1 καὶ ἐν ἔτει ἑξηκοστω̨̃ καὶ ἑκατοστω̨̃ ἀνέβη 'Αλέξανδρος ὁ του̃ 'Αντιόχου ὁ 'Επιφανὴς καὶ κατελάβετο Πτολεμαίδα καὶ ἐπεδέξαντο αὐτόν καὶ ἐβασίλευσεν ἐκει̃ |
2 καὶ ἤκουσεν Δημήτριος ὁ βασιλεὺς καὶ συνήγαγεν δυνάμεις πολλὰς σφόδρα καὶ ἐξη̃λθεν εἰς συνάντησιν αὐτω̨̃ εἰς πόλεμον |
3 καὶ ἀπέστειλεν Δημήτριος πρὸς Ιωναθαν ἐπιστολὰς λόγοις εἰρηνικοι̃ς ὥστε μεγαλυ̃ναι αὐτόν |
4 εἰ̃πεν γάρ προφθάσωμεν του̃ εἰρήνην θει̃ναι μετ' αὐτω̃ν πρὶν ἢ θει̃ναι αὐτὸν μετὰ 'Αλεξάνδρου καθ' ἡμω̃ν |
5 μνησθήσεται γὰρ πάντων τω̃ν κακω̃ν ὡ̃ν συνετελέσαμεν πρὸς αὐτὸν καὶ εἰς τοὺς ἀδελφοὺς αὐτου̃ καὶ εἰς τὸ ἔθνος |
6 καὶ ἔδωκεν αὐτω̨̃ ἐξουσίαν συναγαγει̃ν δυνάμεις καὶ κατασκευάζειν ὅπλα καὶ εἰ̃ναι αὐτὸν σύμμαχον αὐτου̃ καὶ τὰ ὅμηρα τὰ ἐν τη̨̃ ἄκρα̨ εἰ̃πεν παραδου̃ναι αὐτω̨̃ |
7 καὶ ἠ̃λθεν Ιωναθαν εἰς Ιερουσαλημ καὶ ἀνέγνω τὰς ἐπιστολὰς εἰς τὰ ὠ̃τα παντὸς του̃ λαου̃ καὶ τω̃ν ἐκ τη̃ς ἄκρας |
8 καὶ ἐφοβήθησαν φόβον μέγαν ὅτε ἤκουσαν ὅτι ἔδωκεν αὐτω̨̃ ὁ βασιλεὺς ἐξουσίαν συναγαγει̃ν δύναμιν |
9 καὶ παρέδωκαν οἱ ἐκ τη̃ς ἄκρας Ιωναθαν τὰ ὅμηρα καὶ ἀπέδωκεν αὐτοὺς τοι̃ς γονευ̃σιν αὐτω̃ν |
10 καὶ ὤ̨κησεν Ιωναθαν ἐν Ιερουσαλημ καὶ ἤρξατο οἰκοδομει̃ν καὶ καινίζειν τὴν πόλιν |
11 καὶ εἰ̃πεν πρὸς τοὺς ποιου̃ντας τὰ ἔργα οἰκοδομει̃ν τὰ τείχη καὶ τὸ ὄρος Σιων κυκλόθεν ἐκ λίθων τετραπόδων εἰς ὀχύρωσιν καὶ ἐποίησαν οὕτως |
12 καὶ ἔφυγον οἱ ἀλλογενει̃ς οἱ ὄντες ἐν τοι̃ς ὀχυρώμασιν οἱ̃ς ὠ̨κοδόμησεν Βακχίδης |
13 καὶ κατέλιπεν ἕκαστος τὸν τόπον αὐτου̃ καὶ ἀπη̃λθεν εἰς τὴν γη̃ν αὐτου̃ |
14 πλὴν ἐν Βαιθσουροις ὑπελείφθησάν τινες τω̃ν καταλιπόντων τὸν νόμον καὶ τὰ προστάγματα ἠ̃ν γὰρ εἰς φυγαδευτήριον |
15 καὶ ἤκουσεν 'Αλέξανδρος ὁ βασιλεὺς τὰς ἐπαγγελίας ὅσας ἀπέστειλεν Δημήτριος τω̨̃ Ιωναθαν καὶ διηγήσαντο αὐτω̨̃ τοὺς πολέμους καὶ τὰς ἀνδραγαθίας ἃς ἐποίησεν αὐτὸς καὶ οἱ ἀδελφοὶ αὐτου̃ καὶ τοὺς κόπους οὓς ἔσχον |
16 καὶ εἰ̃πεν μὴ εὑρήσομεν ἄνδρα τοιου̃τον ἕνα καὶ νυ̃ν ποιήσομεν αὐτὸν φίλον καὶ σύμμαχον ἡμω̃ν |
17 καὶ ἔγραψεν ἐπιστολὰς καὶ ἀπέστειλεν αὐτω̨̃ κατὰ τοὺς λόγους τούτους λέγων |
18 βασιλεὺς 'Αλέξανδρος τω̨̃ ἀδελφω̨̃ Ιωναθαν χαίρειν |
19 ἀκηκόαμεν περὶ σου̃ ὅτι ἀνὴρ δυνατὸς ἰσχύι καὶ ἐπιτήδειος εἰ̃ του̃ εἰ̃ναι ἡμω̃ν φίλος |
20 καὶ νυ̃ν καθεστάκαμέν σε σήμερον ἀρχιερέα του̃ ἔθνους σου καὶ φίλον βασιλέως καλει̃σθαί σε καὶ ἀπέστειλεν αὐτω̨̃ πορφύραν καὶ στέφανον χρυσου̃ν καὶ φρονει̃ν τὰ ἡμω̃ν καὶ συντηρει̃ν φιλίας πρὸς ἡμα̃ς |
21 καὶ ἐνεδύσατο Ιωναθαν τὴν ἁγίαν στολὴν τω̨̃ ἑβδόμω̨ μηνὶ ἔτους ἑξηκοστου̃ καὶ ἑκατοστου̃ ἐν ἑορτη̨̃ σκηνοπηγίας καὶ συνήγαγεν δυνάμεις καὶ κατεσκεύασεν ὅπλα πολλά |
22 καὶ ἤκουσεν Δημήτριος τοὺς λόγους τούτους καὶ ἐλυπήθη καὶ εἰ̃πεν |
23 τί του̃το ἐποιήσαμεν ὅτι προέφθακεν ἡμα̃ς 'Αλέξανδρος του̃ φιλίαν καταλαβέσθαι τοι̃ς Ιουδαίοις εἰς στήριγμα |
24 γράψω αὐτοι̃ς κἀγὼ λόγους παρακλήσεως καὶ ὕψους καὶ δομάτων ὅπως ὠ̃σιν σὺν ἐμοὶ εἰς βοήθειαν |
25 καὶ ἀπέστειλεν αὐτοι̃ς κατὰ τοὺς λόγους τούτους βασιλεὺς Δημήτριος τω̨̃ ἔθνει τω̃ν Ιουδαίων χαίρειν |
26 ἐπεὶ συνετηρήσατε τὰς πρὸς ἡμα̃ς συνθήκας καὶ ἐνεμείνατε τη̨̃ φιλία̨ ἡμω̃ν καὶ οὐ προσεχωρήσατε τοι̃ς ἐχθροι̃ς ἡμω̃ν ἠκούσαμεν καὶ ἐχάρημεν |
27 καὶ νυ̃ν ἐμμείνατε ἔτι του̃ συντηρη̃σαι πρὸς ἡμα̃ς πίστιν καὶ ἀνταποδώσομεν ὑμι̃ν ἀγαθὰ ἀνθ' ὡ̃ν ποιει̃τε μεθ' ἡμω̃ν |
28 καὶ ἀφήσομεν ὑμι̃ν ἀφέματα πολλὰ καὶ δώσομεν ὑμι̃ν δόματα |
29 καὶ νυ̃ν ἀπολύω ὑμα̃ς καὶ ἀφίημι πάντας τοὺς Ιουδαίους ἀπὸ τω̃ν φόρων καὶ τη̃ς τιμη̃ς του̃ ἁλὸς καὶ ἀπὸ τω̃ν στεφάνων |
