и Богочеловека. Побуждение к славословию — низвержение клеветника, т. е. диавола, когда он уже не имеет прежнего доступа к Господу и когда сами люди почувствовали в себе силы, необходимые в борьбе с ним.

12:11 Теперь все люди, правильнее сказать, все христиане могут побеждать диавола. Орудием победы служит для них кровь Агнца. Но христиане побеждают диавола и словом свидетельства, т. е. последованием учению Иисуса Христа, жизнью, в которой ясно выражается их вера в Него (Эвальд); они пренебрегают даже самою своею земною жизнью (душою), предпочитая лучше умереть, чем отказаться от веры.

12:12 Такая перемена в отношениях людей к клеветнику диаволу наполнила радостью весь мир; и поэтому небесное славословие приглашает возрадоваться и возвеселиться небеса и живущих на них, т. е. небожителей и истинных христиан, живущих небесными, а не земными интересами. Живущим же на земле исключительно земными интересами возвещается горе. Это горе заключается в том, что диавол, изгнанный с неба, теперь будет неистовствовать с особенною силою, ибо, по знамениям времени, сообразит о краткости срока, оставшегося для его преступной деятельности.

12:13-14 Описавши небесное поражение дракона-диавола и небесную радость по поводу этого события, Иоанн (13 ст.) снова возвращается к бегству жены (6 ст.) и дополняет его описание некоторыми новыми чертами. Жена спасается в пустыню при посредстве двух крыльев великого орла. Эти крылья, нужные жене для быстрого бегства от дракона, так же имеют символическое значение, как и сама жена. Господь Бог берет (ср. Исх 19:4; Втор 32:11) под Свое покровительство Свою Церковь и дает ей два крыла Своего всемогущества и благости. Христианская Церковь, пользуясь ветхозаветным законом и новозаветною благодатью, может достигать совершенства своих членов. И в пустыне мира среди жизненных условий, даже во времена антихриста, христиане могут и должны удаляться от соблазнов мира и стремиться к небесному. Значит, Церковь (христиане) убегает в пустыню в свое место не столько для того, чтобы обезопасить себя от преследования дракона, сколько для того, чтобы питаться в продолжение 3½ лет, жить возвышенною жизнью, пользуясь учением и таинствами, данными от Господа Бога. Срок 3½ года (ср. Дан 7:25; 12:7) ближе всего относится к последнему времени антихриста, времени проповеднической деятельности двух свидетелей (11:3), хотя бегство жены в пустыню обозначает ее постоянное отношение к жизненным земным условиям. Так можно рассуждать потому, что антихристианское время 3½ года должно быть принимаемо как типичное, когда особенно будет заметно то, что в большем размере совершается всегда.

12:15 Видя улетавшую жену, дракон, чтобы погубить ее, пустил вслед ей из своей пасти воду. Образ взят из природы: змей, ужаливая, испускает яд. Под водою нужно разуметь и вообще военную силу, войска, а также всякое насилие и всякую лесть и хитрость, которые когда-либо были и будут употребляемы врагами Церкви против нее.

12:16 Жене помогло не небо, а земля, поглотившая воду. Это указывает на то, что история Христианской Церкви, несмотря на все усилия врага ее диавола, будет идти своим путем, начертанным ей от Бога. Сами жизненные условия, в которых она будет находиться в то или другое время, те или другие государственные и общественные перевороты естественно и верно будут спасать Церковь от крайностей бедствий, стеснения и насилий. Христианская Церковь была и будет недоступна для диавола, как апокалиптическая жена, убежавшая в пустыню, недоступна для дракона.

12:17 Остальные, упоминаемые Апокалипсисом, будучи семенем жены, суть, следовательно, также дети Христианской Церкви (Андрей Кесарийский, Корнелий а-Ляпиде, Яковлев, Омерлен и др.), но отличные от тех чад ее, которые разумеются под образом сына — мужа, и суть избранные и совершенные, эти же обыкновенные ее чада, простые верующие, люди мира и мирской деятельности. Они могут падать и грешить, но могут каяться и получать прощение грехов. Иоанну открывается (3 Цар 19:18), что такие верующие существуют, что их знает не только Бог и Церковь, но знает их и диавол, не оставлявший их в покое и устраивающий против них свои козни (Еф 5:15). И Церковь, будучи общею матерью, одинаково должна думать и о них; и если она сама как бы поддерживается своими совершенными членами в своей чистоте, то не должна забывать и несовершенных, которые нуждаются в ее поддержке, ибо против них также направлена диавольская злоба.

13:1-2 Первый стих нужно принимать как указание на новую сцену зрения, как на новое явление пред очами тайнозрителя, при совершенно новой обстановке (Св. Мефодий, св. Ипполит, Андрей Кесарийский, Корнелий а-Ляпиде). Иоанн видит зверя, выходящего из моря, а не из бездны, как в 11:7. Очевидно здесь речь о другом существе. Зверь 13-й главы совершенно самостоятельный символический образ (ср. Дан 7:37; 20:24). Самое наименование "зверя" употреблено здесь в смысле такого животного, у которого особенно выступают свойства жестокости и кровожадности. Он выходит из моря, которое на языке Свящ. Писания весьма часто употребляется в смысле множества народов, притом народов неспокойных, мятущихся и враждебно относящихся к царству Божию, к народу Божию (Пс 93:3; Ис 8:7,8; 17:12; Иер 46:7). На этом основании и символ зверя, выходящего из моря, нужно понимать как изображение существа, которое выходит из среды грешного, боговраждебного человеческого мира. Таким образом зверь 13-й гл. есть антихрист, который, по верованию Православной Церкви, будет последним представителем и выразителем боговраждебной диавольской силы, царем антихристианского царства. Дальнейшие признаки описываемого зверя символически изображают пред нами, как и чрез кого действовал диавол в прежнее время, и как и чрез кого будет он действовать в последнее время.

Зверь в Свящ. Писании служит обыкновенно символом царства, а голова зверя — указанием на царя, стоящего во главе царства. Поэтому, и сообразно с 17:10, изображение зверя с семью головами есть только прием апокалиптического раскрытия истины, и под головами нужно разуметь царей и царства в их последовательности. Царства, представляемые семью головами зверя, суть, очевидно, те царства и народы, которые были враждебны установлению Бож. царства на земле и опасны для народа Божия. Сам тайнозритель не дает никакого решения вопроса об этих царствах. Очевидно, как для него, так и в существе дела важно не то, в каких определенных царствах обнаруживалась боговраждебная сила диавола. Более важно, что эта диавольская сила, сила князя мира сего, обнаружится таковою и в последнее время, и притом так, что предшествующие ее обнаружения как бы войдут в общий состав; и все зло, которое по частям обнаруживалось в мире в лице тех или других царств и государей, враждовавших против царства Божия на земле, обнаружится во всей своей совокупности в лице царя последнего царства, в лице антихриста, зверя о семи головах.

Говоря о десяти рогах зверя, св. Иоанн не указывает, как были размещены они. Он как бы хочет показать, что рога зверя принадлежали не какой-либо одной голове, но всему зверю, всем головам вместе и каждой в отдельности. Рог есть общеизвестный в Свящ. Писании символ могущества власти, и десять рогов, как число полноты, говорит, таким образом, о высшей силе и могуществе зверя антихриста. И если когда-либо эти десять рогов будут означать нечто определенное, т. е. десять царей с их царствами, то только в последнее время, в дни антихриста. Диадемы над рогами зверя, как царское головное украшение, также говорит о царской власти зверя-антихриста, о его праве обладать миром, каковое право он получит от диавола-дракона (ст. 2). Такое происхождение власти зверя естественно отразится на его отношении к Богу: мы видим на головах зверя имена богохульные, которых было, очевидно, несколько. Смысл этого тот, что зверь, как орудие деятельности диавола, столь проникается боговраждебными стремлениями, что у него, как бы на его лбу, будет отражаться то внутреннее существо, которым будет самопроизношение и богохульство (Клифот). Об этом предсказано и ап. Павлом в послании к Солунянам (2 Фес 2:4; ср. Дан 7:8,25). Для указания на губительность и зловредность деятельности зверя ему приписываются свойства не одного, а трех зверей: барса (лукавство), медведя (упорство) и льва (высокомерие и алчное властолюбие); все это вместе говорит о коварстве и жестокости. Дракон, т. е. диавол, дает этому зверю свою силу, свой престол и великую власть. Сила диавола — это те его природные силы и способности, которые принадлежат ему как духу и первому и высшему божественному созданию. Трон диавола есть весь мир, князем которого называет его Свящ. Писание. Господь попускает диаволу пользоваться властью над миром, хотя лишь постольку, поскольку сам мир, как лежащий во зле, позволяет диаволу властвовать над собою (1 Ин 5:19).

13:3 Описавши зверя, каким он вышел из моря, Иоанн, далее, обращает внимание на перемену, происшедшую в его образе.

Голова зверя была смертельно раненою уже при самом выходе его из моря. Теперь же Иоанн наблюдает только тот факт, как эта рана на его глазах исцелела.

Этот символ закланной, а потом исцеленной головы нужно изъяснять не по отношению к одной какой-либо голове зверя, но по отношению ко всему зверю. Поэтому смертельную рану головы нужно отожествлять с небытием зверя 17:11, а исцеление — с его появлением вновь. Головы зверя есть способность зверя и его вдохновителя — диавола искушать и соблазнять мир, поэтому и смертельная рана головы обозначает временную потерю этой способности или ее ослабление. Но голова была лишь смертельно раненою, а не отделенною и уничтоженною, и, следовательно, способность зверя губить была не то, чтобы совсем отнята от него, но лишь лишена возможности проявляться в своей прежней силе. Таким образом раненая голова будет означать то, что во время предшествующее диавол был лишен некоторой части своей свободы в боговраждебной деятельности. Но по попущению Божию эта свобода снова возвратится ему. В лице антихриста, этого зверя со всеми семью головами, он начнет действовать с особенною силою и энергией. Рана была нанесена диаволу христианством, которое оградило христиан от диавольской прелести и дало им силу противостоять просив его козней именем Иисуса Христа и силою животворящего креста. Но когда в христианском мире совершится отступление от божественной истины, тогда и диавол получит свою прежнюю свободу. Его голова исцелеет и он проявит свою деятельность в такой же степени, в которой проявилась она в идолопоклонстве и гонении против христиан. Такое возвращение прежней диавольской силы и влияния, и прежних форм этого влияния будет поистине удивительно (13:4-8). И это удивление приведет землю, т. е. живущих на ней, к прямому поклонению дракону, который дал власть зверю. Здесь не указывается, что люди того времени будут различать зверя, т. е. антихриста, от дракона, т. е. от диавола, и выражение поклонения дракону говорит лишь о том объективном факте, что почитание зверя в действительности будет почитанием дракона; так как зверь-антихрист будет иметь силу и значение лишь постольку, поскольку получит их от дракона-диавола.

13:4-5 Люди поклонятся зверю не только так, как кланяются иногда перед людьми достойными уважения и удивления, но поклонятся как богу. Они поставят его выше всякого сомнения, а несравнимость, полнейшее совершенство есть свойство божественное (ср. 2 Фес 2:4). Дальнейшие черты описания зверя еще более приближают его к тому антихристу, о котором говорят ап. Павел (2 Фес 2:4,8) и прор. Даниил (Дан 7:8) и который будет послушным орудием в руках диавола, духа гордости и злобы. Гордость антихриста, по слову Спасителя, выразится в том, что он не признает себя чьим-либо посланником, но придет от себя (Ин 5:43). Деятельность антихриста-зверя будет лишь попущением и даже прямым воздействием Божиим ("ему будут даны"). Поэтому и это господство в мире богохульства и богопротивления продолжится 42 месяца. Срок этот нужно отожествлять с сорока двумя месяцами попирания народами Иерусалима (11:2) и с 3½ годами укрывательства жены от дракона в пустыне (12:6,14). И св. отцы, и учители Церкви (св. Ириней, Кирилл Иерусалимский, Иоанн Златоуст, блаж. Иероним и др.) о продолжении царства антихриста определенно утверждали, что антихрист будет царствовать три с половиною года. Но и в этот краткий период антихрист при содействии диавола успеет совершить свое дело, а мир достаточно обнаружит свою зрелость для суда, так как к тому времени дойдет до крайнего развития своего нечестия, и сам встретит антихриста как выразителя и представителя своего нечестия.

13:6-10 Так как антихрист будет стремиться выставить себя богом, то для него, по силе вещей, даже будет необходимо унижать и холить все то, что люди почитали прежде за Бога, за божественное и святое. Он будет хулить Бога, Иисуса Христа и Его дело искупления, будет хулить небо, жилище Божие, место Бож. престола, будет хулить и живущих на небе, — св. ангелов и прославленных святых. Антихрист употребит все диавольские козни для соблазна верующих и все средства насилия. Его власть будет столь велика, что будет простираться на всех живущих на земле и благочестивых и нечестивых. И ему поклонятся все те, имена которых не написаны в книге жизни Агнца. Книга Агнца эта та же, что и 21:27. Прибавление определения Агнца указывает на то, что спасение благочестивых от козней диавола и антихриста всецело зависит от веры в Иисуса Христа и от надежды на милость Божию. После подробного описания зверя-антихриста и тех страшных печальных последствий, причиною которых будет его царствование, откровение обращается с призывом к внимательности. Для благочестивых в этом воззвании заключается утешение и ободрение и вместе призыв к терпению, к усилению подвигов бодрствования и благочестия; по отношению же к нечестивым в этом воззвании заключается угроза божественным возмездием, которое рано или поздно, но всегда верно вступает в свои права. Зверь-антихрист пойдет в плен, будет лишен свободы и ввержен в геенну огненную (20:19); как он убивал мечем, уничтожал и разрушал, так и сам будет уничтожен мечом, исходящим из уст Божиих, будет уничтожен духом уст Господа (2 Фес 2:8). Из этого верующие могут почерпать для себя утешение и ободрение. Выражение "здесь" указывает на то, что именно теперь, во дни антихристианских насилий, нужно особенное терпение, а также и на то, что во всем сказанном имеются ввиду терпение и вера только истинных христиан (Жданов, Лютард, Генгстенберг, Клифот, Эвальд). В пояснение факта особенной успешности деятельности антихриста среди человеческого общества пред взором тайнозрителя открывается картина нового явления — второго зверя.

Зверь этот выходит из земли, тогда как первый вышел из моря. Следовательно, он, как выходящий из земли, будет представителем всего того, что составляет собственность земли и всей земной культуры, как она вырабатывается долгой историей человеческого общества и того материализма, который все сводит на действия естественных природных сил, не оставляя места для духа и Бога. Согласно с указанием самого Апокалипсиса (16:13; 19:20) толкователи смотрят на этого зверя как на лжепророка, действующего одновременно с первым зверем-антихристом (ср. Мф 24:23-26). Как первый зверь из моря есть личность антихриста — человека греха, царя последнего времени, так точно и второй зверь из земли есть также личность, хотя отличная от антихриста, но тесно связанная с ним как по времени, так и по цели их деятельности. Второй зверь будет лжепророком в широком смысле этого слова, именно как провозвестник пред людьми воли антихриста, пришедшего по действию и воле диавола.

13:11-12 Подобие второго зверя Агнцу нужно ограничить лишь видом рогов (Эбрард, Süller). Сила характеристики в том, что зверь по рогам не совсем такой, как Агнец, а лишь подобен ему. Зверь из земли имеет только два рога (Агнец — семь рогов), что, означая его меньшую силу, отличает его как от Агнца, так и от дракона и зверя. Он может быть только служебною силою по отношению к дракону и зверю; а по отношению к Агнцу он может быть только обманщиком, прикрывающимся внешним видом. Его внутреннее существо и цель его появления, как совершенно противоположные существу Агнца и его отношения к миру, ясно указываются в последних словах стиха: "говорил как дракон". Его слова суть слова лукавства и прельщения, и их цель будет соблазн и гибель людей (Мф 7:18). При этом он будет исполнителем чужой воли и чужого желания, о чем ясно говорит выражение "пред ним". Действуя в качестве слуги зверя-антихриста, лжепророк заставит всю землю и всех людей поклониться этому последнему. В 8 ст. было сказано, что антихристу поклонятся все живущие на земле, имена которых не записаны в книгу жизни, т. е. все люди, кроме избранных и совершенных христиан. Здесь (12 ст.) говорится то же самое, только действующим в совершении этого дела выставляется новое лицо — лжепророк.

13:13 Таким образом, вся деятельность лжепророка будет направлена к увеличению власти и влияния антихриста над миром. Для этого он будет совершать великие знамения, которые будут во всяком случае естественными и действительными фактами, действительными, а не кажущимися чудесами, хотя и совершающимися по диавольской силе (Св. Иустин Философ, Клифот, Süller, Лютард). И если эти чудеса почему-либо могут быть названы ложными, то потому только, что будут совершаться для обольщения, обмана и беззаконных внушений. Таково, например, будет чудо низведения огня с неба, которое он совершит в противовес чуду двух свидетелей (11:5), изводивших огонь из своих уст, и которое будет "пред людьми", т. е. с характером показным, публичными и с целью произвести впечатление на людей (ср. 3 Цар 18:38; 4 Цар 1:10,12).