30 καὶ ἀντὶ του̃ τρίτου τη̃ς σπορα̃ς καὶ ἀντὶ του̃ ἡμίσους του̃ καρπου̃ του̃ ξυλίνου του̃ ἐπιβάλλοντός μοι λαβει̃ν ἀφίημι ἀπὸ τη̃ς σήμερον καὶ ἐπέκεινα του̃ λαβει̃ν ἀπὸ γη̃ς Ιουδα καὶ ἀπὸ τω̃ν τριω̃ν νομω̃ν τω̃ν προστιθεμένων αὐτη̨̃ ἀπὸ τη̃ς Σαμαρίτιδος καὶ Γαλιλαίας ἀπὸ τη̃ς σήμερον ἡμέρας καὶ εἰς τὸν ἅπαντα χρόνον |
31 καὶ Ιερουσαλημ ἔστω ἁγία καὶ ἀφειμένη καὶ τὰ ὅρια αὐτη̃ς αἱ δεκάται καὶ τὰ τέλη |
32 ἀφίημι καὶ τὴν ἐξουσίαν τη̃ς ἄκρας τη̃ς ἐν Ιερουσαλημ καὶ δίδωμι τω̨̃ ἀρχιερει̃ ὅπως ἂν καταστήση̨ ἐν αὐτη̨̃ ἄνδρας οὓς ἂν αὐτὸς ἐκλέξηται του̃ φυλάσσειν αὐτήν |
33 καὶ πα̃σαν ψυχὴν Ιουδαίων τὴν αἰχμαλωτισθει̃σαν ἀπὸ γη̃ς Ιουδα εἰς πα̃σαν βασιλείαν μου ἀφίημι ἐλευθέραν δωρεάν καὶ πάντες ἀφιέτωσαν τοὺς φόρους καὶ τω̃ν κτηνω̃ν αὐτω̃ν |
34 καὶ πα̃σαι αἱ ἑορταὶ καὶ τὰ σάββατα καὶ νουμηνίαι καὶ ἡμέραι ἀποδεδειγμέναι καὶ τρει̃ς ἡμέραι πρὸ ἑορτη̃ς καὶ τρει̃ς μετὰ ἑορτὴν ἔστωσαν πα̃σαι ἡμέραι ἀτελείας καὶ ἀφέσεως πα̃σιν τοι̃ς Ιουδαίοις τοι̃ς οὐ̃σιν ἐν τη̨̃ βασιλεία̨ μου |
35 καὶ οὐχ ἕξει ἐξουσίαν οὐδεὶς πράσσειν καὶ παρενοχλει̃ν τινα αὐτω̃ν περὶ παντὸς πράγματος |
36 καὶ προγραφήτωσαν τω̃ν Ιουδαίων εἰς τὰς δυνάμεις του̃ βασιλέως εἰς τριάκοντα χιλιάδας ἀνδρω̃ν καὶ δοθήσεται αὐτοι̃ς ξένια ὡς καθήκει πάσαις ται̃ς δυνάμεσιν του̃ βασιλέως |
37 καὶ κατασταθήσεται ἐξ αὐτω̃ν ἐν τοι̃ς ὀχυρώμασιν του̃ βασιλέως τοι̃ς μεγάλοις καὶ ἐκ τούτων κατασταθήσονται ἐπὶ χρειω̃ν τη̃ς βασιλείας τω̃ν οὐσω̃ν εἰς πίστιν καὶ οἱ ἐπ' αὐτω̃ν καὶ οἱ ἄρχοντες ἔστωσαν ἐξ αὐτω̃ν καὶ πορευέσθωσαν τοι̃ς νόμοις αὐτω̃ν καθὰ καὶ προσέταξεν ὁ βασιλεὺς ἐν γη̨̃ Ιουδα |
38 καὶ τοὺς τρει̃ς νομοὺς τοὺς προστεθέντας τη̨̃ Ιουδαία̨ ἀπὸ τη̃ς χώρας Σαμαρείας προστεθήτω τη̨̃ Ιουδαία̨ πρὸς τὸ λογισθη̃ναι του̃ γενέσθαι ὑφ' ἕνα του̃ μὴ ὑπακου̃σαι ἄλλης ἐξουσίας ἀλλ' ἢ του̃ ἀρχιερέως |
39 Πτολεμαίδα καὶ τὴν προσκυρου̃σαν αὐτη̨̃ δέδωκα δόμα τοι̃ς ἁγίοις τοι̃ς ἐν Ιερουσαλημ εἰς τὴν καθήκουσαν δαπάνην τοι̃ς ἁγίοις |
40 κἀγὼ δίδωμι κατ' ἐνιαυτὸν δέκα πέντε χιλιάδας σίκλων ἀργυρίου ἀπὸ τω̃ν λόγων του̃ βασιλέως ἀπὸ τω̃ν τόπων τω̃ν ἀνηκόντων |
41 καὶ πα̃ν τὸ πλεονάζον ὃ οὐκ ἀπεδίδοσαν ἀπὸ τω̃ν χρειω̃ν ὡς ἐν τοι̃ς πρώτοις ἔτεσιν ἀπὸ του̃ νυ̃ν δώσουσιν εἰς τὰ ἔργα του̃ οἴκου |
42 καὶ ἐπὶ τούτοις πεντακισχιλίους σίκλους ἀργυρίου οὓς ἐλάμβανον ἀπὸ τω̃ν χρειω̃ν του̃ ἁγίου ἀπὸ του̃ λόγου κατ' ἐνιαυτόν καὶ ταυ̃τα ἀφίεται διὰ τὸ ἀνήκειν αὐτὰ τοι̃ς ἱερευ̃σιν τοι̃ς λειτουργου̃σιν |
43 καὶ ὅσοι ἐὰν φύγωσιν εἰς τὸ ἱερὸν τὸ ἐν Ιεροσολύμοις καὶ ἐν πα̃σιν τοι̃ς ὁρίοις αὐτου̃ ὀφείλων βασιλικὰ καὶ πα̃ν πρα̃γμα ἀπολελύσθωσαν καὶ πάντα ὅσα ἐστὶν αὐτοι̃ς ἐν τη̨̃ βασιλεία̨ μου |
44 καὶ του̃ οἰκοδομηθη̃ναι καὶ ἐπικαινισθη̃ναι τὰ ἔργα τω̃ν ἁγίων καὶ ἡ δαπάνη δοθήσεται ἐκ του̃ λόγου του̃ βασιλέως |
45 καὶ του̃ οἰκοδομηθη̃ναι τὰ τείχη Ιερουσαλημ καὶ ὀχυρω̃σαι κυκλόθεν καὶ ἡ δαπάνη δοθήσεται ἐκ του̃ λόγου του̃ βασιλέως καὶ του̃ οἰκοδομηθη̃ναι τὰ τείχη ἐν τη̨̃ Ιουδαία̨ |
46 ὡς δὲ ἤκουσεν Ιωναθαν καὶ ὁ λαὸς τοὺς λόγους τούτους οὐκ ἐπίστευσαν αὐτοι̃ς οὐδὲ ἐπεδέξαντο ὅτι ἐπεμνήσθησαν τη̃ς κακίας τη̃ς μεγάλης ἡ̃ς ἐποίησεν ἐν Ισραηλ καὶ ἔθλιψεν αὐτοὺς σφόδρα |
47 καὶ εὐδόκησαν ἐν 'Αλεξάνδρω̨ ὅτι αὐτὸς ἐγένετο αὐτοι̃ς ἀρχηγὸς λόγων εἰρηνικω̃ν καὶ συνεμάχουν αὐτω̨̃ πάσας τὰς ἡμέρας |
48 καὶ συνήγαγεν 'Αλέξανδρος ὁ βασιλεὺς δυνάμεις μεγάλας καὶ παρενέβαλεν ἐξ ἐναντίας Δημητρίου |
49 καὶ συνη̃ψαν πόλεμον οἱ δύο βασιλει̃ς καὶ ἔφυγεν ἡ παρεμβολὴ Δημητρίου καὶ ἐδίωξεν αὐτὸν ὁ 'Αλέξανδρος καὶ ἴσχυσεν ἐπ' αὐτούς |
50 καὶ ἐστερέωσεν τὸν πόλεμον σφόδρα ἕως ἔδυ ὁ ἥλιος καὶ ἔπεσεν ὁ Δημήτριος ἐν τη̨̃ ἡμέρα̨ ἐκείνη̨ |
51 καὶ ἀπέστειλεν 'Αλέξανδρος πρὸς Πτολεμαι̃ον βασιλέα Αἰγύπτου πρέσβεις κατὰ τοὺς λόγους τούτους λέγων |
52 ἐπεὶ ἀνέστρεψα εἰς τὴν βασιλείαν μου καὶ ἐνεκάθισα ἐπὶ θρόνου πατέρων μου καὶ ἐκράτησα τη̃ς ἀρχη̃ς καὶ συνέτριψα τὸν Δημήτριον καὶ ἐπεκράτησα τη̃ς χώρας ἡμω̃ν |
53 καὶ συνη̃ψα πρὸς αὐτὸν μάχην καὶ συνετρίβη αὐτὸς καὶ ἡ παρεμβολὴ αὐτου̃ ὑφ' ἡμω̃ν καὶ ἐκαθίσαμεν ἐπὶ θρόνου βασιλείας αὐτου̃ |
54 καὶ νυ̃ν στήσωμεν πρὸς αὑτοὺς φιλίαν καὶ νυ̃ν δός μοι τὴν θυγατέρα σου εἰς γυναι̃κα καὶ ἐπιγαμβρεύσω σοι καὶ δώσω σοι δόματα καὶ αὐτη̨̃ ἄξιά σου |
55 καὶ ἀπεκρίθη Πτολεμαι̃ος ὁ βασιλεὺς λέγων ἀγαθὴ ἡμέρα ἐν ἡ̨̃ ἐπέστρεψας εἰς γη̃ν πατέρων σου καὶ ἐκάθισας ἐπὶ θρόνου βασιλείας αὐτω̃ν |
56 καὶ νυ̃ν ποιήσω σοι ἃ ἔγραψας ἀλλὰ ἀπάντησον εἰς Πτολεμαίδα ὅπως ἴδωμεν ἀλλήλους καὶ ἐπιγαμβρεύσω σοι καθὼς εἴρηκας |
57 καὶ ἐξη̃λθεν Πτολεμαι̃ος ἐξ Αἰγύπτου αὐτὸς καὶ Κλεοπάτρα ἡ θυγάτηρ αὐτου̃ καὶ ἠ̃λθεν εἰς Πτολεμαίδα ἔτους δευτέρου καὶ ἑξηκοστου̃ καὶ ἑκατοστου̃ |
58 καὶ ἀπήντησεν αὐτω̨̃ 'Αλέξανδρος ὁ βασιλεύς καὶ ἐξέδετο αὐτω̨̃ Κλεοπάτραν τὴν θυγατέρα αὐτου̃ καὶ ἐποίησεν τὸν γάμον αὐτη̃ς ἐν Πτολεμαίδι καθὼς οἱ βασιλει̃ς ἐν δόξη̨ μεγάλη̨ |
59 καὶ ἔγραψεν 'Αλέξανδρος ὁ βασιλεὺς Ιωναθη ἐλθει̃ν εἰς συνάντησιν αὐτω̨̃ |
60 καὶ ἐπορεύθη μετὰ δόξης εἰς Πτολεμαίδα καὶ ἀπήντησεν τοι̃ς δυσὶν βασιλευ̃σι καὶ ἔδωκεν αὐτοι̃ς ἀργύριον καὶ χρυσίον καὶ τοι̃ς φίλοις αὐτω̃ν καὶ δόματα πολλὰ καὶ εὑ̃ρεν χάριν ἐνώπιον αὐτω̃ν |
61 καὶ ἐπισυνήχθησαν ἐπ' αὐτὸν ἄνδρες λοιμοὶ ἐξ Ισραηλ ἄνδρες παράνομοι ἐντυχει̃ν κατ' αὐτου̃ καὶ οὐ προσέσχεν αὐτοι̃ς ὁ βασιλεύς |
62 καὶ προσέταξεν ὁ βασιλεὺς καὶ ἐξέδυσαν Ιωναθαν τὰ ἱμάτια αὐτου̃ καὶ ἐνέδυσαν αὐτὸν πορφύραν καὶ ἐποίησαν οὕτως |
63 καὶ ἐκάθισεν αὐτὸν ὁ βασιλεὺς μετ' αὐτου̃ καὶ εἰ̃πεν τοι̃ς ἄρχουσιν αὐτου̃ ἐξέλθατε μετ' αὐτου̃ εἰς μέσον τη̃ς πόλεως καὶ κηρύξατε του̃ μηδένα ἐντυγχάνειν κατ' αὐτου̃ περὶ μηδενὸς πράγματος καὶ μηδεὶς αὐτω̨̃ παρενοχλείτω περὶ παντὸς λόγου |
64 καὶ ἐγένετο ὡς εἰ̃δον οἱ ἐντυγχάνοντες τὴν δόξαν αὐτου̃ καθὼς ἐκήρυξεν καὶ περιβεβλημένον αὐτὸν πορφύραν καὶ ἔφυγον πάντες |
65 καὶ ἐδόξασεν αὐτὸν ὁ βασιλεὺς καὶ ἔγραψεν αὐτὸν τω̃ν πρώτων φίλων καὶ ἔθετο αὐτὸν στρατηγὸν καὶ μεριδάρχην |
66 καὶ ἐπέστρεψεν Ιωναθαν εἰς Ιερουσαλημ μετ' εἰρήνης καὶ εὐφροσύνης |
67 καὶ ἐν ἔτει πέμπτω̨ καὶ ἑξηκοστω̨̃ καὶ ἑκατοστω̨̃ ἠ̃λθεν Δημήτριος υἱὸς Δημητρίου ἐκ Κρήτης εἰς τὴν γη̃ν τω̃ν πατέρων αὐτου̃ |
68 καὶ ἤκουσεν 'Αλέξανδρος ὁ βασιλεὺς καὶ ἐλυπήθη σφόδρα καὶ ὑπέστρεψεν εἰς 'Αντιόχειαν |
69 καὶ κατέστησεν Δημήτριος 'Απολλώνιον τὸν ὄντα ἐπὶ Κοίλης Συρίας καὶ συνήγαγεν δύναμιν μεγάλην καὶ παρενέβαλεν ἐπὶ Ιάμνειαν καὶ ἀπέστειλεν πρὸς Ιωναθαν τὸν ἀρχιερέα λέγων |
70 σὺ μονώτατος ἐπαίρη̨ ἐφ' ἡμα̃ς ἐγὼ δὲ ἐγενήθην εἰς καταγέλωτα καὶ εἰς ὀνειδισμὸν διὰ σέ καὶ διὰ τί σὺ ἐξουσιάζη̨ ἐφ' ἡμα̃ς ἐν τοι̃ς ὄρεσι |
71 νυ̃ν οὐ̃ν εἰ πέποιθας ἐπὶ ται̃ς δυνάμεσίν σου κατάβηθι πρὸς ἡμα̃ς εἰς τὸ πεδίον καὶ συγκριθω̃μεν ἑαυτοι̃ς ἐκει̃ ὅτι μετ' ἐμου̃ ἐστιν δύναμις τω̃ν πόλεων |
72 ἐρώτησον καὶ μάθε τίς εἰμι καὶ οἱ λοιποὶ οἱ βοηθου̃ντες ἡμι̃ν καὶ λέγουσιν οὐκ ἔστιν ὑμι̃ν στάσις ποδὸς κατὰ πρόσωπον ἡμω̃ν ὅτι δὶς ἐτροπώθησαν οἱ πατέρες σου ἐν τη̨̃ γη̨̃ αὐτω̃ν |
73 καὶ νυ̃ν οὐ δυνήση̨ ὑποστη̃ναι τὴν ἵππον καὶ δύναμιν τοιαύτην ἐν τω̨̃ πεδίω̨ ὅπου οὐκ ἔστιν λίθος οὐδὲ κόχλαξ οὐδὲ τόπος του̃ φυγει̃ν |
74 ὡς δὲ ἤκουσεν Ιωναθαν τω̃ν λόγων 'Απολλωνίου ἐκινήθη τη̨̃ διανοία̨ καὶ ἐπέλεξεν δέκα χιλιάδας ἀνδρω̃ν καὶ ἐξη̃λθεν ἐξ Ιερουσαλημ καὶ συνήντησεν αὐτω̨̃ Σιμων ὁ ἀδελφὸς αὐτου̃ ἐπὶ βοήθειαν αὐτω̨̃ |
75 καὶ παρενέβαλεν ἐπὶ Ιοππην καὶ ἀπέκλεισαν αὐτὴν οἱ ἐκ τη̃ς πόλεως ὅτι φρουρὰ 'Απολλωνίου ἐν Ιοππη καὶ ἐπολέμησαν αὐτήν |