13:14 Лжепророк, как известная личность, при посредстве своей проповеди и чудес склонит людей не только воздать почести самому зверю-антихристу, но даже сделать его изображения и пред ними поклоняться. Эта черта деятельности лжепророка указывает на то, что антихристово царство последнего времени будет носить характер религиозности и будет иметь целью возвещение новой религии. Новая религия будет противоположностью христианству — антихристианством; тогда будут веровать в самого антихриста, который и объявит себя Богом. Он потребует себе божеских почестей, потребует особого богослужения и почитания своих изображений (ср. Дан 3).

13:15 В последнее время мира для испытания христианской веры будет нечто особенное. Заговорит статуя зверя-антихриста и отдаст приказание убивать всякого, кто не будет поклоняться пред нею и пред другим изображениями зверя. Значит, тогда будет объявлено полное и повсеместное гонение против всякой другой религии, кроме религии антихристианства. Тогда возможно будет по действу сатанину и чудо со статуей, как будет возможно для лжепророка и низведение огня с неба.

13:16 Начертание зверя может напомнить собою обычай древних римлян, у которых иногда воины выжигали на своих руках и лбу имена своих предводителей, а рабы (добровольно или насильно) — имена своих господ. Начертание антихристианского времени будет насилием и безусловным стеснением только лишь для святых, для тех, которые не пожелают поклоняться зверю и его статуям. Всякий, кто решится отказаться от принятия начертания, тот тем самым подвергнет себя на полную общественную отчужденность и беспомощность. В этом, несомненно, сильное средство склонить всех малодушных и слабых к признанию власти антихриста и достигнуть цели прельщения людей. Начертание было двояким. Но так как по еврейскому и греческому обычаю того времени буквы алфавита очень часто служили цифрами, так что известное сочетание букв давало то или другое имя или соответствующее тому число и наоборот, то число и имя по отношению к зверю суть то же самое и служит определением его личности, по которому он будет известен среди людей того времени. Тайнозритель не назвал прямо этого самого имени; он указал лишь только соответствующее ему число, представивши самой человеческой мудрости открыть действительное имя антихриста.

Здесь, т. е. при открытии этого таинственного имени и его значения, нужна мудрость, нужно особенное напряжение ума.

13:18 Это и трудно и легко. Трудно потому, что требуется нравственное совершенство, легко же потому, что, с одной стороны, сами обстоятельства того времени (Эбрард, Hoffman) будут способствовать этому, с другой стороны, и число зверя, которое нужно счесть, есть число человека, т. е. число (Генгстенберг), составляющее имя человека, в обычном употреблении и значении человеческого имени. Нужно отыскать такое человеческое имя, которое бы суммою своих букв, переведенных на цифры, давало сумму 666.

Не иным чем, как всевозможными натяжками, были все же мнения, которые в антихристе думали видеть напр. Магомета, патр. Никона, Наполеона и других исторических личностей. История в ее прошлом еще не дала нам антихриста-зверя, и потому не может быть указано в прошлом и его имя или число его имени. Но нельзя числу 666 придавать и исключительно символическое значение. При решении вопроса о числе зверя нужно обратить особенное внимание на то, что в тексте нарочито повторено число зверя равносильно числу его имени. А если так, то нет никакого основания обращать исключительное внимание только на число, а не число и имя. Нужно, отожествляя имя зверя и число его имени, относить их к антихристу, как его личное имя. Во всяком случае то истинное имя антихриста, которое дает сумму 666, вместе с другими признаками будет принадлежать его исторической личности, как она изображена по пророчеству св. Иоанна, ап. Павла и прор. Даниила. Иоанн не назвал этого имени теперь, но не потому, что хотел чрез то создать загадку, но потому, что знание этого имени теперь и ненужно, ибо бесполезно. Оно будет нужно и полезно только лишь в последнее время, когда появится тот человек, который и будет носить это имя. Сообразно с словами Иисуса Христа: "иной придет во имя свое" (Ин 5:43) антихрист будет известною человеческою личностью и подобно ему будет носить собственное личное имя (Св. Ипполит, Андрей Кесарийский, Св. Ириней). Личное имя антихриста намеренно скрыто по воле Божией с особенными премудрыми целями, и только будущие времена откроют имя этого чрезвычайного противника Иисуса Христа и св. Церкви. В исполнении желания узнать имя антихриста нужно начинать не с его имени, но с других его признаков, указанных в Свящ. Писании, и имя антихриста, дающее число 666, нужно придать только тому (антихристу) лицу, к которому будут приложимы все другие признаки.

14:1-2 Чтобы более пролить утешения в сердца истинных христиан, Иоанн видит и описывает новое, не земное, но небесное отрадное явление. Взор христиан возводится к небу, к Бож. престолу и сонмам небожителей, окружающих его. На горе Сионе, который есть небесный храм, где Господь обитает среди ангелов и прославленных людей, Иоанн видит Агнца и с Ним 144 тысячи, у которых имя Его и имя Отца Его написано на челах. Кто эти 144 тысячи? Они не те, которые упомянуты в 7:9-17. Они другие. Они первее всего суть христиане прославленные, ибо являются не на земле, а на небе и вместе с Агнцем. На их челах написано имя Агнца и имя Его Отца, как награда за предшествовавшие подвиги земной жизни. Их земная жизнь, их христианские подвиги, их неуклонное последование и подражание Иисусу Христу — Агнцу непорочному так проникли все их существо, что как бы отражались на их челах и говорили о их принадлежности к Богу и Агнцу, а потому о заслуженности их блаженства.

14:3 Небесное блаженство прославленных состоит в слушании и участии в небесном песнопении, которое слышалось с неба, т. е. с той же сионской горы, от того же небесного престола. Голоса при пении сливались в одну дивную гармонию с мелодичными и тихими звуками гуслей. По содержанию песнь называется новою — новою в том смысле, что содержит в себе хвалу и благодарность 144 тысяч за все божественные благодеяния, которых они удостоилась в свое время. Поэтому никто и не мог научиться этой песни (2:17) и понять ее, кроме тех 144 тысяч, которые сами были свидетелями всего этого (1 Кор 2:9)

14:4-5 В похвалу и особенное достоинство совершенных ставится то, что они были строгими девственниками. В последние времена эти избранные и совершенные для того, чтобы оставаться верными христианству, при страшных гонениях антихриста среди невозможных условий должны были совершенно отказаться от брачной жизни, которая могла бы связать их нежелательными узами с антихристианским миром. Их девственность — девственность в широком смысле этого слова, как высшая христианская добродетель или как совокупность всех христианских добродетелей при полнейшем целомудрии. Они суть избранные, ибо, презрев брачную жизнь, все блага семейной жизни, предали себя на всецелое служение Богу и в этом смысле всюду ходят за Агнцем. Они первенцы в смысле лучших и избраннейших, они совершенно свободны от лжи и вполне непорочны. Итак, эти 144 тысячи, стоящие вместе с Агнцем на горе Сионе, — суть избраннейшие и совершеннейшие христиане и преимущественно христиане последнего антихристианского времени. Их 144 тысячи, ибо взято число, выражавшее полноту всех избранных и совершенных христиан, которые достигали и будут достигать совершенства.

14:6 От неба, где происходило предшествующее явление, взор тайнозрителя с 6 ст. обращается к земле. Он видит другого таинственного ангела, который был для него действительным ангелом, одним из числа множества служителей Бож. бесплотных вестников Бож. воли. Он летит посреди неба для того, чтобы весь мир слышал возвещенное им, ибо это действительно имеет для него (мира) важное значение. В руках ангела вечное Евангелие, т. е. некоторый свиток, книга (10:2), заключающая в себе известное содержание. Вечным это Евангелие названо потому, что заключает в себе слово Божие, которое нетленно, живо и пребывает вовеки (1 Петр 1:23-25). Евангелие ангел держал как знак того, что он послан благовествовать всем живущим на земле без исключения и подразделения, не только грешникам и язычникам, но и праведникам.

14:7 Если люди по действию диавола из-за страха пред его насилиями и под влиянием его козней поклонились зверю-антихристу (13:7), то теперь, в противоположность этому, они призываются из-за страха пред Богом воздать Ему славу как действительному Мироправителю. Настал для людей последний час возможности покаяния, ибо наступил последний час суда, после которого уже не будет этой возможности (Ср. Генгстенберг, Süller). Это видение ангела служит дополнением к явлению двух свидетелей (11:3-12) во втором порядке, может быть даже, что здесь разумеются именно эти свидетели; но во всяком случае это лица, подобные им; это — проповедники-апостолы последнего времени, как были они и в первое время христианства.

14:8 Второй призыв к покаянию через иного ангела состоит в указании на действительную жизнь антихристианского мира. Эта казнь — падение Вавилона. Хотя здесь говорится, что Вавилон пал, но он представляется павшим только в видении, и только в видении на это указывается людям антихристианского времени. Это падение Вавилона будет началом суда, первым камнем, брошенным в мир при его осуждении Богом (18:21). Сообразно с этим нужно объяснять и самое наименование Вавилона. Вавилон есть прекрасный образец для всякого боговраждебного города. А так как и в последнее антихристианское время царство антихристово задается целью заменить все святое и божественное человеческим и антихристианским, то и главный город этого царства как нельзя больше будет напоминать собою древний Вавилон. Поэтому под падением Вавилона естественнее всего понимать падение будущего Вавилона, главного города будущего антихристианского царства, если и не с таким же собственным именем, то с таким же характером его жителей и с таким же свойством и задачами власти его правителя. Причиною падения будущего Вавилона выставляется идолопоклонство, наименованное блудом. Это блудодеяние названо при этом яростным вином в смысле его силы воспламенять человеческое тело, человеческие страсти. Понятие же самого блудодеяния и любодейцы в Свящ. Писании очень часто употребляется в применении к городам (Ис 1:24; Наум 3:4) и обыкновенно указывает на все то развращающее влияние, которое оказывают те или другие города на народы своею торговлею, своими нравами и своим идолопоклонством. Как бы для усиления впечатления от падения Вавилона третий ангел громким голосом обращается с угрозою ко всем поклоняющимся зверю и принимающим начертание его. Угроза, очевидно, обращена к тем самым людям, которые по изображению 8 ст. упивались и услаждались яростным вином вавилонского блудодеяния, т. е. роскошною антихристианскою жизнью. Теперь, в противоположность этому, им угрожается предстоящею необходимостью пить чаши гнева Божия. Будут пить вино неразбавленное, которое означает гнев Божий, нисколько не смягчаемый божественным милосердием. Грешники, поклонявшиеся зверю, будут мучимы в огне и сере, что является принадлежностью адских мучений. Выражение же, что мучения будут происходить пред Агнцем и пред святыми ангелами, т. е. как бы ввиду их, указывает на особую силу мучений, горечь которых будет увеличиваться еще от того, что мучимые будут сравнивать свое научение с блаженством святых и постоянно думать о тех, за вражду к которым они сделались достойны вечного наказания.

14:11 Мучения грешников будут постоянны; им не будет перерыва, и поклонявшийся зверю грешник, мучимый изо дня в день, не будет иметь ни одной минуты успокоения, ни малейшего времени, свободного от этих мучений.

14:12 В угрозе грешникам страшными наказаниями святые должны почерпать для себя утешение и ободрение, преодолевать малодушие при своем постоянном исповедании христианской веры среди антихристианских гонений и питать твердую надежду, что эти гонения скоро кончатся.

14:13 Другое утешение святым возвещается новым небесным голосом, который повелевает Иоанну написать: "отныне блаженны мертвые, умирающие в Господе". Повеление говорит о том, что истина этого откровения должна занимать видное место и существенное значение среди других истин, которые уже возвещены ему и которые будут возвещены. Здесь под умирающими разумеются все христиане, которые умирают в истинной вере и в твердой надежде на Его милосердие. Они в самой своей жизни доказывают, что они достойны блаженства, как дара любви Божией, ибо и сами возлюбили Господа, доказывая это исполнением Его заповедей, всею своею христианскою жизнью, Которая есть непрестанный труд, непрестанная работа и непрестанное несение креста.

14:14 Мера долготерпения Божия истощилась, настал час воздаяния и праведникам, и грешникам. Иоанн в новом видении видит среди светлых облаков подобного Сыну Человеческому, имеющему на голове золотой венец, а в руке — острый серп. Светлое или белое облако составляет, так сказать, существенную черту будущего второго пришествия Господа (Мф 24:30; Лк 21:27). Поэтому явившийся, очевидно, Сам Иисус Христос, Мессия в Своем образе Сына Человеческого, имеющего прийти для суда над миром.

Серп в Его руках есть орудие жатвы и говорит о суде над миром.

14:15 К сидящему с серпом обращается ангел, выходящий из храма, обращается как вестник Бож. повеления, предопределенного от века. Следовательно, здесь речь не о приказании от ангела, но о приказании чрез ангела. Повеление исходит от Самого Бога; но и Сам Иисус Христос неоднократно свидетельствовал, что Его деятельность как Сына всегда сообразовалась с волею Отца небесного. Жатва, и по слову Спасителя, есть кончина мира (Мф 13:39), и, следовательно, и апокалиптическая жатва есть собрание всех верных (1 Фес 4:17) и выделение их от нечестивых пред произнесением окончательного приговора после Страшного суда. Он будет в то время, когда мир в своем развитии и добра и зла дойдет до предопределенного Богом предела.

14:17-18 Далее Иоанн видит другого нового ангела, который выходит из храма. Это, очевидно, один из простых ангелов, служителей Божиих и исполнителей Его воли. Вслед за этим ангелом появляется еще новый ангел. Но он выходит уже не из самого храма (11:19), не из святилища, но от жертвенника и назван имеющим власть над огнем. Следовательно, этот ангел принадлежит к числу тех ангелов, слуг Божиих, которые управляют в мире теми или другими стихиями. Он выходит от жертвенника всесожжения (6:9), от которого была возносима молитва убиенных праведников об отмщении нечестивым, т. е. о суде над миром. Теперь, как бы в ответ на эти молитвы, от того жертвенника выходит ангел с повелением от Бога произвести суд над нечестивыми.

14:19-20 Несомненно, под обрезанием винограда серпом ангела нужно разуметь суд Божий над грешниками. Они, отделенные от праведников, подвергаются возмездию гнева Божия. И виноград, брошенный в точило, был истоптан, т. е. грешный мир был подвергнут казни. Степень наказания и множество наказанных поясняется сравнением с обилием виноградного сока (названного здесь прямо кровью), который, не вмещаясь в приготовленном точиле, течет чрез его края. Это и означают слова текста: "потекла кровь из точила даже до узд конских на тысячу шестьсот стадий". Точило, место наказания, представляется находящимся вне города и служит указанием на место суда над грешниками. Суд этот будет происходить вне города. Под городом здесь разумеются те, кто живет в городе, т. е. святые Божии, которые, будучи собраны Господом от четырех ветров земли (Мф 24:31), составят город живого Бога. Это их собрание в единое целое после их окончательного отделения от нечестивых, обреченных на наказание и осуждение. Степень наказания этого поясняется обилием потока крови наказанных, который будет достигать по своей глубины до узд коней и будет течь на 1600 стадий. Сравнение, очевидно, взято из обыкновенных войн, когда кони сражающихся ходят по окровавленной земле. Число 1600 (40×40) говорит и о высшей степени наказания, и о всеобщности (4 страны света × 4 и × 100) этого наказания (ср. 14:10).

15:1 Новое видение и новый порядок Иоанн начинает описанием великого знамения, которое он называешь еще "чудным". Он видит четырех совершенно новых ангелов, о высшем чине которых можно заключать из того, что явление их названо великим и дивным знамением. О высшем чине семи ангелов говорит последующий эпитет: они имеют семь последних язв. Миссия ангелов важна в том отношении, что они являются провозвестниками и совершителями высшего проявления Бож. гнева, слугами праведного Судьи и Мздовоздателя.

15:2 Видение моря пред небесным престолом было описано уже в 4:6; но прежде оно было ясно и спокойно, как кристалл, теперь же отливало огнем. Море это, как принадлежность Бож. престола, может быть понято как особенная сфера, как его отблеск подобно радуге (4:3), как лучи Бож. существа, выражающие природу и свойства Его деятельности. По изображению 4:6 эти лучи были чистыми и спокойными (море было подобно кристаллу). Теперь же море смешано с огнем; теперь деятельность Божия по отношению к миру изменилась, и к ней присоединился огонь гнева Божия. На этом море, т. е. в сфере, в свете и блеске величественного и грозного Бож. существа стоят победившие зверя. Они победившие в том смысле, что не дали, не допустили зверя победить себя, не подчинились ему; они преодолели стремление зверя сделать их своими поклонниками и победоносно отошли в вечность к небесному престолу.

15:3-4 Они поют песнь, песнь Моисея и Агнца. Она песнь Моисея, потому что содержит в себе воспоминание о тех казнях, которые были посланы на Египет от Господа чрез Моисея. Но она и песнь Агнца, ибо в ней кроме того прославляется дело человеческого спасения, совершенного Иисусом Христом. Вместе с тем эта песнь (ст. 4) есть прославление за дела Бож. всемогущества, которые были явлены над царством антихриста и свидетелями которых являются эти победившие зверя, как мученики антихристианского времени, скончавшиеся во время преследований антихриста.

Предание об Апокалипсисе. В ряду свидетельств о происхождении какой-либо священной книги первое место принадлежит свидетельству предания. Если вся церковная древность с самого почти того времени, какому приписывается книга, высказывается известным образом о ее происхождении, то мы вполне уполномочены верить этому голосу Церкви, и внутренние данные самой книги имеют тогда второстепенное значение. Это и необходимо прежде всего помнить при критическом исследовании Апокалипсиса. На основании рассмотрения содержания и языка книги в связи с содержанием и языком четвертого Евангелия критика изобрела много гипотез относительно ее происхождения, но для нас имеет главное значение факт, что древнейшее церковное предание считает Апокалипсис писанием св. апостола и евангелиста Иоанна Богослова.

Правда, Игнатий Богоносец не говорит ничего о происхождении Апокалипсиса, но он знает уже его. Ничем иным, как отношением к этой священной книге, должно объяснять некоторые выражения апостольского мужа, как, например, в послании к Ефесянам 15:3, — ср. Откр 21:3 и подобное. От сочинения другого важнейшего свидетеля древности — Папия мы имеем только фрагменты. Но, к счастью, епископ Андрей Кесарийский (V в.) во введении к своему толкованию на Апокалипсис относит Папия к поручителям за его достоинство. Свидетельство ученого комментатора имеет тем большую цену, что он, конечно, читал сам сочинение Папия, следы существования которого находятся еще и в гораздо более позднее время. В другом месте своего толкования Андрей цитирует Папия буквально.

В ряду тех звеньев, которые соединяют апостольский век с последующими поколениями, не обращавшимися с апостолами, первое место принадлежит св. Поликарпу Смирнскому. Он является главным и непосредственным свидетелем апостольского предания для своего ученика Иринея, а через последнего — и для всей Церкви. Ириней свидетельствует, что Поликарп не только был научен апостолами и обращался со многими, видевшими Господа, но апостолами же был поставлен и во епископа Смирнского. Из числа апостолов особенно близок был Поликарп к св. Иоанну, что засвидетельствовал Ириней в послании к Флорину и к Виктору Римскому. Все значение Поликарпа и зиждется на его отношении к ап. Иоанну, а затем на том факте, что Ириней является, конечно, устами Поликарпа и других пресвитеров. Следовательно, и сообщения Иринея об Апокалипсисе можно возводить к тому же источнику.

И вот, что касается Иринея, то он является свидетелем признания боговдохновенности Апокалипсиса как происходящего от Св. Духа. Писателем его он считает "Иоанна, ученика Господа" — стереотипная фраза для обозначения апостола Иоанна. Писатель этой священной книги тождествен с писателем четвертого Евангелия. Приводятся Иринеем и буквальные выдержки из Апокалипсиса. Затем св. Ириней удостоверяет подлинность числа 666 (а не 616) и рассуждает о его значении. Наконец, высказывается он и относительно времени происхождения Апокалипсиса, относя его к концу царствования императора Домициана.

Наряду с этими главными имеется еще целый ряд свидетелей относительно достоинства откровения. Их голоса хотя иногда и не вполне определенны вследствие потери источников, однако в своем согласии представляют нечто стройное и внушительное. Так, весьма важно свидетельство св. Иустина Философа в "Разговоре с Трифоном Иудеем". По его убеждению, Апокалипсис написал "некий муж по имени Иоанн, один из апостолов Христовых". У него же есть выражения, которые объясняются зависимостью от Апокалипсиса. Свидетельство Иустина важно, во-первых, ввиду его определенности; во-вторых, потому что он является свидетелем предания церкви Ефесской — первой из семи апокалипсических церквей.

Далее, среди сочинений плодовитого писателя второго века Мелитона Сардийского Евсевий называет одно: "О диаволе и об Апокалипсисе Иоанна".

Феофил Антиохийский в сочинении против ереси Гермогена пользовался, по сообщению того же Евсевия, и свидетельствами из откровения Иоанна. Этот факт указывает на общее признание Апокалипсиса в то время и в Антиохийской церкви. Евсевий, в интересах которого было найти доказательства тому, что Апокалипсис написан не апостолом Иоанном, в сочинениях названных писателей, очевидно, не нашел ни малейшего подтверждения для своего тезиса.

Очень важно то обстоятельство, что Апокалипсис признавал церковный писатель Аполлоний. Важность признания с его стороны достоинства этой священной книги обусловливается тем, что Аполлоний был противником монтанистов, против которых было направлено и его сочинение. А известно, что монтанисты делали из Апокалипсиса широкое употребление. К сожалению, из этого сочинения до нас дошло только несколько отрывков у Евсевия. А что касается отношения Аполлония к Апокалипсису, то здесь мы имеем краткое замечание Евсевия о пользовании Аполлонием свидетельствами из откровения Иоанна. Возразить против авторства апостола Иоанна на основании сочинения Аполлония Евсевий, конечно, не мог, но что Аполлоний давал интересные сведения относительно пребывания св. Иоанна в Ефесе, это следует из отмеченного историком рассказа о воскрешении апостолом мертвого. На основании всего этого Аполлония нужно признать одним из важнейших свидетелей апостольского происхождения и боговдохновенного достоинства Апокалипсиса.

У Поликрата, Ефесского епископа второй половины второго века, имеется упоминание об Иоанне, возлежавшем на груди Господа. Поликрат называет этого Иоанна — конечно, апостола — свидетелем и учителем — μάρτυς καὶ διδάσκαλος. В именовании μάρτυς справедливо видеть намек на написание Иоанном Апокалипсиса, поскольку наименование это соответствует апокалипсической терминологии и не может обозначать мученика ввиду того, что поставлено пред διδάσκαλος; кроме того, понимание слова μάρτυς в смысле мученик противоречит всему церковному преданию об ап. Иоанне.

Из послания церквей Лионской и Вьенской к церквам Азии и Фригии о гонении при Марке Аврелии в 177 г. видно, что Апокалипсис был в широком употреблении у христиан как утешительная книга, так как в послании этом находится много параллелей к выражениям Апокалипсиса. Однажды в послании он прямо цитируется как "Писание".

Из внецерковных свидетелей апостольского происхождения Апокалипсиса, за исключением монтанистов, можно указать на Левкия Харина, автора περίοδοι ’Ιωάννου. Левкий, принадлежавший к школе Валентина в широком смысле, может быть отнесен к свидетелям малоазийского предания. Появление его сочинения Цан ставит в пределы 140-200 годов. Ап. Иоанн, по Левкию, очевидно, является автором не только Евангелия и 1 Послания, но и Апокалипсиса. В своем описании путешествия апостола Иоанна этот еретик явно примыкает к посланиям Апокалипсиса: ясно, что он считал эту книгу апостольским произведением.

Таким образом, Апокалипсис в церквах Малой Азии пользовался общим признанием в качестве писания апостола Иоанна. Только голос алогов звучит диссонансом в этом согласном хоре свидетелей его канонического достоинства. Но критика алогов настолько слаба, что, вероятно, не нашла сколько-нибудь значительного признания. По крайней мере, самое еретическое движение, которое произвели алоги, представляется по источникам в очень неясных очертаниях. Но во всяком случае, они отвергали апостольское происхождение четвертого Евангелия и Апокалипсиса, приписывая их Керинфу. Протест алогов является, вероятно, результатом горячей полемики против монтанистов, и критика их имела исключительно догматические, а не исторические основания. К тому же она свидетельствует, что церковь того времени приписывала ап. Иоанну как четвертое Евангелие с посланием, так и откровение.

Что касается предания римской церкви, то Мураториев фрагмент, свидетельствующий о состоянии римского канона около времени папы Пия 1 († около 155 г.), называет Апокалипсис дважды — второй раз наряду с апокалипсисом Петра.

Цитируется, далее, Апокалипсис Ипполитом, который писал на него и толкование и его апологию под заглавием: "Главы против Кая". Кай, римский пресвитер, относился к Апокалипсису отрицательно; может быть, приписывал его Керинфу. Однако полемика Кая против Апокалипсиса не выше по достоинству полемики алогов и вызывалась догматическими основаниями. В самой римской церкви она не имела ни малейшего успеха.

В Африке Апокалипсис принимают Тертуллиан и Киприан. Климент Александрийский вовсе не сомневается в его апостольском происхождении, а его голос можно возвести еще далее — к Пантену. Ориген, начавший критическое изучение Священного Писания, нимало не сомневается в апостольском происхождении откровения Иоаннова.

Новую эру в истории критики Апокалипсиса в древней церкви открывает св. Дионисий, сначала наставник огласительной школы в Александрии, а с 247 года — епископ Александрийский. Повод к его критике дала борьба с хилиастами, вождем которых был епископ Непот, оставивший в руководство своим сторонникам сочинение: "Обличение аллегористов". Св. Дионисий в опровержение его написал сочинение: "Об обетованиях", в котором и рассуждает подробно об Апокалипсисе св. Иоанна. Дионисий Александрийский не отвергает прямо книгу, считает ее достойной уважения, но сомневается в том, что ее писателем был ап. Иоанн, сын Зеведея, автор Евангелия и соборного послания. Свои доводы Дионисий и получает путем сравнения Апокалипсиса и др. писаний ап. Иоанна. Доказательства Александрийского епископа основаны на различии Апокалипсиса от Евангелия и послания Иоанна по содержанию и языку. Также указание в Апокалипсисе Иоанном на себя самого несогласно, по мнению Дионисия, со способом самообозначения апостола в Евангелии. Хотя, по Дионисию, и нужно верить, что писателем Апокалипсиса был Иоанн, но на основании всего им сказанного сомнительно, чтобы это был апостол Иоанн. Определить точнее Иоанна-апокалиптика трудно. Вероятнее всего, что в Азии был другой Иоанн, тем более, что в Ефесе, говорят, существуют две могилы, причем каждая из них приписывается Иоанну.

Таково суждение Дионисия Александрийского об Апокалипсисе. До последнего времени находятся люди, которые считают рассуждение Дионисия образцом филологического и критическая исследования (Ренан). Но мы должны отнестись к критике ученого александрийца сдержаннее. Едва ли уже кто теперь согласится с утверждением, что Апокалипсис и четвертое Евангелие с посланием не имеют и слога общего. При всем различии языка новейшее исследование обнаруживает между ними замечательные параллели.

Не может поколебать критика Дионисия Александрийского и того убеждения, что до него Апокалипсис занимал в каноне очень твердое положение, как писание св. Иоанна, — апостола и евангелиста. Ниоткуда не видно, чтобы он ступил на путь внутренней критики потому, что не находил для себя никаких точек опоры в историческом предании. Если бы предание было нетвердо или запутано, то, несомненно, Дионисий воспользовался бы таким положением дела. Что ему был известен ничего не стоящий протест алогов, — это видно из отрывка из сочинения "Об обетованиях", сохраненного Евсевием. Исторических оснований к гипотезе двух ефесских Иоаннов у Дионисия не было никаких, почему он и ухватился за слух о двух могилах в Ефесе, из которых о каждой говорили, что она — Иоаннова.

Критика Дионисия не могла совершенно уничтожить уважения к Апокалипсису как апостольскому писанию: традиция была весьма сильна. И мы видим, что такие мужи, как Мефодий, Памфил, Лактанций, Викторин, Коммодиан считают и употребляют Апокалипсис как писание апостола Иоанна. Первый, на ком ясно сказалось влияние Дионисия Александрийского, был знаменитый Евсевий Кесарийский. Но и он в своем списке канонических книг помещает Апокалипсис и между общепризнанными — ὁμολογούμενα, "если угодно"; а затем, "если угодно", между подложными — νόθα, т. е. упоминает его под двумя совершенно противоположными и несоединимыми рубриками, апеллируя к личному вкусу. В другом месте — по поводу отрывка из предисловия Папия к своему сочинению, — Евсевий повторяет гипотезу Дионисия о двух Ефесских Иоаннах, причем тоже ссылается на существование в Ефесе двух могил, приписываемых Иоанну. Из всех рассуждений Евсевия явствует полное отсутствие у него исторических данных. За собою, очевидно, он не имел никого, кроме Дионисия, аргументом которого о двух могилах он и пользуется. В Demonstratio evangelica Евсевий цитирует Апокалипсис как новозаветный авторитет.

Последующее время не дает ничего достопримечательного для истории вопроса о положении Апокалипсиса в новозаветном каноне. Пред отцами стояла дилемма: или последовать преданию церкви, или же своему личному вкусу, часто определяемому направлением школы. Поэтому далее и нельзя встретить каких-либо исследований о нашей книге, а просто приходится отмечать, какой церковный писатель признавал Апокалипсис или просто цитировал его и какой нет.

Св. Кирилл Иерусалимский (315-386) в четвертом огласительном слове пересчитывал все священные книги нашего канона за исключением Апокалипсиса. Наоборот, св. Епифаний Кипрский († 403) принимает Апокалипсис подробно опровергает возражения против него со стороны алогов. Иоанн Златоуст не цитирует Апокалипсис. Мнение о нем Феодора Мопсуетского неизвестно. Точно так же и Феодорит нигде не цитирует Апокалипсиса. Юнилий, африканский епископ VI века, замечает, что относительно Апокалипсиса "между восточными христианами существует значительное сомнение". Св. Ефрем Сирин († 373) не цитирует его. Св. Иоанн Дамаскин († 750 г.) считает Апокалипсис среди канонических писаний. Св. Григорий Богослов употребляет его, равно как и Василий Великий и Григорий Нисский. Св. Амфилохий Икопийский говорит, что большинство считает эту книгу подложной. Но в самой Александрии ее принимает св. Афанасий Великий. Далее, она принимается Кириллом Александрийским, Дадимом Нилом, Исидором Пелусиотом. В V веке епископ Кесарийский Андрей пишет толкование на Апокалипсис; то же самое позднее делает другой епископ Кесарийский Арефа. В западной церкви Апокалипсис всеми церковными писателями считается произведением апостола Иоанна и принимается в канон. Таковы, между прочим, Иларий Пиктавийский, Амвросий, донатист Тихоний, блаж. Августин и др.

Отрицательные мнения относительно Апокалипсиса представителей богословской мысли с IV века не могли иметь никакого значения ввиду тех условий, в которых они высказаны. В самом деле они не являются ни плодом основательного изучения древнецерковного предания, ни плодом свободного критического исследования книги. Отношение к ней того или другого писателя, по-видимому, просто определялось личным вкусом или традициями школы. Ввиду же замечательных и согласных свидетельств более глубокой древности мы не можем утверждать, что Апокалипсис блестяще удостоверен древнецерковным преданием, как писание св. апостола и евангелиста Иоанна Богослова.

Самосвидетельство Апокалипсиса о писателе. После всего сказанного необходимо обратиться к самой книге откровения и посмотреть, насколько ее собственное свидетельство подтверждает мнение о писательстве апостола. Иоанн называет себя рабом Божиим. Обращаясь к малоазийским христианам, он именует себя их братом и соучастником в скорби и в царствии и в терпении Иисуса Христа, сообщает также, что он был на острове, называемом Патмос, за слово Божие и за свидетельство Иисуса Христа. Свою книгу, написанную в форме послания, Иоанн посылает семи церквам, находящимся в Асии: в Ефес, в Смирну, в Пергам, в Фиатиру, в Сарды, в Филадельфию и в Лаодикию. Как показывают послания к семи церквам, апокалиптик был отлично знаком с состоянием их внешней и внутренней жизни, что возможно только при условии его продолжительного пребывания в Малой Азии. Вот и все, что мы можем узнать о писателе из самого Апокалипсиса.

Как показывает имя Иоанн, апокалиптик был палестинский еврей, а не эллинист, — последние не имели обыкновения носить еврейские имена. Очевидно, задолго до написания Апокалипсиса он переселился в Малую Азию и занимал там среди христиан самое высокое положение. Он был настолько выдающеюся по своему положению и общеизвестною в церквах провинции личностью, что считает возможным просто называть себя: "Иоанн" (1:4), "Я Иоанн" (1:9), "и я Иоанн, слышащий и видящий это" (22:8). Такое значение апокалиптика не могло основываться на его иерархическом положении, но для его объяснения необходимо предположить другое основание. Таким основанием авторитета Иоанна могло быть только его апостольское достоинство.

Но не только характер самообозначения писателя Апокалипсиса более понятен, если считать таковым апостола, — самый тон неограниченного авторитета, с каким написаны хотя бы послания к семи церквам, не дает возможности усвоять их одному из простых христиан, пусть это будет и весьма уважаемая личность. В самом деле всякий епископ может сказать о себе, что и он имеет Дух Божий, — но стоит обратить внимание на тон послания Климента Римского к Коринфянам. Писатель обращается от лица своей церкви и избегает всего того, в чем выражался бы его личный авторитет. Вот пылкий Игнатий пишет некоторым и из тех церквей, к которым должен был послать свою книгу апокалиптик. Но и он выражается в самом умеренном тоне. Даже послания апостолов Петра и Павла не отличаются такой экспрессией, как апокалипсические послания. Ввиду всего этого совершенно невозможно приписать Апокалипсис не апостолу, а какому-то другому Иоанну.