76 καὶ φοβηθέντες ἤνοιξαν οἱ ἐκ τη̃ς πόλεως καὶ ἐκυρίευσεν Ιωναθαν Ιοππης |
77 καὶ ἤκουσεν 'Απολλώνιος καὶ παρενέβαλεν τρισχιλίαν ἵππον καὶ δύναμιν πολλὴν καὶ ἐπορεύθη εἰς 'Άζωτον ὡς διοδεύων καὶ ἅμα προη̃γεν εἰς τὸ πεδίον διὰ τὸ ἔχειν αὐτὸν πλη̃θος ἵππου καὶ πεποιθέναι ἐπ' αὐτη̨̃ |
78 καὶ κατεδίωξεν ὀπίσω αὐτου̃ εἰς 'Άζωτον καὶ συνη̃ψαν αἱ παρεμβολαὶ εἰς πόλεμον |
79 καὶ ἀπέλιπεν Απολλώνιος χιλίαν ἵππον κρυπτω̃ς κατόπισθεν αὐτω̃ν |
80 καὶ ἔγνω Ιωναθαν ὅτι ἔστιν ἔνεδρον κατόπισθεν αὐτου̃ καὶ ἐκύκλωσαν αὐτου̃ τὴν παρεμβολὴν καὶ ἐξετίναξαν τὰς σχίζας εἰς τὸν λαὸν ἐκ πρωίθεν ἕως δείλης |
81 ὁ δὲ λαὸς εἱστήκει καθὼς ἐπέταξεν Ιωναθαν καὶ ἐκοπίασαν οἱ ἵπποι αὐτω̃ν |
82 καὶ εἵλκυσεν Σιμων τὴν δύναμιν αὐτου̃ καὶ συνη̃ψεν πρὸς τὴν φάλαγγα ἡ γὰρ ἵππος ἐξελύθη καὶ συνετρίβησαν ὑπ' αὐτου̃ καὶ ἔφυγον |
83 καὶ ἡ ἵππος ἐσκορπίσθη ἐν τω̨̃ πεδίω̨ καὶ ἔφυγον εἰς 'Άζωτον καὶ εἰση̃λθον εἰς Βηθδαγων τὸ εἰδώλιον αὐτω̃ν του̃ σωθη̃ναι |
84 καὶ ἐνεπύρισεν Ιωναθαν τὴν 'Άζωτον καὶ τὰς πόλεις τὰς κύκλω̨ αὐτη̃ς καὶ ἔλαβεν τὰ σκυ̃λα αὐτω̃ν καὶ τὸ ἱερὸν Δαγων καὶ τοὺς συμφυγόντας εἰς αὐτὸ ἐνεπύρισεν πυρί |
85 καὶ ἐγένοντο οἱ πεπτωκότες μαχαίρα̨ σὺν τοι̃ς ἐμπυρισθει̃σιν εἰς ἄνδρας ὀκτακισχιλίους |
86 καὶ ἀπη̃ρεν ἐκει̃θεν Ιωναθαν καὶ παρενέβαλεν ἐπὶ 'Ασκαλω̃να καὶ ἐξη̃λθον οἱ ἐκ τη̃ς πόλεως εἰς συνάντησιν αὐτω̨̃ ἐν δόξη̨ μεγάλη̨ |
87 καὶ ἐπέστρεψεν Ιωναθαν εἰς Ιερουσαλημ σὺν τοι̃ς παρ' αὐτου̃ ἔχοντες σκυ̃λα πολλά |
88 καὶ ἐγένετο ὡς ἤκουσεν 'Αλέξανδρος ὁ βασιλεὺς τοὺς λόγους τούτους καὶ προσέθετο ἔτι δοξάσαι τὸν Ιωναθαν |
89 καὶ ἀπέστειλεν αὐτω̨̃ πόρπην χρυση̃ν ὡς ἔθος ἐστὶν δίδοσθαι τοι̃ς συγγενέσιν τω̃ν βασιλέων καὶ ἔδωκεν αὐτω̨̃ τὴν Ακκαρων καὶ πάντα τὰ ὅρια αὐτη̃ς εἰς κληροδοσίαν |
1 "Сын Антиоха Епифана" - этот эпитет был отчеканен на монетах. В истории он известен под именем Александра Валаса, но выдавал себя за сына Антиоха Епифана.
20 "Ионафан" - потомок Иоарива, главы одного из священнических семейств (ср 1 Макк 2:1; 1 Макк 2:54). Александр, после призвания его царем, имел право "поставить его первосвященником" (ср 1 Макк 7:9; 2 Макк 4:24). Т.о., была отстранена династия Онии, из которой традиционно поставлялись первосвященники. Этим, очевидно, объясняется тот факт, что сын Онии III бежал в Египет, где он основал храм в Леонтополисе (ср 2 Макк 1:1), и что другой священник, "учитель праведности", о котором говорится в ессейском "Дамасском Документе", нашел убежище в Кумране. Ионафан стал родоначальником династии князей-первосвященников. Его потомки (асмонеи) больше занимались политическими делами, чем делами религиозными.
21 В октябре 152 г.
29 "Подать с венцов" - налог, взимавшийся взамен золотых венцов, которые приносились в дар царям (см 1 Макк 13:37).
51 Птоломей VI Филометор.
57 Осенью 150 г. Клеопатра Феа, дочь Птоломея VI, вышла замуж за Александра Валаса, от которого у нее родился Антиох VI; затем она была женой Димитрия II (1 Макк 11:12) и его брата Антиоха VII.
61 "Мужи зловредные" - иудеи-эллинисты.
67 Димитрий II Никатор прибыл с о. Крита в 147 г. и царствовал с 145 г., после смерти Александра, до 125 г. В течение 9 лет (с 138 по 129 г.) он был в плену у парфян и его замещал его брат Антиох VII (ср 1 Макк 14:3; 1 Макк 15:1сл).
89 Александр не поколебался дать Ионафану титул "царского родственника" (ср 1 Макк 3:32). Золотую пряжку, которой прикалывалась пурпурная мантия на плече, имели право носить только они. Титул "царских родственников" был высшим отличием у Селевкидов (выше титула "царского друга" - ст 1 Макк 10:65).