Если, далее, нам указали бы, что Христос в новозаветном Апокалипсисе описывается исключительно возвышенными и супранатуральными чертами, что понятно только в устах человека, не обращавшегося с Господом в Его земной жизни, и вообще утверждали бы, что в Апокалипсисе нет следов личных отношений писателя со Спасителем, то для первого мы нашли бы удовлетворительное объяснение, с последним же можно и не вполне соглашаться. Характер произведения обусловливается индивидуальностью автора, и среди учеников Христовых мы должны предположить такую личность, которая от рассмотрения человечески-исторических черт Господа возвысилась вполне до созерцания Его божественной и премирной сущности. Человечество не настолько бедно характерами, чтобы Провидение не нашло среди него достойного органа Своих откровений. Утверждать, что высота созерцания, проявившаяся у Иоанна в идеальном воззрении на лицо Христа, невозможна для самовидца Спасителя, — значит противоречить фактам известным из истории религиозной жизни. Ведь даже и не совсем высокие характеры пользовались иногда от своих крайне мистически настроенных поклонников божественным почитанием. Личность же Господа, и рассматриваемая с исторической точки зрения, настолько целостна в обнаружении черт Своего высшего происхождения, что овладевает при известных условиях всем человеческим сердцем.

Что касается следов личного обращения Иоанна с Господом в Апокалипсисе, то мы и не имеем права настойчиво искать их здесь ввиду пророческого характера и апокалипсической формы выражения идей в произведении. При всем том вместе с Цаном можно указать на трогательную сцену, описанную в 1:17-18. Иоанн пишет, обрисовав явившегося ему подобного Сыну Человеческому: "когда я увидел Его, то пал к ногам Его, как мертвый. И Он положил на меня правую руку Свою, говоря: не бойся: Я есмь первый и последний и живый; и был мертв и се жив во веки веков, и имею ключи ада и смерти". Это трогательное: "положил на меня правую руку Свою"; это уверение: "был мертв и се жив во веки веков", приписанные Сыну Человеческому, лице Которого, как солнце, сияющее в силе своей, а голос, как шум вод многих, который держит в деснице Своей семь звезд и имеет выходящий из уст острый с обеих сторон меч, — это возложение десницы и это уверение понятны только при предположении, что апокалиптик был близким учеником Господа. Это был ученик, возлежавший на персях Иисуса Иоанн, — можем мы утверждать и на основании предания и на основании самосвидетельства Апокалипсиса.

Против апостольского происхождения Апокалипсиса возражают указанием на 21:14 и 18:20. В первом случае говорится, что на основаниях нового Иерусалима написаны имена двенадцати апостолов Агнца; во втором же — к ликованию о погибели Вавилона приглашаются святые и апостолы, и пророки. Говорят, что особенно первый из приведенных стихов неуместен в устах человека, принадлежащего к лику двенадцати, что вообще об апостолах здесь говорится весьма объективно. Возражение, однако, вовсе не покажется основательным, если иметь ввиду, что число двенадцати апостолов было не случайным, но имеет символическое значение. Сознание такого значения было особенно живо у апостолов, как показывает первая глава книги Деяний. Ввиду этого при упоминании в 21:14 о двенадцати апостолах св. Иоанн мог вовсе не иметь в виду личности учеников Христовых, — для него было важно число 12 как таковое. Основательное же значение апостольского служения могло быть утверждаемо и в апостольский век и апостолом. Так, и св. Павел называет христиан утвержденными "на основании апостолов и пророков" (Еф 2:20).

Призыв в 18:20 понятен ввиду того, что ко времени написания Апокалипсиса почти все апостолы уже умерли. Сопоставление апостолов и пророков находим в Еф 3:5.

На основании всего изложенного можно утверждать, что самосвидетельство Апокалипсиса о писателе не только не говорит против его апостольского происхождения, но скорее понятно при признании, что автором книги был св. апостол Иоанн, сын Зеведея (См. комментарий: Введение в евангелие Иоанна: Апостол Иоанн Богослов).

Возражения против написания Апокалипсиса апостолом Иоанном, основывающиеся на различии его содержания и языка от содержания и языка четвертого Евангелия. Еще Дионисий Александрийский решительно доказывал мысль о различии между Апокалипсисом и четвертым Евангелием, которое не позволяет приписывать их одному и тому же автору. Для критики нового времени это различие также служило основанием отрицать принадлежность одного из этих двух писаний апостолу Иоанну. Но к настоящему времени дело научного исследования Иоанновской литературы поставило затронутый нами вопрос на другой путь. Признаны многие точки соприкосновения между Апокалипсисом и другими писаниями Иоанна, заставляющими, по крайней мере, предполагать их происхождение из одной школы (Так Иог. Вейс, Вейцзеккер, Бюссе).

Мы не имеем возможности рассуждать здесь подробно о том, насколько основательны или неосновательны указания на различие между учением Апокалипсиса и Евангелия с посланиями и ограничимся только указанием наиболее поразительных параллелей между ними. Эти параллели имеют тем большее значение, что различия, если указания их не содержат утрировки, вполне объяснимы из характера откровения как писания пророческого, написанного притом в апокалипсической форме.

Общий тон Апокалипсиса совпадает с тоном Евангелия и посланий Иоанна. Как в первом, казни и гибель нечестивых изображаются яркими красками, в резких тонах, в мрачных образах, так и в Евангелии и посланиях можно найти много резких выражений, можно усмотреть особую решительность в высказанных мыслях. Последнее в свою очередь объясняется характером воззрений ап. Иоанна. Пред его глазами рисовались противоположности, ему представлялся весь резкий антагонизм двух царств добра и зла. И вот мы видим, что это идеальное разделение мира на две половины — на детей Божиих и детей диавола, на ходящих во свете и ходящих во тьме, на нечестивых и сохраняющих заповеди Божии и имеющих свидетельство Иисуса, которые не поклонились зверю и образу его и не приняли начертания его на чело свое и на руку свою, — это резкое разделение проводится Иоанном во всех его писаниях, составляя их особенность.

Кроме сходства в общем характере, отметим еще такое же сходство в следующих частных пунктах. Христология Апокалипсиса совпадает с христологией четвертого Евангелия. Параллели в некоторых случаях удивительны. Так, в Апокалипсисе Мессия часто выводится под образом Агнца — τò ἀρνίον. Агнцем же — ὁ ἀμνòς — называется Он и в четвертом Евангелии (Ин 1:36). Пролог последнего предлагает связное учение о Христе, как божественном Логосе; в Откр 19:13 читаем о Мессии: "и называется имя Его: Слово Божие". Апокалиптик, представляющий часто Христа под образом Агнца, рисует Его в самых возвышенных чертах. Евангелист под бренным телесным покровом Господа всюду усматривает премирное божественное существо.

Параллель между Апокалипсисом и четвертым Евангелием наблюдается и в их отношениях к иудейству. Для апокалиптика иудаизм развился в христианство, церковь — истинный духовный Израиль; сторонники же номизма только говорят о себе, что они — иудеи; на самом же деле они не таковы, но синагога сатаны (2:9; 3:9). Такой же точно смысл имеют и некоторые выражения евангелиста, относящиеся к иудейскому закону, например, 7:19: "не Моисей ли вам дал закон"; ср. 7:22; 8:17; 15:25. Пасха, далее, называется: Пасха иудейская (2:13; 6:4; 11:55). Наконец, в 8:44 представители иудейства прямо называются детьми диавола.

Совпадает Апокалипсис с Евангелием и в учении о "духе" — τò πνευ̃μα. И в том и в другом писании τò πνευ̃μα является просвещающим верующих фактором, личным принципом божественного откровения.

Наконец, апокалипсический хилиазм можно считать образным выражением учения четвертого Евангелия о двух воскресениях — первом духовном и втором — всеобщем воскресении тел человеческих для последнего суда.

Что касается языка Апокалипсиса, то он действительно в сравнении с языком Евангелия и посланий Иоанна представляет значительные особенности. Но многие, однако, из этих особенностей получают надлежащее объяснение из характера писания. Так, если в приветствии 1:4 читаем: ἀπò ὁ ὢν καὶ ὁ ἠ̃ν καὶ ὁ ἐρχόμενος, то это вовсе не указывает на невежество автора в греческом языке, доходящее до того, что он не знал, что после ἀπò нужно поставить родительный падеж или что глагол является несклоняемой частью речи, — нет, способ выражения обнаруживает даже мастерство писателя, некоторую свободу владения речью. Эту особенность языка можно назвать неправильностью риторического свойства, куда должно отнести еще все то, что обусловливалось живостью и силой поэтической пророческой речи. Другие особенности объясняются влиянием еврейского, которое особенно понятно в Апокалипсисе. Есть, наконец такие неправильности языка в Апокалипсисе, которые едва ли поддаются объяснению, — см., наприм., 14:19. Встречаются случаи costructio ad sensum, — см. 4:1; 6:9; 11:15 и др.

Стиль, общий характер речи, правда, в Апокалипсисе несколько иной сравнительно с другими писаниями Иоанна. Но и последние не показывают апостола весьма искусным в том, что касается конструкции греческой речи. Это видно и из стиля 1-го послания, где не усматривается свободы в выражении мыслей при помощи языка, — наоборот, замечается некоторое однообразие, — и из Евангелия, из которого видно, что его писал еврей.

Что касается Апокалипсиса, который все-таки, конечно, выделяется из ряда других писаний Иоанна в этом отношении, то его стиль может быть объяснен из формы писания. Как проповедь всегда почти у нас выделяется из ряда других литературных произведений своим языком, даже иногда требуют от нее особого стиля, так, можно предположить, и в Апокалипсисе ап. Иоанна сказался особый апокалипсический стиль.

Наконец, между Апокалипсисом и другими писаниями ап. Иоанна существуют и прямые соприкосновения в области языка. Это их родство выражается в выборе одинаковых образов, в некоторых совпадениях синтаксического характера и, наконец, в совпадении в некоторых случаях вокабуляра (см. Бюссе. D. Offenbarung Iohannis. S. 177-179).

Единство Апокалипсиса. С восьмидесятых годов минувшего столетия критическое исследование Апокалипсиса остро поставило вопрос о единстве этой свящ. книги. Почин в этом деле принадлежит ученому Даниилу Фёльтеру, выступившему в 1882 г. с сочинением "Происхождение Апокалипсиса" (на немецком языке). С тех пор появилось много опытов, предлагающих то или иное его деление. Здесь можно еще упомянуть труды Эрбеса, Шпитты, И. Вейса и др. Все они признают, что над Апокалипсисом в разное время работало несколько рук. Кроме того, еще Фишер в 1886 г. выступил с гипотезой, по которой Апокалипсис является иудейским произведением с христианскими интерполяциями. Наконец, Вейцзеккер, Пфлейдерер, Бюссе и др. держатся гипотезы фрагментов, согласно которой автор Апокалипсиса воспользовался при написании своего труда различными апокалипсическими фрагментами, широко распространенными между иудеями.

При изучении всех этих гипотез обращает на себя внимание их чрезвычайная сложность. Нет никакой возможности приписать лицам, по представлению поименованных критиков, работавшим над Апокалипсисом, ту сложную и хитрую литературную работу, какую находят эти авторы. Да и вообще о крайнем субъективизме всех построений можно заключить из того, что никакая гипотеза не имеет сторонников, и каждый почти отрицатель единства книги предлагает свое решение вопроса, если не отказывается совсем от такого решения.

Далее, сложный и стройный план Апокалипсиса говорит в пользу его единства. Наконец, самое сильное доказательство этого единства основывается на факте одинакового языкового характера сплошь всего Апокалипсиса. Да и вообще в писателе книги, полной духа и жизни, невозможно усмотреть сухого компилятора.

Время, место и цель написания Апокалипсиса. В определении времени написания Апокалипсиса наблюдается полное согласие между первостепенным внешним свидетельством и данными для определения эпохи, заключающимися в самой книге. Так, Ириней сообщает, что Иоанн видел откровение к концу царствования Домициана. Положение христиан при Домициане отразилось и в содержании Апокалипсиса. Замечательно прежде всего то обстоятельство, что откровение предполагает повсеместное преследование христиан. Однако еще не видно, чтобы это преследование давало многих мучеников. Апокалиптик, правда, пережил уже один период времени, когда кровь христианская лилась рекой и, как показывает видение пятой печати, в настоящее время находится только в ожидании, что подобное же повторится в недалеком будущем. Как видно из обстоятельств его личной жизни, в период появления Апокалипсиса практиковалось особенное наказание за христианское исповедание — за слово Божие и за свидетельство Иисуса Христа. Таким наказанием было изгнание.

Все перечисленные черты положения христиан указывают на время Домициана. Кровавое гонение, которое имеет ввиду апокалиптик, есть гонение Нерона, которое, впрочем, не вышло за пределы Рима. Теперь преследование делается повсеместным, — это уже прямо указывает на Домициана. Видеть в этом черту из времени Траяна было бы ошибочно. Во-первых, из письма Плиния Младшего к Траяну видно, что он и без указаний императора принимал уже решительные меры против христиан, — очевидно, в прошлое царствование эти меры были в порядке вещей. Во-вторых, у Диона Кассия есть прямое известие о процессах христиан при Домициане. Наконец, изгнание в отношении к христианам практиковалось именно при последнем Флавии, а не ранее и не при Траяне.

Указание на другую особенность Домицианова царствования скрывается в символизме Апокалипсиса. Здесь часто идет речь о тех, которые не поклонились образу зверя. Лжепророк по 13:14 убеждает людей, чтобы они сделали образ зверя. Символизм, конечно, ведет свое происхождение от практики императорского культа. Но опять же не о Нероне, а именно о Домициане засвидетельствовано, что он был особенно высокого мнения о своей божественности.

Словом, на основании исторических свидетельств можно утверждать, что Антонины не ввели чего-либо нового своею политикой в отношении к христианам, но только продолжили, развили программу последнего представителя прежней династии. Ввиду этого свидетельство Иринея о том, что откровение было созерцаемо в конце царствования Домициана, получает всю силу несомненной убедительности и полной достоверности. Точно указать год написания Апокалипсиса мы не имеем возможности.

Что касается места написания, то таковым был остров Патмос. Апокалиптику ясно говорится: "то, что видишь, напиши в книгу и пошли церквам, находящимся в Асии" (1:11). Было бы странно предполагать, что апокалиптик отложил на более или менее продолжительное время исполнение этого поручения Господа. Кроме того, откровение написано в форме послания, адресованного к определенным церквам, а это также заставляет предполагать, что Иоанн во время его написания находился вне Малой Азии.

Поводом к написанию откровения послужила надвигавшаяся гроза в виде жестоких преследований, которые ожидали церковь. В то время уже было ясно, что наступает период, когда Римская Империя откроет поход против христианства с целью стереть его с лица земли. Представление об этих угрожающих церкви бедствиях в связи с сознанием полной ее победы и послужило поводом к написанию Апокалипсиса.

Поводу соответствовала и цель. Откровение имеет ввиду не только семь малоазийских церквей, но всю вообще Церковь вселенной и хочет дать утешение всем тем из верующих всех времен, которые, будучи проникнуты истинным духом Христовым, чувствуют на себе ненависть мира сего в какой бы то ни было форме.

Цель и метод толкования Апокалипсиса. Целью исследования и толкования Апокалипсиса нужно поставить содействие достижению намерения его боговдохновенного писателя. Этим намерением было научение и утверждение всех христиан в вере и надежде, посему и задача толкования должна состоять в стремлении пробудить и усилить интерес к Апокалипсису и желание углубиться в его содержание и стремление извлечь из него возможную душевную пользу.

Метод толкования Апокалипсиса должен быть столь же своеобразен, как и самое его содержание.

Преданием нашей Православной Церкви установлено, что Апокалипсис св. Иоанна Богослова есть предвозвещение будущей судьбы Церкви и мира. Явления и образы, описываемые в нем, не есть ни прикровенная история прошлого, ни предуказание тех или других эпох церковной истории и отдельных человеческих личностей. Нет, Апокалипсис и его видения (кроме первых трех глав) есть в собственном смысле эсхатология, есть изображение последней судьбы мира и Церкви и тех событий, которые предварят и подготовят эту кончину. Поэтому ключ для понимания Апокалипсиса православный богослов должен искать, с одной стороны, в пророческих писаниях Ветхого Завета, где рисуются некоторые образы грядущей судьбы ветхозаветной и новозаветной церквей (пророк Даниил, Иезекииль, Иоил), а с другой — и это в особенности — в эсхатологической речи Спасителя (Мф. 24 гл.) (Клифот 14; Эвальд 10-16; Корнели 11; Эбрард 28-33; Оберлен, Лютард 173). То, что предсказал Спаситель, как имеющее быть при конце мира, должно служить руководством к пониманию предсказаний Апокалипсиса. И все, что находим эсхатологического в посланиях апостолов Павла, Петра, Иуды, также должно быть принимаемо во внимание при толковании Апокалипсиса.

Содержание Апокалипсиса. Естественно, что тот или другой взгляд на содержание Апокалипсиса и на смысл его пророческих видений должен быть основанием и деления Апокалипсиса на части при его исследовании. Общее деление остается у всех одним и тем же: именно подразделяют на введение (1:1-8), первую часть (1:9-3:22), вторую часть (4:1-22:5) и заключение (22:6-21). Введение есть не что иное как вступление, содержащее в себе объяснение названия книги (1:1-2), цель ее написания (1:3), указание лиц, к которым она адресуется (1:4), благопожелание им мира от Триединого Бога (1:4-5a), доксология Иисуса Христа (1:5b-6) и ее авторизация (1:7-9).

Первая часть (1:9-20; 3:22) содержит в себе послания к семи малоазийским церквам: Ефесской, Смирнской, Пергамской, Фиатирской, Сардийской, Филадельфийской и Лаодикийской, с обозначением их достоинств и недостатков, с предуказанием их будущей судьбы и обещанием награды вместе с предостережением и угрозою. Эту часть можно назвать пророчески-учительною. Ее содержание резко отличается от содержания второй части; точно так же отлична и форма изложения. Здесь преобладает историческая форма древних пророчеств. Далее здесь нет ничего эсхатологического, но все ограничивается течением настоящего времени или близкого будущего. Семь малоазийских церквей суть типы состояния вселенской Церкви и ее последователей. Начало такому взгляду на отношение содержания первых трех глав ко всей Церкви указано Мураториевым каноном, где замечено, что хотя Иоанн "писал семи церквам, однако же говорит всем". Это мнение разделяют и новейшие толкователи. Откровения семи церквам составляют особенный ряд откровений, назначенных, первее всего, непосредственно к известным семи церквам Малой Азии, и если касаются всех христиан, то так же, как, напр., послания ап. Павла к частным обществам и лицам, касаются всех христиан вселенской Церкви, т. е. постольку, поскольку в них содержатся общехристианские наставления, или поскольку могут повторяться в истории мира те или другие частные положения и случаи.

Основываясь на этом положении, приходится совершенно отделить первую часть от второй части Апокалипсиса, если исследовать его с точки зрения эсхатологии мира.

Вторая часть Апокалипсиса может быть названа апокалиссико-эсхатологической, так как в этой части эсхатологические истины, случайно и по частям сообщавшиеся в других писаниях Ветхого (особ. у Даниила) и Нового Заветов (в Евангелии у ап. Павла и Петра), раскрываются апокалипсическим способом, т. е. через картины, символы и видения, иногда странные и недоступные для ясного представления (Le Blane D'ambonne. С. 159). По отношению к такого рода содержанию и его изложению задачи толкователя более сложны и затруднительны. Поэтому, кажется, нет двух толкователей, которые бы вполне сходились между собою в разделении на группы апокалипсических видений и в указании связи их между собою. Содержание Апокалипсиса столь разнообразно, видения и картины столь многочисленны, что для каждого толкователя при разнообразии человеческих умов и способностей всегда находится новая точка зрения, которая и делает его несогласным (хотя часто и в очень незначительном отношении) со всеми предшествующими толкователями.

Нужно держаться общего убеждения, что Апокалипсис представляет собою несколько групп видений, отчасти параллельных между собою (Лютард 171). Это общее правило, прилагаемое к толкованию Апокалипсиса, так сказать, освящено древними толкователями и несомненно отобразилось на толковании св. Андрея Кесарийского.

Имея ввиду этот общий взгляд на характер отрывочности в раскрытии содержания Апокалипсиса, всю его вторую эсхатологическую часть можно разделить на пять отделов-групп. Каждый отдел-группа представляет собою особый и самостоятельный порядок явлений, служащих обнаружением божественного мироправления. Этот порядок, начинаясь в том или другом пункте христианской истории, приходит к ее последним событиям в конце мира.

Укажем вкратце эти пять порядков.

Первый порядок. Видение престола на небе и Сидящего с запечатанною книгою в деснице; явление ангела посреди престола для раскрытия печатей книги (4-5 гл.). Явления коней после раскрытия каждой печати: после первой — белого, второй — рыжего, третьей — черного, четвертой — бледного (6:1-8). При раскрытии пятой печати — видение под жертвенником душ убиенных за слово Божие (6:9-12); по снятии же шестой печати — явления мирового переворота и ужас всех живущих на земле (6:13-17).

Второй порядок. Видение четырех ангелов на четырех углах земли и ангела, сходящего с неба с печатью Бога в руке для запечатления 144 тысяч рабов Божиих (7 гл.); раскрытие седьмой печати и звуки шести труб, сопровождавшиеся казнями (8-9 гл.). Видение ангела с раскрытой книгой. Измерение храма. Явление двух свидетелей; землетрясение после их восхождения на небо. Звук седьмой трубы: голоса на небе с хвалою воцарившемуся Господу Иисусу Христу. Видение храма на небе и явление ковчега при молниях, голосах, громах и землетрясении (10-11 гл.).

Третий порядок. Великое знамение: видение жены, облеченной в солнце, красный дракон, борьба архистр. Михаила с драконом и низвержение этого последнего на землю (гл. 13). Видение девственников, стоящих на горе Сионе, — ангела, летящего по небу с вечным Евангелием, другого ангела, возвещающего падение Вавилона с угрозою поклоняющимся зверю. Видение на светлом облаке подобного Сыну Человеческому с серпом в руке для пожатия земли и видение ангела с серпом для обрезания винограда на земле, который был брошен в великое точило гнева Божия (гл. 14).

Четвертый порядок. Видение семи ангелов с семью чашами последних язв и видение победивших зверя (гл. 15). Вылитие одной за другою шести чаш и шесть казней после каждой из них. Землетрясение после седьмой чаши (гл. 16). Объяснение видения блудницы, сидящей на звере (гл. 17). Возвещение о погибели Вавилона и плач о нем (гл. 18). Радость на небе. Видение отверстого неба, белого коня и сидящего на нем Верного и Истинного. Слова Божия, идущего в сопровождении воинства для суда над зверем и лжепророком (гл. 19).

Пятый порядок. Видение ангела с цепью и ключом в руке для заключения дракона на тысячу лет в бездну. Воскресение убиенных и царствование их со Христом тысячу лет. Освобождение сатаны, появление народов Гога и Магога, их поражение и ввержение сатаны в геенну (гл. 20). Видение нового неба, новой земли, нового Иерусалима и его обитателей (21:1-22:5).

К этому видению непосредственно примыкает заключение Апокалипсиса, которое, кроме указания на авторитет Иисуса Христа как автора откровения, содержит в себе увещание принять всем сердцем возвещенное и ожидать скорого второго пришествия (22:6-21).

Из этого краткого указания содержания пяти порядков апокалипсических видений можно усмотреть ту общую мысль, что выяснение божественного мироправления идет от общего к частному, постепенно добавляя все новые и новые частности. А так как это мироправление должно кончиться всеобщим судом и воздаянием, которому должны предшествовать божественные призывы к покаянию, то в этих порядках применена также и некоторая постепенность все более и более усиливающихся казней гнева Божия над нечестивыми.

В первом порядке изображены только общие последствия христианской проповеди в мире бедствия на земле и награды на небе (первые пять печатей). Этот порядок оканчивается только предсказанием на будущий суд, которому должны предшествовать перевороты в мире. Второй порядок, начиная с указания разделения между избранными Божиими и грешниками, содержит в себе раскрытие явлений гнева Божия непосредственно над этими грешниками как карающими сами себя. Эти казни вызовут крайнее разобщение между избранными и грешниками, и представители избранных (два свидетеля) подвергнутся крайнему преследованию со стороны грешников. Но это крайнее развитие зла будет вместе и преддверием его падения: громы и землетрясения предвещают приближение суда.

Явления третьего порядка служат как бы объяснением явлений предшествующих порядков: земные страдания праведников, злодеяния грешников и их вражда против первых есть следствие той борьбы, которая происходила на земле между добром и злом, ангелами добрыми и ангелами злыми. Диавол посылает в мир даже антихриста (зверя). Но борьба должна кончиться победою добра; ангел уже возвещает эту победу, и является Сын Божий с серпом в руке, что и по притче Спасителя означает кончину мира. После того, как в третьем порядке была указана главная причина зла на земле, явления четвертого порядка рисуют, с одной стороны, картины справедливых казней, которым должен подвергнуться грешный мир, а с другой — то процветание зла, которое будет детищем диавола. Божественный промысел не дремлет: наказания грешного мира дойдут до своего конца, и после того как для всех станет очевидным, что человечество останется нераскаянным, Господь явится с небесным воинством и произведет суд над миром, начав его с главных обольстителей — со зверя и лжепророка, т. е. с антихриста и его поборника.

Явления пятого порядка хотя, по-видимому, и представляют собою продолжение и вывод порядка предыдущего, но в действительности есть ответ на некоторые возможные недоумения по поводу порядков предыдущих. По учению Христа и апостолов диавол был уже побежден. Почему же он так силен в мире? На это Апокалипсис отвечает, что действительно диавол побежден, что он как бы связан искупительными заслугами Спасителя; но эти узы действительны только по отношению к тем, которые суть истинные рабы Христовы, которые, сораспинаясь Ему, с Ним и воскресают для царствования и свободы над злом. Диавол свободен лишь по отношению к сынам противления. Свою прежнюю полную свободу он получит только в конце мира и то только на короткое время (время антихриста). Тогда он получит власть вести войну даже и против святых. Но это временная полная свобода диавола будет вместе с тем и его последним торжеством, за которым последует окончательное посрамление и окончательное осуждение его и всех его приверженцев. Он взойдет на высоту, но не для того, чтобы навсегда остаться там, а для того, чтобы на виду у всех быть низринутым оттуда в бездну — геенну. Тогда-то, когда это падение диавола совершится у всех на виду, наступит вечное спокойствие и блаженство праведников и начнутся вечные мучения грешников.

Литература. Августин. О граде Божием.

Андрей Кесарийский. Толкование на Апокалипсис.

Викторин. Толкование на Апокалипсис.

Жданов. Откровение Господа о семи азийских церквах. М., 1891.

Евсевий. Церковная история.

Ипполит. Слово о Христе и об антихристе.

Ириней. Против ересей. Кн. V, гл. 18.

Норов, А. Путешествие к семи церквам, упоминаемым в Апокалипсисе. 1847.

Оберлен. Прор. Даниил и Апокалипсис св. Иоанна. 1882.

Орлов, свящ., Н. Д. Апокалипсис св. Иоанна Богослова. М., 1904. Novum Testamentum Graece ad antiques testes denuo recensuit Const. Tischendorf, editio septima.

Ebrard [Эбрард]. Die Offenbarung Johannis. 1835.

Ewald [Эвальд]. g. H. A. Commentarius in Apocalypsin Johannis exegetteus et criticus. 1828.

Ewald [Эвальд]. g. Н. A. Johannis Apocalypse. 1862.

Hengstenberg [Генгстенберг]. Die Offenbarung desh. Johannis. 1849.

Kliefoth [Клифот]. Die Offenbarung desh Johannis. 1874.

Lütardt [Лютард]. С. Е. Die Offenbarung Johannis. 1861.

Migne, J. P. Scripturae Sacrae cursus comptetus. T. XXV. In Apocalypsin dilucidatio et commenlaria. 1842.

Bousset [Бюссе], D. Offenbarung Johannis. 1906.

Winer. Biblisches Realworterbuch. 1872.

о.А.Мень «Читая Апокалипсис»

Комментарий к текущему отрывку

Комментарий к книге

Комментарий к разделу

11 Эта глава — одна из наиболее трудных для толкования. Трудность связана с двойственным смыслом употребляемой в ней ветхозаветной символики.

11:16-19 Финал завершается благодарственной песней двадцати четырех старцев и ангелов. Совершается космическая литургия: открылся Храм Божий, уже не на земле, а на небе, и это потрясает всю вселенную, и «произошли молнии и голоса, и громы и землетрясение и великий град». Совершившееся в человечестве эхом отзывается во всей природе. На этом кончается та часть Апокалипсиса, которая посвящена начальным судьбам Церкви в Иерусалиме.

12 С двенадцатой главы начинается изображение дальнейшего странствия Церкви, ее столкновения с империей, с государством, с демоническими силами. Это уже метаистория, или философия истории Вселенской Церкви. Если первые одиннадцать глав говорили преимущественно о первоначальных общинах, то дальше идет речь не только о них, но и о всей судьбе Церкви до завершения мира.

12:1-2 В кумранских рукописях, в некоторых молитвах ессеев есть образ жены, которая рождает дитя грядущего века, символизирующее или мессианскую общину, или Самого Мессию. Родовые муки — это древний образ, знакомый всем, кто ждал спасения. Ветхозаветная Церковь предстает перед нами как жена, облеченная в солнце и имеющая диадему из двенадцати звезд, то есть двенадцати колен Израилевых. Ее солнечное облачение означает, что ветхозаветная Церковь как носительница Божьих замыслов имела космическое значение. В муках совершаются роды — рождение Мессии, Христа, или новозаветной общины, и в муках этих сама жена, то есть ветхозаветная община, становится новозаветной. Происходит трагический, катастрофический переход через гонения, преследования, смерть мученика Стефана к зарождающейся новой Церкви.

12:3 Против Церкви восстает огненно-красный дракон, имеющий семь голов и десять рогов. Это тот самый древний змей, который соблазнил Адама, змей, называемый диаволом и сатаною. Как мы знаем из восточной мифологии, дракон всегда обозначал антибожественное, хаотическое, богоборческое начало. Но в данном случае это начало не стихийное, и оно не имеет ничего общего с несовершенством природы. Это мрачная сила демона великодержавной государственности, это один из символов Рима. Недаром у него семь голов — они напоминают нам о семи холмах, на которых стоит Рим. Недаром у него десять рогов — рога как символ силы в Книге пророка Даниила ( Дан 7:7 ) и в других апокалиптических книгах часто обозначали царей, а как раз ко времени написания Откровения Иоанна сменились, начиная с Юлия Цезаря, десять цезарей.

12:4 Что означает сатана, который низвергает треть звезд? Нужно сказать, что звездами в библейской терминологии часто назывались ангелы, а в апокалиптической литературе звезды символизируют вообще праведников. В Книге пророка Даниила сказано, что праведные воскреснут и будут сиять на небе, как звезды ( Дан 12:3 ). Слово «треть» (обычное у ранних пророков выражение большого числа) есть символически принятое обозначение значительной части мироздания, которую сатана, получивший большую власть, увлекает за собой. Почему хвостом? Если мы рассмотрим образ космических чудовищ в Книге Иова, мы увидим, что у Левиафана, например, сила его в его чреслах, как у бронтозавра ( Иов 40:10–20 ). Может быть, в этих образах сохранились какие-то подсознательные, далекие воспоминания о чудовищах глубокой древности, у которых мозг действительно находился в крестце. Головной мозг был очень маленький и слабый, а вся сила находилась в чреслах, поэтому хвостом древний ящер мог сокрушить все что угодно.

«Дракон стал перед женою». Это значит, что мессианская, то есть христианская Церковь с самого начала своего существования оказывается перед лицом сатанинских сил, желающих ее пожрать и уничтожить. Об этом свидетельствует вся многовековая история Церкви.

12:5 Младенец, который рождается, носит мессианский титул: «которому надлежит пасти все народы жезлом железным». Эти слова — прямой намек на Христа (ср. Пс 2:9 ). Дитя возносится к престолу Божьему — это образ Вознесения. Когда рождается Младенец, когда приходит Мессия, силы зла ополчаются на Него, дракон раскрывает свою пасть, но Дитя «восхищено... к Богу и к престолу Его».

12:6 Церковь уходит в пустыню, где у нее есть место, уготованное Богом. Исторически это означает, что приход римских войск в Иудею совпал с уходом оттуда христиан, которые ушли и из Иерусалима, как об этом сообщают древние историки. По откровению, данному некоторым из пророков среди первых христиан, они покинули Палестину и отправились через реку Иордан в нынешнюю Иорданию, в город Пеллу, где вплоть до IV века существовала община христиан, наследница самой первой общины в Иерусалиме. Но эта конкретная история имеет и более широкий смысл: Церковь много раз вынуждена была перед лицом гонений уходить в пустынные места. С древних времен и до наших дней она спасалась тем, что покидала места гонений.

12:7-12 Дальше разворачивается уже чисто метафизическая картина, над которой размышляют многие. Но мы не будем гадать, а просто постараемся понять, что хотел сказать евангелист. Вы помните слова Христа: «Я видел сатану, спадшего с неба, как молнию» ( Лк 10:18 ). Несомненно, падение сатаны было связано с действиями Христа, с Его земной жизнью... Сатана же находился где-то на небе, где тоже идет война между ангельскими силами и сатаною-драконом, и дракон падает на землю.

Очевидно, Боговоплощение освобождает от демонических сил какую-то часть космоса, какое-то его измерение; в глубинном центре мира Воскресение Христово одерживает победу, и поэтому демонические силы оттеснены, но это не значит, что они повержены окончательно. Они продолжают торжествовать в видимом мире. «Древний змий, называемый диаволом и сатаною» пал на землю и продолжает действовать на земле. Можно себе представить это чисто зрительно: дракон, который падает на землю, сраженный ангельскими полчищами, продолжает действовать здесь, так как время, когда он будет вытеснен с земли, еще не наступило. Поэтому и говорится: «Горе живущим на земле и на море! потому что к вам сошел диавол».

12:13 Выброшенный из некоей мистической, метафизической области и лишенный части своей силы, дракон начинает бурно действовать в области эмпирической. Низверженный на землю, он «начал преследовать жену, которая родила младенца мужеского пола».

12:14 a. Образ орла расшифровывается легко, потому что орел в Библии всегда обозначает обновление, силу духа; недаром впоследствии в иконописи орла рисовали рядом с евангелистом Иоанном, а в псалме говорится «обновися яко орля юность твоя» (было такое поверье, прочно вошедшее в символику восточной и западной поэзии, что когда орел меняет перья, он обновляется, и поэтому может жить очень долго). История Церкви постоянно являет картину такого же обновления. Многие религии и верования проходят фазу первоначального миссионерского взрыва, а потом закостеневают и приходят в состояние деградации, окаменения. Этому закону подвержено все на земле, в том числе и Церковь, но она каждый раз его преодолевает, каждый раз обновляется и продолжает свое странствование. Вот о чем говорит этот образ: «два крыла...»

b. см. коммент. к Откр 12:6 .