Повествование 1 кн Маккавейской охватывает 40 лет — от воцарения Селевкида Антиоха Епифана в 175 г до смерти Симона Маккавея, происшедшей в 134 г до Р.Х. Книга была написана по-еврейски, но сохранилась только в греч переводе. Автор ее по всем имеющимся данным — палестинский еврей, писавший не раньше 134 г, но до 63 г — года взятия Иерусалима Помпеем. Книга представляет определенную ценность для изучения истории того времени, однако следует иметь в виду, что свящ писатель, подражая форме древних израильских летописей, считает своей главной целью чисто религиозную интерпретацию событий. Несчастья своего народа он рассматривает как наказание за грехи, а успехи объясняет помощью Божией. Перед нами — иудей, ревнующий о вере в Бога Израилева и знающий, что борьба между языч. влиянием и отеческими обычаями ведется за торжество истинного богопочитания. Поэтому он выступает как решительный противник эллинизации и восхищается героями, боровшимися за Закон и за Храм, отвоевавшими народу религиозную свободу, и затем — национальную независимость. Он — летописец борьбы, спасшей иудейство, миссией которого было передать человечеству Откровение.
Книги Маккавейские (1 и 2) не вошли в евр канон Писания, но они находятся в LXX и Западная Церковь признала их богодухновенными (второканоническими). В них описывается борьба евр народа против Селевкидов за религиозную и политическую независимость. Название книг происходит от прозвища Маккавей (евр «мак-кави» — молот), данного Иуде, герою этой борьбы (1 Макк 2:4), и затем распространенного на его братьев. Последние строки книги (1 Макк 16:23-24) указывают, что она была написана не раньше конца царствования Иоанна Гиркана, вернее вскоре после его смерти, около 100 до Р.Х.
1 В 160-м году — (э. Сел.), т. е. = 152 г. до Р. Х. Александр называется здесь ὁ του̃ ’Αντιόχου — «сын Антиоха». По Ливию. Epit. 52 — он был homo ignotus et incertae stirpis, и по Диодору (у Мюллера, Fragm. hist. Graec. II praef. p. XII, п. 14) жил в Смирне мальчик, по имени Валас (Balas), который был очень похож на умершего царя Антиоха Евпатора и одинакового возраста с ним, и выдал себя за сына Антиоха Епифана, хотя был в действительности низкого рода (ср. Иосиф Флавий. Иуд. древн. XIII, 4, §8 — ’Αλέξανδρος ὁ Βάλας λεγόμενος).
Этого мнимого сына Антиоха Епифана — Аттал II, царь пергамский, выставил в претенденты сирийской короны, и — через бывшего казначея при Антиохе Епифане Гераклида — представил молодого человека с некоей девицей Лаодикеей (действительной или мнимой дочерью Антиоха Епифана) римскому сенату, чтобы признанием их здесь за детей Антиоха и исходатайствованием помощи придать вес и силу их мнимым правам на сирийский трон. После этого Аттал Пергамский с помощью Птоломея Египетского и Ариарата Каппадокийского собрал для Александра особое войско, с которым этот и направился на Димитрия, ставшего ненавистным как для названных царей за постоянные интриги и воинственные предприятия, так и для своих подданных за надменность и небрежное ведение дел правления (Иосиф Флавий. Иуд. древн. XIII, 2, §1; ср. Полибий, Истор. XXXIII, 14 и 16,7-14; Иустин XXXV, 1; Аппиан. Syriaca. 67).
Птолемаидою Александр овладел — по словам Иосифа Флавия — ἑκ προδοσίας τω̃ν ἓνδοθεν στρατιωτω̃ν (через предательство воинов).
3 Возвеличить — μεγαλύνειν — не в смысле: восхвалить, польстить, но именно — возвысить великою властью и княжеским достоинством.
4-6 Хотя Вакхид за несколько времени пред сим и заключил мир с Ионафаном, но тот мир был похож более на приостановку военных действий — перемирие, — и если не был еще просмотрен и утвержден самим царем, то мог, очевидно, теперь вновь быть предложен на еще более понятных для Ионафана и прочных для Димитрия условиях.
8 Дарованная Ионафану власть набирать войско и т. п. привела всех в великий страх, т. е. не только сирийский гарнизон, но и обитателей города: язычески настроенная партия, которая могла быть спасительною в Иерусалиме, была в страхе пред местью Ионафана; верные иудеи тоже могли быть напуганы ожиданием новой войны, и во всяком случае тем, что сирийский гарнизон не уйдет из Иерусалима мирно, и Ионафану придется его выпроваживать силою.
11 Стены и вокруг горы Сиона — τὰ τείχη καὶ τὸ ὄρος Σιών, — не просто — стены кругом Сиона, но τὰ τείχη, т. е. стены города, в котором со времени Антиоха Епифана (1:33) не считался Давидов город (Сион), обращенный в крепость (ἃκρα), — а затем уже отдельно и τὸ ὄρος Σιών — гору Сион, т. е. стены кругом горы Сиона.
12 Иноплеменные, бывшие в крепостях — это, по-видимому, не солдаты сирийского гарнизона, но — собственно — иностранцы (ἀλλογενει̃ς), неиудеи — из поселившихся в этих крепостях.
18 «Братом» Александр называет здесь Ионафана в знак особенного братского расположения и дружбы в отношении к нему.
Радоваться — χαίρειν — соответственно еврейскому םֹולָׁש; — обычная приветственная формула в начале писем, — упоминается не только в нашей книге, но и в Новом Завете (Деян 15:23; 23:26; Иак 1:1).
19 Услышали мы — множественное число, в каком обыкновенно и доныне говорят о себе царственные особы в указах и посланиях, хотя встречаются случаи употребления и единственного числа (2 Макк 9:20 и далее; Езд 4:18-22; 7:12 и далее; Дан 3:98 и далее; 4:1 и далее; 6:25 и далее).
20 Первосвященство, по Моисееву закону, было наследственно, и преемство определялось правом первородства, так что о «поставлении» первосвященника светскою властью нечего было и думать. Но с введением царской власти первосвященство стало в подчиненное отношение к власти царя, так что уже Соломон низложил за государственную измену Авиафара (3 Цар 2:26-27), хотя без нарушения этим законного права преемства. Подле Авиафара тогда был другой равноправный первосвященник Елеазаровой линии — Садок, и через отставку первого достигалось даже то, что прекращалось упрочившееся с анархического времени Судей первосвященническое двоевластие — Елеазаридов и Ифамаридов, и восстанавливался определенный и более законный порядок. Этот порядок — наследия первосвященства в одном определенном роде — Садока — продолжался не только до вавилонского плена, но и далее — до времен Антиоха Епифана, без особенных резких нарушений и вмешательств светской власти. Такое вмешательство и посягательство на этот средоточный пункт теократической религии со стороны светской власти начинается собственно со времени вырождения самого первосвященства. Так, после Александра Македонского, когда эллинистически языческий образ жизни все более и более прививался и в иудействе, найдя себе последователей в самой первосвященнической фамилии, возможно стало и то, что грекофильствующий Иасон домогался первосвященнического звания за деньги у Антиоха Епифана (2 Макк 4:7 и далее), а отсюда уже было недалеко и до того, что языческие цари — владельцы Иудеи — взяли в свои руки право назначения первосвященников по своему произволу, определявшемуся то политическими целями, то грубо-своекорыстными, вроде поправления своих финансов; в лучшем случае это право было правом утверждения и признания вступавших в наследие первосвященства. После смерти Алкима (9:56), которого Антиох Евпатор навязал иудеям силою (см. к 7:5), первосвященническое место 7 лет оставалось незанятым. Теперь Александр делает употребление из этого права своих предшественников и призывает Ионафана к первосвященству. И Ионафан мог принять это звание, так как из дому Иисуса, который со времени плена отправлял первосвященническое служение, теперь — по умерщвлении Онии III и уходе его сына в Египет (ср. Иосиф Флавий. Иуд. древн. XIII, 3, §1). Другого законного преемника не было. Единственным таким преемником и был Ионафан.