с. Здесь достаточно ясно сказано, что речь идет о периоде гонений: тысяча двести шестьдесят дней — это символ эпохи гонений; сравните три с половиной года или время, еще время и полвремени (см. коммент. к Откр 11:2 ).

12:15 Различны толкования воды, которая течет за женой и пытается ее смыть. Некоторые считают, что во время бегства христиан за Иордан были какие-то знамения, какие-то обстоятельства, которые помогли им уйти, хотя вокруг уже начиналась война. Даже если это действительно так, общий смысл должен быть гораздо более глубоким. Очевидно, нужно принять во внимание, что вода обозначает все преходящее: поток времени уносит все. Это воззрение отражается в философской формуле «все течет». Вода времени уносит и мир вместе с человеческими жизнями, эпохами, культурами и цивилизациями. И персонифицированная в образе жены Церковь могла попасть и всегда попадала в этот водный поток, так как зверь хочет, чтобы ее унесло рекой. Но, хотя мы знаем, что Церкви постоянно угрожает опасность, что ее может унести водный поток истории, тем не менее этого не происходит.

12:16-17 В какой-то момент происходит нечто таинственное, и воды как бы отступают от Церкви — она остается неколебимой. Но дракон не оставляет своих враждебных действий, он начинает борьбу с теми, кто «от семени ее», с «сохраняющими заповеди Божии», то есть с новыми поколениями христиан (это опять возврат к конкретной истории Церкви). Первоначальная община спаслась от бурь, скрылась за Иордан, в пустыне, но следующие поколения переживают не менее великую драму: против Церкви выступает империя. Этой драме посвящена следующая глава.

13:1-2 Море в иудейской и христианской апокалиптике было символом богоборческих начал. Человек, стоящий на берегу моря, стоит словно на берегу бездны, откуда обрушиваются все темные сатанинские волны, откуда приходят сатанинские силы. Что означает зверь, выходящий из моря? Мы помним, что в Книге пророка Даниила звери символизируют империи, которым противостоит Царство Сына Человеческого ( Дан 7:3–6 ).

Человеческие империи имеют хищный, звериный облик. Не нужно думать, что описание зверя произвольно. Апостол говорит, что этот зверь имеет ноги медведя, сам подобен барсу, пасть у него, как у льва и т.д., то есть рисует монстра, но не для устрашения, а для того, чтобы показать, что в этом новом звере, выходящем из бездны, соединяются черты тех чудовищ, которые олицетворяли халдейскую, мидийскую и эллинистическую империи. У пророка Даниила медведь символизировал персидскую империю, барс — халдейскую и т. д. Это значит, что новый зверь, новая мировая империя включает в себя свойства всех предыдущих, а под ней разумеется Рим, Римская империя с семью головами и десятью рогами. Это прозрачные намеки, хотя совершенно точно мы их определить не можем. Рим стоял на семи холмах, и количество императоров, бывших до времени написания Апокалипсиса, тоже подходит под эти числа: десять или семь, в зависимости от начала отсчета. Так или иначе, перед нами Римская империя, что будет подтверждаться в дальнейших стихах Апокалипсиса: великий город, который называют Вавилоном, и т. д. Надо сказать, что Римская империя первого столетия, когда был написан Апокалипсис, была государством, где торжествовало поклонение человекобогу, поклонение гению императора. Это было страшное явление, потому что императора приветствовали как бога не только невежественная чернь или алчные солдаты, но и выдающиеся писатели, поэты. Бывший республиканец Вергилий, тонкий, нежно чувствующий Гораций — все они провозглашали Августа богом. Мы знаем, какие чудовищные претензии на божественую власть выдвигал потом император Гай Калигула.

Все знают то, что рассказывается о Нероне у Тацита. Кто не читал Тацита, но читал «Камо грядеши» Сенкевича, помнит эту картину: «божественный» император во главе гигантской империи, которая порабощает множество народов.

Автор Апокалипсиса не называет здесь имени Рима, потому что ему важно другое: Рим является прообразом царства антихриста, прообразом царства, которое действует в направлении, противоположном Царству Божьему. Это то, что блаженный Августин называл «Градом земным», градом противобожеским, градом, где все высшие христианские ценности вывернуты наизнанку. И мы увидим, что лжепророк, который руководит душами обитателей этого царства, подобен Агнцу Христу (у него рога, как у Агнца, см. Откр 5:6 ). Это как бы карикатура, гротеск на Агнца, закланного в начале мира, это тень Христа, пародия на Него.

13:3-4 «И дивилась вся земля, следя за зверем; и поклонилась дракону». У нас обычно совсем другие представления о земной славе. Нам кажется, что земная слава уже означает благоволение Божье, что если государство торжествует, империя побеждает, это значит, что земля пребывает «в Боге». Апокалипсис утверждает обратное. Торжество мировой империи, которая говорит о себе гордо и богохульно — это торжество сатанинских, антихристовых сил истории, но не правды Божьей. На царских коронах, на головах зверя — имена богохульные. В историческом плане это, конечно, титулы императоров — эти «божественные» титулы сами по себе были кощунством, начиная с первых титулов Августа (само слово «август», или по-гречески «себастос», значит «священный, дающий благословение»).

Образ красного дракона, многоголового зверя, увенчанного диадемами (см. Откр 12:3 ), которому дана власть вести войну со святыми и победить их, которым восхищается вся земля и восклицает: «Кто подобен зверю сему!», в наше время, по-моему, не вызывает никаких сомнений. Много раз человечество видело подобное. Конечно, не хотелось бы, чтобы оно увидело это снова, но, боюсь, что еще увидит... Самое главное — что подобного рода триумфаторы, победители, вызывающие восхищение у всего мира, представлены апостолом как слуги антихриста, как носители его духа, воплощающие тенденцию, враждебную Царству Божьему.

13:5-7 «И дана ему власть действовать сорок два месяца». Это срок опять-таки заимствованный из апокалиптических книг, из апокрифов и Книги Даниила ( Дан 7:25; 8:9–14 ). Все варианты этого числа: сорок два месяца, три с половиной года, тысяча двести шестьдесят дней — означают одно и то же: есть некое время гонений антихриста на Церковь, которое скоро закончится (см. коммент. к Откр 11:2).

Есть у царства зверя и вторая особенность: ему дано побеждать правду. Когда люди говорят: «где же Божья правда?» — Апокалипсис отвечает: «и даны были ему уста, говорящие гордо и богохульно... и дано было ему вести войну со святыми и победить их». Торжество сил зла, как всякая историческая реальность, неизбежно, потому что в основе мира возникло некое злое состояние, и какой-то апокалиптический период времени эти силы торжествуют.

13:8-10 Однако здесь подчеркивается, что поклонились ему лишь те, имена которых не записаны в книге жизни у Агнца. Значит, есть люди, которые не склоняют колен перед империей (вспомните у Генриха Бёлля людей, не принимающих «причастие буйвола», но принимающих «причастие Агнца»)¹. В данном случае имеется в виду империя не как историческое и политическое начало, а как начало антихристово, которое подавляет, уничтожает, уродует человеческий дух, которое говорит гордо и богохульно. Люди, принявшие, говоря словами Бёлля, причастие Агнца, остаются, а царство зверя гибнет среди развалин, потому что оно несет зло в самом себе. Поэтому здесь говорится о необходимости «терпения и веры святых», так как зло, рождая зло, в конце концов в этом же зле находит свою погибель.

13:11 Второй зверь не выходит из моря, а исходит из земли. Крайне узкое, историческое толкование этого места сводится к следующему: лжепророк, которого изображает здесь апостол, был каким-то конкретным историческим лицом и жил в стране, далекой от моря, поэтому и подчеркивается, что он вышел не из моря. А первый зверь, вышедший из моря, символизирует Римскую империю, Италию, окруженную морями. Может быть, это и так, но если вглядеться глубже в прототип ветхозаветной символики, то можно убедиться, что символами хаотических, стихийных темных сил постоянно была подобная пара: море олицетворял левиафан, а сушу — бегемот. Левиафан был мужским началом хаоса, а бегемот — женским. Еврейское слово «бегемот», которым потом совершенно незаслуженно назвали гиппопотама, обозначало демона, чудовище. Окончание этого слова — женского рода². Бегемот — это чудовищная самка левиафана, вторая половина хаоса. Недаром Михаил Булгаков для одного из своих персонажей взял имя Бегемот, имея в виду совсем не гиппопотама, а демона, беса.

Эти образы восходят к глубочайшей древности, еще добиблейской, довавилонской. Это архаические прототипы тех представлений о космосе, которые связаны с тогдашней космографией шумеров и их предков: в бездне были «он» и «она». Эти существа назывались по-разному, и представление о них перешло впоследствии во все древние цивилизации. Демон моря, демон суши — Библия использует их имена для обозначения сатанинских сил, а в Апокалипсисе они встречаются постоянно.

Толкователи полагают, что у лжепророка, имеющего рога, как у Агнца, был свой конкретно-исторический прообраз. В то время в Малой Азии некто проповедовал какую-то антихристианскую религию. Это был период очень бурных религиозных и философских брожений, время появления гностицизма, время проповеди известного Симона Волхва. Письменное наследие того времени довольно скудно, и определить, с кого начинается отсчет, кто послужил прообразом лжепророка, было бы произвольным гаданием, хотя некоторые гипотезы обладают долей вероятности. Важно, что это пародия на Христа, ибо антихрист — тоже как бы агнец, он тоже творит чудеса, он посланник, но посланник зверя, сатаны и его империи. И он заставляет людей поклоняться образу зверя.

13:12-15 Интересно, что всякий лжепророк и всякий вождь, одушевленный темными стихиями, старается найти своих предшественников, найти образ, который бы освящал его собственное появление в истории. Гитлер искал образы в прошлом, в германской мифологии, он хотел заставить людей поклоняться неким демоническим существам, которым приносил человеческие жертвы. Он считал, что совершаемые им убийства — вовсе не политическая акция, а акция литургическая, это совершение некоего священнодействия, это жертвоприношение высшим богам. Когда император Август возвеличил свою персону, он начал с того, что обоготворил Юлия Цезаря, своего названого отца, и заставлял людей приносить жертвы его изображениям, возжигать ладан и т. д. Таким же образом поступал и Антоний, так же во все времена поступали и многие другие. Значит, речь идет об уловках антихриста, который, являясь на земле среди людей, выдает себя за проекцию чего-то высшего, потому что ушедшего, умершего человека, человека прошлого всегда окружает некий ореол и его культ создать легче, чем культ того, кто еще жив.

«Имеет рану от меча и жив». В те времена по всему Востоку ходило поверье, что Нерон не убит, а только ранен и скоро появится. Этот прокатившийся по многим странам страшный слух о возвращающемся Нероне становится как бы символом для того, чтобы показать возможность рецидивов зла. Зло восстанавливается, многоголовая империя являет образ гидры из античной мифологии — даже сраженная, она все равно продолжает жить. Многие считали, что Нерон возродился в лице императора Домициана, во времена которого, по широко распространенному мнению, писался Апокалипсис.

13:16-17 Начертание Агнца — это крест, знак причастия человека к Церкви, а поскольку лжепророк представлен как пародия на Церковь, как антицерковь, у него должно быть свое начертание, знак его принадлежности. Некоторые толкователи считают, что этот знак следует связать с портретами на печатях. Я думаю, нет смысла искать таких соответствий, хотя историки это делают, и не без успеха: они ищут и находят императорские печати с изображением императора и с кощунственными надписями, например, «бог» или что-нибудь в этом роде. Эти печати ставились на документах, без которых нельзя было ничего продавать. Это было обычным явлением для древнего мира. Но нам важно другое: печать эта ставится не на правую руку, а вкладывается в душу человека — вот что самое главное.

Человек, отдающий свою душу антихристу, делает это не просто так, а за мирские блага. Люди получают определенные привилегии — они могут, скажем, продавать, покупать и т. д. Как известно, «причастие буйвола» давало какие-то преимущества во все времена, а детали здесь не имеют значения, эти монеты, деньги лишь форма. Иудеи с возмущением смотрели на монеты, на которых был изображен портрет императора — это считалось кощунством, а ведь без них они ничего не могли купить. Динарий кесаря — расхожая монета, отсюда и начинается этот образ: нельзя ни купить, ни продать без того, чтобы не взять в руки эту гадость.

13:18 Имя лжепророка, который действует во имя зверя, — человеческое имя. Здесь так и сказано: число его — «число человеческое», что обозначает некое человеческое имя. Вы знаете, что буквы в древности обозначали и числа, так же как в славянском языке каждая буква имела цифровое значение. Богословы предположили, что поскольку Апокалипсис написан человеком, который мыслит на семитском языке, надо брать арамейское или древнееврейское слово. И первая же попытка дала результат: были написаны еврейскими буквами слова «кесарь» и «Нерон», и сумма числовых значений каждой буквы составила шестьсот шестьдесят шесть. Более того, у Иринея Лионского, писавшего в конце II века, есть ссылка на Апокалипсис, где дается другое число — шестьсот шестнадцать (очевидно, в рукописях были расхождения), что соответствует другому написанию: «кесарь Неро». (Неро — именно так звучит по-латыни имя «Нерон»). Более удачного толкования до сих пор не найдено. Образ обожествлявшего себя императора — убийцы, тирана, безумца, преступника — более всего подходит к образу антихриста.

Но это не значит, что для апостола антихрист был тождествен историческому Нерону. Исторический Нерон был для него лишь отправной точкой. Приведу очень приблизительную аналогию. У многих поэтов, например, у Пастернака, за каждым стихотворением кроются совершенно конкретные реалии: интерьеры комнат, обстоятельства каких-то событий, даже мелких. Иногда критики и исследователи поэтического творчества начинают громоздить фантастические предположения, а на самом деле все действительно было так, как написано. Отправной точкой для поэтов и мыслителей, как и для пророков, становятся конкретные жизненные реалии. Они черпают из них материал для создания грандиозных картин, подобных мифам, Мифам с большой буквы, картин того, что происходило, происходит и будет происходить в истории.

14:1 Эта глава показывает нам как бы новую волну света, которая приходит после мрака. Весь Апокалипсис пронизан этими волнами, в нем есть определенный ритм: нарастает волна зла и потом, как во время прибоя, обрушивается и разбивается о камни и отступает. Каждый раз мы видим торжествующее зло, которому дана власть. Оно ведет войну со святыми, побеждает их, но потом все рушится. Среди грозных звуков страшного зверя мы различаем иные звуки — более светлые, радостные. Мы видим гору Сион, но здесь едва ли идет речь об историческом Иерусалиме. Это духовный Сион, Церковь, и на нем сто сорок четыре тысячи праведников — двенадцать колен израилевых, умноженных на двенадцать — число апостолов, а затем на тысячу, что означает великое множество. Это символическое число полноты верных Христу — ветхозаветная и новозаветная Церковь. Вместо сатанинского знака, который начертан на челе у людей, отдавших свое сердце земным силам, на челе их начертано имя Отца.

14:2-3 «И услышал я голос с неба...» Это ветхозаветные образы, которые мы находим во Второзаконии, у Иезекииля и у многих других пророков ( Иез 1:24; 43:2 ). Поет вся Церковь, она напоминает в этот момент хор: люди идут с гуслями, звучит мелодия, перед престолом поют новую песнь. «Новая песнь» — это образ из Второисайи, мессианская песнь спасения ( Ис 42:10 ). Они спасены, хотя и погибли, распятые на крестах Нероном, брошенные зверям, уничтоженные огнем и пытками, убиваемые повсюду, и не только в те времена, но и в последующие столетия. Избранные идут, как хор торжествующих, сто сорок четыре тысячи человек. Они поют песнь Завета, близости Божьей, которая есть тайна между Богом и людьми. Никто не знает этой песни, никто не может ей научиться, кроме «сих ста сорока четырех тысяч».

14:4-5 Они девственники, без жен, но это вовсе не значит, что все они монахи, потому что в таком случае можно было бы подумать, что спасены одни мужчины. Здесь снова используется древний образ. По мнению большинства толкователей, когда речь идет «об осквернении с женами», имеется в виду язычество, Вавилон, наполнивший все страны своим блудом, то есть языческая империя. У древних пророков постоянно ставился знак равенства между блудодеянием и идолопоклонством, для них это были синонимы. И в данном случае речь идет о мужчинах и женщинах, которые остались не оскверненными этим идолопоклонством. Они следуют за Агнцем, куда бы Он ни пошел. Это значит, что они с Ним и в дни скорби и мрака, а не только в дни Его торжества.

«Они искуплены из людей», значит, выкуплены, приобретены для Агнца, составляют Его достояние. Они непорочны перед престолом Божьим. Это первая весть о спасении среди мрака царства антихриста.

14:6-7 Вторая весть о спасении — это вечное Евангелие. Я не думаю, что речь идет о книге. Это благовестие, основанное на всех Евангелиях; это не Евангелие, отнесенное к какой-либо одной эпохе, а благая весть, обращенная ко всем временам. В средние века было немало толкователей, которые считали, что старые Евангелия, которые мы имеем, пройдут и людям будет дано вечное Евангелие. Был Завет Отца, сейчас — Завет Сына, потом будет Завет Духа Святого, и тогда будет дано вечное Евангелие. Основателем этого учения, столь соблазнительного по своей стройности и изяществу, был аббат Иоахим Флорский. Эта концепция в ее более расширенном виде сильно повлияла на нашу религиозно-философскую мысль, на идеи Флоренского, Булгакова, Мережковского и других. На самом деле речь идет не о какой-то книге, а о непреходящем Евангелии, которое распространяется по всей Вселенной.

14:8 Торжествует слово Божье, падает град человеческий. Из двух градов один, слабый и гонимый, торжествует, а другой, исполненный неприступной гордыни, рушится. Вавилонская башня — это первый библейский символ. Это башня, которая была построена до неба. У пророка Исайи много раз упоминается Вавилон как собирательное понятие для всякой богоборческой, насильнической империи. «Пал Вавилон» — эти слова, звучавшие еще в Ветхом Завете, повторяются и здесь ( Ис 21:9; Иер 51:8 ). Во времена апостола Иоанна под Вавилоном подразумевался Рим; для других времен мы, естественно, можем подставлять названия других империй, но смысл остается тот же. Пал Вавилон — но не только Вавилон, но и те, которые отдали ему душу, включившись в его жизнь и в его мрачные деяния.

14:9-12 Поклоняющийся зверю и образу его принимает его начертания и будет «пить вино ярости Божией». Вино ярости — тоже старый ветхозаветный образ ( Иер 25:15 ). Когда собирали виноград, его топтали в точилах, и оттуда вытекал красный виноградный сок, который собирали, и после его брожения получалось вино, напоминающее кровь. Поэтому у пророка Исайи вино — символ кровавых дней ( Ис 63:1–6 ), когда человеческая неправда и правда Божья входят в острейший, глубочайший конфликт, и тогда, как из точила, выжимается кровь возмездия... Не следует считать, что Бог кого-то непосредственно наказывает: это примитивное, грубое, лишь отчасти верное представление. Человек, сея зло, сам навлекает его на себя, пожиная плоды своих дел. Из точила поднимается кровавый сок, поднимается до того уровня, где у коня узда (см. Откр 14:20 ), то есть выше человеческого роста, и губит его. Это начало возмездия.

14:13 А что происходит с людьми, которые несли свой светильник верно, не роняя его? В этом мире они все время терпят страдания и унижения, кажется, что они не могут быть полностью счастливы. На самом деле — могут, но их счастье совершенно другое: даже если они умирают, то умирают, неся свой светоч. «Отныне блаженны мертвые» — то есть происходит какой-то поворот, и они приходят прямо ко Христу. «Блаженны мертвые, умирающие в Господе». Перед нами предстают сонмы мучеников. Дела их — это то, что посеяно доброго на земле. На земле сеется зло, и из него произрастают ужасные плоды, но сеется и добро, только оно не так заметно, но так же упорно делает свою работу.

14:14-20 Те, кто любит противопоставлять Ветхий Завет Новому, должны помнить, что в Новом Завете нет прекраснодушного отношения ко злу, нет легкого отношения к человеческой несправедливости. Когда речь идет об ужасах человеческой низости, Новый Завет столь же суров, а иногда и более суров, нежели Ветхий, и слова о возмездии, о наказании всех, поклоняющихся зверю, как раз говорят о суде Божьем. Этот суд апостол видит в образах, например, — серпа, срезающего колосья и виноградные гроздья.

Вся суть Апокалипсиса в том, что хотя и страшен мир, и ужасен грех, велики несправедливость, жестокость и угнетение, велики античеловеческие, демонические силы — но рано или поздно побеждает Дух, побеждает Свет, побеждает Агнец, который заклан от создания мира. В этой надежде, в этой уверенности — весь Апокалипсис.

15 Прежде чем читать пятнадцатую главу, необходимо сделать некоторое отступление. Дело в том, что исследователи Апокалипсиса еще не пришли к общему мнению относительно его композиции. Ясно только, что в нем одни и те же темы повторяются как бы нарастая, волнами. Мы видим несколько циклов, в каждом из которых разыгрывается одна и та же драма: наступление темных сил, их временное торжество и крушение. Этот сюжет повторяется несколько раз. Почему это так, неясно. Первое объяснение: Апокалипсис писался несколькими авторами, которые потом соединили все в одну книгу. Второе объяснение: апостол Иоанн написал Апокалипсис не сразу, а в течение, возможно, длительного пребывания на острове Патмос. Третье предположение: часть Апокалипсиса была написана чуть ли не до нашей эры — это был иудейский апокалипсис, соединенный впоследствии с Апокалипсисом апостола Иоанна.

15 Однако на наш взгляд, наиболее вероятное предположение следующее: сам строй библейского ритма, стиля, композиционных условностей требует известной повторяемости, в частности, для библейской поэзии вместо рифмы и ритма характерен параллелизм. Это особый литературный прием, при котором одна и та же тема обыгрывается разными словами. Благодаря этим вариациям мы можем вычленить из библейского текста поэтические отрывки. Эти параллелизмы могут быть синонимическими, когда, например, говорится о том, что отверзаются хляби небесные и что открываются источники бездны... — то есть повторяется одна и та же мысль, но в разных выражениях.

15 Существуют параллелизмы антиномические, когда противопоставляются отрывки текста, например: «низложи сильныя со престол и вознесе смиренныя, алчущия исполни благ и богатящиеся отпусти тщи». Это в высшей степени характерное для Востока словоупотребление (как и сам способ мышления), и оно, очевидно, объясняет тавтологический характер изложения в Апокалипсисе. Он как бы рассказан несколько раз; апостол набрасывает картину один раз, потом, не удовлетворяясь этим, начертывает ее вторично, затем ту же мысль повторяет еще и еще раз. У читателя возникает впечатление, что перед ним как бы антология небольших апокалипсисов. Но филологи все-таки установили принадлежность текста одному автору.

15:1 В предыдущих главах мы видели противостояние двух царств: на земле торжествует царство зверя, лжехриста, лжеагнца, а на небе в это время избранные стоят вокруг престола Агнца-победителя. И вот еще раз изображается финал: снова в падший мир приходят казни египетские, на этот раз — на империю, на царство зверя. Это семь последних язв, семь апокалиптических, эсхатологических, последних казней, которыми оканчивается ярость Божья.

Конечно, для многих слова «ярость Божия» звучат странно, даже почти кощунственно, но мы должны помнить, что это иносказательное выражение, обозначающее пересечение двух планов бытия — плана святости и чистоты и плана греха. От их пересечения возникает как бы короткое замыкание, то, что мы называем гневом Божьим, яростью Божьей.

15:2-4 Храм разрушен, Иерусалим пал, Церковь подвергается гонениям, и тем не менее она торжествует, но уже не в истории, а где-то над миром, в метаистории. «Стеклянное море, смешанное с огнем» — древний символ небосвода, вселенной, сверкающей огнями. И на этом небосводе стоят победители, победившие не силой, а мужеством, стойкостью и верностью. Вы помните, что зверю была дана власть воевать со святыми и победить их; это земное уничижение Церкви. На самом деле то, что Церковь выстояла и кровь мучеников стала ее основанием, и было ее победой.

«Победившие зверя и образ его, и начертание его... стоят на этом стеклянном море» — то есть на небосводе, — «держа гусли Божии, и поют песнь Моисея, раба Божия». Что это значит? Песнь Моисея — это песнь избавления, когда люди Божьи прошли через Чермное море, прошли через испытания, вырвались из рабства и отправились в землю обетованную (см. Исх 15 ). Это песнь искупления, избавления и небесной защиты. Новый народ Божий также прошел через это море, через горнило испытаний и вышел, и вновь поет песнь избавления. Прохождение через воду — это крещение. Моисеево прохождение было его прообразом. Мученичество тоже называли крещением, крещением кровью. Сам Христос говорил, обращаясь к матери апостолов Иакова и Иоанна, о крещении кровью, о той самой чаше, которую Он должен будет выпить. И многие из первохристиан приняли крещение кровью: здесь, в этой главе, вся Церковь показана освободившейся, прошедшей через это крещение, поэтому она поет песнь Моисея и песнь Агнца.

Еще раз вернемся к символу Агнца. Агнец был знаком ветхозаветной жертвы, а жертва означала любовь Божью к миру и одновременно готовность человека служить Богу, встречу Бога и человека. Наконец, жертва обозначала трапезу, на которой Бог невидимо присутствует. Все эти аспекты и делают Христа Агнцем, как назвал Его Иоанн Креститель, а до этого символ Агнца мы находим в книге Второисайи ( Ис 53:7; 66:3 ). Итак, они поют песнь Моисея, раба Божьего, и песнь Агнца. И как бы в противоположность кощунственным воплям империи, царства антихриста, гласящим: «кто подобен зверю сему и кто может сравниться с ним», — они поют: «Кто не убоится Тебя, Господи, и не прославит имени Твоего? Ибо Ты один свят. Все народы придут и поклонятся пред Тобою...» «Все народы придут» — это слова, взятые из многих пророчеств и псалмов, предсказывающих вселенское значение Церкви Христовой.

Многие считают, что читать Откровение Иоанна Богослова, или Апокалипсис, простому человеку невозможно и даже духовно опасно, что Апокалипсис, называемый «Книгой за семью печатями», полностью закрыт. Создается впечатление, будто часть Священного Писания написана не для людей, а вставлена туда неизвестно для какой цели. Между тем, как говорит апостол Павел, все Писание полезно и все дано нам для просвещения. Следовательно, чтение Апокалипсиса не является чем-то запретным, и содержание его совсем не так непонятно, как кажется. Большая часть Апокалипсиса расшифровывается при чтении Священного Писания Ветхого Завета, потому что автор не только жил и мыслил его понятиями и образами, но и знал наизусть. Чтобы убедиться в этом, давайте прочтем Откровение св. Иоанна Богослова, последнюю книгу Нового Завета и последнюю книгу Библии.

Что такое Апокалипсис? Апокалипсис — это особый жанр священной библейской письменности и древней письменности вообще. Слово это означает «откровение». Бог открывает нечто отдельным мудрым мужам, которые рассказывают миру о том, что совершается в глубинах истории, какие силы управляют миром, к чему идет человечество и вся Вселенная.

Этот жанр отличается от жанра пророческих книг. Пророки действовали, и действовали активно в условиях своего времени. Они были общественными борцами, служителями Храма. В трудную годину они выступали с особого возвышения в Храме. Во время богослужения был такой момент, когда пророк должен был произнести речь. В это время на него нисходил Дух Господень, и он конкретно говорил людям о том, что будет с ними завтра, что они делают сегодня. Он говорил о политических силах, о сталкивающихся империях, он призывал их к жизни по закону Божьему.

Апокалипсис — это творение писателя, который не участвует в общественной жизни, — он пишет. И то, что ему открывается, почти не может быть передано словами. Пророк говорит так, как глаголет Господь, а у апокалиптиков иначе, потому что тайны истории и судьбы мира не могут уложиться в словесные формулы, и мистики-писатели изображают их с помощью метафор, символов, аллегорий, образов. Апокалиптика всегда образна, она всегда связана с видениями, с некими картинами. Более того, апокалиптика не столько говорит о конкретных событиях времени, сколько изображает грядущее. Мир в глазах апокалиптиков — это нечто уже завершающееся, уходящее; все их помышления направлены на последнюю борьбу добра со злом. Для пророков злые силы еще не столь очевидны, они выражаются в действиях конкретных носителей зла: греховных царей, жестоких императоров, неверной толпы и т. д. Для апокалиптиков темные силы истории — это уже целые демонические полчища злых духов, которые приводят в движение империи, вдохновляют насильников, инициируют отступничество толпы.

Апокалиптики не рассматривают историю мира так, как рассматривали ее язычники. Для них мир не катится вниз, к упадку, но и не представляет картину сплошного прогресса. История являет им две стороны: возрастание Царства Христа и царства антихриста. Для ветхозаветных апокалиптиков — это Царство Мессии и царство Его врага. Но надо сказать, что почти никогда апокалиптические писатели не могли подняться до подлинно библейского уровня, в их книгах очень редко светит подлинное Откровение. В них больше человеческих грез, мечтаний, фантасмагорий. Это не пророческие видения, а лишь их отблеск. Только некоторые апокалиптические страницы пророческих писаний Захарии, Иезекииля, Иоиля (целиком — только Книга пророка Даниила) включены в Библию, потому что у остальных апокалиптиков было много чуждых библейскому мировоззрению элементов, заимствованных у греков, халдеев и персов. Много апокалиптических писаний было в период Нового Завета (Апокалипсис Петра и другие), но только один был признан Церковью — это Откровение Иоанна Богослова.

Кто написал его и когда? Автор сам говорит о себе: «Я — Иоанн, брат ваш, соучастник в скорби». Слово «скорбь» употребляется в Апокалипсисе десять раз и, скорее всего, означает «гонение». Значит, автор — человек, разделявший страдания Церкви, человек, который считал себя братом и наставником общин. Больше ничего он о себе не говорит. Согласно установившейся традиции, которая ведет свое происхождение по крайней мере со второго века, этим человеком был Иоанн Зеведеев, любимый ученик Христа. Так считали св. Юстин Мученик, Тертуллиан, Ириней Лионский, Ипполит Римский (II и III вв.). Так это и утвердилось в Церкви, и поэтому книга в современных изданиях называется «Откровением св. Иоанна Богослова», то есть Иоанна Зеведеева. Но даже во II в. были противники этой точки зрения, такие как известный пресвитер Гай, св. Дионисий Александрийский и другие. Они считали, что автор Откровения — другой Иоанн, который был тоже учеником Господа. Наука так и не пришла к определенному выводу, поэтому вопрос об авторе Апокалипсиса остается открытым. Мы вполне можем представить его юношей, который весь дышал апокалиптическими видениями Ветхого Завета и был настолько ими наполнен, что хотел низводить гром и молнии, за что был прозван Иисусом Воанергес — Сыном грома, то есть человеком, душа которого подобна грому. Таков смысл этого оборота. Человека можно назвать сыном благословения, сыном гнева, сыном благодати, а он был Сын грома и писал именно так. Непримиримость к богоборческой империи, к Риму, ожидание скорого конца мира — все это вполне созвучно духу юного апостола Иоанна, как он представлен в Евангелии.

Но тут возникает самая большая трудность, которую богословы до сих пор не разрешили. Старец, пресвитер, автор Евангелия от Иоанна и Иоанновых посланий писал нечто иное, отличное от текста Апокалипсиса. Ясно, что или у него был соавтор, или между написанием того и другого произведения прошло, по крайней мере, много лет, и, возможно, произошли какие-то значительные события. Главное, о чем можно с уверенностью сказать: и Апокалипсис, и Иоанновы писания — послания и Евангелие — вышли из одного круга. Об этом говорят близость словаря и общая фразеология, их роднят противопоставление света и тьмы, словосочетание «Агнец Божий», повторяющиеся и в Иоанновых писаниях, и в Апокалипсисе. Можно предположить, что эти писания вышли из круга учеников Иоанна, но я полагаю, что Апокалипсис он мог написать и сам во время Иудейской войны, поскольку в тексте нет еще указаний на разрушение Храма. Иоанн мог написать его вскоре после начала гонений Нерона, после первых христианских жертв на арене цирка в Риме и после других трагических событий того времени.

Место написания Апокалипсиса известно из самой книги: в ней говорится об острове Патмос. Датировка книги до сих пор спорная, но она написана не раньше начала гонений при Нероне в 64 году и не позже правления Домициана, то есть 95 года. Где-то в это время, плюс-минус 10–15 лет, и возникла книга. Для нас же важно то, что она написана пророком Иоанном, одним из учеников Господа, написана по вдохновению Духа Святого и признана Церковью как адекватное выражение нашей общей веры, как слово Божье. А писал ли ее Иоанн Зеведеев или какой-то другой Иоанн — это не столь важно. Я думаю, что у Христа было немало учеников, которые могли носить это распространенное имя. Ведь в евангельские времена у Него, кроме семидесяти учеников, было еще пятьсот. Известно, что был некий ученик Аристион, был Иоанн пресвитер — и все они ученики Господа.

Прочитав Апокалипсис целиком, мы видим, что он весь написан символическим, условным языком. Только те, кто хорошо знал этот язык, могли его понимать без особенного труда. Каждой эпохе присущ свой условный язык, он присущ и нашему времени. Образы, присутствующие на каждой странице Апокалипсиса, в каждой его строчке, о многом говорят людям, которые читали Книгу Еноха, Книгу Вознесения Моисея, Книгу Юбилеев и другие апокалиптические произведения. Возможно, что Апокалипсис Варуха был написан еще до Иоаннова Откровения, и людям было понятно, что означают отдельные апокалиптические выражения.

В последующие эпохи наметилось два основных направления в понимании Апокалипсиса. Приверженцы первого направления понимали весь символический язык буквально. Как в I веке, так и в XX-м, они легко воспринимали эту реалистическую, если не сказать материалистическую, эсхатологию с реальными громами, катастрофами и видимым, вещественным вторжением небесных сил в мир и борьбу с темными силами в виде войны Армагеддон. Между тем, зная язык Священного Писания, можно убедиться, что главное в Апокалипсисе — не символы, а то, что кроется за ними, то, что ясновидец хотел сказать нам, что было ему открыто. Ведь пророку, ясновидцу, мудрецу открывается не форма, в которой он излагает свое Богооткровение, а сущность. Сущность же он передает теми средствами, которыми владеет и которые соответствуют его аудитории.