Перевод 20 стиха точнее выдержан в слав., нежели русском тексте,... сохраняя неопределенные наклонения в зависимости от «поставляем»: καθεστάκαμεν... καὶ φρονει̃ν... καὶ συντηρει̃ν — «поставихом... другом царевым нарицатися... и мудрствовати таяжде... и снабдевати дружбу».
Порфира и золотой венец — собственные знаки царского достоинства — нередко были даримы царями, в знак особенной милости и благоволения, высокопоставленным и наиболее заслуженным лицам (ср. Есф 8:15, а также в нашей книге 10:62,64; 11:58 и 2 Макк 4:38).
21 То, чего Маккавеи не могли добиться при всех своих победоносных подвигах — свобода народа от ига сирийцев и независимое самоуправление — все это пришло совершенно неожиданно, благодаря возгоравшемуся в Сирии спору о престолонаследии. Красноречивым выражением этого было облечение Ионафана саном первосвященства и одновременно — знаками царского достоинства. Настроение умов народа и положение его дел как нельзя лучше ладили с этою новостью. Ионафан только что безраздельно овладел симпатиями народа, как вождь, добившийся крупных успехов от ловкого использования Димитриевых предложений, давших ему возможность заново отделать свящ. город и очистить его впервые от сирийского гарнизона. Вполне достоин он был нового сана и по своему происхождению, и по открывшимся правам; приветствовался он и как желанное прекращение продолжительного 7-летнего вдовства первосвященнической кафедры, утомившего всех ожиданием достойного кандидата; наконец, само время назначения Ионафана — к празднику Кущей — заставляло с радостью приветствовать его выступление в этом сане, без чего столько лет великий день очищения, предшествовавший указанному празднику, проходил с глубокою горестью народного сознания, как день неразрешенного покаяния. Все это было, очевидно, венцом торжества не только Ионафана, но в лице его — торжества унаследованного им дела Миттафии и Иуды, — дела, которое неожиданным стечением столь благоприятных обстоятельств стало торжеством всего народа, торжеством его свободы — блестящей, полной — и религиозной и политической.
24 Слова приветствия, восхваления и обещаний — очень неудовлетворительный перевод мысли Димитрия, точнее и лучше выдержанный в слав. тексте: «словеса просительная (παρακλήσεως) и возвышения (καὶ ὕψους) и дары (καὶ δομάτων)»... Словеса просительная — т. е. ободряющие, утешающие слова. Возвышения — т. е. не восхваления только словами, но действительного возвышения их положения в царстве, дарованием больших прав. И дары — а не обещания, хотя бы на деле это и было только обещанием.
25 Царь Димитрий адресует свое послание не Ионафану, как Александр, а народу Иудейскому. Это объясняется, вероятно, тем, что он уже не рассчитывал более на предпочтение к себе лично Ионафана и не терял надежды лишь на успех своих заискиваний в более доверчивых сердцах народа. Эта надежда проглядывает сразу в его послании, которое он начинает заискивающими выражениями благодарности за испытанную верность и неизменность его особе. Далее он сулит народу всевозможные льготы и подарки. Но эти посулы, представлявшие в своей оборотной стороне лишь длинный перечень крайних стеснений иудеев податями и поборами за последние десятилетия, показывали скорее то, как тяжка была их неволя и какой ненависти достойны их притеснители. С другой стороны, большинство этих новых посулов и льгот были простою отменою того, что теперь и без того было бы немыслимым злоупотреблением сирийской власти: таковы — возвращение городу Иерусалиму священного значения, возвращение законного назначения священным десятинам и храмовым сборам, доселе попадавшим в карман царя и т. п. Есть и бесспорно великодушные уступки Димитрия еврейскому народу, но по всему тону, с каким они даются, нельзя было не замечать, что все эти предложения слишком блестящие, чтобы заслуживать доверия, внушались более суровою необходимостью, и главное — ставились в сильную зависимость от еще нерешившейся сомнительной участи Димитрия, которому народ имел основания не доверять — и за его личный двоедушный характер.
27 Что вы делаете для нас — точнее слав.: «творите с нами». Греческое ποιει̃ν μετά τινος есть перевод евр. — יה םִע הָׁשָע — обыкновенно в смысле: делать с кем-либо что-либо приятное для него, как в Пс 125:3: «возвеличил есть Господь сотворити с нами!..» (ср. Руфь 2:11 и Пс 107:21 по LXX). В русском языке подобный оборот существует для выражения сделанной кем-либо неприятности: «чту ты сделал со мной?» и т. п.
29 Пошлины с соли, которая во множестве добывалась из вод Мертвого моря.
Пошлины... с венцов, т. е. с золотых повязок, которые обыкновенно посылались, как почетные дары, самостоятельными царями и свободными городами правителям других городов (ср. 13:37; 2 Макк 14:4); это так называемый «венечный сбор» — στεφανίτης φόρος (aurum coronarium), упоминаемый Цицероном (in Pison., с. 37) и в других местах нашей книги (11:35; 13:39).
30 Весь этот стих яснее и точнее в слав. передаче: «и еже вместо третини семене... надлежащего ми взяти», т. е. располагая слова правильнее по смыслу, получим: του̃ ἐπιβάλλοντός μοι λαβει̃ν ἀντὶ του̃ τρίτου... — «и следуемые мне (т. е. деньги) за третью часть семян» и т. д. — Здесь, таким образом, разумеются выкупные деньги, а не пошлины с 3-й части семян, как думали некоторые, поставляя этот стих в тесную связь с предыдущим, и именно с выражением ἀπὸ τη̃ς τιμη̃ς («от пошлины»). Этого рода подать была столь не из легких, что только самая плодородная земля могла оплачивать ее.
С трех областей, присоединенных к ней от Самарии и Галилеи. Эти три области поименно перечисляются в 11:34: Аферема, Лидда и Рамафем (ср. 38 ст.). Прибавление к выражению «от Самарии» — дальнейшего «и Галилеи» представляет недоразумение, и едва ли не должно быть зачеркнуто, как ошибка, несоответствующая действительности. Если географическое положение Аферемы и Рамафема и нельзя определить с точностью, то во всяком случае выше сомнений стоит то, что никакая область от Галилеи к Иудее тогда не была присоединена, так как обе эти страны разделены были друг от друга пространственно — целою Самариею. Впрочем, некоторые толкователи находят правдоподобным то, что Галилея здесь упоминается как совершенно отдельная от Самарии и отчужденных от нее к Иудее областей страна, читая данное место (с занятой после Самарии) таким образом: «(я отменяю брать) с земли Иудейской и с трех областей, присоединенных к ней от Самарии, и с Галилеи». Иные толковники объясняют появление прибавки καὶ τη̃ς Γαλιλαίας тем, что виновнику ее могло предноситься Димитриево обещание уступить Птолемаиду с ее округом в дар Иерусалимскому святилищу (39 ст.).
Возможно объяснить эту прибавку и тем воззрением писателя, что Самария и Галилея представляли одно целое, в силу чего — хотя отдаленные области составляли собственно часть Самарии, однако — писатель представляет их частью всего целого, т. е. Самарии и Галилеи вместе. Повод к присоединению от Самарии к Иудее трех областей ближе неизвестен.
31 Иерусалим да будет священным. В эдикте Антиоха Великого, по Иосифу Флавию. Иуд. древн. XII, 3, §4, перечисляется подробнее то, что должно было обеспечивать священный характер города: никакому язычнику и иностранцу (ἀλλοφύλω̨) не позволялось переступить в загражденную для них часть храма, а равно и «неочищенному» иудею; далее — не позволялось приносить в город ни мяса, ни шкур нечистых животных, и в жертву приносить только животных, предписанных в законе Моисея. Упоминание об «освобождении» десятин и доходов храма само собою дает понять, что доселе эти последние облагались также налогами в царскую казну, ср. 2 Макк 11:3 — «подобно прочим языческим капищам».
33 И всякого человека из Иудеев, точнее слав.: «и всяку душу Иудейскую» — πα̃σαν ψυχὴν ’Ιουδαίων, т. е. мужчину и женщину, молодого и старого...
34 Три дня пред праздником и три дня после праздника — необходимые для праздничного путешествия туда и обратно.
39 Димитрий отдает Иерусалиму Птолемаиду, которая уже была в руках царя Александра. Лукавый подарок — дарить отнятое, чтобы отнять его снова — сначала чужими руками, а потом и своими. Расчет был здесь во всяком случае тот, чтобы приохотить иудеев поднять оружие против Александра.
40-42 Отчисления на нужды храма делали и ранее персидские цари — Дарий Гистасп и Артаксеркс I (1 Езд 6:9; 7:21 и далее; 8:25), а также Птоломей Филадельф и Антиох Великий (Иосиф Флавий. Иуд. древн. XII, 2, §7; III, 3) и Селевк Филопатор — по 2 Макк 3:3.
И все остальное, чего не отдали заведующие сборами, как в прежние годы, т. е. и то большее (τὸ πλεονάζον), чту постановлено было давать храму во времена персов, Птоломеев и сирийцев до Антиоха Епифана, и чту со времени этого Антиоха заведующие сборами (οἱ ἀπὸ τω̃ν χρειω̃ν, ср. 12:45 и 13:37) перестали давать, как давалось в прежние годы».
На работы храма — τὰ ἔργα του̃ οἴκου — в смысле 2 Пар 35:2; Неем 10:33 и далее.
43 Здесь обещается храму Иерусалимскому со всеми пределами его право убежища для несостоятельных должников. По Моисееву закону, право убежища давалось только для невольных убийц и в свободных городах, и по древнему обычаю — у алтаря скинии или храма (Исх 27:2; 3 Цар 1:50), но не вообще в храм и его пределах, и не для несостоятельных должников. Это распространение права убежища греческого происхождения (Плутарх. De vitando aere al. C. 3).
Пусть будут свободны со всем, что принадлежит им в царстве моем, т. е. ничего из имения их не должно быть при этом ни конфисковано, ни обложено налогами.
45 На построение стен в Иудее, т. е. в других укреплениях страны. Слав. перевод последних двух стихов точнее и ближе к подлиннику, сохраняя его неопределенные наклонения: «и созидати и обновляти дела святых... и еже созидати стены Иерусалима, и утвердите окрест... и еже создати стены во Иудеи» — на все это «иждивение дастся от сокровища (собрания) царского» (44-45). Находя слишком щедрыми подобные обещания Димитрия, некоторые заподазривали саму подлинность его послания. Но нельзя не видеть, что все эти щедрые, по-видимому, обещания даются столь расчетливо, что отнюдь не затрагивают существенных интересов и верховной власти царя в Иудее. Так, во-первых, хотя он предоставляет первосвященнику власть над Иерусалимскою крепостью и тремя присоединенными к Иудее округами (32,38 ст.), откуда кажется, что вся Иудея должна быть подчинена власти первосвященника, — однако — ясно этого он не объявляет, равно как ни слова не говорит о порядке занятия первосвященнической должности, право назначения на которую присвоили себе сирийские цари со времен Антиоха Епифана, так что первосвященник, когда его назначал царь или утверждал его назначение, являлся не более, как наместником царя сирийского. Далее — хотя первосвященнику дается право владеть крепостью Иерусалимскою по своей воле, однако — об удалении сирийских гарнизонов из остальных крепостей иудейских царское послание умалчивает привилегии, объявляемые на случай вступления иудеев в ряды царских войск, не дают ничего особенного по сравнению со всеми остальными подданными царя.
Во-вторых, остальные обещания царя имеют в виду главным образом беспрепятственное исповедание иудейской религии и выдачу ежегодных вспомоществований на нужды храма. Но то и другое иудеи имели еще под владычеством персов, Птоломеев и первых Селевкидов, и отнято только у них Антиохом Епифаном. Обещание же вспомоществовать казною сооружение стен Иерусалима и прочих крепостей Иудеи было своего рода «даром данайцев», посредством которого царь мог совершеннее забрать Иудею в свою силу, занимая все иудейские крепости сирийскими гарнизонами и запирая иудейские отряды в других городах провинции.
Наконец, в-третьих, только свобода от тяжелых податей и поборов остается как действительное доказательство царского благоволения, преимущественного пред всеми остальными подданными и сообщавшего иудеям права и значение союзников царских, но и это было в большей зависимости от того, действительно ли хотел Димитрий сохранять все эти обещания и не были ли они, как и его похвалы их верности в начале послания, простым captatio benevolentiae?..
46-47 Как и следовало ожидать, иудеи отнеслись к обещаниям Димитрия с заслуженным презрением (ст. 5, ср. 7-9 гл.) и остались на стороне Александра.
Ибо он первый сделал им мирные предложения — ἀρχηγὸς λόγων εἰρηνικω̃ν, — точнее слав.: яко сей бысть им «начальник словес мирных», т. е. первый (или начальник) не по порядку времени, но — достоинства, авторитетности: «ибо он был преимущественным, более дававшим и более надежным в мирных предложениях». По времени же Димитрий еще раньше Александра обращался к Ионафану с мирными предложениями (ст. 3 и 6).
48-50 По Иустину, XXXV, 1, 10 и далее оба царя имели между собою два сражения, из коих в нашей книге, как и у Иосифа Флавия, упоминается только второе решительное. В первом победа была на стороне Димитрия, точно также и во втором — клонилась было сначала на его сторону, но — по несчастному приключению с царем (увязшим в болоте на своем коне) — кончилась неблагополучно для него, и сам он погиб.
Продолжительность его царствования определяется из сопоставления 7:1 с 10:57 — 11 лет, вероятно, с лишком, что давало Полибию III, 5,3 право считать 12 лет.
51 Птоломей, царь египетский, упоминаемый здесь, есть Птоломей VI Филометор, царствовавший 180-145 до Р. Х., сначала под регентством своей матери. Имя его дочери называется далее — Клеопатра (ст. 57), родившаяся от брака его с сестрою того же имени.
56 Птоломей зовет Александра для свидания в Птолемаиду. Очевидно (ср. ст. 1), по одолении Димитрий, он поселился в столице царства — Антиохии. Охотное согласие Птоломея породниться с Александром имело свои небескорыстные расчеты. Он надеялся этим путем возвратить себе прежнее влияние надела Сирии, а при благоприятном случае вернуть снова и потерянные со времени Антиоха Великого провинции — Келе-Сирию и Финикию. Дальнейшие обстоятельства вполне оправдывают эти подозрения (11-я гл.).
57 162-й год э. Сел. = от осени до осени 151-150 г. до Р. Х.
61 Мужи зловредные... беззаконные, т. е. отпавшие от закона Моисеева.
67 165-й г. э. Сел. = 147 г. до Р. Х.
Упоминаемый здесь Димитрий есть Димитрий II, по прозванию Никатор (Аппиан. Syriaca. C. 67), старший из двух сыновей Димитрия Сотера. Последний, в начале войны с Александром, отослал их к одному из своих друзей — в город Книд в Карии с большою казною, ut belli periculis eximerentur et, si ita fors tulisset, paternae ultioni servarentur (Иустин). Получив известие о большом ослаблении Сирии, благодаря чрезмерной роскоши и нерадивости Александра, Димитрий II нашел это время благоприятным для предъявления своих прав «на землю отцов своих» и с войском, собранным для него критянином Ласфеном, высадился в Киликии (Ливий, l. с., Иустин, l. с., Иосиф Флавий. Иуд. древн. XIII, 4, §3).