Почему же людей так привлекала реалистическая эсхатология с вторжением ангелов с настоящими мечами, которые крушат вавилонские башни и ломают весь мир? В какой-то степени это происходит, если можно так сказать, от особого рода маловерия или неверия. Дело в том, что когда человек видит торжество зла на земле и не видит величия добра, он начинает страдать, и естественное чувство справедливости, данное людям от Бога, требует некоего реального возмездия и перерастает в мстительность. Когда люди смотрели на ненавистные им города, на Рим, который распинал христиан, на Петербург, построенный на костях, на Москву или на города современной цивилизации, они шептали: «Вавилон будет разрушен» — и потирали руки с чувством глубокого удовлетворения. Это мстительная эсхатология — человеку хочется, чтобы Бог взял дубину и все сокрушил.

Но у Господа Бога Свои планы. Ожидание того, что завтра явятся знамения и начнет все рушиться, а мы будем говорить людям неверующим: «ага! вот вы вчера над нами смеялись, а сегодня Господь Бог вам все это показал!» — такое ожидание неблагородно. Но именно такого рода упование и движет людьми, когда они ожидают реалистической эсхатологии. Это очень сильное чувство, оно подобно глубоким страстям, которые трудно вырвать из сердца, и это понятно каждому. Цивилизации во все времена часто напоминали «Вавилон», они попирали достоинство человека. А люди, глядя на это, думали — вот оно, земное торжество. Но когда человек вспоминал, что Господь Бог все это разрушит, ему становилось легче на душе. Думается, что мы должны подходить к этому иначе, с другими чувствами, во всяком случае, без злорадства.

Эта маленькая преамбула поможет объяснить, с чем связаны многочисленные ошибочные реалистические толкования Апокалипсиса. Историю его изучения можно было бы назвать так: понимание Апокалипсиса и злоупотребление им. С самого начала Апокалипсис был встречен непросто. Дело в том, что в начале II века, когда он стал распространяться, большинство сирийских и греческих церквей целиком восприняли эллинистическую культуру. Апокалипсис же нес в себе слишком большой груз ветхозаветных восточных символов. Многие уже не понимали их, поэтому он был единственной из книг Нового Завета, которая еще в древней Церкви подвергалась критическому анализу. Некоторые даже отвергали ее. Так, св. Дионисий Александрийский (II–III в. н.э.) считал, что Апокалипсис написан не апостолом Иоанном. Но все-таки Церковь признала Апокалипсис священной книгой, хотя в богослужении она у нас не употребляется, что тоже связано именно с этой укрепившейся в Церкви эллинистической традицией. Тем не менее Апокалипсис всегда привлекал к себе большое внимание.

Во II веке возникло движение монтанистов. В Малой Азии, в стране диких оргиастических культов, пророк Монтан и две пророчицы, бывшие когда-то языческими прорицательницами, возглавили движение, которое явилось реакцией на стагнацию в Церкви. Поймите это правильно: Церковь упорядочилась, она в чем-то стала связана с жизнью обычных людей, но при этом теряла свой динамизм, ту насыщенность огнем и Духом, тот эмоциональный накал, который был свойственен ей в первые века. Отцы Церкви уже начинали внушать людям, что время конца неизвестно, что, во всяком случае, он не наступит вот-вот и надо жить сегодняшним днем. Именно против этого восстал Монтан. Он смутил многих и даже образовал самостоятельную монтанистскую церковь. Монтан считал себя тем утешителем, который был обещан Христом, и предсказывал близкий конец мира.

С тех пор эсхатологические движения неоднократно вспыхивали в различных ответвлениях христианской Церкви, продолжая существовать вплоть до наших дней. Время от времени появляется кто-то, находящий в Апокалипсисе «точные» приметы своей эпохи, и начинает возвещать конец света, что является сильнодействующей приманкой для людей слабых или склонных к излишней экзальтации. Особенно привлекает людей идея тысячелетнего царства Христова, поэтому в греческой церкви были распространены идеи хилиазма (от греч. хилиас, «тысяча»). Время от времени и в современном нам мире, в его недавно христианизированных и малоцивилизованных уголках, вспыхивает движение милленаристов (от лат. милле, что тоже означает «тысяча»). Временами и адвентисты седьмого дня — члены одного из ответвлений протестантизма — «точно» вычисляют дату Страшного Суда. Но несколько таких дат уже прошло (очевидно, за две тысячи лет их было немало), а предсказанное светопреставление так и не наступило.

Пожалуй, можно сказать, что такое исступленное ожидание конца — нездоровое явление духовной жизни, оно в корне противоречит самой идее упования на Господа, противоречит христианским воззрениям на те свойства человеческой личности, к которым обращался Христос и носителем которых был Он Сам — на веру, надежду, терпение и кротость.

Суммируя основной тезис христианской эсхатологии, один человек говорил, что мы должны жить так, как будто завтра наступит Страшный Суд, и трудиться, словно впереди у нас вечность, то есть не откладывать дело своего спасения («бодрствуйте и молитесь» — учит нас Евангелие), но и никуда не торопиться. Мы не должны навязывать Господу свои желания, а с радостью и терпением выполнять Его волю.

Приложение:

Апокалипсис (лекция)
Откровение св. Иоанна Богослова (статья из Библиологического словаря)

Мысли вслух: ежедневные размышления о Библии

Как видно, разделение мироздания на Царство и на внешнюю тьму в конце времён доходит до своего логического завершения, до той последней битвы сил света с силами тьмы, о которой не только знали яхвисты и христиане, но догадывались и некоторые другие духовно чуткие люди, и которая Иоанну была показана воочию. Народ Божий в его видении (а 144 тысячи избранных и символизируют народ Божий) противостоит тем, кто вольно или невольно оказывается на стороне сил тьмы, поддерживая упомянутых в книге двух зверей — из моря и из земли.

Казалось бы, это не совсем справедливо: есть же разница между добровольным участием в войне на стороне сил тьмы и участием невольным, к примеру, по слабости или по незнанию. Но в данном случае ситуация оказывается такой, что выбор каждого оказывается абсолютно объективен и абсолютно значим. Показанная апостолу картина всё же символична, и в исторической реальности речь вряд ли пойдёт о столкновении двух армий, земных или небесных. В истории и в конкретной биографии всё обычно бывает куда прозаичнее и обыденнее — но потому и куда яснее.

Каждый ведёт свою войну, выигрывает или проигрывает свои бои, и в каждый конкретный момент в конкретном бою каждому ясно всё. Если, конечно, человек действительно хочет этой ясности. Даже в обычной земной войне вопрос мужества или трусости сводится ведь, если речь идёт о рядовом бойце, не к пониманию и осознанию всех грандиозных стратегических планов — своих или противника, — а к тому, как поведёт себя человек на том конкретном месте, на котором оказался. Сделает ли он то, что должен, или уклонится — под благовидным предлогом или без оного.

Такова же и подлинная духовная жизнь, состоящая не столько из высоких взлётов и глубоких переживаний, сколько из череды тех выборов и тех решений, которые мы делаем и которые принимаем каждый день. И, как правило, с этой конкретикой нам всё ясно — если только мы хотим ясности. А потому и в той самой последней битве оказаться не на той стороне случайно не получится. И, значит, выбор действительно окажется вполне осознанным и окончательным. Даже если кто-то не захочет выбирать и предпочтёт остаться «как все». Ведь отказ выбирать — тоже выбор. Правда, отнюдь не Царства.

Неудивительно, что в эпоху, когда силы тьмы (в образе двух упомянутых в книге апокалиптических зверей) делают всё для того, чтобы...

Неудивительно, что в эпоху, когда силы тьмы (в образе двух упомянутых в книге апокалиптических зверей) делают всё для того, чтобы из мира исчезло всякое напоминание о Боге и о Царстве, противостояние между ними и Церковью (как небесной, так и земной) достигает пика. И апостол, разумеется, не случайно видит «144 000 избранных», готовых к последней битве с дьяволом и с теми, кто его поддерживает (ст. 1 – 5). А главным их оружием оказывается песнь обновления, которую Иоанн уже слышал у Престола Славы (ст. 3; ср. Откр. 5 : 9 – 12). Это не удивительно: ведь власть сатаны укоренена, прежде всего, в сердце, в душе и воле человека, и для победы над ним нужно, в первую очередь, свидетельство, такое свидетельство, которое позволило бы каждому, ищущему альтернативы существующему положению вещей, её увидеть. Не случайно именно свидетельство, провозвестие Евангелия оказывается главной задачей Церкви во времена, казалось бы, совершенно к такому свидетельству не располагающие (ст. 6 – 7).

Конечно, падший мир противостоит Царству на всём протяжении своей истории; но в эпоху, когда следование заповедям Божиим и пути праведности автоматически ставит человека вне общества и вне закона, свидетельство становится делом особенно трудным, фактически делая каждого верного свидетеля мучеником (ст. 12 – 13). Но свидетельство не остаётся напрасным, оно делает своё дело: миропорядок, основанный на тотальном контроле и на противостоянии Богу, символом которого в послепленной апокалиптической литературе становится Вавилон, рушится (ст. 8). А за его разрушением следует воздаяние каждому, кто его поддерживал (ст. 9 – 11). На первый взгляд, такое возмездие кажется актом совершенно немилосердным: ведь в обществе, по сути, тоталитарном многие несогласные с существующим порядком вещей просто боятся открыто выражать своё несогласие, и их страх можно считать вполне обоснованным.

Но, как видно, бывают ситуации, когда страх (точнее, трусость, являющаяся его следствием) оказывается недопустимой роскошью для тех, кто не хочет потерять Царство и надежду на спасение. Конечно, такая ситуация оказывается действительно предельно жёсткой, но в этой жёсткости виноваты не Бог и не Его свидетели, а те, кто в своей ненависти к Богу и к Царству готовы уничтожить каждого, кто посмеет жить, следуя заповедям Божиим.

Духовная война, которая была смыслом и нервом мировой истории на её нынешнем этапе, как видно, заканчивается...

Духовная война, которая была смыслом и нервом мировой истории на её нынешнем этапе, как видно, заканчивается временным торжеством сил тьмы накануне дня Суда. Иоанну это торжество открывается в облике двух «зверей»: «зверя из моря» (ст. 1) и «зверя из земли» (ст. 11). Речь идёт, разумеется, не о животных: существа, которых видит Иоанн, более всего напоминают подземных чудовищ египетской или вавилонской мифологии, олицетворяющих силы хаоса, поднявшиеся против установленного высшими силами мирового порядка. В Библии такие чудовища символизируют силы мирового зла, противостоящие Богу. Не случайно у «зверя из моря» те же семь голов и десять рогов, что и у дракона, который в библейских книгах становится символом самого дьявола: «зверь» действует его силой и по его воле (ст. 2). И всё же «зверь из моря» и «красный дракон» — не одно и то же. Дух тьмы предпочитает по возможности действовать в мире чужими руками, скрываясь за природными стихиями или социальными процессами, которые он стремится направить в нужную ему сторону.

Море и вода в Библии нередко становились символами хаоса, стихии, направляемой тёмными силами на разрушение созданного Богом миропорядка. Конечно, хаос никогда не мог бы появиться в сотворённом Богом мире сам по себе, его породила воля, противостоящая Богу и стремящаяся разрушить Божий замысел о мире. И хаос этот, очевидно, затрагивал не только природную, но и социальную сферу: не случайно апостол упоминает о войнах, которые, как видно, охватывают если не весь мир, то большую его часть, становясь соблазном даже для «святых», т.е. для христиан. Иоанну остаётся лишь напомнить, слегка видоизменив, слова Иисуса о пути меча, на котором гибель неизбежно ожидает каждого, на этот путь вступающего (ст. 10). Упомянутая здесь война не обязательно должна быть мировой войной в привычном нам понимании; повсеместно распространяющиеся так называемые «малые войны» духовно могут оказаться не менее, а быть может, и более разрушительными: ведь обе мировых войны начались и закончились на протяжении жизни одного поколения, которое не забыло о мире, как о норме отношений между государствами и народами, хотя, конечно, война не могла не оставить своего отпечатка в душах и сердцах тех, кто прошёл через неё.

ежду тем, «малые» войны длятся десятилетиями, и там, где они идут, нередко вырастают целые поколения, не знающие ничего, кроме войны, которую они воспринимают уже не как чрезвычайную ситуацию, а как норму жизни. Человеку, выросшему в таких условиях, естественно думать, что полагаться можно только на силу, что всеобщий хаос — естественное состояние общества, что альтернативы нет и быть не может. И «кто подобен зверю сему? И кто может сразиться с ним?» (ст. 4). Неудивительно, что проповедь Царства в таких условиях нередко оказывается бессильной: ведь увидеть альтернативу всеобщему насилию в кошмаре непрекращающейся войны можно лишь по особому откровению, для этого нужно быть «записанным в книгу жизни» (ст. 7 – 8). А без откровения от человека, живущего в таком мире, в ответ на слова о Боге и о Царстве скорее можно ожидать насмешек и богохульства: ведь ему ничто из окружающего не напоминает ни о Боге, ни о Царстве, а о дьяволе и об аде — всё (ст. 5 – 6). Как видно, провозвестие зверя означает наступление эпохи «рыжего всадника» (Откр. 6 : 3 – 4): он провозглашает ту войну всех против всех, то торжество силы, которое символизирует этот всадник с мечом. Тут и впрямь может показаться, что никакого поражения дьявола не было: смертельная рана на голове зверя не случайно кажется зажившей (ст. 3). В эпоху «рыжего всадника», торжествующего «зверя из моря» большинство будет думать, что Царство от мира и от каждого из нас так же далеко, как далеко оно было до пришествия Христа, а быть может, и до призвания Авраама.

Вопрос-ответ

Какой смысл может скрываться за числом 666? По каким признакам можно реально отличить людей, отмеченных данным числом?

По мнению многих толкователей, за числом 666 скрываются буквы: дело в том, что в большинстве древних (и не только древних) языков цифр не было, и вместо них использовались буквы. В частности, это характерно для древнееврейского, арамейского, древнегреческого, латинского и славянского языков. Поэтому еще в древности было высказано предположение, что 666 – это сумма числовых значений букв. Большинство древних толкователей, в частности – свт. Ириней Лионский (2-я пол. 2-го века), полагают, что за ней скрываются слова «кесарь» или «кесарь Нерон», написанные по древнееврейски или по арамейски. Впрочем, дело здесь не столько лично в кесаре Нероне как историческом персонаже, сколько в том духовном явлении, ярчайшим представителем которого Нерон являлся. Это обожествление себя, земного государства и вообще земного, материального; это претензия людей, земной власти в частности, на владычество в области духа.

В средние века стало распространенным мнение св. Беды Достопочтенного (673–735) и св. Альберта Великого (1200–1280), которые соотносили число 666 с упомянутыми в книге Бытия семью днями творения. Если семь – число, в античной ментальности символизировавшее всякую полноту, то шесть, напротив, считалось символом неполноты. Шестерке, объясняли Беда и Альберт, не хватает немного до семи, поэтому она и стала символом неполноты. Соотнося число 6 с семью днями, в которые Творец создавал этот мир, Беда и Альберт думали, что число 6 обозначает у автора Апокалипсиса отречение от Творца и отторгнутое от Него незавершенное (и потому несовершенное) творение. Повторенное трижды (в числе 666), оно на языке числовых символов говорит о намеренном и окончательном отречении носителя этого имени от Бога.

Толкования Беды и Альберта, с одной стороны, и Иринея и других древних авторов, с другой, не только не противоречат друг другу, но даже вполне друг с другом согласуются. На сегодняшний день большинство толкователей так или иначе придерживаются одного из этих не противоречащих друг другу мнений.

Что же касается признаков, по которым можно отличить людей, отмеченных данным числом… Я бы сказал, что этого просто не следует делать. Как сказал Своим ученикам Господь Иисус Христос, кто не против вас, тот за вас. Христианин, когда это нужно для спасительного дела Божьего, наделяется даром различения духов, и этот дар позволяет ему видеть истину. Однако, говоря о дарах Святого Духа, Священное Писание Нового завета призывает нас помнить, что общим и необходимым всем нам является дар любви к Богу и к людям, а все остальные даются «для назидания Церкви». Обычно, все же, узнать, чему служит деятельность людей, можно только по плодам, то есть post factum.

Впрочем, если все-таки пытаться ответить на этот вопрос, – отмеченные знаком антихриста люди в своей деятельности и в своем отношении к Богу и людям похожи на кесаря Нерона, жестокого тирана, насаждавшего в своей стране атмосферу лжи, подлости и предательства, и стремившегося уничтожить всякое проявление духовной свободы. На практике корректной постановкой вопроса будет не «кто отмечен этим знаком», а «не служу ли я антихристу».

..жена, облеченная в солнце..- кто Она?

Жена, облеченная в Солнце, о которой говорится в 12-й главе Откровения Иоанна Богослова - символ Церкви, таинственного присутствия Христа в мире

Библиотека

В.В. Сорокин. Новое небо над новой землей (размышления над Библией). Сын Человеческий


	Благодаря регистрации Вы можете подписаться на рассылку текстов любого из планов чтения Библии Мы планируем постепенно развивать возможности самостоятельной настройки сайта и другие дополнительные сервисы для зарегистрированных пользователей, так что советуем регистрироваться уже сейчас (разумеется, бесплатно).