68 Возвратился в Антиохию, по-видимому, из Птолемаиды (ср. 57 ст.).
69 Келе-Сирия — Κοίλη Συρία — ближайшим образом так называлась низменная равнина между Ливаном и Антиливаном, но иногда это имя употреблялось так, что в нем мыслилась Финикия и Палестина до Рафии (у Полибия). В этом широком значении «Келе-Сирия» понимается и здесь.
Аполлоний — по-видимому, тот самый, который у Полибия XXXI, 19,6 и 21,2 — упоминается как σύντροφος и друг Димитрия I, во время его пребывания в Риме (вероятно, сын упоминаемого 2 Макк 3:5-7 Аполлония). Отсюда понятно, почему он так охотно объявил себя за нового претендента, сына своего друга Димитрия.
70 Я же подвергся осмеянию и посрамлению через тебя, т. е. тем, что до сих пор позволил тебе оставаться на стороне Александра, между тем как давным-давно должен был тебя или подчинить законному царю (Димитрию II), или уничтожить.
72 Дважды обращены были в бегство отцы твои в земле своей. Намек на две неудачи Маккавейского времени: первая — или 5:60 (которая, впрочем, последовала не «в земле своей»), или 2:28, или еще лучше 6:47 и далее; вторая — 9:6,18.
Если не понимать выражение «отцы твои» в смысле более точном — «предки твои», то в этом случае намеки Аполлония могли иметь в виду два наиболее тяжких поражения евреев филистимлянами — одно при Илии первосвященнике, когда был пленен и ковчег Завета (1 Цар 4:10), и другое при Сауле, когда сам этот царь погиб (1 Цар 31).
75 Иоппия — евр. וּכַי, нынешняя Яффа, на берегу Средиземного моря, в 2ѕ географ, милях или 4Ѕ часах пути от Иамнии, где расположился Аполлоний (69 ст.).
77 Об Азоте — см. к 5:68 — город в долине Сефела (на побережье Средиземного моря) к югу от Иоппии.
81 По Иосифу Флавию, Ионафан построил свое войско по-римски — «черепахой», что делало его почти неуязвимым для стрел и для конницы врага. А когда эта конница достаточно утомилась безуспешными атаками и истощила запасы стрел, «черепаха» раскрылась и, одновременно с ударом Симона из засады, погнала неприятеля.
83 Бетдагон — Βηθδαγών = ןונָּך־תיֵב, 1 Цар 5:2 — «храм Дагона», главного идола филистимлян, изображавшегося получеловеком-полурыбой (голова и руки человечьи, туловище и хвост — рыбьи).
86 Аскалон — древнефилистимский город на берегу Средиземного моря, южнее Азота, — ныне от него остались одни развалины (разрушен турками в XIII в.).
89 О «золотой пряжке» см. еще 11:58 и 14:44.
Кроме родственников царских в собственном смысле, это отличие давалось и другим наиболее отличившимся и пользовавшимся особою милостью царя лицам, подобно нынешнему царскому ордену Св. Андрея Первозванного.
Аккарон — ’Ακκαρών — один из пяти главных городов филистимских, на границе Иудеи, на месте нынешней деревни Akir.
Стройное хронологическое течение священного кодекса и более или менее связное, исторически-последовательное содержание его книг — после книг Неемии и пророка Малахии — внезапно нарушается крупным пробелом в несколько столетий (440-175 г. до Р. Х.), не нашедших себе достойного увековечения в священных книгах. С 175 года книги Маккавейские1 снова продолжают изложение событий священного характера для ветхозаветного человечества и доводят его до 135 г. до Р. Х., после чего ветхозаветный кодекс вновь обрывается совершенно, уступая место священным книгам кодекса новозаветного, начинающегося евангельскими повествованиями о рождестве Спасителя мира.
Наименование свое Маккавейские книги заимствовали от прозвания, первоначально усвоенного 3-му сыну священника Маттафии — Иуде — Маккавей, что значит молот (בֽקוַמ), за его выдающееся геройство и успехи в борьбе с врагами иудеев (Maccabei 1 2:4 — Ιουδας ὁ καλούμενος Μακκαβαι̃ος; ср. Ιουδας Μακκαβαι̃ος — 66 ст.; Maccabei 1 3:1; Maccabei 1 5:24; Maccabei 1 8:20 и др. Во 2-ой Маккавейской книге во многих местах (Maccabei 1 8:5.16) прямо ὁ Μακκαβαι̃ος, и даже просто Μακκαβαι̃ος — Maccabei 1 10:1, как встречается и в Maccabei 1 5:34). — От этого прозвища Иуды получило такое наименование «Маккавеев» и все семейство братьев Иуды, и само движение, вызванное и руководимое ими, стало известно под названием борьбы или эпохи «Маккавеев».
Под именем «Маккавейских» в Библии имеются три книги, признаваемые неканоническими.
Первая книга Маккавейская, передав вкратце обстоятельства воцарения Антиоха Епифана на сирийском престоле, повествует о тяжких гонениях этого безбожника на верное Богу иудейство и о геройской борьбе за свою веру и свободу последовательно всего семейства Маккавеев, начиная Маттафиею, родоначальником этой фамилии, и кончая Симоном, т. е. от 175-135 г. до Р. Х. (Маттафия, Maccabei 1 1-2; Иуда, Maccabei 1 3:1-9:22; Ионафан, Maccabei 1 9:23-12:53; Симон, Maccabei 1 13-16).
По свидетельству Оригена и блаж. Иеронима, эта книга написана первоначально на еврейском наречии. Свидетельство первого (у Евсевия, Церк. истор. VI, 25) таково: «ἔξω τούτοω (т. е. кроме этих, канонических книг Ветхого Завета) ἐστὶ τὰ Μακκαβαικά 2 , ἅπερ ἐπιγέγραπται Σαρβὴθ Σαρβανὲ ἔλ» — (евр. לא ינב ךֹש טיברׁש, т. е. «владычество», или «История князей сынов Божиих»). — Блаж. Иероним в своем свидетельстве (prolog. galeat.) называет в числе книг, не принадлежащих к канону, только две Маккавейские книги, и при этом замечает: Machabaeorum primum librum hebraicum reperi; secundus graecus est, quod ex ipsa quoque phrasi probari potest. — Обе книги находятся уже в Италийском кодексе, и из него перешли в Вульгату, так что блаж. Иероним не переводил их вновь.
Время написания книги. Время написания книги приблизительно может быть указано — в конце жизни первосвященника Иоанна, преемника Симона. Это следует из пометки самого писателя в конце книги, где он, дойдя до истории Иоанна, отсылает читателя к книге дней первосвященства его, не упоминая о его смерти, но перечисляя — «и войны его, и мужественные подвиги его, славно совершенные, и сооружение стен, им воздвигнутых, и другие деяния его... с того времени, как сделался он первосвященником после отца своего» — (Maccabei 1 16:23-24).
Перевод на греческий язык еврейского оригинала, несомненно, был сделан вскоре же после появления оригинала. Сделанный довольно вольно от оригинала и по-видимому столь же авторитетным лицом, этот перевод вытеснил собою даже оригинал, войдя вместо него и в греческий канон. Иосиф Флавий, известный иудейский историк, пользовался для своего классического труда исключительно переводным текстом.
Писатель книги (как и переводчик) точно неизвестен. Вероятно, это был палестинский иудей, близко стоявший к описываемым лицам и событиям, имевший возможность при написании книги пользоваться не только личными впечатлениями и воспоминаниями, но и официальными документами того времени. Это самое — ставит подлинность и историческую достоверность описываемых событий вне всякого сомнения, тем более, что обо всем том и совершенно согласно повествуют и другие — сирийские и греческие историки (особенно — Полибий), излагая события времен царей сирийских.